О возможности выбора типа семейных отношений
К сожалению, довольно популярно мнение, что сколько-нибудь заметная свобода в выборе типа отсутствует, поэтому обсуждение таких вопросов является непроизводительной тратой времени. Мы категорически не согласны с данной точкой зрения. Кстати, в наибольшей степени она характерна для людей, не склонных к осмыслению происходящего и его причин. Здесь имеет место такое же некритическое следование стереотипам, какое нами было рассмотрено ранее. Например: «Муж должен работать и зарабатывать деньги, жена должна сидеть дома и заниматься домашним хозяйством, муж должен отдавать зарплату жене. -Почему? – Так надо!!! – Как еще можно организовать семейную жизнь? – Да как же еще?! Все так живут! Здесь ничего нового ни придумать, ни организовать нельзя!». Вот типичные рассуждения человека стадного. Как сказал Ф. Ницше, «чтобы предугадать действия обыкновенных людей, нужно исходить из допущения, что они всегда употребляют минимальное количество ума, чтобы освободиться из неприятного положения» [16;463].
В то же время, типов семейной жизни неисчислимое множество. Одно только описание традиций народов мира занимает тома в библиотеке. Но для нас главное не это. С практической точки зрения важнее то, что даже в рамках одной культуры разнообразие вполне представительно. Понаблюдайте за разными семьями, и вы заметите, насколько различен их быт в плане отношений, семейных традиций, распределения обязанностей, роли и статуса супругов. Различия весьма и весьма велики, даже если анализировать людей одного социального уровня в одном регионе. Поэтому утверждение об отсутствии альтернатив, в общем случае, неверно, не соответствует действительности.
Суть проблемы сводится, скорее, к возможности осуществления выбора, которая также нередко ставится под сомнение обывателем, даже в случае осознания наличия альтернатив. При этом обычно апеллируют к собственным семейным традициям, утверждая, что нельзя построить семью, по типу отличающуюся от родительской. Оправдан ли такой пессимизм? На кого и в какой степени распространяются такие ограничения?
В приведенной позиции фактически утверждается невозможность осуществления собственной свободы в плане семейного бытия. Вот заложили в процессе воспитания определенную программу, задали шаблон, какой должна быть семья – и все. Как говорится, «Файл открыт только для чтения. Изменить нельзя». Очевидно, что такая запрограммированность свойственна не всем, и многие люди способны проявлять в жизни творческий потенциал, приобретая большую свободу.
Одной из причин пассивной позиции в обсуждаемом вопросе, по всей вероятности, является лень. Действительно, ведь работа над собой, необходимая для обретения внутренней свободы, весьма обременительна для человека, не увлеченного идеей самосовершенствования. Соответственно, чтобы ее избежать ищутся оправдания, «доказывающие» (в том числе и самому себе) невозможность или нецелесообразность ее выполнения.
Однако в действительности ситуация неразрешимой не является. Поработав над собой, приложив определенные усилия, вполне можно изменять свою жизнь. Для наглядности рассмотрим пример меньшего порядка сложности.
Распространено мнение, будто невозможно изменить характер, нельзя научиться управлять собственными эмоциями. Сделав такой вывод человек прекращает какие-либо попытки изменить себя – ради чего стараться – и мирится с проявлениями своей взбалмошной натуры, несмотря на понимание того, что проявления эти принесут ему немало неприятных моментов впоследствии. Зато не мучается совестью – раз от него это не зависит, значит и ответственности нет. Удобная позиция.
Однако не верится в ее истинность. Ведь такие серьезные утверждения могут считаться обоснованными только в том случае, если они являются выводами из очень серьезной практической работы, которую проделал человек. А многие ли как следует потрудились?
Допустим, человек решил научиться управлять своими эмоциями хотя бы до некоторой степени, то есть, он не хочет реагировать на внешние и внутренние раздражители механически, но желает владеть собой – не огорчаться на огорчительное событие, не обижаться на обидные слова, уметь радоваться по своей воле и прочее. С чего следует начать? С наследия, нужно ознакомиться с имеющимися наработками по этому вопросу, почерпнуть знания. Подходов к этой проблеме немало, можно выбрать близкие себе теоретические положения. Это – первый шаг.
Например, оттолкнуться от тезиса: эмоции возникают внутри человека, они создаются им в ответ на внешнюю ситуацию, но не находятся с ней в жесткой зависимости. Так, оскорбление – всего лишь колебания воздуха, не способные привести нас в состояние душевного смятения. Это уже мы, в дальнейшем, интерпретировав их и наложив на собственную матрицу привычных реакций, начинаем неукротимо свирепеть. То есть, главная работа происходит внутри нас, мы сами выбираем тип своей реакции, хотя и неосознанно. А значит, надлежащая саморефлексия позволит обрести некоторую свободу выбора. Вот одна из позиций. Есть и другие. Сейчас не это главное.
