Главные созвездия Северного полушария. Ниже – те же созвездия на старинной карте.

 

КРУГ НЕЗАХОДЯЩИХ ЗВЕЗД

Станьте у мачты, запрокиньте голову, стойте неподвижно. Всмотритесь в звезды. У каждой — свой цвет. Арктур—красноват, Сириус— чисто голубой, Ригель — крайняя звезда в созвездии Ориона — светит спокойным зеленоватым огнем.

Все звезды движутся. Медленно поворачивается небесная чаша, унося за горизонт одни звезды, поднимая другие. Только Полярная звезда, как блестящее острие спицы, в которую упирается чаша, остается неподвижной.

Пронаблюдайте вечер, второй, и вы заметите — есть звезды незаходящие. Они описывают небольшие круги вокруг Полярной, не касаясь горизонта.

Круг на сфере небесной, отсекающий их от остальных светил, — круг незаходящих звезд. Станьте на полюсе, и круг обнимет все небо.

В плавании я каждую ночь выхожу на крыло мостика и смотрю в небо. В нем много старых знакомых: Арктур, Ригель, Сириус… Когда мы были курсантами, по ночам мы чуть не плакали, исписывая десятки страниц колонками цифр. Мы рассчитывали по этим звездам место корабля. Корабль шел вне видимости берегов. Незаходящие звезды освещали его путь.

В ЛЕДЯНОЙ ПУСТЫНЕ

Ну какая, право, в пустыне жизнь? Пустыня и есть пустыня. Пусто в ней.

Не во всякой. Выйдите на палубу. Присмотритесь, прислушайтесь.

Вот вспорхнула на поручень черно-белая птичка. Это пуночка. Она залетела к нам с берега из желтой болотистой тундры.

Вдали на льдине черные дольки. Это лежат отдыхают тюлени. Солнце пригрело—лежебокам тепло. Лежит тюлень, глаза закрыл, а круглые неприметные уши настороже — все слышат. Чуть что, по-змеиному шевельнул телом — и кувырк в воду.

А вот и звук долетел. Тяжело кто-то за бортом вздохнул. Вздохнул, фыркнул и со всплеском снова ушел на глубину. Это клыкастый морж.

Хорошо в Арктике тюленям и моржам, а могло быть еще лучше. Все портит мишка — белый медведь. Нет страшнее врага. Пробовали тюлени от него подальше в море уходить. Куда там! Чуть не до Северного полюса добирается по льдинам белый бродяга. Правда, мало медведей сейчас осталось в Арктике. Недаром охота на них запрещена. Теперь всякая встреча с медведем — редкость. Встретился — смотри во все глаза.

РЫБА И МЕДВЕДЬ

Работали на берегу полярного моря инженеры-топографы, искали место для завода.

Работали месяц, работали два. Подошла зима.

Забило море льдом.

Пошел один инженер со льда рыбу ловить. Взял удочки, ружье на всякий случай прихватил.

Выбрался на лед, от берега отошел, видит — у полыньи медведь. Большой, желтый, головастый.

Стал инженер подкрадываться. Никогда он белого медведя вблизи не видел,

А медведь то подойдет к полынье, то отойдет. То подойдет, то отойдет.

«Что такое?»

Зашел человек за ледяную скалу — торос, лег на живот и пополз.

Выглянул из-за тороса.

«Вот оно что!»

В полынье рыба. Медведь подойдет — она на другую сторону. Медведь отойдет — она вернется. Так стаей и ходит.

«Молодец рыба! — думает инженер.— Голова меньше мишкиной, а промаха не дает. Не поймать ее медведю!»

Посмотрел вниз — под торосом во льду щель. Мелкая — голубое дно видно.

Походил медведь взад-вперед, сел на лед. Чешет в затылке лапой, думает.

Думал, думал — и надумал.

Обошел полынью кругом, зацепился передними лапами за лед, слез задом в воду и поплыл.

Интересно инженеру: что медведь дальше будет делать? Пополз инженер вверх по торосу, На самую макушку забрался, смотрит.

А медведь плывет, медленно лапами загребает, гонит перед собой рыбу.

Гнал, гнал — и загнал ее в щель.

Влез в нее сам и давай по воде лапищами бухать: бумм! Бумм!

