– Торанага‑сама говорит, что весь порох для пушек и заряды были погружены обратно на ваш корабль, Анджин‑сан, здесь в Анджиро перед его отправкой в Эдо. Он спрашивает вас, сколько времени потребуется, чтобы приготовить его к выходу в море?
– Это зависит от его состояния, если за ним ухаживали, заменили мачту и провели все остальные работы. Господин Торанага представляет, в каком он состоянии?
– Ему показалось, что корабль в порядке, говорит он, но он не моряк, так что не может быть в этом уверен. Он не был на судне с тех пор, как оно было отбуксировано в Эдо. Тогда он дал указания ухаживать за ним. Если считать, что корабль готов к плаванию, он спрашивает, сколько займет времени подготовить его к бою?
Сердце Блэксорна дрогнуло.
– С кем я должен воевать, Марико‑сан?
– Он спрашивает, с кем бы вы хотели воевать?
– Я хотел бы захватить Черный Корабль этого года, – сразу ответил Блэксорн, приняв внезапное решение, отчаянно надеясь, что настал самый подходящий момент перед тем, как Торанага выложит свой план, который он тайно разрабатывал много дней. Он рискнул, надеясь, что спасение жизни Торанаги в это утро дает ему особые привилегии, они выручат его при слишком грубых ошибках.
Марико была сильно удивлена:
– Что?
– Черный Корабль. Скажите господину Торанаге, что все, что он должен сделать – дать мне разрешение на это. Я сделаю остальное. С моим кораблем и совсем небольшой помощью… мы поделим груз, все шелка и слитки. Она засмеялась. Торанага нет.
– Мой господин говорит, что это был бы непростительный военный акт против дружественной нации. Португальцы очень важны для Японии.
– Да, важны – но в данный момент. Я считаю, что они ее враги, так же, как и мои, и какие бы услуги они ни предоставляли, мы можем сделать лучше. За меньшую стоимость.
– Он говорит, может быть. Но он не верит, что Китай будет торговать с вами. Ни с англичанами, ни с нидерландцами, у них нет пока никаких сил в Азии, а мы нуждаемся в шелках сейчас, и нам нужно постоянное их поступление.
– Он прав, конечно. Но через год или два это изменится, и он тогда выгадает. В таком случае есть другое предложение. Я уже нахожусь в состоянии войны с португальцами. За пределами трехмильной границы международных вод. Законно, на основании своего каперского свидетельства, я могу захватить его как приз к могу отогнать его в любой порт и продать вместе с грузом. С моим кораблем и командой это будет легко выполнить. Через несколько недель или месяцев я могу передать Черный Корабль и все его содержимое в Эдо. Половина стоимости – таможенный сбор.
– Он говорит, то, что произойдет между вами и вашими врагами в море, его мало касается. Море принадлежит всем. Но это наша земля, здесь наши законы, и они не могут быть нарушены.
– Да, – Блэксорн знал, что он играет с огнем, но его интуиция подсказывала, что время выбрано удачно и что Торанага сведет все к шутке. – Это было только предположение. Он спросил меня, с кем бы я хотел воевать. Пожалуйста, простите меня, но иногда это хороший план против любой случайности. В этом, я считаю, господин Торанага заинтересован так же, как и я.
Марико перевела. Торанага буркнул и что‑то коротко сказал.
– Господин Торанага ценит здравые предположения, Анджин‑сан, типа ваших взглядов на военно‑морское дело, но это смешно. Даже если интересы вас обоих и совпали бы, чего на самом деле нет, как могли бы вы и ваши девять человек команды атаковать такой огромный корабль с почти тысячью человек на борту?
– Я и не думал так поступать. Я наберу новую команду, Марико‑сан. Восемьдесят или девяносто человек, опытных моряков и артиллеристов. Я найду их в Нагасаки на португальских кораблях, – Блэксорн сделал вид, что не заметил ее вздоха и того, что она перестала обмахиваться веером, – там можно найти несколько человек французов, двух англичан, если мне повезет, немцев и голландцев. Мне необходимо попасть в Нагасаки, некоторая протекция и немного серебра или золота. Во флоте противника всегда найдутся люди, готовые наняться к вам за большой куш или долю в добыче.