Пора переходить ко второму шагу - обретя понимание процесса, человек начинает искать пути практического его воплощения. Применительно к данному случаю, удобна форма тренинга, где можно не только услышать, как действовать, но и сразу попробовать. Какие есть тренинги по обсуждаемой проблеме? В Москве их много. Я посещал два – в клубе практической психологии «Синтон» (тренинг «Мир души»), а также в Институте самовосстановления человека М. Норбекова. В отличие от книги, тренинг дает возможность прочувствовать ситуацию. Но для ее разрешения этого недостаточно. Нечасто бывает, чтобы кто-то решил свои проблемы только благодаря прохождению тренинга.
Когда человек подкован теоретически и нащупал некие пути, необходим третий, наиболее важный шаг – самостоятельная практическая работа в соответствии с полученными знаниями и рекомендациями. Работа должна быть систематической. Не обязательно она занимает много времени. Как нас в свое время учил Козлов, идешь по улице, и каждый следующий столб встречаешь новой эмоцией, таким образом, тренируясь.
Но обязательно необходим дневник, ведущийся на ежедневной основе. Он очень важен. Когда его ведешь, то понимаешь, что нередко тебе только кажется, что ты стараешься и работаешь. Это хорошо видно после просмотра дневника за месяц, и обнаружения в нем массы белых пятен.
Вот после того, как человек прошел подобные этапы, он приобретает основания рассуждать о том, возможно ли или нет управление собственными эмоциями. Причем не вообще для всех людей, а именно для него. Тот же, кто попробовав пару раз и все бросив, утверждает, что это невозможно, строго говоря, бездельник, не имеющий реальной базы для своих выводов. Кстати, действительно проделанная работа почти никогда не оказывается бесплодной. Обогащая себя, человек открывает новые перспективы, обретает иное видение. Может быть, в процессе он и откажется от достижения исходной цели, но сделано это будет уже осознанно.
Что касается выбора типа семейных отношений – такой выбор возможен. Никто пока не доказал обратного. Наоборот, есть положительные примеры, когда люди совместно строят гармоничное бытие. Поэтому мы будем исходить из того, что наша судьба в наших руках. Да и в любом случае, чтобы чего-то добиться нужно верить, что ты можешь этого добиться, иначе результат не будет достигнут.
И осознанное построение отношений, устраивающих обоих партнеров, представляет собой путь к гармонии в браке. Кто-то сказал, что отношения не складываются сами по себе, их необходимо строить. Уточним: сами по себе отношения конечно складываются, только результат чаще всего оказывается неблагоприятным – подтверждение тому – статистика разводов и несчастливых браков, приведенная нами в начале.
Как именно нужно строить отношения? Детальные советы здесь навряд ли возможны, поскольку в каждой паре ситуация индивидуальная. В то же время, подобно тому, как используя универсальные принципы возведения зданий, люди строят совершенно разные здания, можно обрисовать некоторые универсальные принципы, которые окажутся полезны при строительстве надежного союза двух осознающих себя людей, что мы и попытаемся сделать далее.
Мой разум точат будничные хлопоты,
Долги над головой густеют грозно,
А в душу тихо ангел шепчет: жопа ты,
Что к этому относишься серьезно.
Что есть основа крепкого союза?
Когда задумываешься над вынесенным в заголовок вопросом, сразу вспоминаются два популярных в народе на него ответа, друг другу противоположных. Один ответ гласит, что основой счастливого совместного бытия является любовь, без которой данное предприятие бесперспективно. Другой ответ утверждает, что любовь – штука преходящая, сегодня она есть, завтра - нет, и посему являться основой никак не может. Надежной же основой является расчет, который, разумеется, должен быть правильным.
С нашей точки зрения, да и исходя из логики предыдущих рассуждений в целом, ошибочно говорить о каком-то одном, единственном и универсальном для всех варианте. Кому-то ближе один из них, кому-то другой. Однако подобный плюрализм не мешает нам изложить свою позицию по данному вопросу.
Но следуя логике «от общего к частному», прежде, чем обсуждать оппозицию «любовь-расчет», нужно уделить немного места оппозиции «духовное-материальное», поскольку соотношение двух последних измерений жизни является более общим, например, духовное включает в себя любовь, но не исчерпывается ею. Так какие аспекты важнее в семейной жизни?
