736 смельчаков-ваттов ухватились за этот хвост и изо всех старались сдвинуть лошадь с места. А лошадь оказалась упрямой, как осел (ослов-то я повидал много!), и ни за что не хотела никуда идти. Судье ничего не оставалось, как объявить ничью. Единоборцы мигом, убежали, а лошадь… Выяснилось, что лошадь — тоже единица измерения. Мощность, оказывается, можно измерять не только ваттами, но и лошадиными силами. Лошадиная сила — это такая мощность, при одну секунду успеваешь поднять на высоту метра
Вдруг поднялся невероятный шум: где-то били молотками по кастрюлям, пилили рельсы, тут же гудели автомобильные рожки, и все это перекрывали громкие звуки духового оркестра. Все переполошились, но тут откуда-то выскочили крохотные Единички с наушниками —децибелы, единицы измерения силы звука. Их было очень много, и все они бежали на шум. Вскоре он прекратился, и Единички с наушниками снова вернулись на площадь. От них-то мы и узнали, что всю эту кутерьму устроили какие-то озорники, которые забыли о правиле: не шуметь больше, чем на 20 децибел. А они разбушевались на все 150! Штурман Игрек очень на них рассердился: он твердил, что шум не только неприятен для слуха, но и вреден для здоровья, при этом сам бушевал так, что хоть уши затыкай!
К счастью, в это время из толпы вышел оратор — единица измерения времени Секунда. Он обратился с приветствием к юбиляру. А так как секунда — время небольшое, оратор только и успел выпалить:
— УРАКАПИТАНУЕДИНИЦЕ!
Кратко, зато выразительно. Но наш капитан всё-таки его переплюнул: он вообще ничего не сказал, а только высоко поднял руки, соединил их и потряс, словно со всеми поздоровался. И жители мыса отлично поняли, что он хотел сказать. Они дружно замахали платками и шляпами и запели знаменитый гимн Единиц:
Знайте все: без Единицы,
Хоть на вид она мала,
Не могло бы появиться
Ни единого числа!
Чисел много, числам тесно,
Ведь у чисел нет границ,
Но все числа, как известно,
Состоят из единиц!
Чтоб измерить мощность вала,
Силу ветра, скорость птиц,
Надо выдумать немало
Всевозможных единиц!
Пусть же нынче веселится
Открыватель новых стран,
Именинник Единица,
Знаменитый капитан!
Запустили фейерверк. Необыкновенно красиво! Я так веселился и так устал (об этом я, кажется — уже говорил), что пришёл в ка-а-а-а-юту… записал всё э-э-э-э-то… потом по-о-о-о-стелил п-о-о-о-ст…
ИЗ ПУСТОГО В ПОРОЖНЕЕ
9 нуляля
Нынче Фрегат шёл проливом, который называется Емкость. Пролив довольно узкий, а штурман к тому же вёл судно медленно и очень близко к берегу, так что видно было, что на нём делается.
А делали там все одно и то же: брали какие-то красивые сосуды самой различной формы и величины, зачерпывали воду прямо из пролива и переливали её в другие сосуды.
— Эй, на берегу! — крикнул я. — Что вы там переливаете из пусто го в порожнее?
— Измеряем ёмкость сосудов! — отвечали мне.
— А что это за штука — ёмкость?
— Ёмкость — вместимость сосуда. Вот мы и узнаём, сколько воды помещается в каждом.
— Зачем же вы переливаете воду из одного сосуда в другой? -г снова спросил я.
Но к этому времени Фрегат отплыл уже довольно далеко, и мне ответили другие переливальщики:
— Иначе объём такого причудливого сосуда вычислить невозможно!
Вот чудаки! То они ёмкость вычисляют, то объём!
Но чудаки только засмеялись и сказали, что объём воды в сосуде — это и есть его ёмкость.
— И как же вы эту объёмкость находите?
На мы опять были уже далеко, и мне снова отвечали другие. В общем, к концу нашей переходящей беседы, а заодно и пролива Емкость, я узнал вот что.
Вычислить ёмкость сосуда математическим путём можно только в том случае, если сосуд имеет правильную геометрическую форму. Емкость других сосудов вычислить очень трудно. Тут уж приходится хитрить: наполнить такой «сложный» сосуд водой, а потом перелить её в другой сосуд, ёмкость которого вычислить — сущие пустяки. Хорошо взять для этого сосуд в форме куба. Ну, а что такое куб, знает всякий малыш, который 'играет в кубики. Куб — геометрическое тело, у которого шесть совершенно одинаковых сторон, вернее, граней. Каждая из этих граней есть квадрат. А у квадрата, как мы знаем, все стороны одинаковы.
