УПП

Цитата момента



Если чрезмерная увлеченность вашего ребенка компьютерными играми вызывает у вас беспокойство, постарайтесь приобщить его к более серьезным и здоровым занятиям: картам, вину, девочкам…
Главное — сформировать социально перспективное окружение.

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Творить – значит оступиться в танце. Неудачно ударить резцом по камню. Дело не в движении. Усилие показалось тебе бесплодным?

Антуан де Сент-Экзюпери. «Цитадель»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/s374/
Мещера-2009

Борзенко И.М., Кувакин В.А., Кудишина А.А.
ОСНОВЫ СОВРЕМЕННОГО ГУМАНИЗМА

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА  ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

 

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КОЛОМЕНСКИЙ ИНСТИТУТ

 

РОССИЙСКОЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО И.М. БОРЗЕНКО, В.А. КУВАКИН, А.А. КУДИШИНА

 

Рекомендовано отделением философии, политологии и религиоведения Учебно-методического объединения университетов России в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений

МОСКВА – 2002

Что такое человек? Каковы условия его самоопределения, самореализации и совершенствования? Что такое гуманизм? Что он предлагает и защищает? Какова его роль в жизни человека и общества? Какие ценности он провозглашает и почему они так остро необходимы для России в нынешний переходный период ее истории?

На эти и другие вопросы, касающиеся морального и интеллектуального здоровья личности и общества, даются ответы в этой книге – первом в нашей стране учебном пособии по гуманистическому мировоззрению и основам реалистического отношения к действительности.

© Борзенко И.М. – Раздел 3 – 2002
© Кувакин В.А. – Раздел 2 – 2002
© Кудишина А.А. – Разделы 1, 4 – 2002

Библиотека журнала «Здравый смысл»: Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов

Е-mail: V.KUVAKIN@MTU–NET.RU

Страница РГО в ИНТЕРНЕТЕ: http://www.humanism.al.ru

Подписной индекс в каталоге Роспечати – 47583

ВВЕДЕНИЕ

Историки будущего будут повествовать о рубеже второго и третьего тысячелетий не просто как о хронологическом факте. Они отметят много знаменательных событий, пришедшихся на конец XX века – первые десятилетия века XXI. Они будут говорить о падении мирового социализма и окончании полувековой «холодной войны», о переходе большого числа стран к демократии, формированию в них свободного рынка и открытого общества, о новом витке глобализации экономики, информационного пространства и вместе с тем об укреплении общечеловеческих ценностей, движения за права и свободы человека и о борьбе мирового сообщества с международным терроризмом. Историки идей не преминут при этом указать, что в стороне от главных событий, занимавших массовое сознание, именно в это время начали пробиваться первые ростки того феномена, который вначале (на Западе) назывался секулярным и (в России) светским гуманизмом, а потом, став образом жизни всякого нормального человека, получил название просто гуманизма.

Революция сознания, совершенная этой культурной программой, была самой тихой из всех тех переворотов в жизни людей, которых было так немало на пути человеческой цивилизации. Мирный и даже незаметный ход этой величайшей мировоззренческой революции был обусловлен многими внутренними и внешними обстоятельствами.

Во-первых, в самой гуманистической идее заложен принцип внепартийности, который запрещает использовать это мировоззрение для борьбы за власть в обществе, а также задействовать приемы внушения и пропаганды в ходе гуманистического просвещения. С самого начала первые гуманисты отказались от методов, характерных для религиозной проповеди и партийно-политической агитации, предполагающих пиар-технологии, гипноз и манипуляции сознанием. Ибо сочли их морально и психологически неприемлемыми и даже оскорбительными для всякого свободного и уважающего себя человека.

Во-вторых, гуманистические учителя и просветители неукоснительно держались принципа свободного выбора и критического исследования, в том числе (даже, пожалуй, в первую очередь) по отношению к теории и практике самого гуманизма.

В-третьих, начиная с азов, люди усваивали то положение, что гуманизм – это такая ориентированная на науку, открытая и вероятностная система знания, которая исключает всякий фанатизм и догматизм, любые претензии на абсолютную истину и непогрешимость.

Вместе с тем гуманисты применили к своим убеждениям считающиеся традиционно научными принципы критичности и так называемого фаллибилизма. Последний звучал необычно и весьма учено, но означал лишь простое допущение того, что, как и любое знание, гуманизм подвержен заблуждениям и что декларацией этого принципа он выражает готовность не только признавать и исправлять ошибки, но при необходимости даже пересмотреть собственные основы.

