- Я уже предпринял, - сказал Гейгер.
- Ну да, ну да! - нетерпеливо сказал Изя. - Все засекретил, дал официальное вранье, Румера спустил с цепи, - я не об этом. Что ты вообще об этом думаешь? Или ты полагаешь, что это случайность?
- Н-нет. Я не полагаю, что это случайность, - медленно сказал Гейгер.
- Слава богу! - воскликнул Изя.
- А ты что думаешь? - спросил его Андрей.
Изя быстро повернулся к нему.
- А ты?
- Я думаю, что во всяком порядочном обществе должны существовать свои маньяки. Денни был маньяк, это совершенно точно. У него был явный сдвиг на почве философии. И в Городе, он, конечно, не один такой..
- А что он говорил? - жадно спросил Изя.
- Он говорил, что ему скучно. Он говорил, что мы не нашли настоящую цель. Он говорил, что вся наша работа по повышению уровня жизни - чепуха и ничего не решает. Он много чего говорил, а сам ничего путного предложить не мог. Маньяк. Истерик.
- А чего бы он, все-таки, хотел? - спросил Гейгер.
Андрей махнул рукой.
- Обычная народническая чушь. «Вынесет все и широкую, ясную…»
- Не понимаю, - сказал Гейгер.
- Ну, он полагал, что задача просвещенных людей - поднимать народ до своего просвещенного уровня. Но как за это взяться, он, конечно, не знал.
- И поэтому убил себя?.. - с сомнением сказал Гейгер.
- Я же тебе говорю - маньяк.
- А твое мнение? - спросил Гейгер Изю.
Изя не задумался ни на секунду.
- Если маньяком, - сказал он, - называть человека, который бьется над неразрешимой проблемой, - тогда да, он был маньяк. И ты, - Изя ткнул пальцем в Гейгера, - это не поймешь. Ты относишься к людям, которые берутся только за разрешимые проблемы.
- Положим, - сказал Андрей, - Денни был совершенно уверен, что его проблема разрешима.
Изя отмахнулся от него.
- Вы оба ни черта не понимаете, - объявил он. - Вот вы полагаете себя технократами и элитой. Демократ у вас - слово ругательное. Всяк сверчок да познает приличествующий ему шесток. Вы ужасно презираете широкую массу и ужасно гордитесь этим своим презрением. А на самом деле - вы настоящие, стопроцентные рабы этой массы! Все, что вы ни делаете, вы делаете для массы. Все, над чем вы ломаете голову, все это нужно в первую очередь именно массе. Вы живете для массы. Если бы масса исчезла, вы потеряли бы смысл жизни. Вы жалкие, убогие прикладники. И именно поэтому из вас никогда не получится маньяков. Ведь все, что нужно широкой массе, раздобыть сравнительно нетрудно. Поэтому все ваши задачи - это задачи заведомо разрешимые. Вы никогда не поймете людей, которые кончают с собой в знак протеста…
- Почему это мы не поймем? - с раздражением возразил Андрей. - Что тут, собственно, понимать? Конечно, мы делаем то, чего хочет подавляющее большинство. И мы этому большинству даем или стараемся дать все, кроме птичьего молока, которое, кстати, этому большинству и не требуется. Но всегда есть ничтожное меньшинство, которому нужно именно птичье молоко. Идея-фикс, понимаете ли, у них. Идея-бзик. Подавай им именно птичье молоко! Просто потому, что именно птичьего молока достать нельзя. Вот так и появляются социальные маньяки. Чего тут не понять? Или ты, действительно, считаешь, что все это быдло можно поднять до элитарного уровня?
- Не обо мне речь, - сказал Изя, осклабляясь. - Я-то себя рабом большинства, сиречь слугой народа, не считаю. Я никогда на него не работал и не считаю себя ему обязанным…
- Хорошо, хорошо, - сказал Гейгер. - Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы не проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революция, дурацкие бунты из-за выеденного яйца…
- Да что ты несешь! - сказал Андрей с сердцем. - Ты подумай, что ты несешь, экспериментатор ты вшивый! «Перчику ему в жизнь, перчику!» Так что ли? Искусственные недостатки предлагаешь создавать? Ты подумай, что у тебя получается!..
