Женская логика в дискуссии
Но есть и еще один путь описания женской логики. Причем, это уже не версии, это реальность, вполне поддающаяся наблюдению. По крайней мере, в одном частном случае женская логика явно выступает не в качестве самостоятельного явления, но в виде извращения обычной, нормальной логики, ее неправильного употребления. Причем выступает настолько убедительно, что вполне превращается в это самое самостоятельное явление, доказывая тем самым существование женской логики. Что же это за частный случай? Вы, наверное, уже догадались, что мы говорим о применении логики к спору – то есть, процессу, когда необходимо аргументировано отстоять свою позицию. Здесь женщина бывает неповторима.
Данный вопрос исследован лучше других. Существуют и современные работы – в частности, в Интернете доступна статья «Заметки о женской логике» Дмитрия Владимировича Беклемишева, который, кстати, считает, что женская логика вообще применяется только в споре. Не могу согласиться с этим в полной мере, так как достаточно примеров, когда женщина не только дискутирует, но и живет в соответствии со своеобразной, извращенной логикой, совершая вздорные, абсурдные поступки и получая соответствующие результаты, а потом обижается на Бога и весь мир. То есть, не только в споре используется женская логика. Да и не только женщинами.
Но в споре, безусловно, она используется активно, поэтому мы и выделили особо этот случай. Здесь одни и те же действия могут быть оценены двояко. Нам нужно признать, что в данном случае женская логика превращается либо в женскую нелогичность, либо в орудие манипуляций, интеллектуального обмана и махинаций, в зависимости от исходных мотивов.
Об обмане мы можем говорить, если он происходит осознанно, то есть, когда человек ясно понимает ход рассуждений, знает о существующих правилах аргументации, но умышленно их нарушает, внедряя в рассуждения ошибки с целью исказить рассуждение в свою пользу – то есть, жульничает. Если же ошибки допускаются просто потому, что говорящий недостаточно владеет грамотной речью – а речь можно представить как процесс использования правил языка (фонетика, морфология, лингвистика, семантика, стилистика) и правил логики для выражения мысли – тогда это не обман, всего лишь неграмотность.
Покажем на примерах, о чем идет речь, используя материалы упомянутой работы Д. Беклемишева и трудов С. Поварнина (русский логик). Ввиду изобилия логических приемов жульничества в споре, остановимся лишь на нескольких из них.
Одна из распространенных манипуляций – подмена спора из-за истинности мысли спором из-за ее доказательства. Спор из-за истинности мысли показывает, истинна мысль или ложна. Спор из-за доказательства показывает, оправдана ли (опровергнута ли) мысль нашими противниками. По сути, это два совершенно разных вида спора, друг от друга независимых и предъявляющих различные требования к аргументации. С логической точки зрения очевидно, что опровержение доказательства какого-либо тезиса не влияет на его истинность или ложность, также как и неудачное его доказательство.
Ну например, если в школе нерадивый ученик вышел к доске, где не сумел доказать ту же теорему Пифагора, или доказал ее, но неправильно – мы ведь не будем сомневаться в правоте великого философа и математика. У нас на это нет никаких оснований, потому что неверное и недоказанное – это совершенно разные вещи.
В реальной жизни, однако, подобная подмена совершается очень часто – и вместо того, чтобы попытаться опровергнуть вашу мысль, опровергают ее доказательство, после чего делается вывод, что и сама мысль ваша неверна. Таким образом, совершается логический подлог. Прием этот используется довольно часто еще и потому, что в нашей сложной жизни решительно невозможно знать доказательства всех позитивных утверждений, используемых нами. Часто мы пользуемся результатом работы специалистов и принимаем во внимание только их заключение.
Приблизительно такая же ситуация бывает, когда в споре обращают внимание на расхождение между словом и делом оппонента, пытаясь опровергнуть его высказывание. С точки зрения логики, никакой связи здесь нет. Например, если я утверждаю, что курить вредно, то на истинность/неистинность этого тезиса не оказывает никакого влияния тот факт, что и сам я курю.
В чем-то сходен с подменой спора из-за истинности спором из-за доказательства и перевод вопроса в плоскость пользы или вреда. В этом случае, вместо того, чтобы доказывать, истинна ли мысль или ложна, доказывают, полезна она или вредна. Например, идет обсуждение того, нравственен или безнравственен какой-то поступок, а доказывают, что он выгоден или невыгоден. Или, более часто встречающаяся иллюстрация. Уверовавшая в Господа хочет доказать, что Бог существует, а доказывает, что вера в него приносит утешение и счастье, что, даже если и является правдой, не имеет никакого отношения к вопросу о существовании Бога.