Но главная причина того, что постепенно большинство людей стали, в итоге, сознательно практиковать идеи гуманизма, состояла в том, что это мировоззрение ничего не изобретало и ни к чему не призывало. Самое большее – оно указывало на уже существующие принципы и ценности, которые фактически были общепризнанными и которые надо было только прояснять, развивать и укреплять.

Эти общечеловеческие нравственные, гражданско-правовые, познавательные, эстетические, экологические, ноосферные и др. ценности гуманизм выявлял, систематизировал, объяснял, но не придумывал и, конечно же, никому не навязывал.

Особое внимание гуманизм уделял вопросам метода, тем инструментам, пользуясь которыми человек мог бы всего лучше научиться познавать себя, самоопределяться и самосовершенствоваться, делать разумный выбор, отличать в жизни реальное от виртуального, настоящее от фальшивого, добро от зла, истину ото лжи.

Нельзя утверждать, чтобы составляющие искусство жизни методы, которым обучал гуманизм, были абсолютно эффективны. Но ведь он никогда и не предлагал окончательных рецептов. Напротив, он подчеркивал, как делает это и сегодня, что последнее слово, выбор – это дело человека, дело его свободы, ответственности, разума и риска.

Методологический характер гуманизма, его демократичность, терпимость и внутренняя свобода дали человеку способ и меру, позволяющие ему жить личными предпочтениями и идеалами, наполнять свой внутренний мир конкретным индивидуальным содержанием без страха войти в конфликт с собственными принципами.

Впрочем, у гуманистов всегда было несколько типов противников. В основном это люди мистического склада характера, которым претят здравый смысл и рациональные подходы к жизни и которые в поисках высших ценностей устремляются за границы нашего мира.

Более редкая порода людей (их можно назвать анархистами или протестантами) с подозрением относится к гуманизму именно на том основании, что его идеям присуща значительная степень надежности. Их тревожит особенно то, что гуманизм не так-то легко опрокинуть какими-то альтернативными положениями.

Понять этих людей несложно. Они говорят: чем обоснованней кажется человеку та или иная доктрина, тем больше склонен он на нее полагаться в жизни. Но при этом, добавляют они, тем опаснее может оказаться возможная ошибка. Too good to believe, – говорят англичане. (Слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить.) И в этом суждении есть некоторая доля здравого смысла, скептицизма и даже духа неистребимой и непокорной человеческой свободы. Вместе с тем гуманисты предостерегают: такая позиция граничит с нигилизмом и атрофией воли к позитивному выбору.

Так или иначе, идейные противники гуманизма, существование которых вполне естественно в свободном и демократическом обществе (покуда законы ими соблюдаются), составляют незначительное меньшинство. Гуманистами молчаливо считают себя практически все граждане едва ли не всякой страны и мирового сообщества. И в этом – то главное, что дает человечеству надежду гармонизировать социальные отношения, обеспечить их богатство и многообразие, достаточную степень стабильности, согласия и динамизма всех форм общественной жизни, а индивиду – максимум материальных и духовных возможностей для труда, творчества, отдыха и совершенствования.

 

Да, так будут (почему бы и не предположить?) говорить о гуманизме будущие историки. Хотя я, автор этого предисловия, в этом все-таки сомневаюсь. Не потому, что считаю гуманизм недостойным столь блестящего будущего. Просто оно вообще трудно предсказуемо, ибо история – это в значительной степени самопроизвольный и исключительно творческий процесс. В моменте своего настоящего, когда она созидается на наших глазах, здесь и теперь, мы не можем не видеть, что она складывается, как минимум, из четырех компонентов. С одной стороны, из того, что уже существует и что подчиняется объективным социальным и природным законам; с другой – из того, что вносят в ее ход наш разум, знания и подтвержденный жизнью опыт; с третьей – из свободы человека, его воли, желаний, эмоций и страстей, даже из его невольных заблуждений или заведомой лжи; с четвертой – из случайностей, некоторые из которых могут оказывать на историю очень большое влияние.

Итак, никто и ничто не гарантирует нам гуманистического будущего. Пути и возможности сил зла или мировых катаклизмов до конца неисповедимы, хотя гуманистический прогноз в целом оптимистичен, наполнен мужеством и верой в прогресс, в торжество разума, добра и справедливости. Наконец, сам гуманизм как динамическое мировоззрение, основанное на науке, здравом смысле и общечеловеческих принципах жизни может пересмотреть свои основы в свете новых открытий и вызовов человеку. Конечно же, бесчеловечность никогда не станет предпочтительней человечности. И однако этот пересмотр может оказаться столь радикальным, что на месте гуманизма в его нынешнем виде возникнет какое-то иное учение о человеке и принципах его отношений к самому себе, к другим, обществу и природе.