- Это не у меня получается, - сказал Изя, протягивая через весь стол искалеченную руку, чтобы взять кастрюльку с соусом. - Это у тебя получается. А вот то, что вы взамен ничего не сможете дать, это факт. Великие стройки ваши - чушь. Эксперимент над экспериментаторами - бред, всем на это наплевать… И перестаньте на меня бросаться, я же не в осуждение вам говорю. Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится ли он в тогу технократа-благодетеля, или он тщится утвердить в народе некие идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может… Две стороны одного медяка - орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт - выбирайте по вкусу. Вы выбрали сытый бунт
- и благо вам, чего же на меня-то набрасываться?
- Соус на скатерть не лей, - сердито сказал Гейгер.
- Пардон… - Изя рассеянно растер лужу по скатерти салфеткой. - Это же арифметически ясно, - сказал он. - Пусть недовольные составляют только один процент. Если в Городе миллион человек - значит, десять тысяч недовольных. Пусть даже десятая процента - тысяча недовольных. Как начнет эта тысяча шуметь под окнами!.. А потом, заметьте, вполне довольных ведь не бывает. Это только вполне недовольные бывают. А так ведь каждому чего-нибудь да не хватает. Всем он, понимаешь, доволен, а вот автомобиля у него нет. Почему? Он, понимаешь, на Земле привык к автомобилю, а здесь у него нет и, главное, не предвидится… Представляете, сколько таких в Городе?
Изя прервал себя и принялся жадно поедать макароны, обильно заливая их соусом.
- Вкусная у вас жратва, - сказал он. - При моих достатках только в Стеклянном Доме и пожрешь по-настоящему…
Андрей посмотрел, как он жрет, фыркнул и налил себе томатного сока. Выпил, закурил сигарету. Вечно у него апокалипсис получается… Семь чаш гнева и семь последних язв… Быдло есть быдло. Конечно, оно будет бунтовать, на то мы и Румера держим. Правда, бунт сытых - это что-то новенькое, что-то вроде парадокса. На Земле такого, пожалуй, еще не бывало. По крайней мере - при мне. И у классиков ничего об этом не говорится… А, бунт есть бунт… Эксперимент есть Эксперимент, футбол есть футбол… Тьфу!
Он посмотрел на Гейгера. Фриц, откинувшись в кресле, рассеянно и в то же время старательно ковырял пальцем в зубах, и Андрея вдруг ошеломила простая и страшная в своей простоте мысль: ведь это всего-навсего унтер-офицер вермахта, солдафон, недоучка, десяти порядочных книжек за всю свою жизнь не прочитал, а ведь ему - решать! Мне, между прочим, тоже решать, подумал он.
- В нашей ситуации, - сказал он Изе, - у порядочного человека просто нет выбора. Люди голодали, люди были замордованы, испытывали страх и физические мучения - дети, старики, женщины… Это же был наш долг - создать приличные условия существования…
- Ну, правильно, правильно, - сказал Изя. - Я все понимаю. Вами двигали жалость, милосердие и тэ-дэ и тэ-пэ. Я же не об этом. Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, - это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть здоровенного сытого мужика с таким вот, - Изя показал, - половым органом? Изнывающего от скуки мужика? Денни Ли, по-видимому, умел, а вы сумеете? Или сразу его - в нагайки?..
Он замолчал, потому что в столовую вошел румяный Паркер в сопровождении двух хорошеньких девушек в белых передничках. Со стола убрали и подали кофе и сбитые сливки. Изя сейчас же ими вымазался и принялся облизываться, как кот, до ушей.
- И вообще, знаете, что мне кажется? - задумчиво проговорил он. - Как только общество решит какую-нибудь своя проблему, сейчас же перед ним встает новая проблема таких же масштабов… нет, еще больших масштабов. - Он оживился. - Отсюда, между прочим, следует одна интересная штука. В конце концов перед обществом встанут проблемы такой сложности, что разрешить их будет уже не в силах человеческих. И тогда так называемый прогресс остановится.
- Ерунда, - сказал Андрей. - Человечество не ставит перед собой проблем, которые оно не способно решить.
- А я и не говорю о проблемах, которые человечество перед собой ставит, - возразил Изя. - Я говорю о проблемах, которые перед человечеством встают. Сами встают. Проблему голода человечество перед собой не ставило. Оно просто голодало…
- Ну, поехали! - сказал Гейгер. - Хватит. Повело блудословить. Можно подумать, у вас никаких дел нет, только языком трепать.