Еще более грубым является манипулятивный прием, заключающийся в подмене обсуждаемой мысли, - когда в случае нежелательного развития событий вокруг выдвинутого тезиса его оставляют и переходят к другому, более удачному, благодаря чему, за счет изменения задачи спора, облегчают себе жизнь. Сергей Поварнин называл этот прием «диверсией в споре». Например, юный идеалист доказывает человеку «опыта», что поступок последнего безнравственен. Тот сперва спорил «чин-чином», но увидев, что дела его плохи, применил диверсию: «Очень вы еще молоды и неопытны. Поживете, узнаете жизнь и сами со мною согласитесь». Юноша стал доказывать, что молодость тут не причем, что он «знает жизнь». Диверсия удалась, задача спора была изменена.
А вот как иллюстрирует подобный поворот событий Дмитрий Беклемишев: «Лидия Ивановна: Сколько ты y нас pаботаешь, ты все вpемя гpyбишь!
Лаpиса: Нy, когда я Вам гpyбила, подyмаешь тоже!
Лидия Ивановна: Вчеpа, когда я тебя послала в канцеляpию, ты мне что сказала?
Лаpиса: А что, мое pазве дело бегать в канцеляpию! И не имеете Вы пpава меня посылать!
Лидия Ивановна: Или в пятницy, когда я откpыла фоpточкy… Нy, допyстим, ты была пpостyжена - pазве так следовало pазговаpивать?
Лаpиса: Нy, Лидия Ивановна, всегда Вы пpидиpаетесь с какими-то мелочами, котоpые когда-то были! Пpямо жизни с Вами никакой нет!» [1].
Здесь не только происходит подмена обсуждаемого вопроса с формы ответа Ларисы на его содержание, но и после просьбы привести пример следуют обвинения в мелочности.
Другой пример из того же источника:
«Анна Ивановна: Лейтенант Пpонин совсем не бабник!
Люба: Пpямо! Вчеpа я на него смотpела, он чyть не час говоpил с бyфетчицей Нюpкой!
Анна Ивановна: Hy, и что же, подyмаешь! С Нюpкой поговоpил, и не час, а пять минyт, я тоже смотpела - и yж бабник!
Тyт Люба, чyвствyя пpавотy Анны Ивановны и слабость своих аpгyментов, пеpеводит pазговоp в дpyгyю плоскость, напpимеp, так:
Люба: Прямо пять минут! Тетя Гpyша успела за водой сходить и теленка напоить, а они все стояли.
Анна Ивановна: У них и колодец рядом, и теленок допить не успел…
Анна Ивановна, как мы видим, не сдается, но переход в другую плоскость (диверсия – прим. Д.П.) удался. Теперь репутация лейтенанта Пронина зависит от того, успел ли допить теленок» [1].
Не всегда подмена осуществляется настолько прямо. Весьма популярно среди женщин и плавное изменение тезиса или довода в процессе спора. Тогда делают вид, что все время придерживаются изначальной мысли, которая уже благополучно изменена.
Изменить мысль можно путем ее расширения/сужения либо усиления/смягчения. Например, есть мысль, что некий Александр хорошо разбирается в грузовых автомобилях. Расширенный тезис будет выглядеть так: «Александр хорошо разбирается в автомобилях (вообще)», а суженный – «Александр хорошо разбирается в отечественных грузовых автомобилях».
Жульничающий в споре стремится свой тезис сузить, тезис противника расширить, потому что это ему выгодно: более узкую мысль легче защищать, более широкую – проще опровергать.
Нечто подобное и с усилением и смягчением. Если есть мысль, что «источник этих денег очень подозрителен», то усиление тезиса будет – «эти деньги краденые», а смягчение – «источник этих денег неизвестен».
Существует и такое интересное явление женской логики, которое логик-мужчина (С. Поварнин) обозначил термином «бабий аргумент»: это манипулятивный прием, используемый женщиной в собственных корыстных целях, хотя сама женщина при этом может всецело верить, что ее рассуждение находится в рамках строгой логики.
Суть приема в следующем. Очевидно, что по многим, едва ли не по всем вопросам, существует не одно-два, но целый ряд возможных решений. Некоторые из решений могут быть противоположны друг другу. И формальная логика, и обыденный здравый смысл требуют учесть их все. Но из всех возможных альтернатив женщина выбирает самую крайнюю и самую нелепую и противопоставляет ее своему мнению. В результате мужчина оказывается перед дилеммой: либо признать эту нелепость, либо принять мысль женщины. Чем ярче контраст между нелепостью и защищаемым мнением, тем для дамы лучше.