Так что, хотя мечтать и не вредно, загадывать не будем. Лучше посмотрим, что мы имеем на сегодня из того, что называется гуманизмом.

 

Учебник, который вы держите в руках, действительно, первый учебник по гуманизму. Во введении не место объяснять (это долгая и непростая история), почему их не было раньше, важнее изложить, в чем его особенность и зачем нужен такой предмет, – зачем знать, что такое гуманизм.

Общая особенность гуманизма как учебной дисциплины состоит в том, что, с одной стороны, он опирается на систему современных научных знаний, с другой – содержит в себе, хотя и в минимальной степени, оценочные суждения, которые предлагаются учащимся не только для изучения, но и для руководства в жизни, т.е. в качестве норм личного морального, гражданского и экологического поведения.

Отсюда следует и вторая его особенность, точнее цель – стимулировать у личности вкус к свободе и ответственности, желание и решимость жить полнокровной и плодотворной жизнью. Гуманизм не требует от человека быть гуманистом. Человек не обязан быть идейным гуманистом, но он может им быть. Вместе с тем, человек морально обязан быть порядочным человеком, – быть гуманистом, так сказать, практически, – и как гражданин он должен соблюдать конституцию своей страны и нормы текущего законодательства.

Учебник по гуманизму предлагает свое понимание того, как можно стать морально здоровым и достойным гражданином. Гуманисту не нужно лицемерить, лгать или давать человеку несбыточные обещания, потому что он старается видеть жизнь такой, какая она есть, и поступать наилучшим в данных обстоятельствах образом. Гуманисту чуждо всякое насилие человека над собой, другими или природой.

Гармонии свободы и ответственности, разума и творческого воображения, личного и общественного интереса – вот чего ищет современный гуманист, человек критического мышления и общечеловеческого морального сознания, человек мужества, заботы, уважения и любви к людям.

 

Несколько замечаний технического характера. Прежде всего, хочется обратить внимание читателей на экспериментальный характер этого учебного пособия. Действительно, приступая к его написанию, авторы не имели перед собой сколько-нибудь подходящего по предмету и содержанию образца и потому были поставлены перед необходимостью быть первопроходцами в этой области. Специфической была трудность с написанием исторического введения, ведь гуманизмом пронизана вся мировая культура, и сколько-нибудь детальный обзор гуманистической основы истории человечества потребовал бы сотен, если не тысяч страниц. Поэтому пришлось дать описание лишь общей траектории гуманистической мысли, опустив при этом многие имена и идеи, особенно относящиеся к ХХ веку. Мы исходили из того предположения, что в курсах истории мировой культуры, истории философии и гражданской истории студенты могут почерпнуть многое из того, о чем у нас не было возможности сказать в первом разделе книги.

Любое творчество, любое научное исследование проходит в определенной культурной и социальной атмосфере. Наш случай – не исключение. Подготовленная нами книга рождалась в атмосфере, прежде всего, Российского гуманистического общества (РГО), возникшего в 1995 году. Все эти годы мы теоретически и практически погружались в суть идей гуманизма, занимаясь и самообразованием и социальной работой, связанной с деятельностью РГО. Точкой поворота стал для нас Гражданский форум, состоявшийся в Москве в ноябре 2001 года. Наше участие в нем, встречи и беседы с высшими представителями власти, особенно значимые дискуссии с участием руководства Министерства образования убедили нас в исключительной актуальности проблемы гуманизации образования как важнейшей составляющей моральной, мировоззренческой реконструкции России. В этом контексте встал практический вопрос о введении основ современного гуманизма в учебные программы всей системы народного образования. Наше соответствующее предложение было принято на Форуме и передано в Министерство образования.

Но необходимо было идти дальше. Следующим нашим шагом и стало написание этого учебного пособия, в котором мы постарались обобщить все то, что было наработано за эти годы РГО, его журналом «Здравым смысл», организованными российскими гуманистами международными конференциями в Москве (1997, 2001), и в Санкт-Петербурге (2000). Большой школой для всех членов РГО были и являются ежемесячные научные семинары «Современный гуманизм и современная Россия», проводимые с 1995 года на философском факультете МГУ, а также опыт работы Московского и Коломенского Центров исследований РГО, входящих в систему международных центров гуманистических исследований (Center for Inquiry International).

