7.5. Наркомания, алкоголизм, порнография
Среди множества социальных зол и источников бед человека эти три играют далеко не последнюю роль. Их объединяет то, что они имеют одинаково социальный и личностный характер, то есть наносят ущерб и обществу, и личности. Наркомания, алкоголизм и порнография порождаются в социальной среде и стимулируются социальными причинами. Главной жертвой первых двух является человек, ставший наркоманом или алкоголиком, либо их дети, жестоко расплачивающиеся за пороки своих родителей. Однако и в самом человеке есть почва для наркомании, алкоголизма и порнографии: страсть к наслаждению. Наркомания и алкоголизм чреваты не только разрушением здоровья, но и смертью, тогда как порнография, как кажется, в этом смысле безопасна. Однако само пристрастие к ней – по меньшей мере признак низкой культуры человека, невоспитанности его чувств, но иногда и психических отклонений.
Порнография спутник многих темных сторон жизни: преступности, проституции, половой извращенности, алкоголизма, паразитизма, безответственности, различных форм физического и духовного разврата. В отличие от эротики, естественного компонента и несомненной ценности современной культуры, порнография находится за пределами сферы человеческой гуманности, ценностей личной и общественной жизни. Между тем, граница между эротикой и порнографией в значительной мере условна, устанавливается существующими в обществе стандартами допустимого и незаконного, приличного и непристойного. Как социальное явление порнография может не только оскорблять чувства людей, но и нарушать общественный порядок. Распространение порнографической продукции должно контролироваться демократическим законодательством, в частности, предусматривающим ненанесение ущерба детям. Тех, кто питает к порнографии отвращение, недопустимо принуждать иметь с ней дело – как это бывает, когда порнопродукция оккупирует телевидение, рекламные щиты и т.д. Вместе с тем и вопросы цензуры должны решаться гибко и демократично. Во всяком случае при определенных условиях (скажем, обеспечения приватности, ненанесения ущерба детям и т.д.) можно допустить право на потребление порнографической продукции. Гуманисты убеждены в том, что в той степени, в какой эротика может способствовать человеческому счастью, государство не должно налагать на нее ограничений. Но в той мере, в какой она превращается в порнографию и способна нанести ущерб нравственному здоровью людей или общественному порядку, она должна контролироваться и регулироваться законами.
У людей должны быть и персональные критерии оценки порнографии. У одного человека она свидетельствует об эмоциональной деградации, сужении и примитивизации личности, огрублении ее чувственности, снижении стандартов красоты и нравственности, гипертрофии низменных и животных инстинктов. У другого она может служить стимулом не только половых отношений, но и иной вполне позитивной деятельности или просто способом психологической разрядки. Амбивалентный аксиологический статус порнографии исключает ее однозначную оценку, но вполне очевидно, что определенные аспекты и последствия порнографии могут иметь деструктивный антиценностный смысл.
В отличие от порнографии, алкоголизм и наркомания – безусловное зло и антиценность. Однако и здесь не все так просто. Если некоторые социальные аспекты алкоголизма и наркомании связаны с нарушением закона, скажем, спаивание малолетних или распространение наркотиков, то другие, личностные последствия алкоголизма или наркотической зависимости, квалифицируются как болезнь и беда человека. Это означает, что люди, ставшие алкоголиками и наркоманами, требуют социальной защиты, адекватного лечения и соответствующего, гуманного к себе отношения. Но это не избавляет алкоголика или наркомана от личной ответственности и понимания нравственной вины перед собой и обществом, особенно перед родными и близкими, которым он причиняет глубокие нравственные страдания, наносит психологический, либо материальный ущерб. Особое значение имеет профилактика алкоголизма и наркомании, устранение социальных и экономических условий их возникновения и распространения. Вместе с тем, и личность должна вырабатывать психологический и нравственный иммунитет против этих пороков. Воспитание характера, нравственное и физическое совершенствование и укрепление чувства ответственности и долга перед собой, близкими и обществом, осознание каждым тяжких последствий отступления в область деструктивного и антиценностного являются испытанными средствами противостояния алкоголю, наркотикам и иным соблазнам, вроде порнографии, проституции, азартных игр. Впрочем, последнее – это не столько порок, сколько вредная привычка или привязанность, поговорить о которых самое время.