Не станут откровением слова, что крайние позиции приемлемыми не являются. Они однобоки, нереалистичны. Здесь уместно вспомнить аналогию с маятником, в крайних точках которого, условно говоря, жизни нет – ибо скорость движения маятника там равна нулю. Поэтому разумным представляется придерживаться серединной позиции. А так как само по себе заявление о серединной позиции информативным не является, то главный вопрос – какое именно должно быть соотношение духовного и материального?
На наш взгляд, духовные основания совместной жизни для развитого человека важнее материальных. Фундаментальной, цементирующей основой семьи может и должно стать духовное начало, и только в его присутствии возможна счастливая совместная жизнь. Ведь, как говорил великий русский философ Н.А. Бердяев, «человек представляет собой разрыв в природном мире и он необъясним из природного мира. Человек – великое чудо, связь земли и неба… Человек принадлежит и природному миру, в нем весь состав природного мира, вплоть до процессов физико-химических, он зависит от низших ступеней природы. Но в нем есть элемент, превышающий природный мир… …всякий раз, когда человек совершал акт самосознания, он возвышал себя над природным миром. Человек сознает себя не только природным существом, но и существом духовным. В человеке есть прометеевское начало, и оно есть знак его богоподобия, оно не демонично, как иногда думают». «Человек соединяется с Богом через духовный элемент, через духовную жизнь» [2;22,32].
Высокий пафос приведенной цитаты не умаляет ее практической значимости. Взаимное уважение, общие ценности, общение по интересам, совместная стратегия жизни, любовь, понимание и поддержка друг друга – все это относится к духовному началу – и все это необходимо. Немного далее мы опишем эти вещи подробнее.
«Терпеть» другого человека, если в отношениях слабо представленные перечисленные выше моменты, то есть только ради того, чтобы совместно решать хозяйственные задачи – это чересчур! Тем более, что многие (если не большинство) из домашних хозяйственных задач порождаются совместной жизнью и по отдельности не возникают.
Поэтому для развитого, имеющего духовные потребности человека, «хозяйственные основания» не являются достаточными для вступления в брак.
В остальных ситуациях этот тезис может быть неверен. Действительно, если духовные потребности отсутствуют, а совместные интересы в основном исчерпываются задачей поесть-поспать, причем у обоих супругов одновременно, то проблем не возникнет. По крайней мере, в обычной, не кризисной ситуации. Кризисные ситуации, как показывает практика, такими людьми разрешаются обычно плохо. Ведь чтобы их разрешать недостаточно хозяйственной сметки – необходима, как сейчас модно говорить, креативность, способность к гибкости как в понимании, так и в поведении, нестандартным действиям.
Кроме несопричастности духовному, есть еще один случай, когда хозяйственные причины могут играть доминирующую роль: если совместное проживание для одного из супругов приносит существенную материальную выгоду – он находится на содержании например, или пользуется жилплощадью. В этом случае, при наличии баланса интересов, семья представляет собой чисто хозяйственную ячейку, где один, по сути, является работодателем, а второй выступает в качестве нанимаемого, который продает свой труд (домохозяйка), либо иные качества, доступ к которым также выгоден для спонсирующего партнера. Полагаю, что данный тип совместного проживания к творческому союзу не относится. Кроме того, в отсутствие баланса духовных потребностей такой брак также вряд ли будет счастливым.
Наихудшем вариантом хозяйственной заинтересованности является паразитизм одного из супругов. Паразитизм разнообразен. Например, если паразит женщина, она может считать, что муж обязан ее содержать «по определению», а она должна жить в свое удовольствие. Если паразит – мужчина, он может быть убежден, что жена должна взвалить на себя всю работу по дому, должна обслуживать мужа опять-таки «по определению», вне зависимости от того, насколько велик его собственный вклад в семью. Впрочем, очень часто паразитизм является следствием неправильного использования традиционной модели семьи – когда существующие в единстве права и обязанности, устанавливаемые этой моделью, пытаются разделить, оставляя за собой только права и избавляясь от обязанностей. Правда, такое неправильное использование модели происходит не от ее незнания, а от недостатка высоты морального уровня паразитирующего. Здесь мы не будем углубляться в рассмотрение подобных случаев, тем более, что общая методология была изложена в разделе о стереотипах.
Кроме того, важно понимать, что когда мы говорим о том, что духовное важнее материального, это не означает, что материальную сторону мы игнорируем. Сколь бы ни был человек духовно развит, с каким бы почтением мы ни относились к духовности, материальная основа жизни весьма важна. Успех в материальном мире – это не только путь к собственной экономической безопасности, но и средство самоутверждения среди людей бездуховных.
