Глава 13. Джордж Келли и психология личностных конструктов
Введение
Теория личностных конструктов является подходом к пониманию людей, основанном на попытке войти в их внутренний мир и представить себе, как этот мир мог бы выглядеть для них с наиболее выгодной позиции. Так, если вы, расходитесь во мнениях с другим человеком, Джордж Келли мог бы предложить вам на минуту прекратить спор и сообщить вашему оппоненту, что вы готовы изложить спорный вопрос с его точки зрения и в его пользу, если он согласится сделать то же самое по отношению к вам. Это позволит установить глубоко субъективные и личные отношения с другим человеком и предоставит вам обоим возможность понять друг друга на более глубинном уровне, даже если вы не достигнете быстрого разрешения спора или не найдете базиса для соглашения. Термины, которые вы используете для понимания друг друга или для описания себя и своей позиции, получили название личностных конструктов или личностных конструкций; эти конструкты формируются на основе ваших собственных личных смыслов, а также смыслов, усвоенных вами в результате взаимодействия с вашим социальным окружением. Основная часть данной главы будет посвящена описанию того, каким образом мы можем понять наши собственные личностные конструкции, а также личностные конструкции других людей, и как функционируют системы личностных конструкций.
Вместо того чтобы перечислять совокупность базовых потребностей или определять конкретное содержание, составляющее нашу личность, теория личностных конструктов дает возможность каждому человеку самому представить конкретное содержание своей жизни и полагается на теоретические положения лишь затем, чтобы описать различные способы понимания того, каким образом это конкретное содержание обретает форму. Авторы многих текстов, описывающих теорию личностных конструктов, в значительной степени опираются на предложенную Келли (Kelly, 1955) метафору «человека-ученого» (или «индивидуума-ученого»), пытаясь объяснить, как Келли описывал форму личностных конструкций. Согласно данной метафоре, люди описываются как ученые, которые формулируют гипотезы о мире в форме личностных конструкций, а затем проверяют свои предположения на практике, в значительной степени аналогично тому; как поступал бы ученый, стремящийся точно предсказывать и по возможности контролировать события. Возможно, используя данную метафору, Келли пытался выразить свои мысли в форме, созвучной своим более когнитивно- и бихевиористски-ориентированным коллегам. Хинкл (Hinkle, 1970, р. 91) приводит цитату, передающую характер раздумий Келли о положении дел в современной ему психологии: «Американские психологи представляют собой довольно жалкое зрелище, только представьте себе, насколько они отрезаны от понимания того чуда, каким является человек, и от истины человеческих отношений! Разрабатывая теорию личностных конструктов, я надеялся, что смогу найти способ помочь им открыть для себя людей, сохранив при этом репутацию ученых».
Используя данную метафору, Келли пытался указать не только на то, что обычные люди подобны ученым, но и на то, что ученые тоже являются людьми. Однако хотя эта метафора позволяет описать некоторые важные аспекты теории Келли, она не передает основной сути его теории, что Келли удалось сделать в своих более поздних работах. Более того, Келли признается, что если бы ему пришлось повторить всю свою работу сначала, он изложил бы свою теорию более откровенным языком. Он даже фактически приступил к осуществлению этого замысла в своей незаконченной книге «Человеческие чувства» (The Human Feeling), (Fransella, 1995, p. 16). Некоторые завершенные главы этой книги были опубликованы после его смерти в собрании рукописей Келли под редакцией Махера (Маэра) (Maher, 1969). Чрезмерный акцент на метафоре «человека-ученого» при изложении теории Келли другими авторами привел к тому, что в ряде учебников психологии эта теория стала классифицироваться как когнитивистская либо как теория, перебрасывающая мост между когнитивистским и гуманистическим подходом. Однако в данной книге мы будем отстаивать точку зрения, что основная суть его учения в большей степени принадлежит кругу гуманистических теорий Роджерса, Маслоу, и ряда других авторов (Epting & Leitner, 1994; Leitner & Epting, в печати). Фактически, он являлся одной из ключевых фигур на Конференции в Олд Сэйбрук (Old Saybrook Conference), положившей начало американской гуманистической психологии (Taylor, 2000). Однако Келли явился автором гуманистической теории совершенно иного типа, в которой основное значение придается процессу самосотворения (Butt, Burr, & Epting, 1997), в противовес теории Маслоу, предложившего иерархию специфических потребностей, предполагающая, что основная роль принадлежит процессу самораскрытия (Maslow, 1987). Кроме того, Келли пытался разработать конкретные операции, обеспечивающие наглядное подтверждение своих теоретических концепций.
