ЭТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ[55]
Два вида морали
В поле нашего зрения попадают два вида морали: первая — мораль повиновения заповедям, полученным, как утверждают, из трансцендентного божественного источника; вторая — мораль, основанная на результатах критического рационального исследования и понимания.
Хотя теологические этики, без сомнения, выполняют важные психологические и социальные функции, внушая индивидам моральные добродетели и необходимость поддержания общественного строя, мораль, установленная на этом уровне, является примитивной и неразвитой. Нам необходимо подняться на другую ступень этического развития. С нее мы можем охватить взглядом историю критического этического исследования в целом и увидеть, что этическое развитие продолжается. Кроме того, мы можем многое узнать из работ психологов, идентифицировавших стадии морального развития, особенно у детей [1].
Термин мораль ведет свое происхождение от латинского слова mores, множественное число от mos, отсылающего к коллективным обычаям, привычкам и нравам. Это были традиционные правила поведения, привычные обычаи и неписаные законы, регулирующие жизнь человеческих сообществ. Каждое общество считает одни формы поведения положительными, правильными, справедливыми и добродетельными, а другие — отрицательными, порочными, ошибочными и безнравственными. Эти моральные отношения имеют глубокие общественно-исторические корни. Они старательно прививаются молодежи. Основным каналом передачи моральных норм являются родители и учителя, которые стремятся внушить детям общепринятый моральный кодекс. Поведение, оцениваемое как положительное, подкрепляется возможностью вознаграждения. Аморальное поведение наказывается. Обусловленные этим реакции формируют в людях привычные ожидания, верования и практику, которые затем передаются следующим поколениям. Первоначальные фазы формирования морали являются решающими, но процесс нравственного и культурного роста продолжается. Стремясь определить, воплотить в жизнь и сохранить ценности и правила достойного поведения, общество подкрепляет их различными социальными установлениями. Например, исторически христиане признавали одни формы сексуального поведения «грешными», а другие «добродетельными». Тем самым поддерживался определенный тип социальных отношений. Подобным же образом социально воплощались принципы добра и зла у иудеев, мусульман и буддистов. Санкционированные моральные принципы и ценности прославлялись и освящались. Соблюдение табу обеспечивалось применением различных мер психологического и физического воздействия: остракизмом, наказаниями, отлучением, изгнанием или смертью. Религия и закон поддерживали моральный кодекс, в свою очередь испытывая влияние с его стороны. Восприятие основных моральных ценностей как священных или ниспосланных Богом, а также юридическая поддержка основных принципов соответствующего морального поведения способствовали социальной стабильности.
Антропологи и социологи установили факт культурной относительности социальных обычаев, существенные несовпадения в образе жизни различных народов. Скажем, первобытное племя азанде в Африке верит, что определенные члены общины являются колдунами и могут оказывать зловредное влияние на своих соплеменников, которые со своей стороны с помощью ритуальных действий и элементов магической медицины противодействуют злым силам колдовства [2]. Западные христиане отрицают веру в магию и колдовство, но сами принимают участие в таком магическом обряде, как месса, вкушая — хотя и символические — тело и кровь Христа. Таким образом, религиозные верования и практики так же как и одежда, речь и манера поведения очень сильно отличаются друг от друга. В одних обществах человеку считается неприличным носить бороду, а в других — ходить небритым. В обществе, где строго соблюдается ислам, женщине запрещено открывать свое лицо в публичном месте, между тем на Западе женщина, стесняющаяся своих открытых коленок, будет восприниматься как излишне скромная и закомплексованная. В одних обществах гомосексуализм отвергается как нечто отвратительное и строго наказывается, однако, в других сообществах к нему относятся более или менее терпимо. У одних народов безнравственно целоваться публично, у других поцелуй признан вполне законным естественным выражением любви и нежности.
Нередко в относительно замкнутых и изолированных социальных группах устанавливается и соблюдается множество четко очерченных и строго обязательных социальных норм. За закрытыми дверьми удается силой подавлять инакомыслящих и жестоко наказывать ослушников. Однако ясно, что рано или поздно ситуация выходит из под контроля. Социальные изменения продолжаются, сменяются поколения, случаются мор, опустошительные войны, эпидемии и болезни, которые существенно влияют на установленный порядок вещей. При переходе к новым поколениям влияние и значение традиционной морали с необходимостью изменяются. Наряду с этим нарастают контакты между различными социальными группами. Встречаясь, путешественники и мигранты из далеких стран передают друг другу свои необычные привычки. Новые, ранее не существовавшие, полезные или приемлемые практики ввозятся и вывозятся с товарами и услугами в процессе торговли. Обществу трудно сохранить неизменными свои моральные убеждения. Благодаря широко распространенным бракам между людьми разной национальности одна культура может ассимилировать и поглотить другую. В процессе неизбежного заимствования убеждений и практик даже устойчивые моральные кодексы могут быть пересмотрены и отвергнуты. Тем не менее, консервативные идеологи и религиозные проповедники прикладывают все усилия для сохранения установленного морального кодекса, выступают против сколько-нибудь решительных изменений в этой области и убеждают людей в необходимости возврата к старому. Римская католическая церковь пытается укрепить традиции древних учений, многие влиятельные лидеры католицизма сопротивляются попыткам его модернизации. В современных исламских культурах фундаменталисты стремятся низвергнуть модернистские режимы, которые, как они утверждают, изменили Корану. Таким образом, динамика нравственных отношений неизбежна, однако, фиксируя ее всеобщность, необходимо отметить, что этическое исследование возможно только тогда, когда старая мораль изменяется или начинает разрушаться, когда старые привычные ценности и моральные истины уже не отвечают новым условиям жизни. Столкновение традиционных учений с альтернативными может неожиданно для первых обернуться резкими преобразованиями, реформацией и даже революцией.