Последнее иногда оказывается немаловажным. Духовный человек порой становится объектом насмешек со стороны людей приземленных. Да и не только духовный – любой более развитый может оказаться на его месте. Например, квалифицированный инженер, который проектирует современные автомобильные двигатели, но не умеет чинить собственную машину, так или иначе будет сталкиваться с презрительными взглядами слесарей, которые, к тому же, из этой ситуации сделают и «метафизические» выводы – типа развелось тут образованных всяких, штаны просиживают, а ни в жизни ничего не понимают, ни делать ничего не могут. Разность в степени сложности труда при этом не учитывается. Ни то, что инженеру пришлось шесть лет учиться в институте, а потом еще поработать лет пять, чтобы достичь своей теперешней квалификации, а слесарю нужен куда меньший объем опыта и знаний, ни то, что стать слесарем может почти любой – посмотрите сколько слесарей в автосервисах, выходцев из южных республик, а инженером стать куда сложнее, в расчет не принимается. Но ситуация меняется радикально, если инженер освоил еще и слесарное мастерство. Теперь в профессиональном плане пролетарию прицепится не к чему, зато инженер явно возвышается над ним – ибо может делать много большее.
Описанный на примере с инженером подходу универсален, и очень эффективен. Если вы нищий философ или писатель, обыватель не будет вас уважать, и владелец грязного ларька будет смеяться над вашими творческими стремлениями. Другое дело, если вы умеете еще и зарабатывать деньги – тут ваше превосходство становится очевидным. Он может всего лишь торговать, а вы – еще и творить. И теперь уже, глядя на него, вы не в качестве оправдания, но с позиции победителя сможете сказать: «Низость и отсутствие духовной жизни не может быть доказательством, что духовной жизни нет, что высота есть иллюзия» [2;45].
Применительно к обсуждаемому вопросу о совместном бытии, материальные аспекты весьма значимы, и хотя духовные важнее, первые требуют к себе и должного внимания, и должного почтения. Чтобы не приумножать плетения словес, расставляя акценты, продемонстрирую сказанное через такой образ.
Кто-то решил построить храм. И построил его. На самый верхний купол он захотел взгромоздить огромный крест. И взгромоздил. И тщеславное ликование наполнило душу его.
Так вот, этот крест находится одновременно в двух «реальностях» - с одной стороны, в духовной, где он олицетворяет символ веры во Христа, вызывает благоговение у верующих, своим видом напоминает о всевышнем и жизни вечной. С другой же стороны, великолепный крест живет в мире материи, где представляет собой балку с одним закрепленным концом, и здесь он требует к себе инженерно-технического подхода (в частности, расчета средствами сопромата). В противном случае, неровен час, он сверзится с золоченого купола, прервав момент религиозной экзальтации обывателя. Бог, так сказать, послал.
Аналогичная ситуация и в семье. Духовное первично, материальное – вторично. Также, как и в случае с крестом (где это очевидно). Но в то же время, невнимательность к материальным аспектам является преступной халатностью.
Впрочем, в жизни большая часть людей, и особенно – женщин и так нацелена на материальный аспект, а скромность успехов большинства объясняется недостаточными способностями в части эффективной деятельности, организации себя. Но это другая тема, кстати, хорошо раскрытая в книгах Н.И. Козлова «17 мгновений успеха» и, особенно, «Формула успеха».
Чтобы наша картина не была неполной, следует сказать и о встречающихся иногда индивидах, не понимающие важности материальной составляющей. Обычно это люди, не имевшие возможности получить соответствующего жизненного опыта и потому недоразвитые в этом направлении. Например, дети высокопоставленных и богатых родителей, которые ни разу не оказывались в ситуации, когда дома просто нечего есть, нечем платить за квартиру, совершенно неоткуда взять денег, невозможно приемлемо трудоустроиться. На них не давил гнет бедности и безысходности, неуверенности в завтрашнем дне. Они не имели достаточной возможности убедиться, что мир вовсе не собирается соответствовать их ожиданиям и не оказывались в ситуации, когда их благополучие зависит исключительно от них самих. Напротив, с детства привыкшие получать все, что захотят, «пристроенные» на непыльную работу, они считают это состояние естественным и в принципе не могут понять, как живет русский народ и что значит отстоять себя в материальной жизни.
Кроме них, есть «супердуховная» категория людей. Таких я встречал в кулуарах университета. Беззаветно преданные какому-то своему делу, а им может быть наука, художественное творчество и прочее, они ведут нищенский образ жизни совершенно не переживая по этому поводу, и производят впечатление вполне счастливых. Наверное, можно найти и иные примеры. Но мы будем исходить из более взвешенной позиции.