– Мой господин говорит, что командир, который собирается довериться в бою таким отбросам, – сумасшедший.
Блэксорн сказал:
– Согласен. Но я должен иметь команду, чтобы выйти в море.
– Он спрашивает, нельзя ли подготовить самураев и наших моряков, чтобы использовать их в качестве артиллеристов и других морских специалистов?
– Можно. Через какое‑то время. Но это может занять месяцы. Конечно, они будут готовы к следующему году. А в этом году выступить против Черного Корабля нет шансов.
– Господин Торанага говорит, что он не планирует нападать на португальский Черный Корабль ни в этом, ни в следующем году. Они ему не враги, и он с ними не воюет.
– Я знаю. Но с ними воюю я. Конечно, это только обсуждение, но я должен увеличить свою команду еще на несколько человек, чтобы выйти в море по приказу господина Торанага, если он пожелает.
Они сидели в личных апартаментах Торанага, которые выходили окнами в сад. Крепость была почти не затронута землетрясением. Ночь была влажная, душная, дым от курильницы лениво поднимался вверх, отпугивая москитов.
– Мой господин хочет знать, – говорила Марико, – если бы у вас сейчас был корабль и несколько членов команды, которые приплыли с вами, могли бы вы пойти в Нагасаки, чтобы набрать еще людей, которые вам требуются?
– Нет, это было бы слишком опасно. Намного лучше было бы сначала набрать людей, привести их сюда, в ваши воды, в Эдо. Как только я наберу команду и вооружусь, враг не сможет ничего сделать со мной.
– Он и не подозревает, что вы с командой в девяносто человек можете захватить Черный Корабль.
– На «Эразмусе» я смогу догнать и потопить его. Конечно, Марико‑сан, я понимаю, что все это гадание на кофейной гуще, но я, если бы мне было позволено, сразу же как собрал команду, отплыл бы с приливом в Нагасаки. Если Черный Корабль был уже в порту, я бы вывесил боевые флаги и стал в море, чтобы блокировать его в гавани. Я бы дал ему закончить торговать, а потом, когда он при попутном ветре отправился бы домой, притворился бы, что мне нужны запасы, и выпустил бы корабль из порта. Я бы догнал его через несколько лиг, так как мой корабль быстроходнее, а мои пушки сделали бы все остальное. Как только они спустили бы флаг, я бы высадил на их борт свою команду и привел их обратно в Эдо. На этом судне должно быть больше трех сотен золотых слитков.
– Но капитан успеет потопить свое судно, если вы одержите победу, прежде чем вы подниметесь на борт.
– Обычно… – Блэксорн собирался сказать: «Обычно команда не подчиняется такому капитану‑фанатику, но я никогда не видел сумасшедшего капитана. В большинстве случаев вы даете им небольшую долю, гарантируете им жизнь и безопасное плавание до ближайшего порта. Но к этому времени я договорюсь с Родригесом, я знаю его и могу предугадать его действия». Он подумал, что не стоит выдавать весь план.
– Обычно побежденный корабль сдается, Марико‑сан, – сказал он вместо этого, – таков обычай – избегать ненужных смертей.
– Господин Торанага говорит, извините, Анджин‑сан, это отвратительный порядок. Если бы он располагал кораблями, они бы не сдавались в плен, – Марико отпила немного чая, потом продолжала, – а если судно уже вышло из порта?
– Тогда бы я промчался по основным морским путям, чтобы перехватить его в нескольких лигах в международных водах. Легче поймать тяжело нагруженную и барахтающуюся посудину, но гораздо труднее привести ее в Эдо. Когда ожидается прибытие Черного Корабля?
– Мой господин не знает. Возможно, в течение тридцати дней, говорит он. Корабль в этом году придет рано.
Блэксорн знал, что он очень близок к цели, очень близок.
– Тогда нужно блокировать и захватить его в конце сезона.