Келли заложил прочный гуманистический фундамент своей работы, приняв в качестве центрального положение о том, что люди способны к постоянному сотворению себя заново. Для Келли реальности органически присуща гибкость; в ней есть место для поиска, творчества и обновления. В сущности, теория личностных конструкций представляет собой психологию понимания точки зрения индивидуума — понимания, благодаря которому можно помочь ему решить, какие выборы являются для него оптимальными, учитывая его текущее положение дел. Поскольку люди конструируют смысл своей жизни еще на самых ранних этапах индивидуального развития, позднее они часто не осознают, что существует множество способов изменить себя и свое отношение к миру. Реальность оказывается не настолько неизменной, как нам свойственно полагать, если только мы найдем способы привнести в нее немного свободы. Люди могут реконструировать (переинтерпретировать, reconstrue) реальность. Мы вовсе не вынуждены принимать окраску того угла, в который загоняет их жизнь, и это открытие часто приносит ощущение свободы. Келли предлагает взгляд на человека, как находящегося в процессе постоянного изменения, и согласно которому корнем всех проблем являются препятствия к изменению себя. Таким образом, Келли создал подлинно гуманистическую теорию действия, преследующую цель открыть для человека постоянно изменяющийся мир, преподносящий ему как трудности для преодоления, так и возможности для роста.
Биографический экскурс
Джордж Александр Келли, единственный ребенок в семье, родился 28 апреля 1905 года на ферме близ небольшого городка Перт, штат Канзас (Perth, Kansas), распложенного южнее Вичиты. Отец и мать Келли были хорошо образованными людьми, чьи познания об окружающем мире выходили далеко за рамки их провинциальной жизни (Francella, 1995, 5). Его мать, родившаяся на (острове) Барбадос в Западной Индии, была дочерью капитана морского судна — искателя приключений, неоднократно перебиравшегося со своей семьей в разные уголки света. Отец Келли прошел подготовку пресвитерианского проповедника, но после женитьбы оставил свою миссию и поселился на ферме в Канзасе.
Начальное образование Келли представляло собой сочетание школьных занятий и домашнего обучения в периоды, когда поблизости не было работающей школы. С 13 лет Келли большую часть времени жил вдали от дома, сменив четыре школы, ни в одной из которых он так и не получил аттестата об окончании. В 1925 году, после трех лет, проведенных в Университете Френдс (Friends University), его переводят в Парк Колледж в Парквилле, штат Миссури (Park Colledge, Parkville, Missoury), где он получает степень бакалавра. Келли решил специализироваться по физике и математике, что предполагало карьеру инженера. Однако в этот период Келли страстно увлекся социальными вопросами и записался на программу, ориентированную на получение докторской степени по психологии образования при Университете штата Канзас. В 1927 году, еще до защиты диссертации, он начал искать работу в качестве преподавателя психологии.
Не найдя ни одной вакансии, он переехал в Миннеаполис, где нашел три места в вечерних школах: одно — при Американской ассоциации Банкиров, другое — класс ораторского мастерства для менеджеров, а третье — класс американизации для лиц, готовящихся получить гражданство США. На дневное время он записался на программы по социологии и биометрике при Университете Миннесоты, но оказавшись не в состоянии оплатить обучение, был вынужден оставить занятия. Несмотря на это, в возрасте 22 лет ему все же удалось защитить докторскую диссертацию по теме «Тысяча рабочих и их свободное время». Зимой 1927—1928 года он наконец находит место учителя психологии и ораторского мастерства, а также руководителя драматического кружка при Шелдонском юношеском колледже в городе Шелдон, штат Айова. В 1929 году Келли подает заявку на участие в программе международного обмена и получает право стажироваться в Эдинбургском университете. В Шотландии он завершает программу на получение степени бакалавра в сфере образования, защитив диссертацию по теме прогнозирования успеха кандидатов на должности преподавателя. По возвращении в США Келли записывается на свою первую программу по психологии при Университете штата Айова. Спустя девять месяцев он получает степень доктора философии.