Так, человек, имеющий не только ум, но и жизненный опыт, который пробовал сам реализовать и самоутвердить себя в жизни, а не унаследовал свою позицию, обычно знает как свою истинную цену, так и характер материальных проблем сегодняшних российских реалий, и он к хозяйственному аспекту относится серьезно, а действия предпринимает квалифицированные.
В целом же, подводя промежуточный итог относительно непосредственно баланса духовного/материального в семье, констатируем: представляется правильной ситуация, когда люди, объединенные общими духовными ценностями, в то же время эффективно ведут совместную хозяйственную деятельность.
Бог техники – иной, чем Бог науки,
Искусства Бог – иной, чем Бог войны,
И Бог любви слабеющие руки
Над ними простирает с вышины.
- Ты веришь, что любовь может быть вечной?
- Конечно. Только партнеры меняются.
Что важнее – любовь или расчет?
Поговорим теперь о частном случае духовного - любви. Какова ее роль в браке? Является ли любовь основой благополучия совместной жизни, или напротив, представляет собой препятствие для устроения семейного бытия? Эти вопросы столь сложны, что вряд ли вообще возможно дать на них универсальный, всесторонне обоснованный ответ. Но, в то же время, рассуждая о браке, нельзя не затронуть эту тему. Она, само собой, не нова. На протяжении тысячелетий лучшие представители человечества задумывались над этой проблемой, поэтому различные мнения представлены в изобилии.
Одни не признают любовь как основу брака. Так, известный философ Мишель Монтень полагал, что «удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и все ей сопутствующее: он старается возместить ее дружбой» [25;34]. Среди современников подобное мнение активно педалируется философствующим психологом Н.Козловым. Перечислять имена можно и дальше. Не углубляясь в анализ этой позиции, попытаемся указать на те разумные основания, которые в ней содержатся.
Ключевой момент в том, что одержимый любовью человек утрачивает способность к адекватному рациональному анализу ситуации. Кроме того, иногда, как ниоткуда, появляется затмевающая и так помутненный рассудок, вера в себя, не подкрепленная, к сожалению, реальными возможностями.
Например, полюбив алкоголичку или наркоманку, человек начинает верить, что в порядке исключения, у него может родиться нормальный ребенок, а не даун, т.д. Осознанного выбора не происходит. «По любви – то есть в горячке, в особом состоянии. Любит – значит не видит, не слышит, не понимает, только токует, как тетерев на дереве» [25;58]. И ладно бы, если это состояние могло продолжаться всю жизнь. Тогда многие проблемы оказались бы незаметными. Но через некоторое время человек «трезвеет». И вот тут-то реальность наваливается на него, ужасая своей неприглядной наготой. Анекдот на эту тему: «Любовь – это когда мужчина любит женщину в целом. И только потом понимает, что в частности – она дура…».
В этой связи вспоминаются собственные наблюдения за девушками, в юности начитавшимися произведений о романтической любви. Покореженное такой литературой мировоззрение заставляет их совершать досадные оплошности, приводящие к судьбоносным промахам. Действительно, «любовная лирика учит чему угодно, только не трезвому размышлению. Это дурман, грезы» [25;61]. Порой последствия бывают столь весомы, что поневоле начинаешь задумываться о необходимых противовесах – дабы сбалансировать ситуацию.
В этой связи представляются интересными мысли В. Джемса, который рассуждая о религиозных и теологических вопросах, высказал заслуживающий внимания тезис. Для того, чтобы жизнь находилась в равновесии, «необходимо, чтобы сильные чувства сопровождались столь же сильной волей, чтобы сильная воля соединялась с могучими интеллектуальными способностями, а последние дополнялись способностью к великой любви… В жизни людей, называемых святыми, мы замечаем наряду с высоким уровнем духовного развития сравнительную слабость интеллектуальных способностей, вследствие чего многое в проявлениях их святости производит впечатление нелепости» [6;274]. Если уж в жизни святых столько нелепости, то что говорить об обывателе, не сопричастном святости и просветлению?
Ну хватит о грустном, обратимся теперь к другой позиции, утверждающей необходимость любви в семье. Аргументация ее сторонников, звучит, приблизительно так: «С моей точки зрения, семья – это прежде всего любовь, это родственность, опора в жизни, понимание, сочувствие, это дети, следовательно, продолжение нашей жизни в бесконечности. Главное в семейной жизни – вовсе не совместное ведение хозяйства и даже не умение воспитывать детей (да и кто их умеет воспитывать?) или культура взаимоотношений, хотя без всего этого семьи тоже не бывает. Главное все же – любовь. Любовь – значит отождествление с любимым, его идеализация («Он красив, он праздник души, сама жизнь»); любовь – родственность («Он муж (жена), отец (мать) моих детей». Если все это есть – есть и семья, и она может справиться и с трудностями быта, и с обыденностью, и с низкой культурой человеческих отношений» [25;69].