Для иллюстрации «бабьего аргумента» С. Поварнин использует следующий пример:
Общаются муж и жена:
Муж: - Что ты так сухо обошлась с ним? Он чувствовал себя у нас очень неловко.
Жена: - А как же мне с ним прикажешь обращаться? Поставить в угол вместо образов и молиться?
Очевидно, что в обращении с товарищем мужа существуют и другие альтернативы.
Помню, когда работал преподавателем философии, помимо основного курса, немного рассказывал студентам эристику – теорию и практику спора. Однажды, после описания «женского» аргумента, одна студентка горячо возразила: «А почему именно женский? Безобразие!». Пришлось деликатно ответить, что наверное, не только женский, но, может быть, женщины употребляют аргументацию такого типа чуть чаще. Студентка не согласилась.
Буквально через 10 минут мы отвлеклись, и разговор зашел об эксплуатации человека человеком – например, когда деятельность работника приносит фирме доход в 15000 долларов ежемесячно, в то время как владелец фирмы выплачивает ему всего триста. Та же студентка с не меньшим запалом высказывается: «Так что же ему – все 15 тысяч отдавать?» Вот так, как будто исчисление незыблемо детерминировано, и кроме цифры в 300 долларов существует только 15000! Возвращать ее к вопросу, почему аргумент данного типа называется женским, я из деликатности не стал.
Близко по сути к описанному приему стоит так называемое «навязанное следствие» (С. Поварнин) - внешняя форма приведения к нелепости.
Существует правило логики, согласно которому, если следствия из некоей мысли (тезиса) ошибочны, то ошибочна и сама мысль (тезис). Данное правило используется при проверке гипотез и может быть применено и для опровержения мысли противника в споре. Для этого нужно определить, каковы следствия, и проверить их на истинность. Так разворачиваются события, если мы находимся в рамках нормальной логики.
Иное, если мы оказались на территории логики женской. Там описанный механизм предстает совершенно в ином свете. Преследуя цели личной выгоды, женщина стремится навязать мысли нелепое следствие, которое вовсе из этой мысли не вытекает.
Например:
Юля: - Ах, как я сегодня устала!
Дмитрий: - Но ведь тебе не пришлось сегодня много работать. За покупками ходила Маша, а уборкой занималась Надежда.
Юля: - А! Так ты называешь меня дармоедкой! Значит, я, по-твоему, дармоедка?!
По-моему, диалог не требует комментариев. Лишь отметим, что чем выше интеллектуальный уровень женщины, тем изощреннее и тоньше оказываются навязанные следствия, тем меньше они бросаются в глаза.
Впрочем, изощренность все же не является характерной чертой женской логики, где порой нарушаются вполне очевидные логические законы. Например, правила вывода, в том числе дедуктивного. Дедукция – это получение частных посылок из общих. Дедуктивное рассуждение, с точки зрения формальной логики, является единственным способом получения истины. Например, если у нас есть общее положение, что все четные числа делятся на 2, и в то же время мы знаем, что число 6 является четным, то отсюда следует истинный дедуктивный вывод, что число 6 делится на 2.
В индукции же наоборот, общий вывод делается из частных посылок, то есть, если все лебеди, которых мы видели, являются белыми, то отсюда мы делаем вывод, что черных лебедей не бывает, потому что мы их не видели. Очевидно, что выводы такого рода могут объяснять положение дел лишь с той или иной степенью вероятности, а истинными быть не могут, потому что глупо было бы полагать что-то несуществующим на том лишь основании, что мы этого никогда не встречали. Мир гораздо больше нашего опыта!
Применение дедуктивного вывода в рамках женской логики хорошо иллюстрирует Дмитрий Беклемишев, указывая на то, что любая женщина с легким сердцем произнесет фразу типа «У моего знакомого А. все знакомые негодяи и проходимцы», хотя из этого высказывания однозначно вытекает, что и сам говорящий – негодяй и проходимец. Наиболее ярким примером, подмеченным Беклемишевым, является фраза «Ах ты сукин сын! Да я же тебе в матери гожусь!».
Еще одно интересное замечание Дм. Беклемишева: «В женской логике каждое утверждение может быть не только опровергнуто, но и отвергнуто. Отвергая высказывание, вы признаете его бессмысленным и оставляете без внимания. Если вы отвергли последнее высказывание собеседницы, ваше предпоследнее утверждение остается без ответа и, таким образом, становится доказанным. Например, самые основательные соображения можно отвергнуть словами "Ну и что?" или "А больше ничего не смог придумать?".