7.6. Вредные привычки
По сравнению с теми проявлениями антигуманности, о которых говорилось выше, дурные привычки кажутся мелочью, о которой, может быть, не следовало и упоминать. Но обзор сферы антиценностей должен быть относительно полным, хотя исчерпывающе всесторонним сделать его практически невозможно. К вредным привычкам можно отнести массу погрешностей нашего поведения, стиля мышления, этикета. В основе своей они релятивны и отражают общий уровень культуры общества или его субкультур. Однако все они символизируют ту нижнюю границу, предел нормального и разумного, нравственно, эмоционально-психически, эстетически и социально приемлемого поведения, негласно принятого в данном социуме, за которым начинается неприемлемое и нетерпимое, аморальное или незаконное. Например, ковырять в носу или есть руками макароны – очевидное нарушение правил приличного поведения или этикета. В данном случае этикет не составляет простую, хоть и уважаемую формальность – ведь то и другое возбуждает в окружающих чувство брезгливости, травмирует их, и есть, таким образом, маленькое хулиганство. Немалое число людей проявляют явное пренебрежение к своему туалету, игнорируя не только стандарты эстетического вкуса, даже собственные, но и требования гигиены, скажем, не заботясь должным образом о своих волосах или зубах. Дурных привычек видимо-невидимо, поэтому нет смысла составлять их реестр. Важно понять их дурные последствия. С точки зрения социальной, вредные привязанности или привычки, порождая неприязнь или даже чувства отвращения одного человека или группы людей к субъекту этих привычек, портят атмосферу общения, понижают ее нравственный, интеллектуальный и эстетический уровень, делают менее эффективной совместную деятельность людей. Возможно, худший вред они наносят самому их носителю. Дурная привычка может говорить о многом: о плохом воспитании или самовоспитании, о низкой культуре и недостатке уважения к себе, о внутренней расхлябанности и плохой самодисциплине, о неразвитости нравственного или эстетического чувства либо о простом нежелании задумываться о своем образе жизни. Люди склонны оправдывать такого рода недостатки тем, что они «мелкие» и не наносят никому существенного ущерба, что они в этом смысле «невинные». Возможно, среди сонма вредных привычек существуют и вполне безобидные. Но подавляющая их часть едва ли является таковой. Как правило, они –признаки более серьезных человеческих недостатков.
Говорят, «привычка – вторая натура». Это и так, и не так. «Натурой», чем-то естественным наши обыкновения кажутся потому, что человек сживается с ними и затем как бы уступает им, следует им непроизвольно, именно привычно, будто бы и не мог иначе. Но и дурные, и хорошие привычки не являются «второй натурой», поскольку возникают в процессе правильного или, наоборот, плохого воспитания и опыта жизни, благоприятной или неблагоприятной социальной экологии и т.д. Привычка не заложена в нас от рождения, а нечто приобретенное и потому практически всегда поддающееся коррекции или полному устранению.
В целом дурная привычка – это некая распущенность, больший или меньший изъян в образе жизни, психологии и мышлении человека. Мы глубоко убеждены, что в подавляющем большинстве случаев внешний беспорядок определяет или отражает беспорядок в душе человека, снижает адаптивные и продуктивные возможности личности. Жизнь не должна быть механистичной, автоматичной и скучной. Но она должна быть рациональной и максимально осмысленной, особенно в ее внешнем выражении. Быт многих людей запущен не потому, что у них недостает средств, чтобы, скажем, максимально автоматизировать стирку или готовку, а потому, что им неохота всерьез продумать эту сторону нашей повседневности и должным образом организовать ее. Но именно быт, может быть, следует рационализировать в первую очередь, хотя совершенно ошибочно делать из него культ, превращать, как говорят, квартиру в музей и т.д. Как и во всем, здесь нужна мера и здравый смысл.
Правилам истинно хорошего тона и разумного этикета необходимо учить с детства. Они просты, понятны и легко усваиваются детьми, но существенно при этом то, что этикет и хорошие манеры поведения являются исключительно легкой, естественной и эффективной формой, средством нравственного и эстетического воспитания. Этикет – это своего рода преддверие нравственного и эстетического вкуса, интродукция к добру и красоте, к разумному и достойному образу жизни.
Вместе с тем, вредная привычка всегда представляет собой некоторый, пусть мелкий, но явный и открытый вызов человеку, его разуму, воле, организованности, достоинству и многому другому. Поэтому естественным и правильным следует считать принятие этого вызова и борьбу со своими недостатками. Это расценивается как банальность или нечто смешное чаще всего теми, кто скрывает свое бессилие, точнее, безволие и готов на заведомое поражение перед собственными вполне искореняемыми недостатками. Но именно избавление от той или иной вредной привычки может послужить прекрасным началом более глубокого процесса, – процесса психической и волевой самодетерминации, движения от самокоррекции к совершенствованию. Даже путь в тысячу километров начинается с первого шага. Вообще, идти от простого к сложному, от легкого к трудному – правило, годное и в деле нравственного, возвышающего самосозидания.