- А какие у нас дела? - удивился Изя. - У меня, например, сейчас обеденный перерыв…
- Как хочешь, - сказал Гейгер. - Я хотел поговорить о твоей экспедиции. Но можно, конечно, и отложить.
Изя замер с кофейником в руке.
- Позволь, - сказал он строго. - Зачем же откладывать? Откладывать не надо, сколько раз уже откладывали…
- Ну, а чего вы треплетесь? - сказал Гейгер. - Уши вянут вас слушать.
- Это какая экспедиция? - спросил Андрей. - За архивами, что ли?
- Великая экспедиция на север! - провозгласил Изя, но Гейгер остановил его, подняв большую белую ладонь.
- Это предварительный разговор, - сказал он. - Но решение об экспедиции я уже принял, средства выделены. Транспорт будет готов месяца через три-четыре. А сейчас надо наметить самые общие цели и программу.
- То есть, экспедиция будет комплексная? - спросил Андрей.
- Да. Изя получит свои архивы, а ты получишь свои наблюдения солнца и что там еще тебе нужно…
- Слава богу! - сказал Андрей. - Наконец-то.
- Но у вас будет, по крайней мере, еще одна цель, - сказал Гейгер. - Дальняя разведка. Экспедиция должна проникнуть на север очень глубоко. Как можно глубже. Насколько хватит горючего и воды. Поэтому людей в группу надо подобрать специальным образом, с большим пристрастием. Только добровольцев и только самых лучших из добровольцев. Никто толком не знает, что там может быть - на севере. Вполне возможно, что вам придется не только искать бумажки и глядеть в ваши трубы, но и стрелять, садиться в осаду, прорываться и так далее. Поэтому в группе будут военные. Кто и сколько - это мы еще уточним…
- Ох, как можно меньше! - сказал Андрей, морщась. - Знаю я твоих военных, работать же будет невыносимо… - Он с досадой отодвинул чашку. - И вообще я не понимаю. Не понимаю, зачем военные. Не понимаю, какая там может быть перестрелка… Там же пустыня, развалины - откуда перестрелка?
- Там, братец, все может быть, - сказал Изя весело.
- Что значит - все? Может быть, там бесы кишмя кишат, так что же нам - попов прикажешь с собой брать?
- Может быть, мне все-таки дадут высказаться до конца? - спросил Гейгер.
- Высказывайся, - проговорил Андрей расстроенно.
Всегда вот так, думал он. Как с обезьяньей лапкой. Уж если и исполнится желание, так с таким привеском, что лучше бы уж и не исполнялось совсем. Ну, нет, черта с два. Я эту экспедицию господам офицерам не отдам. Глава экспедиции - Кехада. Глава научной части и всей группы. А иначе идите к чертовой матери, не будет вам никакой космографии, и пусть ваши фельдфебели одним Изей командуют. Экспедиция - научная, значит, во главе - ученый… Тут он вспомнил, что Кехада неблагонадежен, и это воспоминание так его разозлило, что он пропустил часть того, что говорил Гейгер.
- Что-что? - спросил он, встрепенувшись.
- Я тебя спрашиваю: на каком расстоянии от Города может быть конец мира?
- Точнее - начало, - вставил Изя.
Андрей сердито пожал плечами.
- Ты мои докладные вообще читаешь? - спросил он у Гейгера.
- Читаю, - сказал Гейгер. - Там у тебя говорится, что при удалении на север солнце будет склоняться к горизонту. Очевидно, что где-то далеко на севере оно сядет на горизонт и вообще скроется из виду. Так вот я тебя и спрашиваю: как далеко до этого места, - ты можешь сказать?
- Не читаешь ты моих докладных, - сказал Андрей. - Если бы ты их читал, ты бы понял, что я всю эту экспедицию затеваю именно для того, чтобы выяснить, где это самое начало мира.
- Это я понял, - терпеливо сказал Гейгер. - Я тебя спрашиваю: приближенно. Хотя бы приближенно можешь ты мне назвать это расстояние? Сколько это - тысяча километров? Сто тысяч? Миллион?.. Мы устанавливаем цель экспедиции, понимаешь? Если эта цель на расстоянии миллион километров, то это уже и не цель. А если…
- Ясно, ясно, - сказал Андрей. - Так бы и говорил. Значит, так… Тут вся трудность в том, что мы не знаем ни кривизны мира, ни расстояния до солнца. Если бы у нас было много наблюдений вдоль всей линии Города - понимаешь? - не нынешнего Города, а от начала до конца, - тогда мы могли бы определить эти величины. Большая дуга нужна, понимаешь? По крайней мере
- несколько сотен километров. А у нас весь материал на дуге в пятьдесят километров. Поэтому и точность ничтожная.