Разумеется, этим приемом дело не ограничивается. Есть множество других эффективных вариантов действия, которые роднит только отсутствие логической доказательности. Например, так называемое «тождесловие» (С. Поварнин). Смысл его в том, что в виде аргумента в пользу какой-либо мысли приводится та же самая мысль, только выраженная в других словах. Например, «это не может быть правдой, потому что это истина». Или: «начало вселенной без Творца немыслимо, потому что немыслимо, чтобы она возникла самопроизвольно, сама собою».
Дм. Беклемишев выделяет и другие специфические правила женской логики. «В женской логике, - пишет он, как и в аристотелевской, существуют общие и частные суждения. Однако правило, согласно которому общее суждение нельзя доказать никаким числом примеров, но можно опровергнуть одним противоречащим примером, не имеет места.
Если один пример не всегда полностью доказывает общее суждение, то два примера доказывают его во всяком случае. Аналогично, противоречащий пример ничего не опровергает, так как он только один, а один пример ни о чем не говорит.
Эти законы женской логики находятся в противоречии с точки зрения мужской логики, но это ничего не значит; они оба (для женщины) справедливы» [1].
Некоторые мужчины относятся к подобным вещам с неким снисхождением, наблюдая за такими женскими манипуляциями с внутренней улыбкой, довольные собой потому, что ощущают собственное превосходство и благородство, прощая женщине такие несуразности. Действительно, иногда это занятно и напоминает рассуждения ребенка. В свою очередь, я не сторонник поверхностного отношения к логике. А мои оппоненты, как правило, затем в жизни наталкиваются на серьезные проблемы, когда оказывается, что серьезный, взвешенный разговор с особой, не владеющей корректным логическим рассуждением, невозможен.
Недостаточное владение логическим аппаратом, вообще говоря, признак дикости. Это становится особенно очевидным, если мы взглянем на нижеследующие примеры из работы западных ученых, изучавших сознание аборигенов в полудиких индейских племенах.
«Вот как описывают ход одного из экспериментов, проводившихся в Африке, М. Коул и С. Скрибнер в книге “Культура и мышление”.
Экспериментатор. Однажды паук пошел на праздничный обед, ему сказали, что прежде чем приступить к еде, он должен ответить на один вопрос. Вопрос такой: «Паук и черный олень всегда едят вместе. Паук ест. Если ли олень?»
Испытуемый. Они были в лесу?
Экспериментатор. Да.
Испытуемый. Они вместе ели?
Экспериментатор. Паук и олень всегда едят вместе. Паук ест. Ест ли олень?
Испытуемый. Но меня там не было. Как я могу ответить на такой вопрос?
Экспериментатор. Не можете ответить? Даже если вас там не было, вы можете ответить на этот вопрос. (Повторяет вопрос).
Испытуемый. Да, да, черный олень ест.
Экспериментатор. Почему вы говорите, что черный олень ест?
Испытуемый. Потому что черный олень всегда весь день ходит по лесу и ест зеленые листья. Потом он немного отдыхает снова встает, чтобы поесть».
Или другой пример.
«Экспериментатор. Если Флюмо или Йакпало пьют сок тростника, староста деревни сердится. Флюмо не пьет сока тростника. Йакпало пьет пьет сок тростника. Сердится ли староста деревни?
Испытуемый. Люди не сердятся на других людей.
Экспериментатор повторяет задачу.
Испытуемый. Староста деревни в тот день не сердился.
Экспериментатор. Староста деревни не сердился? Почему?
Испытуемый. Потому что он не любит Флюмо.
Экспериментатор. Он не любит Флюмо? Скажи, почему?
Испытуемый. Потому что, когда Флюмо пьет сок тростника, это плохо. Поэтому староста деревни сердится, когда Флюмо так делает. А когда Йакпало иногда пьет сок тростника, он ничего плохого не делает людям. Он идет и ложится спать. Поэтому люди на него не сердятся. Но тех, кто напьется сока тростника и начинает драться, староста не может терпеть в деревне» [9;15-16].
Приведенные данные об экспериментах с представителями африканских племен вызывают улыбку. Действительно, дикари не сильны в рассуждении – ведь обе поставленных перед ними задачи были тривиальны. Например, первая: «Паук и черный олень всегда едят вместе. Паук ест. Если ли олень?». Дабы не повторять очевидное, воспользуемся анализом А.А. Ивина. Фактически, задача сформулирована так: «”Если ест паук, то ест и олень; если ест олень, то ест и паук; паук ест; следовательно, олень тоже ест”. Здесь три посылки. Вытекает ли из двух (“Если ест паук, олень также ест” и “Паук ест”) заключение “Олень ест”? Конечно! Рассуждение идет по схеме: “Если есть первое, то есть второе; есть первое; значит есть второе”. Она представляет собой логический закон». [9;16]. В логике данное правило вывода называют модус поненс, или правило отделения (гипотетический силлогизм).