Поставим кубик на стол. Грань куба, которая соприкасается со столом, назовём основанием куба. Вычислим площадь основания. Для этого перемножим две стороны, как это делала мама-Гипотенуза. А потом площадь основания умножим ещё и на высоту куба. Это и будет его объём.
Конечно, вода не всегда заполняет куб доверху. Но жителей берегов пролива это не смущает. Измеряльщики быстро определяют, какого уровня достигла жидкость в кубе, то есть на какую она поднялась высоту, и умножают эту высоту на площадь основания куба. Одна минута — и ёмкость вычислена!
Мне не терпелось проделать тот же опыт самому. Я побежал в камбуз, объяснил всё коку, и началось!..
Кок мигом достал с полки графин с апельсиновым соком и сказал: «А теперь давай куб!» Легко сказать — давай! А откуда я его возьму? К счастью, я вспомнил, что штурман Игрек только что раздобыл небольшой аквариум, который на днях собирался заселить рыбками.
Мы взяли графин и побежали прямо в логово льва. Сами понимаете, что лев — я хочу сказать, штурман — стоял в это время на вахте. Иначе мы не были бы такими храбрыми.
Итак, штурман стоял на вахте, аквариум стоял на столе. Кок вылил в него апельсиновый сок, достал из кармана рулетку, и тут… И тут мы поняли, что аквариум — вовсе никакой не куб, потому что грани его не были квадратами.
Мы глядели друг на друга, жалкие и убитые, и думали том, как вылить сок из аквариума обратно в графин. И надо же случиться, что как раз в это время послышались шаги!
Едва успели мы спрятаться за занавеской, как в каюту вошёл Игрек. (Времени мы, что ли, не рассчитали? Или вахта у него кончилась досрочно?) Взглянув на свой аквариум, он сперва остановился как вкопанный. Потом подошёл к столу, опустил палец в оранжевую жижу и осторожно облизнул…
От страха мы с коком совсем перестали дышать и чуть не задохнулись. Но, вместо того чтобы прийти в бешенство, штурман вдруг расхохотался. Да так, что стёкла задрожали. Ну, мы, конечно, сразу осмелели и вышли на свет божий. И правильно поступили. Потому что Игрек очень хорошо помог нам вычислить эту самую объёмность… я хотел сказать, ёмкость графина. И то, что аквариум не был кубом, нисколько не помешало: ведь объём прямоугольного аквариума вычисляется точно так же, как и объём куба. (А нам это и в голову не приходило!)
Теперь всё пошло как по маслу.
Сначала вычислили площадь основания. Одна сторона его была равна
500 кв.см х
А это не что иное, как один литр.
И тут кок вспомнил, что графин литровый. Так что мы могли всего этого и не делать!
Пришёл капитан Единица, и мы все вчетвером выпили этот злополучный сок. И каждому досталось по стакану.
КОРОБКА МАКСИМУМ
10 нуляля
Утром капитан приказал кинуть якорь, чтобы нас не унесло в море; мы будем стоять на рейде. Подходить к берегу опасно: здесь нефть.
— А что там за корыта и каждое открыто? — заговорил я стихами. Капитан ответил, что это не корыта, а желоба, по которым течёт нефть.
Я удивился: почему все желоба открытые? Но капитан сказал, что так решили математики, которые здесь живут.
Здравствуйте! При чём здесь математики?
— А при том, — объяснил капитан, — что это они придумали такие желоба. Впрочем, что я говорю? Они их не придумали, а рассчитали. Такими расчётами занимается высшая математика.
Вот те на! Для того чтобы согнуть лист и сделать жёлобу нужна математика, да ещё высшая?
Капитан будто не расслышал моих слов. Он протянул мне стакан лимонаду, в котором торчала соломинка. От соломинки я отказался и выпил лимонад залпом. Так быстрее. Капитан поинтересовался, почему быстрее.
Ясно почему: у соломинки больно маленькое отверстие.
Капитан даже пальцами щёлкнул от удовольствия:
— Ага! Значит, ты понимаешь, что через большое отверстие нефть выльется быстрее. А чем быстрее течёт нефть по желобам, тем это выгоднее, экономичнее. Но сделать экономичный жёлоб не так-то просто. Здесь без математики не обойтись.