Она перевела, и Блэксорну показалось, что он заметил разочарование, моментально отразившееся на лице Торанаги. Он подождал, словно перебирая варианты, потом сказал:
– Если бы это была Европа, был бы возможен другой способ. Вы могли бы подплыть ночью и взять его силой. Внезапной атакой.
Торанага сжал рукоятку меча.
– Он говорит, вы осмелились бы воевать на нашей земле против ваших врагов?
У Блэксорна пересохли губы.
– Нет. Конечно, это все предположения, но если бы состояние войны существовало между ним и Португалией и господин Торанага хотел бы повредить им, то есть возможность сделать это. Были бы две или три сотни дисциплинированных солдат, хорошая команда и «Эразмус», можно было бы легко подойти к борту Черного Корабля, высадиться и вывести его в море. Я мог бы выбрать время для внезапной атаки – если бы это была Европа.
Наступило длительное молчание.
– Господин Торанага говорит, это не Европа и нет состояния войны с Португалией, нет и не будет.
– Конечно. Одна последняя деталь, Марико‑сан: Нагасаки не находится под контролем господина Торанаги?
– Нет, Анджин‑сан. Господину Хариме принадлежат порт и окрестности.
– Но разве не под контролем иезуитов порт и вся торговля? – Блэксорн отметил, что она как‑то неохотно переводит, но продолжал настаивать. – Разве это не хонто, Марихо‑сан? И разве господин Харима не католик? Разве большинство Кюсю не католическое? И соответственно разве не иезуиты в некоторой мере хозяева всего острова?
– Христианство – религия. Дайме владеют своей территорией, Анджин‑сан, – сказала Марико от себя.
– Но мне сказали, что Нагасаки на самом деле уже португальская земля. Сказали, что они действуют там, как будто это их страна. Разве отец господина Харимы не продал эту землю иезуитам?
Голос Марико стал строже:
– Да. Но Тайко забрал все обратно. Ни одному иностранцу сейчас не дозволено владеть здесь землей.
– Но разве не Тайко отменил свои эдикты, так что теперь там без разрешения иезуитов ничего не делается? Разве не под контролем иезуитов все перевозки в Нагасаки? Разве не они ведут для вас всю торговлю и действуют как посредники?
– Вы очень хорошо информированы о Нагасаки, Анджин‑сан, – сказала она с издевкой.
– Может быть, господину Торанаге следует взять под свой контроль порт. Может быть…
– Они ваши враги, не наши, Анджин‑сан, – сказала она, нанеся наконец этот удар, – иезуиты являются…
– Нандза?
Она с виноватым видом обратилась к Торанаге и объяснила, что было сказано ими. Когда она закончила, он заговорил очень строго, явно выговаривая.
Марико сказала:
– Господин Торанага напоминает мне, что мое мнение не имеет значения и что переводчик должен только переводить. Пожалуйста, простите меня.
Теперь Блэксорну следовало извиниться за то, что он подвел ее. Но сейчас это не пришло ему в голову, так как он своего добился. Он засмеялся и сказал:
– Хай, кавай Тсукку‑сама. – Да, милая госпожа переводчица!
Марико криво улыбнулась, разозлившись на себя, что не сдержалась, ее существо разрывалось между двумя кумирами.
– Ие, Анджин‑сан, – сказал Торанага, более добродушно на этот раз.
– Марико‑сан каваййдесу йори Тсукку‑сан анамсу ка нори масен, нех? И Марико‑сан много красивее старого мистера Тсукку, не так ли, и намного приятней?
Торанага засмеялся:
– Хай.
Марико вспыхнула и налила чаю, немного успокоившись. Потом Торанага заговорил серьезно.
– Мой господин говорит, почему вы задаете так много вопросов о господине Хариме и Нагасаки?
– Только чтобы показать, что порт Нагасаки фактически контролируется иностранцами. Португальцами. И по моему закону я имею законные права атаковать врага в любом месте.
– Но это не «любое место», – говорит он, – это Страна Богов, и такое нападение немыслимо.
– Я согласен всем сердцем. Но если господин Харима станет врагом или иезуиты, которые руководят португальцами, станут врагами, это способ бороться с ними.
