Александр Бондаренко. Психологическая помощь: теория и практика
Учебное пособие для студентов старших курсов психологических факультетов и отделений университетов
Москва,
© 2001 Независимая фирма «Класс» 2001
Библиотека психологии и психотерапии, вып. 94.
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль
Научный консультант серии Е.Л. Михайлова
Предисловие к первому изданию
Психологическая помощь — емкое понятие, содержание которого включает в себя многообразие теорий и практик, варьирующихся от специфического применения такого метода социологических обследований, как глубинное интервью, до многообразных техник социально-психологического тренинга, понятий и методов, восходящих к медицинской психотерапии, без которых тонкая живая ткань отношений психолога-консультанта и его клиента может легко разрушиться, а сама психологическая помощь — превратиться то ли в морализаторство, то ли в простое выражение сочувствия. Не вызывает сомнения, что способность сочувствовать и сопереживать — столь же необходимый дар для специалиста в области консультативной психологии, как для музыканта — музыкальный слух. Однако так же несомненно, что одной этой способности недостаточно для решения многочисленных и многообразных проблем, ежедневно возникающих в деятельности психолога-практика в его двух основных ипостасях, оформившихся в последние годы на отечественных просторах: школьный психолог (психолог-наставник) и психолог-консультант. Поэтому свою основную задачу автор видел в том, чтобы показать студенту, специализирующемуся в области психологического консультирования и психологической помощи, весь спектр проблем, методов и требований, предъявляемых к специалисту в данной области. Причем, не ограничиваясь простым описанием процесса, обратиться к разнообразному социально-культурному, историческому контексту возникновения соответствующей профессии, глубоко и всесторонне проанализировать сложившиеся традиции и намечающиеся перспективы деятельности, связанной с психологической помощью личности и сообществу. И уже исходя из обобщенных и дифференцированных тенденций, дать описание конкретных проблем, практик и нормативных требований, каковыми последние представляются на сегодняшний день применительно к личности и деятельности специалиста, профессионально занятого в области психологической помощи.
Предлагаемое учебное пособие предназначается в первую очередь для студентов факультетов психологии университетов и других высших учебных заведений, специализирующихся в области психологической помощи. Но оно может оказаться полезным и широкому кругу других специалистов смежных профессий — врачам-психиатрам, учителям, священникам, да и просто любому интеллигентному человеку, поскольку наиболее полно и стройно представляет всю систему научных знаний, практических требований и умений, охватывающих теорию и практику психологического консультирования. Вместе с тем хорошо известно и другое: теория и практика психологической помощи, в особенности на просторах бывшего Союза, а теперь Содружества, не то что далека от окончательного становления, но, попросту говоря, делает первые шаги как в смысле социальной институционализации, так и в смысле научного и прикладного оформления в самостоятельную область социальной практики и, соответственно, в отдельную профессию.
Поэтому пойти традиционным способом, т.е. просто изложить некоторые «данности», как принято при написании подобных книг, вообще не представлялось возможным. Невозможно ограничиться простой констатацией состояния дел еще и потому, что сама профессия в нашем случае требует от своего представителя прежде всего вполне определенной личной работы: проработки собственных эмоциональных и смысловых проблем, овладения определенной культурой самоанализа и личностной рефлексии, осознания в возможно более полном объеме своих собственных личностных, нравственных, культурных, когнитивных и глубинных («самостных») ценностей, без соотнесения с которыми практика психологической помощи не может быть профессиональной. В самом деле, трудно и даже невозможно представить себе профессионального психолога-консультанта незрелым, не способным интегрировать в себя многообразные ценности мира, обремененным собственными личностными или экзистенциальными конфликтами, навязывающим свою концепцию мира клиенту…
Ясно, что подобная личностная работа не может осуществляться по учебному пособию, даже по самому совершенному, поскольку требует принципиально иного способа обучения, а именно: опыта проживания собственного бытия в непосредственно личностном общении и анализе.
Для того чтобы облегчить эту работу, сделать ее возможной, и предназначается наша книга.
Настоящее учебное пособие написано на основе многочисленных авторских курсов лекций, психологических школ, обобщения собственных исследований, достижений и трудностей в практике оказания психологической помощи, а также с учетом всей доступной как отечественной, так и зарубежной литературы по этому вопросу.