Очевидно, что справедливость логического закона совершенно не зависит от того, где именно разворачиваются события – в лесу или на городской площади, так же, как и от того, был ли там испытуемый или нет. И так далее.
Второй эксперимент, хотя также тривиален, все же несколько сложнее по своей схеме. «”Если Флюмо или Йакпало пьют сок тростника, староста деревни сердится. Флюмо не пьет сок тростника. Йакпало пьет сок тростника. Сердится ли староста деревни?” Отвлекаясь от конкретного содержания, выявляем схему рассуждения: “Если есть первое или второе, то есть третье; первого нет, но есть второе; следовательно, есть третье”. Эта схема является логическим законом, и, значит, рассуждение правильно. Схема близка указанной ранее “Если есть первое, то есть второе; есть первое; следовательно есть второе”. Различие только в том, что в качестве “первого” в более сложном рассуждении указываются две альтернативы, одна из которых тут же исключается» [9;16].
Однако смеяться над дикарями надо осторожно. Я именно потому привел эти довольно длинные примеры, что и в нашей жизни легко встретить нечто подобное, может быть, в чуть более сложных ситуациях, но по сути – одно и то же, когда человек совершает элементарные логические ошибки.
В то же время, как мы сказали выше, ошибка ошибке рознь. Одно дело, когда правила логики нарушаются вследствие отсутствия достаточных навыков грамотного рассуждения. Это вопрос интеллектуального развития человека. Совсем другое – когда они нарушаются умышленно. Это уже вопрос нравственного развития. Правда, порой женщины умудряются сочетать эти два пути одновременно – когда, не умея правильно доказывать свою мысль, интуитивно совершают логические манипуляции и при этом абсолютно уверены в том, что победа в споре одержана честным путем.
Рассмотрим еще один пример из работы Дм. Беклемишева, который приводит следующий диалог:
«Ольга Петровна: Миша! Пойди сюда! Кто разрешил тебе играть в футбол? Смотри, какой ты потный и грязный!
Миша: Но ведь все же ребята играют в футбол…
Ольга Петровна: А если все воровать пойдут, ты тоже пойдешь, да?»
Фактически, здесь происходит подмена исходной посылки. Если полностью развернуть логическую структуру того, что хотел сказать Миша, то его рассуждение происходит следующим образом:
То, что можно делать всем ребятам, можно делать и мне.
Всем ребятам можно играть в футбол.
Значит, мне тоже можно играть в футбол.
Однако Ольга Петровна, почувствовав, что такой ход рассуждений приведет к результату, невыгодному для нее, изменяет исходную посылку на вымышленную и представляет рассуждение Миши в такой форме:
То, что делают все, можно и мне.
Все воруют.
Значит, и мне можно воровать.
Последний силлогизм может быть вполне актуален и с точки зрения логики, и с точки зрения российской практики, но никак не с точки зрения смысла беседы, поскольку происходит явная подмена. Ведь Миша имел в виду, что ему можно делать то, что можно делать другим, таким же как он, а вовсе не то, что ему можно делать то, что делают все.
Мы не знаем, кто такая Ольга Петровна, но вполне резонно предположить, что манипуляции в собственных рассуждениях не до конца осознанны и ей самой.
Впрочем, осознанными манипуляциями женщины нередко владеют достаточно хорошо. Причем, не ограничиваясь только логической стороной, которая в среднем у женщин сильна не всегда, а используя психологическую сторону, где женщины традиционно сильны. Психологических приемов в споре множество, поэтому ограничимся описанием только одного – наведения на ложный след.
Суть в том, что перед мыслью, которую хотят провести без критики, ставят такую мысль, которая обоснованно покажется противнику сомнительной, ошибочной. За нее он и уцепится, а главную часть оставит без внимания.
Допустим, женщина хочет провести мысль, что некий дом – старый, и ей одновременно известно, что недавно этот дом был куплен человеком (обозначим его г-н А), пользующимся уважением со стороны ее оппонента. Тогда она говорит что-то типа того: «Несомненно, дело не обошлось без подвоха со г-на А. Как и всегда, этот ушлый проходимец приобрел старый дом не без помощи обмана».
Оскорбившись за хорошего человека, оппонент принимается защищать порядочность г-на А, в то время как женщина еще несколько раз будет вставлять в разговор словосочетание «старый дом», не делая на нем особого ударения, пока слух к нему не привыкнет.