Есть что-то подкупающее в это цитате, на уровне интуиции говорящее, что здесь содержится зерно истины. И почему-то опять вспоминаются богословы. Как-то я читал дискуссию в религиозном издании, оппонент которого последовательно и обстоятельно возражал против необходимости веры и сопутствующих ограничений, особенно упирая на то, что обидно было бы налагать на себя всяческие ограничения за зря. «А что если бога нет?» - спрашивал он. Ответ редакции был лаконичен, но увесист: «А вдруг Он есть?!» И действительно, что тогда? Также и здесь, прочитав эту цитату про любовь, хочется спросить: а вдруг правда?!
Беглый взгляд на две описанные выше позиции наводит на мысль, что ситуация требует компромисса. Современные условия заставляют отдаваться жизни комплексно – любить, не теряя голову от любви и вершить рациональные действия не подавляя ростки нерационального, чувственного. Ведь «…современная семейная жизнь требует определенного ума, вдумчивости, заботы. Если мы живем просто так, как жизнь сложилась, куда она нас увлекла, вряд ли получится что-нибудь путное» [25;100-101]. Истинная правда.
Здесь можно было бы многое сказать в отношении конкретных технологий, но не будем отбирать у психологов их хлеб. Данная книга – прежде всего философская, и ее задача – зафиксировать главное направление, которое может быть наполнено любыми, с этим направлением согласующимися, частностями. Частности в изобилии представлены в различного рода литературе по практической психологии, которая, в свою очередь, редко говорит что-либо конкретное о стратегическом направлении.
И далее. Касаясь темы любви трудно не задуматься о том, что же это такое и каков ее генезис. Вопрос этот столь глубок, что перед ним останавливаешься в недоумении. Не пытаясь ответить на него, выскажем, тем не менее пару соображений.
Пафосные речи о любви заставляют воспринимать ее как нечто высокое и значимое, божественное. Об этом думать приятно, и напротив, цинично-научная вивисекция любви вызывает отторжение.
Примеров и того и другого достаточно. Вот один из них (научный). Доктор философских наук, профессор В.В. Ильин пишет: «Эмоциональная нюансировка, являющаяся эпифеноменом жизненных контекстов, в реакции на нее активизирует генетически наиболее древние формы видового опыта типа таксиса, подключающие к «безошибочным» стереотипным действиям. Они-то и производят индексацию и селекцию предъявляемых экзистенциальных (поведенческих) фигур с позиций «запрограммированных» их восприятий как изначально «положительных» или «отрицательных». Так, можно вдруг почувствовать, что любовь «из ничего» возникла. Также можно вдруг ощутить, что она «из ничего» прошла. Роль этого «ничего» - многоразличных мелочей, деталей, второстепенных неприметных черт, замечаний, ужимок, ремарок, невзначай брошенных взглядов, жестов – как декора коммуникации – кардинальна» [10;556].
Полезное и интересное занятие изучать научные подходы. Жалко только, что в них не всегда хочется верить. С другой стороны, житейское, ненаучное объяснение любви обычно украшено экспрессией, но не богато содержанием. Поясню сказанное на примере анекдота.
Как-то, в советские времена, на Выставку достижений народного хозяйства прибыл колхозник. Случайно он оказался юбилейным, стотысячным посетителем одного из павильонов. Ему дали приз и попросили написать что-нибудь о выставке в памятной книге. Последнее вызвало затруднения. Напряженно тужась и оглядываясь вокруг, колхозник, по прошествии определенного времени раздумий, схватил ручку и быстро написал: «Ну, бл…, вааще!!!».
Так же и в ситуации с пониманием любви. С одной стороны – не всегда понятные, не всегда приятные, и не ясно в какой степени адекватные научные объяснения, что это такое («эпифеномены жизненных контекстов»); с другой – экспансивные, а нередко, и агрессивные доводы обывателя: «любовь – это такое, такое, ну такое чувство…» («ну бл…, вааще!!!»). Первое помогает понять, что такое любовь, хотя и не дает советов в плане практических действий. Второе не дает никаких объяснений по сути любви, но создает впечатление, что мы имеем дело с чем-то значимым, по меньшей мере, значимым в плане своего проявления, а также, возможных последствий. Поэтому хотелось бы найти что-то еще, более полезное и содержательное, из чего можно было бы сделать конструктивные выводы.