Вопросы для самоконтроля
- Назовите основные типы антиценностей?
- В чем состоят характерные черты жадности, паразитизма, подозрительности и враждебности?
- Что такое агрессивности?
- Дайте характеристику насилию и основным формам его выражения?
- Как насилие связано с терроризмом?
- Расскажите о биоциде и экоциде как антиценностях?
- Какова гуманистический ответ на проблему «человек – окружающая среда»?
- Какие анитценности бытуют в сфере человеческого общения и информационном пространстве?
- В чем суть позиции гуманизма в отношении СМИ?
- Почему наркомания, алкоголизм и порнография – это антиценности?
- Что такое дурные привычки?
- Приведете примеры дурных привычек и дайте им оценку?
- Каковы особенности преодоления вредных привычек?
Глава восьмая. Права человека
8.1. Идея прав человека
Гуманизм понимает идею прав человека широко, т.е. не только юридически, как сумму кодифицированных запретов и предписаний, принятых или целесообразных законодательных и социальных норм, но и как нечто объективно существующее, базирующееся на заложенном в самой природе человека и требующем общего признания и уважения чувстве справедливости.
Права человека – это те естественные требования, которые каждый человек в равной мере может предъявить к социуму и каждому другому человеку, отражающие его нужды и в том числе тягу к свободе, как и его позитивные качества и ценности. Они получают свое выражение, признание и закрепление в законах, договорах, манифестах, декларациях, конвенциях и соглашениях.
В широком смысле право – это убеждение в том, что все люди обладают определенными неотчуждаемыми и неотъемлемыми свободами.
Права, полномочия и привилегии (так сказать, исключительные права, необходимость в которых диктуется особыми обстоятельствами, в которых может оказаться человек) должны иметь строгие юридические определения. Каждый человек или группа лиц может обратиться в суд с иском о признании или восстановлении своих прав.
Природа прав человека не юридическая (точнее говоря, не законодательная, то есть не зависящая лишь от воли законотворца), а экзистенциальная (жизненная), нравственная, экономическая или социальная, но они должны иметь свое формальное юридическое выражение и интерпретацию. Существуют некоторые фундаментальные права человека, которые носят транснациональный, транскультурный и даже трансисторический характер, хотя и можно указать время в истории, когда их, по-видимому, не было, и социумы, где их еще нет. Сознание человеком таких прав отражает определенный уровень его духовного и социального развития. Однако этот уровень достигается людьми закономерно, и потому, раз возникнув, будучи в целом осознанными, такие права обретают общеобязательный характер, независимо от того, признаются они в данном сообществе в данный момент или нет. Это означает, что ряд основополагающих прав имеет общечеловеческий и универсальный статус.
Так, в непреходящей сущности права лежит равенство (именно равенство прав, а не фактических состояний, – как показала история, добиться последнего невозможно без насилия). Такое равенство прав предполагается самой идеей естественного права, ибо естественное – значит такое, что принадлежит каждому человеку уже как представителю рода человек, и в чем никто не отличается от другого.
Все люди равны как таковые, т.е. как люди. Звание человек постулирует в каждом равное достоинство и ценность.
На протяжении тысячелетий равенство существовало как потребность, естественное чувство и стремление людей; предпринимались и многие попытки практического установления равенства, но оно получило юридически и морально адекватную форму только в современных демократических обществах. Это отнюдь не значит, что практика соблюдения прав человека, даже в самых социально развитых странах, совершенна и безошибочна. Иначе говоря, объективность идеи прав человека не означает их автоматического признания всеми и каждым, и, тем более, их реального обеспечения. Их фактические гарантии достигаются далеко не простыми и скорыми политическими, экономическими, культурными путями, требуют борьбы, жертв и компромиссов.
Термин «права человека» предполагает двустороннее взаимодействие лиц (или групп) на основе соглашения, а также определенную социальную среду, в которой оно заключается, соблюдается и контролируется. Суть этого соглашения состоит в том, что каждая сторона выражает требование в признании ее прав или, в случае необходимости, их восстановления, а соответственно и выражает готовность к ответному признанию этих требований. Коротко говоря, в право человека включены и требование истца, и обязанность ответчика.
Прогресс в области прав человека – почти всегда болезнен и драматичен как в отношении личности, так и в отношении общества. Иногда права человека признаются в результате революций и кровавых гражданских войн. Ситуация обостряется всякий раз, когда права индивидов или групп воспринимаются большинством как требования меньшинства, в чем-то большом или малом ущемляющие его интересы. Таким нежелательным искателем прав, хотя бы и очевидно справедливых, может быть крепостной, женщина, бомж, обманутый вкладчик, гомосексуалист, беспомощный инвалид или брошенный ребенок. Права, особенно права меньшинств, не обретают своего полноценного статуса без осмысления и признания их всем обществом.