- Дай мне самый минимум и самый максимум, - сказал Гейгер.
- Максимум - бесконечность, - сказал Андрей. - Это если мир плоский. А минимум - порядка тысячи километров.
- Дармоеды вы, - сказал Гейгер с отвращением. - Сколько я в вас денег всадил, а толку от вас…
- Ты это брось, - сказал Андрей. - Я у тебя два года добиваюсь экспедиции. Хочешь знать, в каком мире ты живешь, - деньги давай, транспорт давай, людей… Иначе ничего не будет. Нам и всего-то нужна дуга километров в пятьсот. Промерим гравитацию, изменение яркости, изменение по высоте…
- Хорошо, - прервал его Гейгер. - Не будем сейчас об этом говорить. Это детали. Вы только уясните себе, что одна из целей экспедиции - добраться до начала мира. Уяснили?
- Уяснили, - сказал Андрей. - Но зачем это тебе надо - непонятно.
- Я хочу знать, что там есть, - сказал Гейгер. - А там есть что-то. Что-то такое, от чего многое может зависеть.
- Например? - спросил Андрей.
- Например, Антигород.
Андрей фыркнул.
- Антигород… Ты что, до сих пор в него веришь?
Гейгер поднялся и, заложив руки за спину, прошелся по столовой.
- Веришь, не веришь… - сказал он. - Я должен знать точно: существует он или не существует.
- Лично мне, - сказал Андрей, - давным-давно уже стало ясно, что Антигород - это просто выдумка старого руководства…
- Вроде Красного Здания, - тихонько сказал Изя, хихикнув.
Андрей нахмурился.
- Красное Здание здесь ни при чем. Гейгер и сам утверждал, что старое руководство готовило военную диктатуру, ему нужна была угроза извне - вот вам и Антигород.
Гейгер остановился перед ним.
- А почему ты, собственно, так протестуешь против похода до самого конца? Неужели тебе самому нисколько не любопытно, что там может быть? Вот дал мне господь советничков!
- Да ничего там нет! - сказал Андрей, несколько, впрочем, потерявшись. - Холодина там, вечная ночь, ледяная пустыня… Обратная сторона Луны, понимаешь?
- Я располагаю другими сведениями, - сказал Гейгер. - Антигород существует. Никакой там ледяной пустыни нет, а если она и есть, то ее можно пройти. Там город, такой же, как у нас, но что там происходит, мы не знаем, и чего они там хотят - мы тоже не знаем. А вот рассказывают, например, что у них там все наоборот. Когда у нас хорошо - у них там плохо… - Он оборвал себя и снова заходил по столовой.
- Господи, - сказал Андрей. - Что за бред?..
Он взглянул на Изю и осекся. Изя сидел, закинув руку за спинку кресла, галстук у него съехал под ухо, а сам он масляно сиял и победно глядел на Андрея.
- Понятно, - сказал Андрей. - Можно узнать, из каких источников у тебя эти сведения? - спросил он Изю.
- Все из тех же, душа моя, - сказал Изя. - История - великая наука. А в нашем городе она умеет особенно много гитик. Ведь чем, кроме всего прочего, хорош наш город? Архивы в нем почему-то не уничтожаются! Войн нет, нашествий нет, что написано пером, не вырубают топором…
- Архивы твои… - сказал Андрей с досадой.
- Не скажи! Вот Фриц не даст соврать - кто уголь нашел? Триста тысяч тонн угля в подземном хранилище! Геологи твои нашли? Нет-с, Кацман нашел. Не выходя из своего кабинетика, заметь…
- Короче говоря, - сказал Гейгер, снова усаживаясь в свое кресло, - наука наукой, архивы архивами, а я хочу знать следующее. Первое. Что у вас в тылу? Можно ли там жить? Что полезного можно оттуда извлечь? Второе. Кто там живет? На всем протяжении: от этого места, - он постучал ногтем в стол, - и до самого конца мира, или начала, или докуда вы там дойдете… Что это за люди? Люди ли? Почему они там? Как туда попали? Чем живут?.. И третье. Все, что вам удастся выяснить об Антигороде. Это политическая цель, которую я перед вами ставлю. И это - истинная цель экспедиции, Андрей, вот что ты должен понять. Ты поведешь эту экспедицию, выяснишь все, что я сказал, и доложишь результаты мне, здесь, в этой вот комнате.