К счастью, наследие человеческой мысли богато, и есть еще множество объяснений, как не грешащих обывательской бессодержательностью, так и не пугающих научной непонятностью. В частности, отдельные психологи предлагают описание механизма возникновения любви, используя для наглядности следующую аналогию из мира птиц. В определенный период после рождения у птенца наступает момент идентификации собственной матери. Он признает за мать нечто определенных размеров, имеющее предмет, похожий на клюв. Если в этот момент вместо настоящей птицы подсунуть что-либо иное, обладающее указанными признаками, то птенец признает за мать этот суррогат, и в дальнейшем будет следовать за ним и относиться к нему как к матери, игнорируя настоящую.
По такой же схеме, утверждают психологи, в определенный период, называемый психологами «состоянием предвлюбленности», человек опознает своего (-ю) возлюбленного (-нную). Как только появляется объект, подходящий по необходимым признакам, приходит «божественная» любовь. Несмотря на то, что изрядная примитивизация процесса вызывает некоторый протест, при должном его анализе выясняется, что идея, отражающая описанный механизм, весьма плодотворна и обладает огромным потенциалом.
Эту тему хорошо раскрыл Эрих Фромм. Суть идеи состоит в том, что любовь, которую мы порой по праву рассматриваем как нечто прекрасное и божественное, в то же время, не является для нас чем-то ниспосланным свыше, чем-то, что приходит и уходит само по себе. Напротив, любовь находится внутри нас. Причем обладание ею не есть некий признак избранности, присущий лишь отдельным людям. Напротив, любовь – естественное состояние человеческого существа, неразрывное с гармоничной жизнью. «Как ненависть является страстным стремлением к уничтожению, так и любовь – это утверждение объекта; это не нервно-психологическое возбуждение с утратой волевого контроля, а внутреннее родство двух или более душ в их стремлении к общему счастью и развитию» [30;142].
В каждом из нас любовь присутствует всегда, представляя собой, образно говоря, внутренний источник света. Ввиду различия жизненных обстоятельств, источник этот может быть приглушен, и потому незаметен. Но как только обстоятельства становятся благоприятными, он возгорается с новой силой, поскольку не только потребность быть любимым, но и потребность любить в человеке фундаментальна. Таким образом, отчасти верным оказывается утверждение, что внутренняя готовность при сочетании с наличием подходящего объекта в итоге дают любовь. Но что в этом плохого?
В практическом плане такое понимание весьма конструктивно, поскольку дает человеку свободу выбора и уверенность в собственных силах. Ведь теперь не надо ждать, чтобы любовь откуда-то пришла. Поскольку ее источник внутри нас, и более того, состояние любви для нас является естественным, то полюбить человека оказывается весьма просто. Мы изначально богаты любовью. Чтобы кого-то полюбить достаточно лишь немного поработать над собственной внутренней чистотой. Ну и не будет лишним сперва посмотреть на объект своего выбора трезвым, рациональным взглядом (пока это возможно).
Я не случайно сказал о внутренней чистоте. Порой, и даже нередко, светлое по природе своей чувство любви, пройдя темные коридоры обывательского мировоззрения, извращается до такой степени, что не только теряет былую привлекательность, но и приобретает заметную неприглядность.
Вот слова «влюбленного», являющиеся хорошей иллюстрацией подобной ситуации: «"Я ее очень люблю, поэтому я хочу ее видеть постоянно. И мне плевать на то, что у нее экзамены или другие дела, она мне нужна, я ее люблю и поэтому хочу получать от нее внимание и любовь — столько, сколько я хочу, а хочу я много, ведь я очень ее люблю; а если я от нее этого получать не буду, она станет для меня очень плохим человеком и я ей это выскажу — иначе я не могу, ведь я люблю ее очень!" Это не любовь, а крик раненого эгоиста». [13;177].
Так говорит наш современник. Похожее встречалось и в девятнадцатом веке: «…Но яснее всего выдает себя, как стремление к собственности, любовь полов: любящий хочет безусловного и единоличного обладания вожделенной особою, он хочет столь же безусловной власти над ее душою, как и над ее телом, он хочет один быть любимым и жить и властвовать в чужой душе как нечто высшее и достойнейшее желаний». В этой связи выражалось удивление, что «…эта дикая алчность и несправедливость половой любви прославлялась и обожествлялась во все времена — настолько, что из нее даже позаимствовали понятие самой любви в противоположность эгоизму, тогда как именно она, пожалуй, и является непосредственнейшим выражением эгоизма» [16;526].