Итоги и рекомендации
Итак, выше мы осветили основные подходы к явлению женской логики, а также механизм ее практической реализации. Так что же все-таки это такое – «женская логика»? И какие могут быть выработаны практические рекомендации для тех, кто с сталкивается с ее проявлениями и при этом не доволен результатом?
Из изложенного выше напрашивается один вывод: женская логика - это некорректное использование нормальной логики. Почему она тогда называется женской? Ведь мы не нашли никаких оснований к тому, чтобы приписать приоритет на логические ошибки именно женщине. Наверное, единственный вариант ответа на этот вопрос – частота наблюдений. В этом случае мы говорим не о неких фундаментальных свойствах, а лишь о внешних проявлениях неправильного использования рационального аппарата, которые более часто встречаются у женщин.
Ведь точно так же в среде автомобилистов принято говорить о так называемых «женских авариях». Очевидно, что в строгом смысле понятие дорожно-транспортного происшествия не предполагает подразделения на женские и мужские ДТП. Ведь Дорожно-транспортным происшествием называется (по Закону «О безопасности дорожного движения») «событие, возникшее в результате движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы либо причинен иной материальный ущерб». Но в то же время, существуют «женские ДТП», потому что они в большей степени характерны для женщин – гораздо чаще встречаются именно у прекрасного пола. Обычно это мелкие и парковочные аварии, в то время как лобовое столкновение, связанное с выездом на встречную полосу, – авария типично мужская.
Если же говорить о фундаментальном уровне, о понимании основ, то приходится констатировать, что понять истинную природу женской логики непросто. Для этого потребуется длительная и трудоемкая работа. Применительно же к нашим задачам достаточно будет заключения, что женская логика сама по себе – миф. Логика одна, и корректность ее использования зависит от уровня развития личности, а не от пола. Сказанное не означает, что поведение женщин и мужчин вообще должно быть одинаково – конечно, нет. Реакции на мир разные, и это определяется не только половой принадлежностью, но и характером, темпераментом, психотипом личности, и непросто здесь выделить, что идет от пола, а что – от особенностей психологического рисунка личности.
Вот, например, одна моя знакомая. В свои 29 лет она имеет профессиональных и личных достижений, которых хватило бы на нескольких мужчин. В школе, освоив за 1,5 месяца программу выпускного класса, она экстерном сдала выпускные экзамены, завершив обучение досрочно. Играла в театре, окончила факультет иностранных языков МГУ, не поступая в аспирантуру написала и защитила диссертацию, опубликовала книгу. Объездила 10 стран мира, встречалась с лидерами Западных государств и генералами НАТО. На момент создания настоящего текста занимает должность заместителя заведующего кафедрой одного из престижных факультетов Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова – что само по себе уникальный факт для ее возраста.
С логикой у нее все в порядке. С нормальной, подчеркну, логикой. Что, впрочем, естественно, ведь иначе она не была бы человеком, способным ставить себе нетривиальные задачи и успешно разрешать их, неуклонно добиваясь своих целей. Другое дело – реакции на мир. И я, и она имеем одинаковую логику, но реагируем на события мы по-разному. И здесь большой вопрос – что же является основой различия – разница в характерах, темпераментах, или все же разница полов?
Конечно, вопрос этот очень серьезен и глубок. Но, даже глядя на него в прикладном ключе, можно прийти к определенным результатам. И один из моментов иллюстрирует следующий опыт.
Когда ко мне в руки попала работа Дмитрия Беклемишева «Заметки о женской логике», фрагменты которой использованы выше, я отослал ее по электронной почте нескольким женщинам различного уровня образования и социального положения с просьбой высказать свое мнение по этой весьма интересной статье. Логично было бы ожидать в таком случае, что ответы будут различаться по грамотности и глубине понимания проблемы – в зависимости от указанных уровней, но в действительности ответы различались и по содержанию. Данный момент представляется принципиальным.
Общую закономерность я уже указал. Женщины, не обремененные университетскими образованиям, как правило, отвечали в стиле, что «все это ерунда, у автора проблемы с женщинами, потому он о них и пишет, и т.д. и т.п…». То есть - много критики, но ни одного аргумента по делу. Более же развитые и образованные, во-первых, если и возражали, то по сути, а не огульно, и строили возражения логически корректно – типа «данный тезис автора верен не вполне, потому что есть такие-то контраргументы» (сравните с высказыванием «все - фигня!»), но главное даже не это. Образованные женщины и возражали меньше, в значительной степени соглашаясь с тем, что многим женщинам присущи логические ошибки, описываемые в данной работе.