— А вот и обойтись! — сказал я.— Надо сделать жёлоб побольше, и вся недолга.
— Видишь ли, — спокойно ответил капитан, присылают сюда только определённого размера — шириной в сто двадцать сантиметров. Надо загнуть их так, чтобы получить, как ты говоришь, корыто. Стали математики искать, где лучше всего сделать сгибы? И высчитали, что сгибы надо сделать ровно через тридцать сантиметров от каждого края, так чтобы на ширину дна оставалось шестьдесят сантиметров. Площадь сечения такого жёлоба, то есть произведение высоты корыта на ширину дна, равна тысяче восьмистам квадратным сантиметрам:
И жёлоба большей площади сечения из такого листа не получится.
Я сказал, что это ещё надо проверить.
Взять лист и загнуть с каждой стороны, скажем, по двадцати сантиметров.
— Вот и получится у тебя , жёлоб с площадью сечения всего в тысячу шестьсот квадратных сантиметров, — мигом подсчитал капитан.
Гм! Это в самом деле меньше тысячи восьмисот. Может, увеличить не дно, а высоту жёлоба? Загнуть с каждой стороны по пятидесяти сантиметров, а на дно оставить двадцать? Но оказалось, что тогда площадь сечения станет ещё меньше — тысяча квадратных сантиметров.
Кит знает что! Хвост вылез — нос увяз, нос вылез — хвост увяз!
— Видишь теперь, как трудно найти такую высоту жёлоба, чтобы площадь сечения была наибольшей, или, как говорят математики, МАКСИМУМ.
Выходит, загибать жёлоб надо всегда на тридцать сантиметров от края?
— Ничего подобного, — возразил капитан, — не на тридцать сантиметров, а на одну четверть ширины. При ширине
Значит,, высшая математика — -наука, которая занимается желобами?
— Глупости, — сказал капитан, — Высшую математику интересуют не только желоба, а тысячи самых разнообразных вопросов. Кстати, иногда математики ищут не наибольшее, а наименьшее значение чего— либо — не максимум, а МИНИМУМ.
Тут я заметил, что вдоль берега бежит какой-то человек. Да так быстро!
— А, это гонец, — сказал капитан. — Я его знаю. Наверное, спешит на Фрегат с каким-то срочным поручением от начальника пристани.
— Зачем же тогда он бежит по берегу? — спросил я. — Пустился бы вплавь. Ведь кратчайшее расстояние между двумя точками — это прямая.
Но капитан сказал, что дело здесь не в кратчайшем расстоянии, а в кратчайшем времени. Гонец бежит быстрее, чем плавает.
Я думал, он будет бежать по берегу до тех пор, пока не окажется прямо против Фрегата. И опять ошибся. Гонец добежал лишь до красного флажка, который поставили на берегу математики, и тогда только поплыл по прямей на Фрегат. А математики точно рассчитали, где поставить флажок, чтобы на весь путь у гонца ушло минимум врёмени! Вскоре путник поднялся на палубу и передал капитану блестящий от воды хлорвиниловый пакет. Там были конфеты — запоздалый подарок новорождённому. Капитан обещал угостить и меня и кока но при одном условии: должны из листа картона сделать самую вместительную коробку. Он тут же дал нам квадратный лист со стороной в
Будьте спокойны! Коробочка получится первый сорт. Коробка максимум!
Но сделать её оказалось не так-то просто. Целый день гадали мы как лучше выкроить из картона коробку, а под конец решили поступить так. Вырезали по квадратику со стороной в
40х40х10=16000
Капитан честно наполнил коробку конфетами и сказал, что большей коробки из этого листа нипочём не сделать. Только у математиков это получилось бы гораздо быстрее. Они не стали бы гадать, как мы, а просто сделали бы расчёт. И ушло бы у них на это не больше минуты.
Но мы были довольны. Конфет нам теперь хватит — ого-го! — надолго. На весь вечер.
А если кто не согласен, что у нашей коробки максимальный объём, пусть проверит!
РАЗМИНКА КАПИТАНОВ КВН
11 нуляля
Открытый океан. Земли не видно. Скучно. Вдруг из воды вынырнул Нептун и замахал своей вилкой. Я думал, он опять начнёт бушевать, но всё обошлось. Фрегат бросил якорь, оркестр заиграл туш. Сейчас, наверное, начнутся танцы, подумал я. Но танцев не было. Было заседание КВН — Клуба Великого Нептуна.