В понимании смысла и специфики психологической помощи автор обязан общению с близкими и далекими коллегами и друзьями, среди которых особый след оставили Карл Роджерс, Карл Витакер, Роберт Янг, А. Е. Алексейчик, Б. С. Братусь, Ф. Е. Василюк, И. В. Дубровина, Ю. Н. Емельянов, А. Ф. Ермошин, А. В. Зинченко, Г. Л. Исурина, А. А. Леонтьев, Э. Лауренайтис, М. Мейгас, О. М. Лобач, В. Ф. Петренко, Т. С. Яценко и многие, многие другие, чей бесценный опыт и сердечную теплоту автор надеется передать своим коллегам и последователям.
Предисловие ко второму изданию
Наука и жизнь… Почти что архетипический образ чудаковатого профессора, отгородившегося в заваленной ретортами и фолиантами лаборатории от живущего своей жизнью мира, все еще бытует в человеческом сознании. Но все мы, люди, имеющие отношение к научным занятиям, хорошо помним: с некоторого времени «мандарины духа натолкнулись на плотность собственного тела». С тех пор как наука утратила свой просветительский статус, а ученый — возможность независимого индивидуального исследования действительности, особой — и профессиональной, и личностной, — его задачей становится самоопределение в отношении к окружающему миру, рефлексия собственной этической, социальной и ценностной позиции. В особенности это относится к профессиональной деятельности и личностному развитию практикующего психолога.
Дело в том, что по своему объективному содержанию деятельность практикующего психолога, психолога-психотерапевта не может не реализовать в некотором смысле проектное, психотехническое, а в перспективе — и социотехническое — отношение к миру. Что бы ни делал психолог-психотерапевт, оказывая психологическую помощь, он в конце концов способствует восстановлению или выстраиванию некой изначально предполагаемой, а возможно, в идеале и полагаемой целостности индивидуального способа бытия, возвращая ему достоинство самоценности. Однако испытание этого достоинства и, так сказать, установление его не мнимой, не иллюзорной, но подлинной значимости означает дальнейшее осуществление себя в мире, т.е. целе- и смыслополагание, реализацию замыслов и проектов как в отношении себя самого, так и в отношении мира, с которым человек находится в сложной и неразрывной связи. Изменяя себя, изменяешь вселенную. Жизнь в семье, в группе, в ситуации, в социуме, в культуре, в эпохе, во времени, в себе самом — все эти измерения человеческого бытия так или иначе включены в теорию и практику психологической помощи.
Работая над вторым изданием этого учебного пособия для студентов, специализирующихся в области практической психологии и психотерапии, я прежде всего попытался углубить именно историко-культурный контекст деятельности отечественного практикующего психолога. Кроме того, я посчитал возможным расширить круг представлений о масштабах и ответственности психолога-психотерапевта, а также отметить нравственные и социальные аспекты этого, смею полагать, вечного вида профессиональной деятельности. Отсюда некоторая проблемность и, возможно, дискуссионность обновленного содержания, цель которого — способствовать развитию экзистенциально углубленной и социально ориентированной профессиональной рефлексии. Текст учебного пособия снабжен ссылками на новые и новейшие источники, содержит описание реальных случаев из консультативной и терапевтической практики автора, а также ряд наблюдений и обобщений, относящихся к общему контексту работы русского психолога.
Предисловие к третьему изданию
Психологическая помощь как вид практики имеет самое прямое отношение к проблеме смысла. Смысл, как известно, означает таинственное, подчас туманное, по-гречески μυστικος. Не потому ли, что смысл можно выдумать, чем занимаются богословы и философы? Или изобрести, в чем преуспевают идеологи и демагоги? Или создать, что уже по части искусства? И эти, сотворенные, смыслы могут быть хорошими или плохими, высокими или низкими, простыми или изощренными. Такими, чтобы их можно было принять, или такими, чтобы можно было отвергнуть. Эти смыслы можно изучать, потреблять. Ими можно манипулировать. Даже наслаждаться. Можно и зарабатывать на способах их изготовления, обучая ремеслу, которое называется «методология» или «идеология», или «мастерство» — в зависимости от сферы деятельности.