О чем это говорит? На мой взгляд, данный эксперимент подтверждает следующую закономерность: чем более высок уровень развития женщины, тем меньше логика ее рассуждений отличается от обычной. В отношении мужчин – нечто подобное, а точнее - обратное: чем ниже уровень развития мужчины, тем ближе его логика к женскому типу. И это довольно естественно, потому что для развитого человека характерна способность к последовательному, грамотному и аргументированному рассуждению. Неразвитый таких навыков обычно лишен.
И если делать выводы применительно к обычному общению, то будет справедливым полагать, что нет отдельно ни женской, ни мужской логики. Есть грамотная и неграмотная логика. И то, насколько человек последователен и логичен, пусть и не на 100%, но в очень значительной степени определяется его интеллектуальным потенциалом и образованностью, что нивелирует различие в половой принадлежности.
Хотя вопрос о корректной/некорректной логике этим не исчерпывается, особенно если мы говорим о женщинах. Ведь как мы показали выше, логические ошибки зачастую совершаются намеренно, жульничество осуществляется сознательно, в корыстных интересах. Данный аспект тоже не является женской прерогативой, он вполне применим и к мужчинам. Вспомним, например, софистов – древнегреческих мудрецов, обучавших «как слабым аргументом побить более сильный». В качестве экзамена порой ставилась задача: испытуемому показывали белый предмет, и он должен был доказать всем присутствующим, что предмет на самом деле – черный.
Но несмотря на это, психологически женщина более склонна к манипуляции, чем мужчина. Мужчине, когда он хочет добиться своего, ближе язык ультиматумов, то есть, выдвижения условий, предупреждения о своих дальнейших действиях в случае того или иного поступка оппонента. Манипуляция – не самая удобная вещь, к тому же, занимающая много времени. Зачем манипулировать партнером, привнося таким образом в отношения обман, когда можно сразу расставить все точки над «и». Но женщины чаще идут манипулятивным путем. К тому есть определенные исторические основания, поэтому необходимость развивать способности по противодействию манипуляциям для мужчин остается актуальной.
Надо сказать, что аспекты безграмотности и манипуляции, если речь идет о споре, тесно связаны между собой. И очень часто манипулятивные приемы проникают в нашу жизнь вовсе не потому, что ваш собеседник намеренно хочет вас обмануть. Просто он не умеет корректно выражать свои мысли и, ошибаясь, порой совершает подлоги. Такие вещи обычно легко исправляются, если вы объясните собеседнику суть его ошибки.
Что же касается других случаев, то в принципе, спор с мошенником слова либо просто безграмотным человеком быстро надоедает, будь то мужчина или женщина. Говорить с таким на языке логики так же глупо, как говорить по-английски с неотесанным мужиком, который и в своем родном языке делает кучу ошибок. Куда эффективнее просто «дать в морду», таким образом, тоже использовав внелогический прием.
Но естественно, методы принуждения применимы далеко не всегда. И не только потому, что мы не каждый момент обладаем достаточным перевесом над оппонентом, но и потому, что порой наша дискуссия происходит при слушателях, которым важно увидеть, что мы все-таки убедили оппонента. Да и в ряде других случаев. Поэтому необходимо и самому владеть логическим фехтованием в достаточной степени. Благо, в нынешнее время возможностей ему обучиться достаточно – есть и соответствующая литература, и различные курсы и тренинги.
Однако, кроме перечисленных выше причин нарушения нормальной логики, можно выделить и еще одну, особенно актуальную, если речь идет о женщинах. Дело в том, что женщины чаще чем мужчины видят в споре не дискуссию, а борьбу, не попытку обсудить различные мнения, а попытку ущемить их интересы. Возможно, такой подход также имеет исторические корни, поскольку на протяжении последних тысячелетий, в основном, женщины занимали подчиненное положение в обществе, и следовательно, иногда притеснялись мужчинами.
Чтобы прояснить нашу мысль, обратим внимание на любопытный эксперимент, описанный Дмитрием Беклемишевым. «Попробуйте сказать в присутствии дам, - пишет он, что существование бессмертной души до сих пор не доказано. Скорее всего, это будет встречено полным равнодушием. После этого скажите, что существование души у женщин до сих пор остается под сомнением, и сравните реакцию». Действительно, реакция отличается.
Хотя второе высказывание всего лишь является следствием (продолжением) первого. И правда, если, предположим, есть сомнения, что люди обладают бессмертной душой, и мы считаем, что женщины – это тоже люди, то значит, сомнения в бессмертности души распространяются и на них.
Но когда спорящий с нами представляет собой агрессивно-защищающееся (и как следствие, нападающее) существо, то он не сильно озабочен соблюдением логической корректности выводов. Ведь в этом случае целью дискуссии является не поиск истины, не установление взаимопонимания, а победа над противником. И именно эта задача и определяет всю дальнейшую логику.