– Господин Торанага говорит, что ни он, ни какой‑либо другой дайме не позволят иностранцам сражаться друг с другом на японской земле или убивать кого‑либо из наших людей. Против врагов императора – это другое дело. Что касается солдат и команды, тому, кто говорит по‑японски, легко набрать любое их количество. На Кюсю много вако.
– Вако, Марико‑сан?
– Ах, извините. Мы называем корсаров вако, Анджин‑сан. У них много укрытий вокруг Кюсю, но в основном Тайко покончил с ними. Но еще можно найти оставшихся в живых, к сожалению. Вако терроризировали берега Китая в течение нескольких столетий. Это из‑за них Китай закрыл для нас свои порты. – Она объяснила Торанаге, что она сказала. Он заговорил опять более выразительно. – Он говорит, что он никогда не позволит вам планировать или осуществлять ваши нападения на нашей земле, хотя, с вашей точки зрения, было бы вполне справедливо напасть на врагов вашей королевы в наших морях. Но он повторяет, что только не здесь, а где‑нибудь в другом месте. Это Земля Богов. Вы должны быть терпеливы, как он говорил вам раньше.
– Да. Я намереваюсь быть терпеливым, по вашему обычаю. Я только хочу уничтожать врагов, потому что они враги. Я всем сердцем уверен, что они ваши враги тоже.
– Господин Торанага говорит, что португалец также считает вас своим врагом, и Тсукку‑сан и отец‑инспектор абсолютно уверены в этом.
– Если бы я мог захватить Черный Корабль в море и привести его как законную добычу в Эдо, под английским флагом, было бы мне разрешено продать его и все его содержимое в Эдо, согласно нашим порядкам?
– Господин Торанага говорит, что он не считает это невозможным.
– Если придется воевать, будет ли мне позволено напасть на врага, врага господина Торанага, используя мои методы?
– Он говорит, что это обязанность хатамото. Хатамото выполняет, конечно, личные приказы господина Торанага. Мой господин хочет, чтобы я объяснила вам, что дела в Японии никогда не будут решаться иначе, чем японскими методами.
– Да. Я полностью это понимаю. Со всем смирением я желал бы только указать, что чем больше я узнаю о его проблемах, тем больше я хочу ему помочь.
– Он говорит, что долг хатамото всегда помогать его господину, Анджин‑сан, и он ответит на любые вопросы, которые у вас появятся позже.
– Спасибо. Могу я спросить его, хотел бы он иметь свой собственный военный флот? Как я предложил на галере?
– Он уже сказал, что он хотел бы иметь военный флот, современный флот, Анджин‑сан, обслуживаемый его собственными людьми. Какой дайме не хотел бы этого?
– Тогда скажите ему: – Если мне удастся захватить вражеское судно, я приведу его в Эдо для ремонта и подсчета добычи. Потом я перегружу половину слитков на «Эразмус» и пошлю Черный Корабль обратно португальцам, или предложу его Торанаге‑сама как подарок, или сожгу его – все, что он пожелает. Потом я отправлюсь домой. Через год я вернусь и приведу четыре военных корабля как дар королевы Великобритании господину Торанаге.
– Он спрашивает, какая ваша выгода в этом деле?
– Хонто есть, мне еще много чего останется, Марико‑сан, после того как корабли будут куплены у Ее Величества. Далее, мне хотелось бы взять самого доверенного из ваших советников с собой как вашего посла к моей королеве. Ему может быть интересен договор о дружбе между нашими странами.
– Господин Торанага говорит, что это было бы слишком великодушно со стороны вашей королевы. Он добавляет, что если такая чудесная вещь и случилась бы и вы вернулись обратно с новыми судами, кто готовил бы его моряков, самураев и капитанов для управления ими?
– Я бы готовил сначала, если он не против, потом могли бы приехать и другие.
– Он спрашивает, что такое «сначала»?
– Два года.
Торанага мимолетно улыбнулся.
– Наш господин говорит, два года не достаточно «сначала». Однако, добавляет он, это все иллюзии. Он не воюет с португальцами или господином Харимой, хозяином Нагасаки. Он повторяет, что то, чем вы занимаетесь за пределами японских вод, на своем собственном корабле со своей командой, это ваше дело. – Марико казалась огорченной. – За пределами наших вод вы иностранец, говорит он, но здесь вы самурай.