Готовя книгу к печати, мы исходили из многих соображений теоретического и практического характера. Самым трудным был вопрос времени. Решение о ее написании было принято к концу 2001 г., а завершить всю работу было необходимо в кратчайшие сроки, т.е. к новому, 2002/2003 учебному году. При этом мы были преисполнены не только энтузиазмом, но и чувствами долга и даже тревоги – учебное пособие должно быть не только содержательным и написанным в срок, но и соответствовать духу современного гуманизма, его психологии открытости, свободы, творчества, ответственности и конструктивности. Теперь вся эта, признаемся, очень напряженная и трудная работа позади и нам хотелось бы, что она была доброжелательно встречена не только научной и педагогической общественностью, но и руководством отечественной системы народного образования. Прежде всего – Министерством образования Российской Федерации, региональными и местными отделами образования, особенно в крупных городах России, таких как Москва, Санкт–Петербург, Екатеринбург, Ростов-на-Дону и других университетских центрах нашей страны. Понять наши тревоги и надежды просто: все сколько-нибудь здравомыслящие и обеспокоенные морально-психологическим состоянием общества граждане хорошо осознают, насколько остро стоит проблема мировоззренческого вакуума и кризиса ценностей.

Особенно жгучим является вопрос о воспитании молодежи. Нельзя допустить, чтобы она стала потерянным поколением или оказалась в рядах правого или левого, профашистского, ультранационалистического или религиозного экстремизма.

Идея написания этой книги было одобрена не только членами Российского гуманистического общества, но и многими учеными – как отечественными, так и зарубежными. Непосредственную помощь в подготовке рукописи и ее публикации оказали и наши зарубежные коллеги из Международного гуманистического и этического союза (IHEU), в частности, члены его руководства Джейн Эйслер и Рой Браун, а также президент Международной академии гуманизма, выдающийся гуманист современности Пол Куртц.

Слова особой благодарности мы адресуем А.Г. Круглову, который был не просто редактором. Он счел возможным дополнять текст своими идеями, став тем самым фактически нашим соавтором. Мы также признательны Г.Г. Шевелеву, председателю Петербургского регионального отделения РГО за его критические замечания, высказанные в ходе обсуждения рукописи.

Как ученые и преподаватели вузов мы надеемся на то, что этот пробный тираж будет содействовать возможно более широкому обсуждению не только идей современного гуманизма, но и решению вопроса о введении курса «Основы современного гуманизма» в школьные и вузовские программы образования. С целью стимуляции этой дискуссии книга рассылается во все библиотеки государственных университетов и педагогических вузов России, информация о ней будет публиковаться в журнале «Здравый смысл». Мы, авторы этого необычного даже для нас самих учебника, приглашаем научную и педагогическую общественность, организации народного образования, общественные организации к обсуждению первого результата нашего «мегапроекта», который можно назвать «За гуманизм и здравый смысл в России».

Валерий Кувакин,

профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Президент Российского гуманистического общества

Раздел первый. Исторические пути идей гуманизма

Гуманность или человечность – одно из основных жизнепроявлений человека. Это качество возникало и развивалось на самых ранних этапах человеческой истории, надо полагать, едва ли не вместе с превращением гоминид – в Homo sapiens, стада – в общество. Свидетельства его древности сохранили и языки, и памятники искусства; оно получило свое выражение в первых, стихийно слагавшихся правилах морального, социально одобряемого поведения.

Гуманизм как более или менее четкое и систематическое осознание естественных требований гуманности стал формироваться около двух с половиной тысячелетий назад в основных центрах тогдашней цивилизации, с которыми Карл Ясперс ассоциировал понятие осевого времени в своей известной работе «Смысл и назначение истории». Можно с полным основанием утверждать, что гуманизм – дитя осевого времени мировой культуры, т.е. древних культур Греции, Индии и Китая. Впрочем, сам термин «гуманизм» стал употребителен лишь в эпоху Возрождения.

Древние и впечатляющие традиции гуманизма побуждают нас предварить разговор о теории современного гуманизма кратким очерком его истории. Разумеется, этот рассказ не может претендовать на полноту – тем более, что, с нашей точки зрения, ценность любого культурного феномена измеряется, прямо или косвенно, его гуманистическим потенциалом. Такой рассказ превратился бы в многотомное исследование, в своем пределе – во всеобщую историю мировой культуры, изложенную с гуманистических позиций. Цель же настоящего исторического введения – дать самое общее представление о динамике этого феномена и его масштабности. В рамках этого раздела можно было лишь очень сжато и даже фрагментарно проследить его путь по «звездам» гуманизма, к сожалению, немногим из тех, кто входит в яркое созвездие подвижников духа и человечности.