В таком свете, в упоминавшемся эксперименте Д. Беклемишева, когда он сначала говорил при дамах, что вряд ли у людей есть душа, а потом сомневался, что душа есть у женщин, эти два высказывания имеют совершенно разный вес. К вопросу о существовании/несуществовании прагматичный человек глух. «Мне на вечер надеть нечего! – Так у тебя же полный шкаф всего! –Ты что, с ума сошел? Я ведь там в этом уже была!!!». Какая тут к чертовой матери душа. Другое дело, существование души у женщин. Собственно, к сути вопроса дамы и здесь не проявляют никакого интереса – им на это глубоко наплевать. Но чувствуя потенциальную угрозу своим интересам, и хотя и не понимая, откуда она исходит и как именно может проявиться, бросаются защищать свои позиции. То есть, цель – защита, а не истина.
Или другая иллюстрация из работы Д. Беклемишева: «Так, напpимеp, легко может оказаться, что наиболее логичным ответом на высказывание "… а вот в Болгарии, на Золотых песках, песок еще вдвое горячее!" будет высказывание "А вот мы с МУЖЕМ были зимой в Бакypиани, так там вообще одни иностранцы…"». Действительно, с точки зрения беседы двух интеллектуалов, логическая связь этих двух высказываний, мягко говоря, неочевидна. Но с точки зрения двух соперниц, каждая из которых убеждена в собственном превосходстве, – ответ вполне закономерный. В этой связи вспоминается анекдот.
В школе учительница спрашивает у детей, кто их отцы.
- Маша, а кто твой папа?
- Мой папа директор завода!
- Андрей, а кто твой папа?
- Мой папа профессор!
- Вовочка, а кто твой папа?
- А я.., да я.., да у меня… - Да я вам всем зато хари набью!!!
Вот такие дела. Так что же можно сказать в итоге? Как нам общаться с людьми, логическая корректность которых не является их сильной стороной? Ситуация не всегда благоприятная. Тем, кто превращает логику из орудия убеждения в орудие принуждения необходимо противостоять силой. И если ее у вас на данный момент оказалось недостаточно, то вы, скорее всего, проиграете. Ведь в конце концов, не так важно, каким инструментом вас принуждают, логическим или не логическим, важно, на чьей стороне перевес.
Сложно апеллировать к хитросплетениям рациональной аргументации, если вы спорите с человеком, размахивающим перед вашим носом автоматом с полным боекомплектом. Практический аргумент в этой ситуации неизбежно остается за ним. Из арсенала интеллектуально развитого человека вам может пригодиться лишь способность к психологическому (а не логическому) убеждению, если вы в процессе самосовершенствования сумели ее наработать.
В остальных же случаях, можно порекомендовать выбирать себе людей для общения, уровень развития которых сопоставим с вашим. И тогда вам не придется обуздывать вздорное существо в лице вашего спутника, либо уступать ему в его необоснованных претензиях. Вы сможете договориться, поняв друг друга.
Но в завершение, мне хотелось бы обратить внимание на немаловажный момент. Соблюдение законов и правил мышления – важная, но недостаточная вещь. Ведь для того, чтобы уметь продуктивно общаться, необходимо множество других умений – в области логики, риторики, психологии… Ведь «…то, на чем настаивает формально-логическая теория, - это всего лишь элементарная дисциплина мышления». А нужно уметь не только правильно мыслить, но и уметь правильно выразить свою мысль, и правильно понять собеседника.
Но даже одно только мышление есть нечто большее, чем логика. «Искусство правильно мыслить предполагает не только логическую последовательность, но и многое другое. И прежде всего стремление к истине, интеллектуальную честность, творчество и смелость, критичность и самокритичность ума, его неуспокоенность, умение опереться на предшествующий опыт, выслушать и принять другую сторону, если она права, способность аргументировано отстаивать свои собственные убеждения и т.п.» [9;316].
И если каждый сумеет развить в себе указанные качества, проявления женской логики в нашем мире постепенно утратят свое значение.
Впрочем, сторонники шаблонного подхода к семейному бытию, скорее всего, будут против развития интеллектуальных способностей людей. Ведь применительно к семье, такие способности дают возможность осознать текущее положение, оценить насколько оно правильно, целесообразно. А это будет уже не следование шаблонам, а собственный выбор, который неизбежно поставит любую традицию под угрозу. Мы же попробуем теперь применить аналитический подход к некоторым популярным стереотипам.
Завел семью. Родились дети.
Скитаюсь в поисках монет.
Без женщин жить нельзя на свете,
А с ними – вовсе жизни нет.