Через два дня после защиты состоялась свадьба Келли с Глэдис Томпсон. Келли удалось получить должность ассистента профессора психологии при Университете Форт Хэй, штат Канзас (Fort Hay State University, Kansas), где он провел следующие 12 месяцев.
Первые публикации Келли были посвящены преимущественно практическим приложениям психологии к системе школьного образования и лечению различных групп клинических пациентов. Его крайне волновал вопрос практического использования психологических знаний. Опыт преподавания психологии и ораторского искусства, а также руководителя драматического кружка заставил Келли усомниться в правомерности использования фрейдистских интерпретаций, и показал ему, что существует немало других правдоподобных интерпретаций, которые могут быть с равным успехом применены в этих сферах деятельности. Поняв это, Келли начинает свои эксперименты, посвященные терапевтическому использованию ролевых игр. В этот период он пишет неопубликованный учебник по психологии, «Понятная психология» (Understandable Psychology), а позднее — «Руководство по клинической практике» (Handbook of Clinical Practice, Kelly, 1936); работа над этими книгами способствовала формированию его концепции психологии действия.
Когда мир начал готовиться к войне, Келли был назначен руководителем университетской программы подготовки летчиков, учрежденной Министерством гражданской авиации (Civil Aeronautis Administration). Келли даже сам проходил летную подготовку по собственной программе. В 1943 году он был командирован в резервные Военно-Морские Силы США и служил в Вашингтоне, округ Коламбия, при Бюро медицины и хирургии (Bureau of Medicine and Surgery). После войны Келли занял должность адъюнкта-профессора при Университете штата Мерилэнд. На следующий год он был назначен на должность профессора и директора клинической психологии при Университете штата Огайо в Коламбусе (Ohio State University; Colambus, Ohio). Он продолжал занимать эту должность в течение двадцати лет и, находясь в этой должности, опубликовал свои основные работы.
В возрасте 50 лет Келли опубликовал свой основной двухтомный труд — «Психология личностных конструктов, том 1. Теория личности» и «Психология личностных конструктов, том 2. Клинический диагноз и психотерапия» (The Psychology of Personal Constructs — Volume One: A Theory of Personality; Volume Two: Clinical Diagnosis and Psychotherapy; Kelly, 1955). Свое свободное время он посвящал бесплатному приему клиентов, написанию теоретических работ, рассылке по всему миру заказных статей, объясняющих и развивающих его теорию, а также разработке профессиональных приложений клинической психологии. Келли выполнял функции президента отделений клинической психологии и психологического консультирования при Американской психологической ассоциации, также президента Американской палаты экзаменаторов в области профессиональной психологии (American Board of Examiners in Professional Psychology). В 1965 году он занял должность при Университете Брандэйс (Brandeis University), однако в начале марта лег в больницу для прохождения достаточно стандартной операции. Неожиданно он получил осложнение и вскоре скончался.
Идейные предшественники
Прагматизм и Джон Дьюи
Философия прагматизма и психология Джона Дьию явились источником, оказавшим наиболее значительное влияние на развитие теории личностных конструктов. В первую очередь это касается ранних этапов разработки данной теории. По словам самого Келли (1955, р. 154), «Дьюи, чьи философские и психологические идеи нетрудно разглядеть между строк работ по психологии личностных конструктов, представлял себе вселенную как незавершенный сюжет, развитие которого человеку нужно предвосхитить и понять».
Истоки прагматизма, который считается единственным оригинальным вкладом Американского континента в мировую философию, связаны с интересом к практической значимости вещей. Центральным для прагматизма является вопрос о том, насколько полезна рассматриваемая идея для реализации некой практической цели.