Оглушит рыбину, зацепит ее пятерней — и в пасть. Всю до одной съел.

«Ах ты хитрец!—думает инженер.— Мне не оставил. Дай я тебя попугаю… Стоп, а где ружье?»

Пошарил рукой, а ружья-то и нет — под торосом забыл! А ну как медведь сюда придет!

Скорей за ружьем!

Пока за ружьем лазал, медведь ушел.

Идет инженер домой без рыбы, а довольный: редкую штуку — медведя-рыбака — подсмотрел.

ПОДВОДНЫЙ ПАХАРЬ

А эта история случилась с другим моим знакомым, когда он плавал на гидрографическом судне, изучал с помощью телевизора морское дно.

Опустили они однажды свою камеру под воду. Медленно плывет судно, медленно плывет на экране изображение дна. Ил… песок… редкие кустики водорослей. Ни рыб, ни животных… Скука!

Вдруг смотрят — на дне появились борозды. Одна, вторая, третья…

Ряд за рядом. Да такие аккуратные— будто кто-то нарочно перекопал ил, разрыхлил его, потрудился на совесть.

Только откуда быть на дне пахарю?

В это время судно остановилось.

Все ушли, а мой приятель остался у телевизора. «Авось, — думает,— увижу этого земледельца».

И дождался.

Мелькнула на экране тень, медленно проплыла мимо камеры здоровенная туша. Круглая голова, затылок в складках, ласты к бокам прижаты, плоский хвост вверх-вниз колышется. Повернулась голова — усы, два клыка-бивня вниз торчат. Морж!

Опустился зверюга на дно и давай клыками ил ковырять. Гребков десять сделал — грядку вскопал. Назад плывет — мордой в перепаханный ил тычет.

Э-э! Да это же он из борозды раковины выбирает! Жители их — моллюски — народ хитрый, от врагов всегда в ил закапываются.

Здорово придумали, а морж — не хуже. Плывет, губами толстыми шевелит, раковину за раковиной раскусывает.

Чем не морской пахарь?

Неподвижная стамуха Летел один журналист на Север. Когда собирался лететь, друзья предупредили: — Будешь в Арктике, с моряками о льдах не разговаривай — не показывай свою морскую неграмотность. И вот самолет в воздухе. Под крылом — Арктика. Сосед журналиста — капитан ледокола. Летят, молчат. Капитан читает газету. Посмотрел журналист вниз, видит — вдоль всего берега светлая ледяная полоса. «Надо, — думает, — с человеком разговор завести. Мерзлая вода как раз по его части». — Ишь какой ледок! — говорит. Капитан покосился в окно: — Заберег! И снова умолк. Посмотрел журналист: все шире становится полоса, край ее далеко уже от берега отошел. Решил и он щегольнуть морским словечком: — Вон уже какой широкий заберег стал! Капитан снова в окно взглянул и буркнул: — Припай! Фу ты, пропасть! Снова невпопад. Выждал журналист. А самолет всё летит вдоль берега. Под ним мелкая вода — дно видно. Мели желтеют. Среди мелей — здоровенная льдина. «Ну, с этой-то просто,— думает,— здесь в галошу не сядешь. Льдина и льдина!» Пригляделся к ней, состроил серьезную физиономию и говорит: — Вот так льдина! Такая на корабль налетит — не обрадуешься! Капитан на льдину еле взглянул и отвечает: — Стамуха! Отвернулся и снова нос в газету. Такую, видно, тоску на него эти разговоры нагнали. И журналист замолчал. Только потом, у летчиков, он узнал: заберег и припай — лед, примерзший к берегу, а стамуха — неподвижная льдина, сидящая на мели. Где уж ей с кораблями сталкиваться! Подвели его льды. О них с полярниками лучше не разговаривать. Для каждой льдинки у них свое название есть.

Блинчатый лед

— Я смотрю, по морям плавать— день и ночь учиться надо!

— А ты как думал! Как из порта выйти — свое правило есть. Как в него войти — свое. Как судам в море расходиться — целая книжечка написана.

— Зачем же столько правил?

Чтобы корабли правильно плавали!

— Глуп тюлень, глуп! Хвостом от лунки всегда лежит. Усы в воде — ничего не видит! Сзади подкрадись, цоп за хвост — и нет его, попался.