Каким же должно быть отношение психолога-психотерапевта к проблеме смысла? С каких позиций стоит нам подходить к ней? С позиций науки или с позиций искусства? С позиций философско-идеологически-теологических или с позиций естественно-клинических? От чего мы должны отталкиваться в первую очередь — от специфики личности клиента или от нашего собственного мировидения? В эпоху поразительных достижений нейронауки, сочетающей молекулярную биологию, биофизику и нейропсихологию, вопросы эти представляются далеко не риторическим.
Отличие науки от иных форм сознания и практики в том, что только в науке не выдумывают и не изготавливают смыслы. Наука служит способам их открытия. И лишь вследствие этой счастливой особенности человеческого интеллекта — не измышлять, а постигать — открываются смыслы, которые принадлежат природе вещей и потому безотносительны к любым оценкам и отношениям. Они сами выступают онтологическим основанием для выработки тех или иных норм и принципов существования. Открытые ученым явления, закономерности или законы нельзя принять или не принять, оценить как хорошие или плохие. Их можно либо учитывать и сообразовываться с ними, либо игнорировать, воспроизводя в себе неандертальца.
Беда лишь в том, что научные истины порой мало совместимы с ценностью единичной и конечной человеческой жизни. Возможно, в этом и состоит существо противоречия между психологией академический и психологией практической. В тексте третьего издания, исправленном и дополненном, я пытаюсь, как и прежде, совместить науку и гуманизм в синтезе психотехнического действования.
Раздел I. Введение в предмет
Глава 1. смысл и специфика психологической помощи
1. Определение понятия
Понятия, как известно, существуют в двух основных разновидностях: формальной и содержательной. Формальное понятие, т.е. данное в одном из определений, развертываясь в процессе познания и обнаруживая все более и более полную совокупность определений, превращается в содержательное знание, обладающее всей полнотой и целостностью. Именно в этом смысле понятие, согласно Гегелю, «столь же является началом, сколь и результатом» (Гегель, с. 147). И именно поэтому обучение любой дисциплине требует вначале ориентировочной, отвлеченной от всего богатства истинного содержания, формальной и в гносеологическом, и в логическом смысле процедуры введения в предмет.
В самом деле, что представляет собой, хотя бы в самых общих чертах, такое емкое понятие, как «психологическая помощь»? Каковы истоки соответствующей деятельности? Диапазон применения и возможности? Исходные позиции в отношении своего назначения как в жизни личности, так и в обществе в целом? Каковы концепции и методы, лежащие в ее основе? Существуют ли и в чем проявляются, если существуют, отличия от других форм вспомоществования человеку, например, религиозной и медицинской? Каковы требования к профессионалу в этой области? В чем, наконец, причины столь позднего объявления, по сравнению с другими странами, соответствующей дисциплины в постсоветском обществе и каковы перспективы ее развития?
Раскрытие этих и других фундаментальных вопросов, требующих освещения в процессе овладения сложной и тонкой областью прикладной психологии, призванной обеспечить психологическую помощь личности и сообществу, и составляет то самое развертывание исходного содержания, в овладение которым вводят начальные формальные определения.
Итак, какое рабочее определение понятия может быть положено в основу при введении в предметную область психологического вспомоществования?
Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим некоторые предварительные условия такого определения. Начнем с очевидных допущений. Понятие «психологическая помощь» отражает некоторую реальность, некую психосоциальную практику, полем деятельности которой является совокупность вопросов, затруднений и проблем, относящихся к психической жизни человека. Уже такое, предварительное, хотя и очевидное, допущение требует, в свою очередь, уточнения границ понятий «психика», «психическое». И здесь, думается, небезосновательным критерием может послужить широко распространившееся в последние десятилетия как в отечественной, так и в зарубежной психологии представление о человеке как о трехуровневом единстве: физическом (body), психоэмоциональном (mind) и духовном (spirit). Даже такое схематическое членение понимания человека довольно явственно указывает на сферу приложения усилий, отражаемых словосочетанием «психологическая помощь». Очевидно, что областью деятельности соответствующего специалиста является широкий круг проблем, относящихся именно к срединному звену указанного трехчлена: проблемы, в которых отражаются особенности психической жизни человека как социального существа, равно как и особенности сообщества, в которых отражается психологическая специфика его функционирования. Логично поэтому исходить из такого понимания психологической помощи, которое очевидно вытекает из самого трезвого, пусть многократно критикуемого, но от этого отнюдь не утратившего свое простодушное обаяние понимания, называемого здравым смыслом. Психологическая помощь есть область и способ деятельности, предназначенные для содействия человеку и сообществу в решении разнообразных проблем, порождаемых душевной жизнью человека в социуме. Ясно поэтому, что понимание проблематики психологической помощи связано с пониманием психики как такого пространства (уровня, способа) человеческого бытия, многообразие и многогранность которого и определяет совокупность проблем в деятельности соответствующего специалиста: межличностные отношения, эмоциональные внутриличностные (как глубинные, так и ситуативные) конфликты и переживания; проблемы социализации (выбор профессии, создание семьи, разные формы общественных отправлений), проблемы персонализации (возрастные и экзистенциальные), т.е. весь спектр эмоционально-смысловой жизни человека как общественного существа, наделенного психикой.
Что же является определяющим в содержании психологической помощи? Уже в первом приближении к характеристике объема и содержания данного понятия, в отвлечении от разнообразных позиций, исследований и воззрений в отношении проблемы нетрудно представить главное: содержание психологической помощи заключается в обеспечении эмоциональной, смысловой и экзистенциальной поддержки человеку или сообществу в трудных ситуациях, возникающих в ходе их личностного или социального бытия.
Легко заметить, что в глубинной основе психологической помощи обнаруживается свойственная различным уровням движения (существования) материи способность к самоорганизации, структурированию. Тот же инстинкт помощи существует и у животных. В человеческом же обществе феномен помощи существовал всегда, хотя в качестве социального института возник и оформился только к середине ХХ века, вызвав к жизни появление целого ряда новых профессионалов: социальный работник, психолог-консультант, психолог-психотерапевт. И это — помимо уже традиционных фигур священника, психиатра и психоаналитика. Более подробное разграничение сфер деятельности внутри указанного круга специалистов и вне его требует углубления в историю становления и оформления психологической помощи как особого социального института.
2. Становление психологической помощи как социального института и профессии
Традиции вспомоществования среди людей уходят корнями вглубь тысячелетий. Уже в текстах Священного Писания, начиная со Второзакония, кодекса гражданских и религиозных узаконений, по преданию принадлежащих библейскому пророку Моисею, сказано: «Если же будет у тебя кто-либо нищий из братьев твоих, в одном из жилищ твоих, на земле твоей, которую Господь Бог твой дает тебе, то не ожесточи сердца своего и не сожми руки твоей перед нищим братом твоим, но открой ему руку свою, и дай ему взаймы смотря по его нужде, в чем он нуждается» (Втор., 15: 7). И далее: «Дай ему, (и взаймы дай ему, сколько он просит, и сколько ему нужно), и когда будешь давать, не должно скорбеть сердце твое; ибо за то благословит тебя Господь Бог твой во всех делах твоих, и во всем, что будет делаться руками твоими» (Втор., 15: 10).
Тексты всех книг Нового Завета пронизаны великой идеей милосердия, изгоняющей «нечистый дух» болезней, пороков и заблуждений, несущей животворный свет веры, надежды и любви, просвещающей силу духа истины, Святого Духа человеческой жизни. Недаром К. Юнг писал, что «религии суть системы исцеления психического нездоровья» (Jung С., p. 278), а П. Флоренский употребил понятие «духовная ортопедия», когда в своем капитальном произведении «Столп и утверждение истины» писал о необходимости и предназначении духовной и душевной поддержки.