Испытав значительное влияние Уильяма Джеймса и Чарльза Пирса, Дьюи пытался применить свои идеи в области детского образования, стремясь к тому, чтобы дети могли видеть способы практического применения тех знаний, которые они приобретают в школе. Нетрудно проследить непосредственную связь этого стремления с намерением Келли создать психологию действия и практического использования психологических знаний. Два автора — Джон Новак (John Novak, 1983) и Билл Уоррен (Bill Warren, 1998) — предприняли попытку детально проследить эту связь работ Келли с философией Дьюи и подчеркнуть их сходство во взглядах на человеческий опыт, как предвосхищающий по своей природе; на человеческую любознательность как на эксперимент, проводимый с окружающим миром; и в подчеркивании роли гипотетического мышления при взгляде на действительность с научной точки зрения.
Экзистенциально-феноменологическая психология
Батту (Butt, 1997) и Холланду (Holland, 1970) удалось привести убедительные свидетельства в пользу точки зрения, согласно которой теория личностных конструктов является разновидностью экзистенциальной феноменологии, несмотря на протесты Келли, неоднократно заявлявшего, что его теория не может рассматриваться как часть какого-либо иного подхода. В отличие от Роджерса и Маслоу, Келли отвергал терминологию, используемую экзистенциалистами, однако совершенно недвусмысленно подчеркивал, что он принимает их принципы. Батт (Butt, 1997, р. 21) утверждает, что Келли пришел к экзистенциалистской позиции благодаря полному принятию прагматизма. Так, например, Келли открыто заявляет, что существование предшествует сущности. Для Сартра (Sartre, 1995, р. 35-36) это утверждение являлось определяющим признаком экзистенциализма: «Это означает, что человек прежде всего существует, возникает, появляется на сцене, и лишь затем определяет [sic] себя. И если человек, каким воспринимает его экзистенциалист, не поддается определению, то это потому, что в начале он — ничто. И лишь впоследствии он будет представлять собой что-либо, поскольку он сам сделает себя тем, чем от станет». Этот принцип находит прямое отражение в подчеркивании Келли роли самосотворения как процесса и в его отказе положить в основу своей теории какое бы то ни было психологическое содержание; некую совокупность влечений, стадий развития или неизбежных конфликтов.
Кожибский и Морено
Келли во многом обязан семантической теории Альфреда Кожибского (Alfred Korzybski) и работам Якоба Морено (Jacob Moreno), явившегося основоположником психодрамы как терапевтического метода. Келли (Kelly, 1955, р. 260) прямо указывает на приоритет этих авторов, излагая свой собственный метод терапии фиксированных ролей. Келли был вдохновлен классическим отказом Кожибского от законов аристотелевской логики в его работе «Наука и здравый смысл» (Science and Sanity, 1933), а также его утверждением о том, что значительно большую пользу людям может принести попытка помочь им поменять обозначения и имена, которые они используют, представляя себе объекты окружающего мира, чем попытка изменить внешний мир непосредственно. Для Кожибского (1933, 1943) «Страдания и несчастья являются результатом рассогласования отношений между чем-то, принадлежащим внешнему миру, и его семантическими, лингвистическими референтами в человеческом сознании» (Stewart & Barry, 1991). Келли взял на вооружение эти идеи и соединил их с идеей Морено (1923, 1937) о том, что людям можно помочь, предложив им принять участие в разыгрывании пьесы, описывающей их собственную жизнь; при этом постановщик распределяет роли, которые участники затем исполняют на профессиональной сцене. Наиболее глубокое впечатление на Келли произвело использование Морено спонтанной импровизации и самопрезентации. Замыслом Келли было предложить людям разыграть новую для них роль, так чтобы они могли по-новому посмотреть на мир, тем самым открывая для себя возможность некого смелого нового действия.
По словам Келли: «Люди изменяют вещи, изменяя сначала самих себя, и достигают своих целей, если им это удается, только заплатив за это самоизменением, что приносит одним людям страдания, а другим — спасение» (Kelly, 1970, р. 16).