1.1. Истоки гуманистических идей

В современной философии и культурологии нет однозначного понимания слова «гуманизм». Чаще всего под гуманизмом понимают комплекс идей, связанных с признанием человека высшей ценностью, с защитой его фундаментальных прав и свобод, утверждением его творческого и созидательного предназначения в мире. О гуманизме в узком смысле говорят, характеризуя эпоху Возрождения. Вновь открыв для себя античное наследие, люди в то время стали приходить к сознанию, что человек не только «раб божий», но обладает и собственной ценностью. Мерой гуманизма при таком его понимании все более становилась мера свободы человека, его самостоятельности перед лицом как естественных стихий, так и перед ликом божества. Характерной чертой западноевропейского гуманизма является освоение и отстаивание все больших и больших человеческих возможностей, все большей и большей свободы человека перед лицом природы, богов и государства.

Мировоззрение деятелей Возрождения обычно обозначают как гуманистическое, поскольку в центре их внимания был человек. Именно тогда гуманизм стали идентифицировать как идейное течение, мировоззрение и образ жизни, а гуманистами впервые стали называть любителей и ценителей античной культуры, собирателей старинных рукописей и образцов искусства.

Однако, как отмечалось выше, идеи гуманизма имеют гораздо более древнюю историю. Мотивы человечности, человеколюбия, мечты о счастье и справедливости – неотъемлемая часть древних мифов, устных сказаний и самых первых философских систем. Так, например, сам термин «гуманистический» был заимствован у римского общественного деятеля и философа Цицерона, который назвал гуманизмом высшее культурное и нравственное развитие человеческих способностей.

Рассмотрим детальнее становление гуманистических взглядов, как они отразились в культуре и философии народов мира.

1.2. Гуманистические мотивы в культуре Древнего Китая

Китайские мудрецы издревле обратили особое внимание на человека, его достоинства и недостатки. Целеустремленные поиски образца, идеального человека были предприняты в древнекитайской философии примерно в то же время, когда формировался буддизм в Древней Индии и античная культура в Европе. В VI в. до н. э. был выработан так называемый даосский идеал человека – «совершенномудрый». Наиболее известный даосийский мыслитель Лао-Цзы (579 – 499 гг. до н. э.) полагал, что человек вписан в великую триаду Небо – Человек – Земля, из которых рождаются все вещи. Это очень важная мысль, поскольку в ней зафиксирована идея творческого предназначения человека наравне с другими творящими первореальностями. Однако без внутренней духовной работы над собой человек не может осуществить этого своего предназначения. Совершенномудрый должен сделать свое сердце бесстрашным и сохранять в нем покой. Только тогда он сможет уподобиться Дао (кит. буквально – путь). «Человек с Дао – тождественен Дао», – учит китайский мудрец. Идеальный человек, накапливая добродетель, тем самым упорядочивает Поднебесную (империю, в расширительном смысле – общество). И наоборот, алчность, зависть, честолюбие, соперничество и захват чужих территорий и имущества – все это бесплодная суета, не украшающая человека и разрушающая божественную безмятежность Дао. «Прославлять себя победой – значит радоваться убийству людей… Если убивают многих людей, то об этом нужно горько плакать», – замечает Лао-Цзы. Когда хаос вмешивается в естественный порядок Дао, человек утрачивает свою подлинность. Поэтому мудрый человек не суетится. Его характеризует умеренность и мягкость, ибо мягкое и слабое побеждает твердое и сильное. Он не ходит за знанием, но познает («По себе можно познать других»). Самопознание трактуется им как условие жизненной удачи: «Нет большего несчастья, чем незнания границы своей страсти». В учении Лао-Цзы утверждается добро как любовь ко всему живому, превосходство духовных ценностей над материальными. Китайский мудрец учит, что нельзя питать зла ни в мыслях – они начало поступков, – ни в действиях. «Я имею, – учит Лао-Цзы, – три сокровища, которыми дорожу: первое – это человеколюбие, второе – бережливость, а третье состоит в том, что я не смею быть впереди других».

Таким образом, принцип человеколюбия получает у Лао-Цзы свое обоснование и является приоритетным по отношению ко всем другим.