- Что-что? - сказал Андрей.
- Доложишь. Здесь. Лично.
- Ты хочешь послать туда меня?
- Естественно! А ты как думал?
- Позволь… - Андрей растерялся. - С какой это стати?.. Я вовсе никуда не собирался… У меня дел по горло, на кого я все это брошу?.. Да и не хочу я никуда идти!
- То есть как это - не хочешь? Что же ты мне голову морочил? Если не тебя, кого же я пошлю?
- Господи, - сказал Андрей. - Да кого угодно! Поставь начальником Кехаду… опытнейший разведчик… Или Бутца, например…
Под пристальным взглядом Гейгера он замолчал.
- Давай лучше не будем говорить ни о Кехаде, ни о Бутце, - негромко сказал Гейгер.
Андрей не нашелся, что ответить, и наступила неловкая тишина. Потом Гейгер налил себе остывшего кофе.
- В этом городе, - сказал он по-прежнему негромко, - я доверяю буквально двум-трем человекам, не более. Из них возглавить экспедицию можешь только ты. Потому что я уверен: если я попрошу тебя дойти до конца, ты дойдешь до конца. Не повернешь с полдороги, и никому не разрешишь повернуть с полдороги. И когда ты потом представишь отчет, я смогу верить этому отчету. Изиному отчету, например, я бы тоже смог поверить, но Изя - ни к черту не годный администратор и совершенно никудышный политик. Понимаешь меня? Поэтому решай. Либо ты возглавляешь эту экспедицию, либо экспедиция вообще не состоится.
Снова наступило молчание. Изя с неловкостью сказал:
- О-хо-хо-хо-хо… Может, мне выйти, администраторы?
- Сиди, - приказал Гейгер, не поворачиваясь к нему. - Вон - жри пирожные.
Андрей лихорадочно соображал. Все бросить. Сельму. Дом. Налаженную спокойную жизнь… На кой черт мне это сдалось? Амалию. Тащиться куда-то. Жара. Грязь. Дрянная жратва… Постарел я, что ли? Пару лет назад такое предложение привело бы меня в восторг. А сейчас не хочу. Ну вот совсем не хочу… Изя каждый день - в гомерических порциях. Военные. Солдатня. И ведь пешком же, наверное, всю тысячу километров - пешком, да еще с мешком на плечах, и не с пустым, мать его, мешком… И оружие. Мать честная, там ведь стрелять, может быть, придется!.. На фига мне это сдалось - под пулями торчать? На фига козе бани? На хрена волку жилетка - по кустам ее трепать?.. Надо будет дядю Юру взять обязательно - я этим военным ни хрена не верю… Жара, и мозоли, и вонь… А на самом краю - холодина, наверное, проклятущая… Хорошо хоть солнце будет все время в затылок… И Кехаду надо взять, не пойду без Кехады и все - мало ли что ты ему не доверяешь, зато с Кехадой я за научную часть буду спокоен… И столько времени без бабы - это же с ума сойти, я уже так отвык. Но ты мне за это заплатишь. Ты мне штатных единиц, во-первых, в канцелярию подбросишь - в отдел социальной психологии… и в геодезию не мешает… Во-вторых, Варейкису по рукам. И вообще, все эти идеологические ограничения - чтобы духу их не было у меня в науке. В других отделах - пожалуйста, там меня не касается… Ведь там же воды нет, елки-палки! Ведь Город почему все время на юг ползет - на севере источники иссякают. Что же прикажете, воду с собой тащить? На тысячу километров?..
- Что же - я воду на горбу с собой потащу? - раздраженно спросил он.
Гейгер изумленно задрал брови.
- Какую воду?
Андрей спохватился.
- В общем, ладно, - сказал он. - Только военных я сам подберу, раз уж ты так на них настаиваешь. А то насуешь мне разных болванов… И чтобы единоначалие! - грозно сказал он, подняв палец. - Главный - я!
- Ты, ты, - успокаивающе сказал Гейгер. Он улыбался, откинувшись в кресле. - Ты вообще будешь подбирать всех. Единственного человека я тебе навязываю - Изю. Остальные - твои. О хороших механиках позаботься, врача подбери…
- Кстати, транспорт какой-нибудь будет у меня?