Основные концепции
[Материал данного раздела адаптирован по работе Epting, 1984, р. 23-54.]
Конструктивный альтернативизм: философская позиция
В основе теории личностных конструктов лежит положение о том, что для теории личности или психотерапевтической теории крайне важно четко сформулировать те философские основания, на которых она строится. Для теории личностных конструктов такой философской базой явилась позиция, известная как конструктивный альтернативизм, кратко изложенная Келли следующим образом:
«Как и другие теории, психология личностных конструктов является следствием некого философского положения. В данном случае за основу принимается положение, согласно которому независимо от того, какова природа вещей, или оттого, чем закончатся поиски истины, события, с которыми мы сталкиваемся сегодня, могут быть истолкованы с помощью столь большого числа конструкций, какое только позволит нам измыслить наш разум. Это не означает, что одна конструкция столь же хороша, как и другая, а также не исключает того, что в какой-либо бесконечно удаленный момент времени человечество сможет узреть реальность вплоть до самых предельных границ ее существования. Однако это положение напоминает нам, что на текущий момент все наши представления открыты для усомнения и пересмотра и в целом предполагает, что даже наиболее очевидные события повседневной жизни могут предстать перед нами в совершенно ином свете, если только мы окажемся достаточно изобретательными, чтобы сконструировать (интерпретировать) их иначе.» (Kelly, 1970а, р. 1)
«Что отличает психолога от других людей? Он экспериментирует. Кто этого не делает? Он ищет ответы на свои вопросы в практической жизни. Но разве все мы не занимаемся этим? Его поиски порождают больше вопросов, чем ответов: Но было ли это когда-либо и для кого-либо иначе?» (Kelly, 1969а, р. 15)
«[Мы] не видим необходимости иметь шкаф полный мотивов, для того чтобы объяснить тот факт, что человек активен, а не инертен; у нас также нет никаких причин полагать, что человек является изначально инертным… Результат: отсутствие перечня мотивов, который загромождал бы нашу систему, и , как мы надеемся, значительно более согласованная психологическая теория, предметом которой является живой человек» (Kelly, 1969b, p. 89).
Хотя существует реальный мир, внешний по отношению к нашему восприятию мира, мы как индивидуумы познаем этот мир путем наложения на него наших интерпретаций. Мир не открывает себя перед нами непосредственно и автоматически. Мы должны установить с ним определенные отношения. И только благодаря отношениям, которые мы формируем с миром, мы обретаем знания, позволяющие нам развиваться. На нас лежит ответственность за то, какое знание мы получим о мире, в котором мы живем. Келли охарактеризовал данный аспект своей философской базы как позицию эпистемологической ответственности (Kelly, 1966b). Другим основанием для принятия этого отстаимового Келли активного подхода к знанию явился тот факт, что для Келли сам мир находится «в процессе». Мир непрерывно изменяется, так что адекватное понимание мира требует постоянной его переинтерпретации. Знание о мире не может собираться, храниться и дополняться подобно соединению прочных и цельных строительных блоков. Адекватное понимание требует постоянного изменения.
В теории личностных конструктов делается также дополняющее положение о том, что знание о мире едино. При этом предполагается, что когда-нибудь мы узнаем истинное положение вещей. В какой-то момент, принадлежащий далекому будущему, для нас станет ясно, какую концепцию мира мы должны принять, какая концепция является достоверной (veridical). В настоящее время, однако, намного более эффективной стратегией является использование нескольких различных интерпретаций (конструктивных альтернатив), что позволит нам увидеть наглядные преимущества каждой из них. Кроме того, предполагается, что некоторые преимущества можно увидеть, лишь охватывая своим взором продолжительный период времени, вместо того чтобы рассматривать человека от момента к моменту или в рамках, одной, отдельно взятой ситуации.