Права человека реализуются в социуме и потому носят регулятивный характер. Робинзону не нужно заявлять о каких-либо своих правах, он волен делать все, что угодно, но вопрос о нормах и общих предписаниях неминуемо встанет тогда, когда он встретит Пятницу.
Права человека имеют и нормативную, и процессуальную природу, они возникают и бытуют в социальном процессе их осмысления, выдвижения, борьбы за них, их признания, отстаивания и защиты. Кроме того, они функциональны и конкретны. Хотя они естественным образом вырастают из потребностей, убеждений, практики и идеалов людей, так или иначе основанных или ориентированных на идеи свободы и справедливости, они укоренены также в историческом развитии цивилизаций. Права не только усматриваются как некие естественные потребности, но и творятся, возникают в ходе нравственного, культурного, социально-политического и экономического прогресса.
Права человека утверждают некоторые внутренние, основополагающие качества человека, его свободу, жизнестойкость, тотальность, абсолютность, т.е. практическую безальтернативность жизни человека в его собственных глазах. Но это не значит, что в социальной области, т.е. в пространстве взаимоинтеграции личности и общества, они также имеют абсолютный характер. Их релятивность (относительность) состоит в том, что никакие права не действенны в любой ситуации и для всех людей. Они далеко не всегда могут быть реализованы по чисто практическим соображениям, в силу физической невозможности или заключенной в ситуации коллизии, – случае, когда возникает конфликт правовых ценностей, и мы должны выбирать одну за счет другой. Скажем, во имя сохранения своей жизни человек волен временно пожертвовать каким-либо из своих (и даже чужих) прав или, напротив, он может выбрать смерть во имя утверждения своего человеческого достоинства.
Права человека – это не прихоть, каприз и не простая условность.
Основаниями признания и критериями проверки права на подлинность являются реальность требований, которые мы предъявляем себе и другим людям, их справедливость и законность, а также очевидные отрицательные последствия их нарушения личностью или обществом.
Фундаментальные права человека имеют биогенетическую и социогенетическую основу и потому являются всеобщими.
Права человека – это моральная совесть мирового сообщества, их уважение и соблюдение стало одним из важнейших показателей культуры человека и цивилизованности общества.
Доктрина общечеловеческих прав составляет новейший и наиболее динамичный блок современных этических и правовых теорий.
Исторический прогресс в области прав человека отмечен определенными юридическими вехами. К ним следует отнести Великую хартию вольностей (1215), Американскую декларацию независимости (1776), Французскую декларацию прав человека (1789), принятую ООН Всеобщую декларацию прав человека (1948). Для России такой вехой является Конституция Российской Федерации, принятая на референдуме 1993 года.
8.2. Право на жизнь
Исходным экзистенциальным или онтологическим правом, т.е. правом на само существование, бытие человека является право на жизнь. Ни у общества, ни у какого-либо лица нет и не может быть права лишать человека жизни. Право на жизнь вытекает из самой универсальности и абсолютности жизни личности. Естественная тайна и чудо жизни человека, ее приоритетность по отношению к самой себе, неясность вопроса о ее происхождении и творении не оставляет места для каких-либо рациональных, моральных и юридических аргументов в пользу «законного» убийства – смертной казни. Только в условиях очевидной и неотвратимой угрозы жизни человека или группы людей возможно применение таких средств необходимой обороны, которые могут повлечь за собой смерть другого человека или лиц – источников этой угрозы. Единственным и абсолютным владельцем жизни является ее носитель – человек, и потому никто, кроме него, не имеет основания претендовать на нее, быть ее хозяином и распорядителем.
Общество имеет право так или иначе ограничить проявления свободы человека (хотя она и является одним из определений жизни вообще), если это преступник и его свобода заключает в себе угрозу для жизни, достоинства или имущества других. Злоупотребивший свободой лишается свободы, в этом и состоит суть законного наказания. Ни унижение преступника, ни физическая расправа над ним, тем паче его крайняя форма – убийство – не могут быть терпимы в цивилизованном обществе.
В ряде стран смертная казнь все еще не отменена. Но там, где она есть, она не должна применяться к политическим преступникам, людям, достигшим преклонного (семидесяти-– или восьмидесятилетнего) возраста и беременным женщинам. Осужденный имеет право на апелляцию о помиловании или смягчении приговора, и смертная казнь не должна совершаться до рассмотрения апелляции.