Нептун назначил капитана Единицу судьёй. Ему предстояло судить разминку капитанов двух команд: Арифметиков и Алгебраистов. А капитанов может судить только капитан! Нептун сказал, что разминка состоится здесь, в океане Задач, на границе двух морей.
Я посмотрел на воду, но никакой границы не увидел. Да и где это слыхано, чтобы в одном океане было два моря!
Нептун рассердился:
— Плохо же ты учил географию, раз не знаешь, что два соседних моря — Красное и Аравийское — помещаются в одном. Индийском, океане! Вот так и в океане Задач соседствуют два моря: Арифметическое и Алгебраическое.
Арифметическое — это я знаю, а вот алги… албри… в первый раз слышу. Но я промолчал. Только спросил, почему не видно пограничных столбов? Нептун ответил, что граница у этих морей условная. Воды их легко перемешиваются, зато жители обоих морей совсем разные. Впрочем, это не мешает им часто заплывать друг к другу в гости.
По знаку Нептуна появились команды. И тут я увидел, что Арифметики— это цифры, а Алгебраисты — буквы, большей частью латинские.
Три морских конька из царской свиты вынесли по коралловому кубку, и Нептун предложил капитанам команд решить три задачи.
— Решения должны быть быстрые, остроумные, а главное, верные! — предупредил он. — Так вот. Перед вами три кубка. Я подарил их трём своим дочерям и в каждый кубок положил несколько крупных жемчужин. Старшая дочь сумела утроить своё богатство, а потом, по дарила 4 жемчужины своему сыну. Теперь у неё в кубке 20 жемчужин. Средняя дочь только удвоила то, что я ей подарил, а затем тоже пода рила своему сыну 5 жемчужин. Теперь в её кубке хранятся 7 жемчужин. А младшая дочь ничего не сумела прибавить к моему подарку, да ещё уронила в море 2 самые крупные жемчужины. И осталось их у неё э кубке всего-навсего 3. Спрашивается: сколько жемчужин подарил я каждой дочери? Засекаю время. Начали!..
Пока капитаны думали, команды так волновались, что вокруг заиграли буруны. Не прошло и минуты, как капитан Алгебраистов, заявил, что задача решена. Капитан второй команды всё ещё медлил. Но вот Нептун крикнул: «Время!» — и тот тоже подал судье своё решение.
Единица сказал, что оба капитана задачи решили правильно, но так как капитан Арифметиков подал ответ вторым, пусть отвечает первым.. Справедливо!
— О великий Нептун, — поклонился капитан Арифметиков, — начну с первого кубка. Если у старшей твоей дочери осталось в кубке 20 жемчужин, после того как 4 она подарила сыну, надо полагать, что до этого у неё было 24 жемчужины. А так как она утроила твой подарок, вы ходит, что ты подарил ей 8 жемчужин.
Переложу ко второму кубку, В нём сейчас 7 жемчужин. Но ведь 5 были подарены твоему внуку. Значит, до этого в кубке было 12 жемчужин. А так как средняя дочь удвоила свое богатство — значит, ты подарил ей 6 жемчужин.
Наконец, в кубке младшей дочери лежат сейчас 3 жемчужины. Она не удваивала, не утраивала своего богатства, напротив — потеряла 2 жемчужины. Значит, ты подарил ей всего лишь б,
— Так всё и было! — подтвердил Нептун и приказал конькам открыть кубки.
Подошла очередь капитана Алгебраистов, но он ничего объяснять не стал, а вместо этого затеял со своей, командой какой-то массовый танец. В одной руке у него появился знак минус, в другой — знак равенства. Тут же к нему подплыли латинские буквы: а, в, с, х. Они немного покружились, потом буква в взяла у него знак минус, буква с — знак равенства, и они выстроились вот так:
ах—в=с.
Болельщики бурно захлопали. Я, признаться, не понял почему. Во— первых, решение было какое-то чудное. Во-вторых только одно. А ведь задач — три!