Система личностных конструктов: основные положения
В данном разделе мы рассмотрим положение, которое Келли назвал фундаментальным постулатом, а также два из одиннадцати короллариев, которые можно рассматривать как следствия данного постулата. Материал излагается единым блоком, поскольку он содержит определяющие признаки базовой системы конструктов, и является основанием, на котором строится вся теория. Для того, чтобы понять человеческую природу с предлагаемой точки зрения, необходимо начать с этих положений, как описывающих то, что нам «дано». Этот базовый материал изложен Келли следующим образом:
«Фундаментальный постулат. Деятельность человека психологически канализируется в соответствии с тем, как он предвосхищает события» (Kelly, 1955, р. 46).
«Конструктивный королларий. Человек предвосхищает события, конструируя их копии» (р. 50).
«Дихотомический королларий. Конструкционная система человека состоит из ограниченного количества дихотомических конструкций» (р. 59).
Данные теоретические положения содержат информацию о том, что представляет собой человек, как нам следует подходить к пониманию человека. Во-первых, человек должен рассматриваться как организованное целое. Следовательно, человека нельзя изучать, рассматривая отдельные его функции, такие, как память, мышление, восприятие, эмоции, ощущения, научение, и т. д.; человека также нельзя рассматривать лишь как часть социальной группы. Вместо этого за человеком должно быть признано его законное право являться центральным предметом исследования, индивидуумом, заслуживающим понимания со своей собственной точки зрения. Элементом анализа при этом является личностный конструкт, а к человеку следует подходить как к психологической структуре, представляющей собой систему личностных конструктов. Используя систему личностных конструктов, клиницист рассматривает индивидуума в соответствии с теми измерениями смыслов, которые индивидуум накладывает на мир, так чтобы этот мир мог поддаваться интерпретации. Терапевта прежде всего интересует система смыслов, которую индивидуум использует для понимания межличностных отношений — того как индивидуум рассматривает свои отношения с родителями, мужем или женой, друзьями, соседями, работодателями, и т. д. Иными словами, данный подход можно охарактеризовать, указав на то, что основным предметом внимания должен являться взгляд самого индивидуума на мир и, прежде всего, на сферу межличностных отношений.
Принцип понимания индивидуального взгляда на мир следует рассматривать как относящийся не только к клиенту, но и к профессиональному психологу. Теория личностных конструктов разрабатывалась как рефлексивная теория. Подход к пониманию клиента может быть применен и к пониманию терапевта, вырабатывающего свое понимание клиента. Объяснение, используемое по отношению к клиенту, должно быть использовано и по отношению к лицу, предлагающему данное объяснение. Это положение более подробно обсуждается в работе Оливера и Лэндфилда (Oliver & Landfield, 1962).
Механизмы функционирования таких конструктов и систем конструктов также описываются специфическим образом. Акцент делается на процессуальной природе психологической жизни человека. Индивидуум рассматривается как непрерывно изменяющийся в том или ином направлении. Кроме того, это движение носит регулярный характер — оно образует паттерны и укладывается в определенное русло.
Индивидуальный процесс изменения всегда ограничен определенными рамками. Система конструктов конкретного индивидуума в конкретный промежуток времени описывается определенными параметрами. Индивидуум рассматривается не просто как принимающий форму некого расплывчатого туманного образования конструктивных измерений, а как хотя и наделенная воображением, но имеющая свои ограничения система конструктов. В любой конкретный момент времени индивидуум может быть понят как система, имеющая более или менее определенные размеры. Однако это вовсе не обязательно что-либо говорит о том, чем способен стать данный индивидуум в будущем. У некоторых индивидуумов может сформироваться очень многогранная и необычная личностная система.
Само собой разумеется, что конструктивные системы ориентированы в будущее. Индивидуум рассматривается как предвосхищающий то, что произойдет дальше. Он учитывает события, имевшие место ранее, и использует настоящий момент как базу для предсказания того, что случится через мгновение, день или год. Человек пытается распознать знакомые черты в новых событиях, используя свой прошлый опыт и в то же время сообщая этим событиям новые качества, которыми им с его точки зрения следует обладать. Данный процесс предполагает предвосхищение событий, при котором предсказание делается на основании того, каково фактическое положение вещей на данный момент и какое развитие событий является желательным. Этот процесс описывается как «конструирование копий». Человек прислушивается к тому, какие мотивы являются повторяющимися, и использует свое восприятие, чтобы все глубже постигать природу окружающего мира по мере своего движения в будущее.