— Не успеешь! Лежит-то он так нарочно! Ему бежать — даже шевелиться не надо: голову в лунку опустил, пузом по льду скользнул, и поминай как звали!

— Знаете, какой случай с нами был? Плавали мы в районе Новой Земли. Проходим однажды мимо льдины, смотрим —в середке что-то темнеет. Подошли, давай топорами рубить. Дорубились. а там — мамонт. Замерз тысячи лет назад, со льдом в море сполз, так и плавает. — Ну и что? — Мы его, конечно, на палубу. Привязали к мачте, чтобы за борт не упал, и повезли в Мурманск. Приходим — в Мурманске тепло. Оттаял наш мамонт, на ноги встал, мачту выдернул — и на берег. Только его и видели! — Ужасная история! — Конечно, ужасная: теперь без мачты плаваем! — Это что! Вот мы опростоволосились. Подошли раз к острову, высадились на него, построили дом. Лето настало. Слышим, что-то наш дом скрипит… — Сохнуть стал? — Проваливаться. В один прекрасный день — ух! — и в воду. Остров-то ледяным оказался!

ЗАГАДОЧНЫЕ РИСУНКИ • ЗАГАДОЧНЫЕ • РИСУНКИ • ЗАГАДОЧНЫЕ РИСУНКИ

Один моряк был в плавании. Сначала он побывал на севере, ходил на Землю Франца-Иосифа, плавал у Новой Земли. Затем его корабль послали к берегам Африки, в Египет. В плавании моряк сделал два рисунка ночного неба, но какой из них сделан на севере, какой на юге — забыл.

Помогите моряку.

ВИКТОРИНА МОРСКИХ СЛЕДОПЫТОВ

1. Какой океан самый глубокий?

2. Может ли кит проглотить человека?

3. У кого в море самый длинный нос?

4. Можно ли установить пароходный винт не в корме, а в носу?

5. Может ли рыба обогнать парусный корабль? А моторный катер?

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ, ЗАДАННЫЕ В РАЗДЕЛЕ «БАРЕНЦЕВО МОРЕ»

Загадочный рисунок

Переставлены местами названия островов Диксон и Медвежий.

Викторина

1. В сторону магнитного Северного полюса, то есть на юг.

2. Колюшка.

3. Норвежское.

4. Нет.

5. Есть, они называются шпангоуты.

БЕРИНГОВО МОРЕ Море котиковых стад

ЛОЦИЯ. Берингово море расположено в северной части Тихого океана. Соединяется Беринговым проливом с Ледовитым океаном. Омывает берега полуостровов Камчатки, Чукотки и Аляски. С юга ограничено цепью Алеутских и Командорских островов. Наибольшая глубина 4773 метра. Самые большие заливы: Анадырский, Бристольский. Порт — бухта Провидения (СССР). Соленость воды 32‰, цвет синий, сине-зеленый, прозрачность 16—17 метров. Грунт у берегов каменистый, на глубине ил, песок.

ЧТО ГОВОРЯТ МОРЯКИ

Зимой Берингово море почти все покрыто льдами, неподвижными и плавающими. Летом льды уходят, над прохладной тяжелой водой полосами лежит туман, ползут над морем слоистые облака, часто идет дождь или снег.

Над морем вьются птицы. Черные обрывистые берега Алеутских и Командорских островов, как дым, обволакивают птичьи стаи. Тысячи птиц с пронзительным криком носятся над скалами. Тишина здесь — редкая гостья. Замолкнут на минуту обитатели каменных стен, перестанут мельтешить и носиться—вдруг далекий гудок или грохот сорвавшегося вниз камня, и словно белое облако дыма оторвалось от скалы, изогнулось, струей взметнулось вверх. Крик, гам — снова ожил, зазвенел птичий базар. Внизу, у подножия скал, белая пена. Дальше — опять острова. На них галечные каменистые пляжи. Тут тоже крик и возня. Словно пришли в движение продолговатые, обточенные водой камни — шевелятся, движутся котики. Жалобно блеют собранные в «детские сады» малыши. Ласково хрюкают, покусывая детенышей, матери. Хрипло, зло лают громадные секачи-отцы.