— В том-то и дело, — сказал капитан Алгебраистов, — что наше решение пригодно для всех трёх задач. Должен вам сказать, уважаемый Нулик, что мы, Алгебраисты, решаем задачи с помощью буквенных обозначений. Это даёт нам возможность найти решение сразу для не скольких, а иногда и для многих схожих задач. А нам как раз такие схожие задачи и заданы. Все дочери получили от отца подарки. Не известное число жемчужин, подаренных каждой из них, я обозначил буквой х. Все дочери как-то приумножили своё богатство: одна — в три раза, другая — в два, третья — только в один раз (то есть осталась при своём). Эти числа я обозначил буквой а. Каждая из дочерей, некоторое число жемчужин либо подарила, либо потеряла. Стало быть, что— то отняла от своего богатства. Это число я обозначил буквой в, а то, что осталось в каждом кубке, — буквой с Так получилось знакомое уже вам решение:
ах—в=с.
Теперь подставим в это равенство числа:
Зх—4=20,
2х—5=7,
1х—2=3.
— Но где же всё-таки ответ?! — не выдержал я.
— Он, как всегда, вытекает из решения. В первом случае х=(20+4):3=8, во втором х=(7+5):2=6, в третьем х=(3+2):1=5.
Капитан Алгебраистов поклонился и скромно отплыл в сторону. Судья сказал, что оба решения верны, но решение Алгебраистов лучше: будь у Нептуна не три, а миллион дочерей, оно пригодилось бы для всех!
На этом отчёт о состязании команд КВН по техническим причинам заканчивается: меня отправили спать.
ВОСКРЕСНИК НА СТАДИОН!
12 нуляля
Сегодня мы всей командой работали на острове с мудрёным названием Интеграл (поначалу я подумал, что так, наверное, зовут местного дракона, потому что -на всех флагах было нарисовано .какое-то чудище).
Завтра на острове открывается всеинтегральная спартакиада, а стадион ещё не готов.
Нам с Пи досталось остеклить полукруглую стену спортзала. Зал этот очень похож на половину огромной трубы, рассечённой вдоль. Один проём трубы служил входом и оставался открытым, другой надо было как следует застеклить, не то все зрители начнут чихать и кашлять от сквозняка.
Перед зданием лежало нарезанное полосками стекло. Чтобы стена вышла красивой, остеклять нам велели полосами одной ширины. Мы выбрали одну полоску — не широкую, не узкую, — взялись было за неё и… чуть не уронили! Что бы вы думали? У неё не было никакой толщины! Что же это такое? Но Главный Архитектор стадиона напомнил нам, что мы плаваем не по обыкновенным морям и океанам, а математическим. Здесь свои законы. А эти стеклянные полоски не что иное, как кусочки математической плоскости: У них есть и длина и ширина, а толщины нет.
Представьте себе, что точка движется в одном направлении и выпускает из себя капельки краски. Эта точка будет на своём пути чертить, прямую линию, а у линии уже есть длина. А что, если эта начерченная свежей краской прямая линия сама начнёт двигаться, но не как стрела, — по прямой, а как круглый карандаш, который покатился по зеркалу? Получится окрашенная плоскость. У неё есть и ширина и длина, а толщины — никакой!
Чтобы поскорее остеклить стену, выбрали полоску пошире. Но при этом чуть не половина проёма оказалась незастеклённой. Мы хотели поломать кусочков от других полосок, чтобы закрыть пустоты, но Главный погрозил нам пальцем и указал на плакат:
ЛОМАТЬ ПОЛОСКИ СТРОГО ВОСПРЕЩАЕТСЯ!
Пришлось отобрать стёкла поуже и всё начать заново. Вскоре стена была готова. Но Главному она не понравилась: он сказал, что в ней всё ещё много дырок. Вот положение! Как же их заделать, если стекло ломать не разрешается?
Кок выбрал самые коротенькие полоски и залатал ими все дырки. Но Главный схватился за голову:
— Зачем ваша стена стала выше крыши? Сейчас же удалите все выступающие части!
В жизни я так не уставал! Мы выбрали узенькие-преузенькие полосочки, так что их и разглядеть было трудно, да и дырки, по-моему, исчезли, но Главный по-прежнему ворчал, что из щелей будет дуть, и всё тут!
Как всегда, выручил нас Единица. Он сказал Главному, что мы ещё не знаем высшей математики, а здесь без неё никак невозможно. Ну что ты скажешь! Оказывается, математики к тому же и стекольщики!
А ещё капитан, сказал, что для полукруглой стены такие полоски не годятся. Здесь нужны другие, волшебные, ширина которых всё время сама по себе уменьшается и стремится к нулю.
Я поинтересовался: много ли их понадобится? Оказалось, много. Бесконечно много. Бесконечно большое число полосок бесконечно малой ширины. Только ими можно точно застеклить полукруглый проем.