Конфуций (551 – 479 гг. до н. э.) предлагает несколько иной идеал человека. Это благородный муж или сын правителя, устремленный в будущее и направляющий свои усилия на то, чтобы превратить Поднебесную в одну семью. Его основная задача – пробудить у народа веру в себя и повести его по пути духовно-нравственного совершенствования к новому цивилизационному Дао. Покой и процветание общества, по Конфуцию, достигаются путем искусственной регламентации человеческого поведения; он полагал, что в обязанность человека входит необходимость строго следовать правилам этикета. По мысли Конфуция, гуманность и этикет сначала проникают в семью, затем создают мир в государстве, а благополучное государство в свою очередь приносит человеку счастливую жизнь. Приоритетным в его учении является принцип жень. Последний интерпретируют как гуманность, человечность, человеколюбие. Отвечая на вопрос, что есть жень, Конфуций изрек: не делай человеку того, чего не желаешь себе. И тогда исчезнет ненависть в государстве, исчезнет ненависть в семье. Это золотое правило нравственности, формула человечности вообще, должна стать основой поведения человека: «Если человек не обладает человеколюбием, к чему тогда говорить об этикете и музыке?». Конфуций верил, что человек по своей природе больше склонен к добру, чем ко злу, а также в способность человека самому вершить свою судьбу: «Каждый может стать благородным мужем. Нужно только решиться им стать». Он стоял на позициях этического просвещения и надеялся на эффективность нравственной проповеди. «Умереть с голоду – событие маленькое, а утратить мораль – большое», – говорил философ. Он учил человека строгости к самому себе и снисходительности к другим и добавлял, что только так можно оградить себя от людской неприязни.

Философия Конфуция – это не только советы относительно идеального государственного устройства, но и уроки жизни и мудрости.

Мо-Цзы (Мо Ди) (480 – 400 гг. до н. э.) пользовался такой же славой и известностью, что и Конфуций. Он стал основоположником очень популярного в Древнем Китае направления, названного впоследствии моизмом. Идеи человеколюбия и просветительства не были чужды Мо-Цзы. Философ развивал этико-политическое учение, среди принципов которого мы находим и такие, которые по существу родственны гуманистическим: 1) почитание мудрости; 2) возвышение способных, смещение бесталанных; 3) всеобщая любовь и взаимная выгода; 4) порицание или отказ от нападений и др. Он утверждал, что человеколюбивый стремится развивать в обществе то, что выгодно всем; призывал к тому, чтобы люди учились и строили свою жизнь самостоятельно, не полагаясь на судьбу и не перекладывая на нее ответственность за свои собственные деяния.

Интересна с гуманистической точки зрения и философская позиция Чжуань-Цзы (369 – 286 гг. до н. э.). Он учил человека очень важному умению или, вернее, искусству: не бояться перемен. Состояние Вселенной неуловимо, да и сам человек возник, по его мнению, в результате особых изменений в ней. В те годы, которые отвела природа человеку для жизни, он постоянно сталкивается с переменами и, в принципе, не может им противостоять. Так в учении Чжуань-Цзы возникает тема судьбы и предопределенности, причудливо сочетающаяся с идеей свободы воли. Он, в отличие от своих философов-предшественников, убежден, что нельзя переделать ни самого человека, ни его судьбу. Единственное, что в силах человека и что составляет его задачу – это смириться со своей участью и покориться неизбежному, но при этом он не должен давать делам власти над собой.

Мэн-Цзы (Мэн Кэ) (372 – 289 гг. до н. э.) представитель китайского легизма. Он разработал двенадцать принципов успешного правления и попытался внедрить их в жизнь. Согласно Мэн-Цзы, началом гуманности является соболезнующее и сострадающее сердце, а началом справедливости – стыдящееся и негодующее на другого сердце; началом благоприятности (доброжелательства, альтруизма) является отказывающее себе и уступающее другим сердце, началом разумности – сердце утверждающее и отрицающее. Человеку принадлежат эти четыре начала, и тот, кто их не имеет, не человек. Философ исходил из того, что человеку присущи человеколюбие и чувство долга, стремление к правильному поведению и знанию. Отдавая приоритетное значение эмоциональной культуре человека, он не отрицает и роль разума в процессе формирования базовых человеческих качеств.

Таким образом, легко убедится в том, что в Древнем Китае гуманистические идеи представлены достаточно широко. Они проявляются параллельно с тем, как люди начинают задумываться о принципах гармоничного устройства своей земной жизни.



Страница сформирована за 0.72 сек
SQL запросов: 169