В появлении же профессий, непосредственно относящихся именно к психологической помощи, на основании данных, имеющихся в современной литературе, можно выделить шесть основных предпосылок и источников:
- 1. Развитие экспериментальной психологии, начавшееся с создания в
Таким образом, к 50-м годам ХХ века многообразные течения в психологической, психиатрической, психотерапевтической, социальной и религиозной практике привели к оформлению специфической области человеческой деятельности, получившей название «counseling» (консультирование, наставничество, психологическое вспомоществование). Очевидным является также определенный социально-экономический контекст эпохи, на протяжении которой возникли основные источники, составившие в своей совокупности новую общественную практику и новый социальный институт. Начиная с конца XIX столетия и вплоть до 20-х годов ХХ века почти все из указанных выше течений возникли в результате промышленной революции: индустриализации, появления новых транспортных средств и новых профессий, повышения уровня напряженности в социальных отношениях и массовой безработицы, связанной с переселением больших масс людей в города. Кроме этого, огромную роль сыграли и такие обстоятельства, как завершение эпохи классической рациональности в научном познании, возникновение на руинах европейского нигилизма экзистенциализма как постхристианского мировоззрения, связанного с осмыслением глобальной по своим последствиям идеи исчезновения Бога (слова Ницше: «Бог умер»). Это привело к осознанию необходимости существования в мире на основе нового принципа — личной ответственности и личного выбора. Наконец, своеобразная реакция на последнее обстоятельство в американском протестантизме в виде секуляризации религиозного попечительства и превращения его фактически в психологическое вспомоществование, хотя и на основании христианской этики, в сочетании с конкретной практикой социальной помощи. Все это составило тот фундамент, ту социально-культурную матрицу, в рамках которой психологическая помощь личности и сообществу получила развитие как особый социальный и профессиональный институт. Следует особо подчеркнуть бросающуюся в глаза параллель между развитием социума и развитием соответствующих духовно-практических способов деятельности. Так, эллинистический период античности (эпоха войн, переворотов, бедствий — одновременно и эпоха высочайшего взлета человеческой мысли) привел к возникновению целого ряда направлений в философии, выполняющих психотерапевтическую миссию, обучающих людей искусству жизни: эпикурейство, стоицизм, скептицизм, софизм (см.: Ярошевский М. Г., с. 83). Эпоха крушения Римской империи породила христианство, психотерапевтическая направленность ранних форм и текстов которого совершенно очевидна. Распад империй в ХХ веке, освобождение человеческого «Я» от любых форм закрепощения, признание человека свободным и обладающим неотъемлемыми правами от рождения («Декларация прав человека», принятая ООН в В послевоенные годы, прежде всего в США, в университетах и других учебных заведениях (семинариях, колледжах) появились специальные факультеты: семейной психотерапии, философии и теологии, психологии и социологии (с отделениями психологического консультирования и социальной работы), выпускники которых получали диплом и соответствующее право на оказание психологической и практической помощи человеку — как в общине, так и в различных культурных и образовательных центрах. Их деятельность была связана именно с социально-психологическими и личностными проблемами граждан как членов общества и с превентивными мерами, направленными на предотвращение социальных отклонений. Наряду с указанными специалистами, к 60-м годам ХХ века стандартизировались и основные разновидности профессионалов, работающих в области медицинской психотерапии. Это, во-первых, традиционная фигура психиатра. Во-вторых — психоаналитик, который, как правило, должен быть психиатром с ученой степенью доктора медицины (М. D.) и человеком, умеющим к тому же получить дополнительное образование в области психоанализа. В-третьих — клинический (медицинский) психолог с ученой степенью доктора философии (Ph. D.) или психологии (Psy. D.). В четвертых — социальный работник (с ученой степенью магистра), отвечающий за амбулаторное и непосредственно по месту жительства курирование пациентов (Hilgard E. et. al., p. 497). Таким образом, становится понятным, что институционализация психологической помощи вызвала к жизни, наряду с параллельным развитием традиционного медицинского и религиозного (церковного) вспомоществования, два принципиально новых вида услуг и профессий (социальная помощь-содействие и психологическая помощь-консультирование) и трансформировала традиционное пасторское попечительство в новую форму религиозного наставничества — духовное вспомоществование на основе Нового Завета, но вне Церкви. Общей тенденцией в развитии данного института является, как явственно видно, его прямая нацеленность на социально-психологические и личностные формы проживания жизни индивида в социуме. Методы же и формы работы соответствующих специалистов были позаимствованы из смежных областей: социологии (массовые опросы, глубинное интервью), психиатрии (практически весь, в том числе и с элементами гипноза, богатейший арсенал психотерапевтических техник) и религии (пасторское наставление).