— Кстати, запомните, —добавил капитан, — что точную площадь проёма называет интегралом. Знак интеграла изображён на всех флагах этого острова. Интегралом пользуются при решении многих математических задай: вычислении площадей, объёмов, работы; он помогает вычислить и путь космического корабля, и путь крохотного электрона. Интеграл необходим там, где надо вычислить сумму бесконечно большого числа бесконечно малых слагаемых. Недаром знак интеграла произошёл от латинской буквы «эс» — S первой буквы слова «сумма».
И тут капитан рассказал о том, что 23 века назад в греческом городе Сиракузы жил великий учёный Архимед. Он умудрился сосчитать, сколько потребуется песчинок, чтобы заполнить огромный шар — такой огромный, где могли бы поместиться не только Солнце со всеми планетами, но и всё звёздное небесное пространство. Поэтому а. и считают отцом интеграла: ведь он первый вычислил сумму очень большого числа очень малых слагаемых.
Пока мы беседовали, два ловких матроса успели остеклить полукруглый проём, да так аккуратно, что и в микроскоп никто бы не заметил тут единой щёлочки. Проинтегрировали на славу! И где они только взяли волшебное стекло?
НЕОЖИДАННЫЙ ПОДАРОК
31 нуляля
Сегодня у меня выходной от математики. Поэтому мы с коком решили ползать по мачтам и покувыркаться. Сперва Пи объяснял мне названия мачт парусов. Это пригодится, когда я стану капитаном.
Мачта у самого носа Фрегата называется фок-мачтой. Мы. на неё не полезли, потому что есть ещё грот-мачта. Она самая высокая находится как раз посередине судна. А наверху у неё маленькая площадочка со странным названием «марс» (здесь что ни . шаг, то Нептун или Марс). С марса, говорят, очень красивый вид, но мы туда тоже не полезли — всё-таки страшновато! А мачту, которая на корме, называют бизанью. Она низенькая, и потому лазить на неё неинтересно. В общем, мы остались на палубе. В конце концов, отсюда тоже вполне прилично видны все паруса.
У каждого паруса есть своё имя. Чем выше парус, тем название у него длиннее. Это потому, что паруса прикрепляются к мачтам, а мачты состоят из нескольких частей.
Первый ярус мачты называется просто мачтой, второй — брам-стеньгой, а третий — бом-брам-стеньгой. Название паруса зависит от того, на какой мачте на каком ярусе он укреплён. Вот, например, грот-бом-брам-стаксель. Это значит, что парус, по имени стаксель, находится на грот-мачте, на её бом-брам-ярусе, то есть на самом верхнем.
А паруса здесь и треугольные, и квадратные, и ещё какие-то…Стаксель — треугольный парус, и висит он впереди грот-мачты. А есть ещё другой треугольный .парус — топсель. Его всегда вешают вверх ногами, а головой —то есть вершиной — вниз. Вот как много я уже здесь выучил. Придётся идти в капитаны. А то все мои знания продадут зря.
От нечего делать мы с коком стали распевать на разные голоса: «стаксель-топсель, топсель-стаксель…», а Фрегат тем врёменем, незаметно но подошёл к рандеву. По-нашему, по-морскому, рандеву — место, где условились встретиться суда. Сегодня у нас рандеву со шхуной, у которой семь мачт и все паруса косые. (Пи говорит, что шхуне так и положено.) Она возвращается из далёких южных морей в бухту. А и очень торопится. Поэтому рандеву наше было кратким.
Капитан шхуны поднялся к нам на палубу и стал о чём-то совещаться с Единицей. Я решил им не мешать. Но только повернулся, чтобы уйти в каюту, как кто-то схватил меня сперва за левую; ногу, потом за правую. Я упал и, конечно, рассердился. А когда встал, увидел…двух маленьких забавных обезьянок. Злость мою как рукой сняло! Обезьянки стали теребить меня, залезать пальцами в уши и в нос…Я, смеясь, отбивался, а потом зажал их у себя под мышками и ни за что не хотел отпускать. Капитан Единица велел немедленно вернуть обезьян капитану шхуны. Но тот сказал, что привык дарить друзьям то, что пришлось им по вкусу, и, представьте себе, отдал мне обезьянок насовсем. Я так обалдел на радостях, что забыл его поблагодарить,— хорошо, Единица подмигнул! Я спохватился и благодарить так долго, что пришлось меня останавливать. Тогда я схватил своих обезьянок и бросился в каюту.