Холодные воды моря богаты жизнью. В воде кишат малюсенькие, свободно плавающие рачки—это планктон. На бескрайние поля планктона приходят пастись стаи рыб: сельдь, треска, пикша, дальневосточный лосось. В туманной мгле слышатся тяжелые вздохи — следом за рыбой идут киты.

Кто плавал в этих водах

БЕРИНГ И ЧИРИКОВ

В витрине маленького краеведческого музея в поселке Никольском на Командорских островах лежат выброшенные морем доски. Неподалеку на площади — каменный обелиск. Это остатки разбитого морем судна и памятник его капитану командору Витусу Берингу. Беринга послал в эти края Петр І. Царь велел Берингу найти путь в Индию и узнать, есть ли между Азией и Америкой пролив. Товарищем Беринга стал опытный штурман Алексей Чириков. Три плавания совершили они. Третье принесло им славу, но для Беринга стало последним. Идя на двух кораблях, Беринг и Чириков открыли Алеутские острова, достигли берегов Северной Америки. На обратном пути они шли порознь. Чириков вернулся на Камчатку, а второе судно разбилось в шторм у острова, который носит теперь имя Беринга. Тут скончался, не перенеся тяжелой голодной зимовки, исполнительный командор. Вначале на его могиле стоял простой крест. Позже на острове установили и памятник: на каменном постаменте бронзовый бюст человека с широким лицом и длинными, спадающими до плеч локонами парика. Беринг был выходцем из Дании, но верно служил своей второй родине — России. Он умер тусклой полярной ночью. Хриплый лай песцов доносился до нетопленной землянки, где лежал пораженный цингой капитан. Стучали топоры — матросы сколачивали из обломков погибшего корабля маленькое суденышко. Им предстояло еще плыть через бурное море к Камчатке.

МЕСТО В МОРЕ

Ползут мимо коричневые мысы Камчатки. Штурман — помощник капитана — каждые четыре часа выходит на крыло мостика и, припав к визиру пеленгатора на компасе, читает вслух отсчеты:

— Мыс Скалистый — шестьдесят пять градусов! Мыс Низменный — сто двадцать два градуса! Сопка Советская — девяносто один.

Потом он уходит в рубку и, наклонившись над картой, наносит на нее пеленги — направления, которые он только что выкрикивал.

Пеленги бывают: прямые—с корабля на берег и обратные — с берега на корабль. ' На карту наносят обратные. Так удобнее. Пеленги — это место корабля на карте. Это — спокойствие и уверенность судна.

МНОГО-МНОГО МИЛИЦИОНЕРОВ

Как определяют днем место судна по пеленгам — понять нетрудно. Труднее понять, как определяют его ночью по высоте звезд.

Астрономию у нас в училище преподавал Толкачев. Это был необыкновенный человек. Однажды мы пожаловались ему, как трудно после физкультуры писать контрольные.

Толкачев выслушал нас, молча подошел к столу и выжал стойку на кистях. Ему было пятьдесят лет. В тот день он читал пятую лекцию подряд. День, когда он объяснил нам, как определяют место корабля по высоте звезд, я запомнил на всю жизнь. Он стал у доски и нарисовал фонарь. Обыкновенный уличный фонарь.

Представьте себе, — сказал Толкачев, — что на улице стоит милиционер и смотрит на фонарь. Смотрит и видит его под углом шестьдесят градусов. А рядом с ним стоит второй милиционер, и тоже смотрит на фонарь, и тоже видит его под углом шестьдесят градусов. И так много-много милиционеров. Они стоят плечом к плечу и образуют вокруг фонаря…круг! — выкрикнул кто-то.

Правильно. Круг, на котором стоят милиционеры, называется кругом равных высот. Если сойти с него хотя бы на полшага, вы будете видеть фонарь под углом большим или меньшим, чем шестьдесят градусов. Если милиционер измерил секстаном высоту фонаря и она получилась шестьдесят градусов, значит, он находится в какой-то точке круга, о котором мы говорили. Значит, каждая высота звезды — это сигнал: «Ты находишься где-то на круге равных высот». Две высоты: «Ты находишься в точке пересечения двух кругов». Ну, а поскольку высота звезд все время меняется, надо в момент измерения высот знать точное время. Такое точное, что простые часы тут не годятся — нужен хронометр…

И он рассказал об удивительных часах, которые называются по имени бога времени — Хроноса.