К сожалению, у людей примитивных любовь действительно зачастую превращается в эгоистическую жажду обладания и, в свою очередь, нередко именно такое стремление и распознается обывателем как любовь, заставляя усомниться в родственности понятий «любовь» и «добро». Как любил иронизировать Н.И. Козлов, «я полюбил – поберегись!». Впрочем, обывательская жизнь наполнена и другими проблемами, делающими ее отнюдь не привлекательной и невыгодной. Как уже отмечалось, эту тему я подробно рассмотрел ранее, в своей книге «Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества», где указывались пути к тому, чтобы стать выше обывателя, успешнее и счастливее его. А что конкретного можно сказать в отношении любви?
Достойное вершение бытия возможно и здесь, если вспомнить, что согласно христианской трактовке, любовь прежде всего есть бескорыстный дар. Действительно любящий – не потребитель. Любящий хочет, чтобы хорошо было любимому. Эгоист – хочет, чтобы хорошо было ему. Вот позитивный пример - рассуждения некоей Тани: «У нас с Сашей все очень хорошо. Я его люблю, у нас теплые встречи и прекрасный секс. Меня огорчает только одно: Саша меня не любит, и это мешает ему быть по-настоящему счастливым со мной» [13;176-177]. Однако! «Но на один такой бриллиант — сотни грязных булыжников» [там же]. И то правда.
Как можно улучшить ситуацию? Известно, что внутренне богатый, сильный человек способен и склонен дарить. Он не боится реальности, он доверяет миру. Напротив, ощущающий собственную ущербность, ощущающий страх, стремится не дать, а урвать у мира и у других людей как можно больше. В этом он подобен бродячему животному, которое при случае ест не столько, сколько хочет, а сколько сможет. Поэтому, если говорить о долгосрочной стратегии, нужно отметить, что качество отношений, в том числе и любви, повышается с повышением собственного уровня развития, достижением высот духа и глубины души.
По всей видимости, возможен только такой, обобщенный вывод. Ибо здесь речь идет не о конкретной технологии, а о качестве личности, которое достигается в первую очередь личностным ростом, а не технологическими приемами. Это как с культурным уровнем человека: его ведь нельзя повысить ни директивно, ни с помощью каких-то ритуалов. Соблюдение же последних не делает человека культурным. Можно соблюдать формальные правила приличия – не мусорить на улице, не хамить людям и т.п. – и при этом быть весьма низкокультурной личностью. Потому что суть дела не в этом. Подлинно культурный человек отличается своей сопричастностью к высокому, способностью чувствовать, и понимать прекрасное, в некотором роде являться частью общечеловеческого Духа, воплощающего в себе все лучшие достижения человечества. Неспособный же к этому обычно считает себя культурным на том основании, что, например, он не ругается матом. Или ругается не очень часто (или не очень громко).
Но если культуре нас как-то учат - в школе, в институте, в обществе наконец, то любви – нет. Считается, что это все само собой придет. Как говорится, природа подскажет. Однако практика, которую Карл Маркс считал критерием истины, показывает, что эффективность таких действий «вслепую» очень низка (примеры и статистику мы приводили в начале работы). А шаблоны поведения любящего человека, которые обыватель черпает в бульварных романах и сериалах, еще усугубляют ситуацию. И любовь из высокого светлого чувства в своем практическом воплощении превращается в нечто противоположное, и часто – неприглядное. Так и живем. Вспоминаются слова Ф. Ницше: «Кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, тот вернее всего делает свою ставку - на брак» [16;758].
Но все же любовь необходима. Иначе какой смысл в совместном бытии? Совместное решение определенных вопросов, которые сложно решить вне совместной жизни, конечно, является одной из семейных задач. Но, как показывает жизнь, это непрочный фундамент. Должно быть нечто более высокое, чем быт. В противном случае семья теряет свой фундамент, становится непрочной. Как отмечал известный психотерапевт М. Литвак, к определенному возрасту «дети уже обрели самостоятельность и в родителях не очень нуждаются. Должность уже есть, или уже ясно, что ее не будет. То же самое можно сказать и о даче, и о машине, и о диссертации, и о… И семья распадается. Окружающие недоумевают. Молодые, здоровые, материально твердо стоящие на ногах! Только бы жить в свое удовольствие! Так нет — развод! Но нечего недоумевать. Все закономерно. Семья, где нет любви, обречена на распад. Если не юридический, то на фактический, если не на фактический, то на психологический. Вдруг оказывается, что рядом много лет жили чужие друг другу люди. Одиночество вдвоем» [14;112].
Не судьбы грядущей тучи,
Не трясина будней низких,
Нас всего сильнее мучит
Недалекость наших близких.