- Будет, - сказал Гейгер. - И транспорт будет настоящий. Такого еще у нас не было. На себе переть ничего не придется, разве что - оружие… Ты не отвлекайся, это все мелочи. Это мы все еще специально обсудим, когда ты подберешь начальников подразделений… Я вот на что хочу обратить ваше внимание. Секретность! Это вы мне, ребята, обеспечьте. Конечно, совсем скрыть такую затею невозможно, значит, придется пустить дезу - за нефтью отправились, например. На двести сороковой километр. Но политические цели экспедиции должны быть известны только вам. Договорились?
- Договорились, - отозвался Андрей озабоченно.
- Изя, это особенно к тебе относится. Слышишь?
- Угу, - сказал Изя с набитым ртом.
- А почему, собственно, такая уж секретность? - спросил Андрей. - Что мы такое собираемся делать, чтобы вокруг этого секретность разводить?
- Не понимаешь? - спросил Гейгер, скривившись.
- Не понимаю, - сказал Андрей. - Совершенно не вижу, что тут такого… угрожающего системе.
- Да не системе, балда! - сказал Гейгер. - Тебе! Тебе это угрожает! Неужели непонятно, что они так же боятся нас, как и мы их?
- Кто - они? Антигорожане твои, что ли?
- Ну естественно! Если мы сообразили послать, наконец, разведку, почему не предположить, что они сделали это давным-давно? Что в Городе полным-полно их шпионов? Не улыбайся, не улыбайся, дурачок! Это тебе не шутки! Налетишь на засаду - вырежут вас всех как цыплят…
- Ладно, - сказал Андрей. - Убедил. Молчу.
Некоторое время Гейгер с сомнением его рассматривал, потом сказал:
- Ну, хорошо. Значит, цели вы поняли. Насчет секретности - тоже. Значит, собственно, все. Сегодня подпишу приказ о твоем назначении руководителем операции… н-ну, скажем… м-м…
- «Мрак и туман», - подсказал Изя, невинно тараща глаза.
- Что? Нет… Слишком длинно. Скажем… «Зигзаг». Операция «Зигзаг». Хорошо звучит, правда? - Гейгер вытянул из нагрудного кармана блокнотик и что-то записал. - Ты, Андрей, можешь приступать в подготовке. Я имею в виду пока чисто научную часть. Подбирай людей, уточняй свои задачи… оборудование заказывай, снаряжение… Твоим заказам я обеспечу зеленую улицу. Кто у тебя заместитель?
- По канцелярии? Бутц.
Гейгер поморщился.
- Ну, ладно, - сказал он. - Пусть будет Бутц. Взваливай на него всю канцелярию, в сам полностью переключайся на операцию «Зигзаг»… И предупреди своего Бутца, чтобы поменьше трепал языком! - гаркнул он вдруг.
- Вот что, - сказал Андрей. - Давай с тобой договоримся…
- К черту, к черту! - сказал Гейгер. - Не желаю я сейчас на эти темы разговаривать. Знаю я, что ты мне хочешь сказать! Но рыба гниет с головы, господин советник, а ты развел у себя в канцелярии… ч-черт!..
- Якобинцев, - подсказал Изя.
- А ты, еврей, молчи! - заорал Гейгер. - Черт бы вас всех подрал, болтунов!.. Сбили меня совсем… О чем я говорил?
- Что ты не желаешь на эти темы разговаривать, - сказал Изя.
Гейгер непонимающе уставился на него, и тогда Андрей сказал нарочито спокойно:
- Я очень прошу тебя, Фриц, оградить моих сотрудников от всяких идеологических благоглупостей. Я этих людей сам подбирал, и я им верю, и если ты действительно хочешь иметь в Городе науку - оставь их в покое.
- Ну, хорошо, хорошо, - проворчал Гейгер. - Не будем сегодня об этом…
- Нет, будем, - кротко сказал Андрей, умиляясь самому себе. - Ты ведь меня знаешь - я целиком за тебя. Пойми, пожалуйста: эти люди не могут не брюзжать. Так уж они устроены. Кто не брюзжит, тот ни черта и не стоит. Пусть брюзжат! За идеологической нравственностью у себя в канцелярии я уж как-нибудь и сам прослежу. Можешь быть спокоен. И скажи, пожалуйста, нашему дорогому Румеру, чтобы он зарубил на своем павианьем носу…