Одну из драматических иллюстраций этого можно найти в диалогах Платона. В них великие софисты, среди них Протагор, Калликл и Трасимах, спорят с Сократом. Софисты, странствующие учителя, путешествовавшие по странам Средиземноморья, указывали на широкое многообразие культур, моральных убеждений и практик и на тот факт, что каждый город-государство — Спарта, Крит, Афины, Сиракузы — рассматривали свои собственные традиции как освященные богами и превосходящими все другие. Все ли эти притязания были в равной степени обоснованы? Если да, то противоречащие друг другу моральные принципы и ценности должны были быть истинными и ложными в одно и то же время. Является ли человек «мерой всех вещей», как учил Протагор? Если да, то является ли мораль просто условностью, случайным или произвольным набором предпочтений индивида и общества? Диалоги Платона — это глубокомысленные споры между сторонниками установления нравственного по договору и установления нравственного по природе. Является ли мораль просто договором между людьми, как утверждали софисты, или она коренится в природе вещей, как это доказывали Сократ и Платон? Мы уже знаем, что для разрешения этого затруднения Платон постулировал область идеальных сущностей.
На мой взгляд, в этой ситуации важнее всего то, что здесь имеет место критическое этическое исследование, вопрошание об этическом, его поиск. Он был начат Сократом, а также софистами, которые подвергли сомнению святость «священных коров» эллинистической культуры. Сократ был приговорен к смерти афинянами за то, что сомневался в господствующей ортодоксии. И, тем не менее, главное состоит в том, что здесь мы можем усмотреть решающий переход от конвенциональной морали к критическому этическому исследованию. Диалоги Платона отражают то, что происходило в самой эллинской цивилизации. Уникальным явилось то, что привычные кодексы (включая принятые религиозные учения) больше не воспринимались как первоисточники морали. Греки почувствовали, что их представления о добре или справедливости нуждаются в рациональной проверке.
Представитель следующего поколения греческих мыслителей, Аристотель выработал определение этики. Он развил ее в качестве самостоятельной области исследования. Аристотель дал определение блага как достижимой людьми цели. Он обозначил его как благоденствие, eudaemonia, или счастье, зафиксировал его главные характеристики и определил, как и в каком смысле оно может быть достигнуто. Для Аристотеля самореализация человека, его природы, рациональная жизнь индивида являются главными источниками eudaemonia; мы должны культивировать практическую и интеллектуальную мудрость, если желаем вести благородный, совершенный и добродетельный образ жизни.
Я поместил два рассматриваемых мною вида морали в некоторой исторической перспективе. Первый основан на обычае, страсти, вере, и авторитете, он стремится внушить свои универсальные принципы добродетели членам общества.
Второй тип морали возникает там, где уже господствуют традиционные стандарты поведения, но именно разум и открытость новому опыту поднимают индивида на следующую ступень морального развития, на ступень рефлексивного выбора. Это, однако, не мешало теологам прошлого заимствовать у философов этические идеи и интерпретировать их в свете своих религиозных систем. Ясно, что два измерения морали не отделены друг от друга непреодолимой чертой. Каждая социальная группа опирается на предшествующие моральные правила поведения, которые предполагают хотя бы минимум рационального этического дискурса. Нет необходимости в том, чтобы каждое поколение заново открывало элементарные моральные правила, но общество не может решать свои моральные проблемы, не опираясь и не размышляя о нравственности. Существует непрерывный процесс взаимодействия между обычаем и разумом.
Джон Дьюи, американский философ ХХ века, отметил это отличие, проведя различие между наградами ― дарами или заслугами (prizings) ― и оценками (appraisals) [3].
«Prizings» отсылают к нашим предшествующим ценностям, к вещам, которые мы лелеем и которыми дорожим. Обычно они связаны с моторно-аффективными поведенческими состояниями, которые выливаются в действие. Будучи результатами привычки, они содержат в себе сильный эмоциональный компонент и обычно находятся за рамками самого процесса решения моральных проблем или пребывания субъектов в положении трудного этического выбора. Но именно здесь начинается критическое этическое исследование, и мы стремимся оценить наши заслуги и ценности, выяснить их значимость. «Оценки», таким образом, отсылают к динамичным и более глубоким этическим процессам, в которые входит когнитивный элемент, и с помощью которого взвешиваются, подвергаются суду, обосновываются и проверяются наши нравственные ценности.