ХРОНОМЕТР

Кто капризнее всех на корабле? Человек? Нет, хронометр.

Хранят его в специальном ящике, обитом изнутри сукном, оберегают ото всего: от тепла и от холода, от сухости и от сырости. Для проверки свозят на берег, и мудрые часовых дел мастера колдуют над ним. Как все капризули, хронометр обидчив и мстителен.

На одном судне проходили практику молодые штурманы, народ неопытный и не очень аккуратный.

Как-то сидят три штурмана на палубе, пьют чай, определяют место судна по высоте солнца. Выпили по стаканчику, определили высоту, снова отхлебнули… Благодать!

Рассчитал место один штурман, нанес кружок на карту. Что такое?

Корабль у него по мели плывет. Определил второй — там же. Третий рассчитал — вообще на берегу среди гор очутился.

Смотрят все трое друг на друга. Когда это их успело на берег выбросить? Осмотрелись. Нет, всё нормально: кругом вода, пароход плывет, не гибнет.

Видят, бежит корабельный штурман. От злости весь побелел.

— Чайник, — кричит,— чайник!

При чем тут чайник?

Посмотрели практиканты и за головы схватились: горячий чайник на ящик с хронометром поставили.

Хронометр им отплатил: сразу же показал неправильное время. А время с ошибкой — весь расчет побоку.

— Значит, чтобы место в море определить, надо милиционера позвать?

— Да нет, это просто так, для примера, было рассказано. Чтобы определить место судна, надо взять секстан. Угол между горизонтом и направлением на звезду им можно измерить с точностью до шестисотой доли градуса. Очень точный инструмент.

— А хронос?

— Не хронос, а хронометр. У него точность измерения времени тоже отличная. Если хронометр изменяет свою поправку за сутки больше чем на полсекунды, его отдают мастерам для проверки.

— Значит, чтобы определить по звездам место судна, нужно иметь только секстан и хронометр?

— Еще карандаш и голову.

ВЕХИ И БУИ

Есть сказка о том, как палочка и девять дырочек погубили целое войско. Палочка с дырочками была дудкой, а войско, которое увлекли звуками дудки в воду,— крысиным. На море разноцветная палка шутя изменяет путь целых караванов. Эта палка — веха. Она предупреждает суда о подводных камнях и мелях. Вехами отмечают опасности. Вех пять: северная, южная, западная, восточная и крестовая.

СЕРОГЛАЗКА

Что такое карта? Чертеж местности, путеводитель, справочник. Только и всего.

Так долго думал и я.

Но однажды, взяв карту Камчатки, я обратил внимание на два названия: мыс Африка и бухта Сероглазка. Но причем тут Южный материк и нежное девичье прозвище? Я уже привык, что названия понимаются сразу: если назван мыс Поворотный – значит около него надо поворачивать, если бухта Ягодная – то в ней прорва брусника, пролив Беринга назван именем путешественника… А эти имена откуда?

Пришлось обратиться к книгам.

Про мыс я узнал быстро. Русский крейсер «Африка» в 1882 году производил морскую опись камчатского побережья. Команда крейсера назвала один из мысов в честь своего корабля.

С бухтой оказалось сложнее. В книгах про нее ничего не писалось. Местные жители свою историю знали плохо. Газетные статьи говорили то о рыбачке, которая потеряла в шторм жениха, то о девушке, которая отличилась в обороне Петропавловска. Все по-разному…

Так и осталось для меня загадкой ласковое имя маленькой бухты на восточном побережье Камчатки.

Но с тех пор я стал вдумываться в каждое название на морской карте.

Мыс Изменный, бухта Находка, маяк Красный партизан… Кому-то здесь изменило счастье, кого-то бухта спасла в шторм, чья-то могила расположена неподалеку от маяка…

МОРСКИЕ ГРАНИЦЫ

Днем и ночью на побережье Берингова моря, в камчатской тайге, на Командорских островах стоят пограничники. Тянется граница через болота, взбирается на каменистые хребты, вьется по долинам рек.

Проходит она и по морю.

Правда, понималась морская граница в разные века разными народами по-разному.