Рассмотрим, к примеру, конкретную женщину Энн, согласно нашей теории, обладающую смысловыми измерениями (личностными конструктами), которые она использует для понимания других знакомых ей людей и своих взаимоотношений с ними. В частности, она осознает (на определенном уровне), как она относится к мужчинам в своей жизни, а также что она думает и чувствует по отношению к ним в настоящий момент. Предположим, что по большей части она воспринимает мужчин, как имеющих обо всем вполне определенное мнение. Иногда это придает ей чувство уверенности, но в другие моменты это может ее беспокоить и даже раздражать. Затем она встречает нового приятеля, Энтони. Энтони, как мужчина, также проявляет столь хорошо знакомые ей манеры поведения, поэтому она ожидает, что он является человеком, который обо всем имеет собственное определенное мнение. Такие персональные конструкты являются не просто способами описания; они представляют собой предсказания того, как, вероятно, будут развиваться события в дальнейшем. Однако в данном случае Энтони не производит впечатления человека, структурирующего свою жизнь в соответствии с собственным мнением. Это не означает, что у него нет своего мнения, просто он использует свое мнение совершенно иначе, чем другие мужчины в ее жизни. Энн понимает, что для такого случая должна быть сконструирована специфическая копия. На данный момент Энн может просто считать Энтони типичным мужчиной, но таким, с которым в некоторых отношениях нельзя обращаться так же, как с точной копией всех остальных. Именно из такого материала и формируются новые конструкты. Возможно, Энн начинает понимать, что у Энтони тоже есть свои ценности, он просто не нуждается в том, чтобы выражать эти ценности в форме догматических мнений.
Другим примером, иллюстрирующим простое применение уже существующего конструктивного измерения, является пример Джона, начавшего замечать в своем друге черты, на которые он раньше не обращал внимания. Джон может сказать себе: что-то в нем приводит меня в такое же состояние духа, которое я испытывал в присутствии своей сестры. Да, это напоминает мне то сочувствие и расположение, которое она ко мне проявляла. Затем он начинает искать (лишь в определенной степени осознанно) примеры людей, демонстрирующих качества, противоположные проявляемым его сестрой, и это накладывает ограничения на соответствующее измерение конструкта в целом и придает ему более узкий и определенный смысл. Джон может сказать, что эта сочувственная нота контрастирует с равнодушным и невнимательным отношением его дяди, которого, кажется, всегда интересовал в людях только их интеллект. Этот контраст, задающий конструктивное измерение, используется для выделения полного набора элементов (других людей) в жизни человека, часть которых локализуется вблизи полюса сходства, а другая часть — на противоположном конце спектра. Такие конструктивные измерения используются не в качестве хранилища элементов, а как инструмент их локализации, подобно ножкам циркуля, указывающим лишь на относительное расположение двух элементов — их взаимное расположение по отношению друг к другу. Именно в сочувствии, проявляемом другом Джона, состоит его сходство с сестрой, а с другой стороны — его отличие от дяди. Возможно, при других обстоятельствах и в обществе других людей тот же самый дядя проявит подлинное сочувствие по отношению к этим другим людям, с которыми он только что познакомится.
Такие конструктивные измерения биполярны (имеют два полюса и являются дихотомическими); иными словами, они не представляют собой бесконечного и континуального спектра градаций одного и того же качества. Отношение между обоими полюсами является отношением контраста: один полюс противоположен другому. Однако понять дихотомическую природу конструктов очень не просто. Предполагается, что любые психологические измерения, которые воспринимаются нами как континуальный спектр некого качества, можно представить себе и в поляризованной дихотомической форме. Тем не менее в значительной части исследований конструктивные измерения используются в континуальной форме (Bannister and Mair, 1968; Epting, 1972; Fransella & Bannister, 1977).