– Да. Я понимаю, какую честь он оказал мне. Могу я спросить, где самурай берет в долг деньги, Марико‑сан.
– У ростовщиков. Где же еще? У грязных торговцев‑ростовщиков. – Она перевела его вопрос для Торанаги. – Зачем вам потребовались деньги?
– А есть ростовщики в Эдо?
– О, да. Ростовщики есть повсюду, не так ли? В вашей стране разве не то же самое? Спросите вашу наложницу, Анджин‑сан, может быть, она сможет вам помочь. Это часть ее обязанностей.
– Вы говорите, мы выезжаем в Эдо завтра?
– Да, завтра.
– К сожалению, Фудзико‑сан не сможет отправиться с нами.
Марико поговорила с Торанагой.
– Господин Торанага говорит, что он пошлет ее галерой, когда она поправится. Он спрашивает, для чего вам надо занять денег?
– Я должен нанять новую команду, Марико‑сан, – чтобы плавать всюду, служить господину Торанаге, как он пожелает. Это возможно?
– Команду из Нагасаки?
– Да.
– Он даст вам ответ, когда вы приедете в Эдо.
– Домо, Торанага‑сама. Марико‑сан, когда я попаду в Эдо, куда я должен идти? Там меня будет кто‑нибудь сопровождать?
– О, вы не должны беспокоиться о таких вещах, Анджин‑сан. Вы один из хатамото господина Торанаги. – В это время постучали во внутреннюю дверь.
– Войдите.
Нага отодвинул седзи и поклонился:
– Извините меня, отец, но вы приказали сказать, когда соберутся все офицеры.
– Спасибо, я скоро буду, – Торанага ненадолго задумался, потом поманил Блэксорна, на этот раз по‑дружески: – Анджин‑сан, отправляйтесь с Нага‑саном. Он покажет вам вашу комнату. Спасибо за ваши советы.
– Я благодарен вам, что выслушали меня. Спасибо за ваши слова. Я постараюсь стать терпеливым и полезным вам.
– Благодарю вас, Анджин‑сан, – Торанага смотрел, как он кланялся и уходил. Когда они остались одни, он повернулся к Марико:
– Ну, что вы думаете?
– Две вещи, господин. Во‑первых, его ненависть к иезуитам безмерна, даже сильнее его неприязни к португальцам, так что это козырь для вас, который можно использовать против кого‑то из них или против обоих, если вам это будет нужно. Мы знаем, что он смел, так что он бесстрашно отразит любую атаку с моря. Во‑вторых, деньги все еще его цель. В его оправдание, из того, что я узнала, деньги единственная реальная вещь, которую чужеземцы используют для достижения прочной власти. Они покупают земли и положение, – даже их королева действует как купец и покупает корабли и земли, вероятно. В остальном они не очень отличаются от нас, господин, за исключением этого. А также тем, что они не понимают власти, что война есть жизнь, а жизнь есть смерть.
– Христиане мне враги?
– Я так не считаю.
– А португальцы?
– Я думаю, что они поглощены только своей прибылью и распространением слова Божьего.
– Христиане – мои враги?
– Нет, господин. Хотя некоторые из ваших врагов могут быть христианами – католиками или протестантами.
– Вы не думаете, что Анджин‑сан мой враг?
– Нет, господин, я считаю, он уважает вас и в свое время станет вашим фактическим вассалом.
– А христиане? Кто из них мои враги?
– Господа Харима, Кийяма, Оноши и некоторые другие самураи, которые стали выступать против вас.
Торанага засмеялся.
– Да, но священники воздействуют на них, как считает Анджин‑сан?
– Мне так не кажется.
– Эти трое выступят против меня?
– Я не знаю, господин. Раньше они были друзьями‑противниками по отношению к вам. Но если они станут на сторону Ишидо, это кончится очень плохо.
– Вероятно, вы правы. Марико, вы ценный советник. Вам трудно быть христианкой‑католичкой, другом с врагом, выслушивать вражеские идеи.