Помните путешествие Пифея? Жители Карфагена, чтобы защитить свою торговлю с атлантическими портами, объявили границей Гибралтарский пролив. На его охрану они поставили целый флот. Всякое чужое судно, выходившее из Средиземного моря в Атлантический океан, подлежало уничтожению.

Испания и Португалия заключили в 1494 году договор. Границу между своими владениями они провели через весь земной шар, разрезав его, как яблоко, пополам. Граница прошла в Атлантическом океане к западу от Азорских островов, в Тихом — восточнее Молуккских.

Как охранять границу? Португальский король думал недолго. Он выдал на каждый корабль, плававший у африканских берегов, инструкцию. Желтоватая бумага вязью выведенных гусиным пером букв предписывала захватывать корабли под чужим флагом, если они окажутся у берегов Гвинеи, и… сбрасывать команду в воду.

В наше время никто океаны не делит.

Их воды ничьи — нейтральны. Но морские границы есть у всех стран. Они идут вдоль побережья, захватывая полосу воды у кого в три, у кого в шесть, у кого в двенадцать миль.

Двенадцать миль (около 25 километров) — морской рубеж нашей страны.

Если вам попадется в море корабль под зеленым флагом, знайте — это пограничник, это часовой на посту.

ВЕЖЛИВЫЕ КРАБЫ

— Ап-чхи!

— Будь здоров!

Спасибо… Ап-ап-ап-чхи!

Кто это разговаривает?

Два краба.

Да разве они чихают?

Еще как. Бежит краб по дну. Шлеп — в ямку с илом попал. Илинки мелкие, сразу все жабры запорошили. Краб напыжился — чих, чих! Жабры продул и дальше побежал.

Ну, а насчет спасибо?

Это кто как. Когда чихают, «будь здоров» говорить не обязательно.

Хватает ли морякам слов?

Хватает ли морякам слов? Ну конечно, хватает! Иной моряк как начнет рассказывать— не остановишь. Сыплет одно слово заковыристее другого. Тут и румбы и лимбы, и кнехты и вахты, и девиация, навигация — чего только нет!

Так, да не так.

Я и сам раньше думал, что морякам слов не занимать, а как начал изучать животных да растения, что встречаются в океане, и призадумался.

В Беринговом море на дне растут морская капуста, морской салат. Живут в море морские гребешки, морские анемоны, морские коньки. На лежбищах отдыхают морские выдры, морские котики, морские львы.

Все морские да морские, а сами имена сухопутные.

На них-то слов и не хватило!

Интересно, что на острове Беринга в свое время было открыто огромное морское животное, которое питалось водорослями. Его назвали… морской коровой.

— Шутка ли, граница — двенадцать миль в море! Поди, охранять ее трудно?

— Ничего, наши пограничники справляются. А вот Перу, Эквадор, Сальвадор и Чили отодвинули свою границу в море на двести миль! Вот им хоть караул кричи — одних сторожевых кораблей сколько нужно!

— Достань часы: сейчас точное время передавать будут.

…Бип!.. Бип!.. Бип!.. Бип!.. Бип!.. Бип!

— Ну как?

— На пять минут вперед.

— Эх ты, а еще штурман! Скорее ставь стрелки по-правильному.

— Зачем? Поправку часов я теперь знаю: минус пять минут. Для нас, штурманов, что показывают часы,— это только полдела. Вторая половина дела — поправка.

— Потому корабли в море точно плавают, что все приборы на них врут. Приборы врут, а поправка каждого известна!

Построили раз на заводе два судна. Их строили рядом и спускали на воду вместе. Когда спускали, суда наклонились и чуть было не столкнулись. — Разведите их в разные концы гавани! — приказал начальник порта. Через несколько недель суда пошли замерять на мерной миле скорости и опять едва не налетели друг на друга. — Удивительные пароходы,— сказал начальник,— им так хочется столкнуться! Давайте, чтобы не было греха, пошлем их в дальние плавания. Одного на восток, другого на запад. В разные стороны. Так и сделали. Уплыли пароходы. Плыли месяц, второй, третий— да как столкнутся! Носы в лепешку. Земля-то круглая!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ← предыдущая целиком следующая → © 2003-2011 Н.И.Козлов Создани сайта — «Белая Чайка» Страница сформирована за 0.96 сек SQL запросов: 190