– Да, господин.
– Он поймал вас, да?
– Да. Но, по правде говоря, он прав. Я не исполнила того, что вы приказали. Я оказалась втянута в полемику между вами. Пожалуйста, примите мои извинения.
– Это будет продолжаться, и вам будет все труднее. Может быть, еще труднее.
– Да, господин. Но лучше знать обе стороны медали. Многое из того, что он сказал, оказывалось верным – например, что мир разделен испанцами и португальцами, о священниках, занимающихся контрабандой, хотя в это почти невозможно поверить. Вам не стоит сомневаться в моей лояльности, господин. Как бы плохо ни пришлось, я всегда выполню свой долг по отношению к вам.
– Спасибо. Но вас очень интересует то, что сказал Анджин‑сан, да? Благодарю вас, Марико‑сан, я очень дорожу вами как советником. Может быть, разрешить вам развестись с Бунтаро?
– Что?
– Ну?
«О, быть свободной! – запела ее душа. – О, Мадонна, быть свободной! Помни, кто ты, Марико. И не забывай, что „любовь“ – это слово чужеземцев».
Торанага следил за ней в полном молчании. Москиты спиралью летели на дым ладана и стрелой улетали в безопасное место. «Да, она сокол, – думал он, – но против какого „зверя“ бросить мне ее?»
– Нет, господин, – сказала Марико. – Благодарю вас, не стоит беспокоиться.
– Анджин‑сан странный человек не правда ли? Его голова полна несбыточными планами. Бессмысленно рассматривать возможность атаки на наших друзей португальцев или на их Черный Корабль. Верить в этот вздор – что уже через год у меня будет четыре боевых корабля.
Марико заколебалась.
– Если он говорит, что военно‑морской флот будет, господин, то я верю, что это возможно.
– Невероятно, – горячо сказал Торанага, – но вы совершенно правы, он – наш козырь против других, он и его боевой корабль. Абсолютно немыслимо, но как заманчиво. Как сказал Оми: «Сейчас нам нужен этот иностранец, чтобы учиться у него». И еще много чего нужно узнать, особенно от него, да?
– Да.
– Пришло время открыть империю, Марико‑сан. Ишидо закроет ее плотно, как устрицу. Если бы я снова стал президентом Совета регентов, я бы заключил договора со всеми государствами, если только они дружественные. Я бы посылал наших людей учиться у других народов, посылал бы послов. Королева, правящая мужчинами, была бы хорошим почином. К королеве я послал бы женщину‑посла, если бы нашел достаточно умную и хитрую.
– Она должна быть очень смелой и очень умной, господин.
– Да. Это будет опасное путешествие.
– Все путешествия опасны, – сказала Марико.
– Да, – Торанага переключился на другую тему. – Если Анджин‑сан уплывет со своим кораблем, набитым золотом, вернется ли он обратно? Сам, по своей воле.
Спустя некоторое время она сказала:
– Я не знаю.
Торанага решил не давить на нее сейчас.
– Благодарю вас, Марико‑сан, – сказал он дружески, отпуская ее, – я хочу, чтобы вы присутствовали на собрании, переводили то, что я скажу, для Анджин‑сана.
– Все, господин?
– Да. И сегодня вечером, когда вы войдете в Чайный Домик покупать контракт Кику, возьмите с собой Анджин‑сана. Прикажите его наложнице сделать все, что полагается. Он нуждается в поощрении, так ведь?
– Хай.
Когда она уже была у седзи, Торанага сказал:
– Как только появится связь между Ишидо и мною, вы получите развод.
Ее рука замерла на перегородке, она слегка кивнула благодаря, но не оглянулась. И закрыла за собой дверь.
Торанага несколько мгновений сидел, наблюдая за дымом благовоний в курильнице, потом встал и вышел в сад, чтобы зайти в уборную. Зажужжали москиты, Торанага рассеянно прихлопнул их рукой, продолжая думать о соколах и ястребах, зная, что даже самые большие соколы ошибаются, вот и Ишидо допустил ошибку, и Кири, и Марико, и Оми, и даже Анджин‑сан.
