Протокол № 9.
Толя и Витя (7; 6). Толя осматривает все фигуры, шарик и доску. Толя: «А доска для чего? Можно просто на столе, больше места». (Берет себе красных.) Мальчики ставят на столе по два ряда пеших фигур, а впереди — конных. Витя: «Теперь наступать. Когда встретятся, стрелять». Начертили на столе две черты на расстоянии 0,5 метра. Передвигают фигуры до черты. Затем конных передвинули назад. Витя: «Это подкрепление. Сперва были в разведке, а теперь пусть на подкрепление». Толя: «Стрелять-то чем? Просто так. (Подталкивает фигурку.) Это неинтересно. Ясно, столкнешь». Витя: «А шарики зачем?» Толя (оживленно): «Это будет бомба. Снаряд». Витя: «Подщелкнуть и кого свалит? (Кладет шарик на свою черту и выбивает щелчком. Сбивает две фигурки. Улыбается.) Вот уже два есть». Толя: «Теперь я». (Ходит, выбивает тоже двух.) Витя: «Я сейчас этого начальника». (Целится, но попадает в сзади стоящего.) Толя: «Промазал!» (Целится и сбивает у Вити начальника.) Витя: «У меня и так, без начальника, могут. (Стреляет и сбивает двух.) Когда двух, еще можно ходить?» Толя: «Нет, тогда всех подряд и будешь снимать. Сбил — опять ход, сбил — опять ход. Тогда мы вторую (партию) давай подальше строить». Витя: «Ладно. Ну, ходи». Дети быстро сняли всех пеших. Витя: «И этих (конных), если ударилась — снимать». Толя: «Если снаряд попал — снимать». Быстро кончили игру. Выиграл Витя. Толя: «Это неинтересно, пустяк выиграть, у меня и меньше их было. Теперь дальше стрелять и поровну брать». Снова строят фигуры на более далеком расстоянии. Количество пеших фигур равное. Бросают шарики, но не всегда попадают. Толя: «Так интереснее: то попал, то не попал. Это интереснее». Витя (сбивает двух и снова предлагает): «После двух — еще ход». Толя: «Ладно». Витя еще ходит, сбивает одного. Толя, сбив двух, ходит еще раз. Витя (возбужденно): «И всех-то свалишь». Кончают игру. На доске остается один против одного. Толя: «Это уже ни в чью». Витя: «Нет, до тех пор, пока у тебя упадет или у меня». Толя целится от черты. Витя: «Нет, от него и стрелять». Толя целится от своей фигуры в Витину. Стреляет, но не попадает. Витя, в свою очередь, не попадает. «Промазал», — восклицает он сердито. Толя попадает в Витину фигурку и радостно восклицает: «Взял. Опять давай». Эксп.: «В другой раз еще поиграете. Расскажите, как же мне других ребят научить. Какие правила игры?» Толя: «Тут правила простые. Тут дело только, чтобы целиться». Витя: «Строиться и потом наступать». Толя: «Конные сперва впереди, а потом сзади. Потом с черты целиться». Эксп.: «А еще какие?» Дети: «И все». Эксп.: «А когда чей ход?» Витя: «Если двух сбил — два хода, одного — один ход».
В приведенном примере мы имеем довольно высокий уровень игры. Характерными ее чертами являются: а) исходный момент для формулировки правил — сюжетная сторона игры и роли отдельных фигур. Правила связываются с сюжетом и в нем содержатся. «Это подкрепление. Сперва в разведке, а теперь подкрепление». В начале игры были правила, они формулируются только в самом общем виде: «Теперь наступать. Когда встретятся, стрелять»; б) по ходу игры, в связи с возникшими ситуациями, формулируются отдельные правила: когда конец игры, каков порядок ходов, когда считать убитых; в) по окончании игры правила формулируются в самом общем виде, показывают только общий ход игры: «Строиться и потом наступать. Конные сперва впереди, потом сзади. Потом с черты целиться». Основные правила, да и то не все, формулируются только при дополнительном вопросе экспериментатора.
На основании полученных материалов мы наметили четыре ступени в развитии данной игры.
На первой ступени, которую можно назвать доигровой, правила совершенно отсутствуют. Нет еще и оформленного» сюжета. Действия детей сводятся к манипулированию игрушками. Они переставляют солдатиков, конники скачут; они сажают пеших на лошадей и т. д.
Примером этого может явиться следующая игра.
Протокол .№ 1.
Лева (3; 6) и Юра (4; 0). Юра не слушает указаний экспериментатора и сразу берет всадников. Экспериментатор несколько задерживает их и снова повторяет инструкцию. Юра: «У меня лошади». Лева двигает двумя всадниками. Юра отбирает их у Левы. Экспериментатор разделил всадников пополам и дал детям. Дети передвигают каждый своих всадников по полю. Юра: «Поехал. Упал. Другой упал». Лева (сажает пешего верхом на лошадь): «Ой, мой верхом сел!» (Двигает фигурки.) «Поехали», — говорят оба. Юра: «Опять упал». Снова двигают. Юра: «Теперь они опять быстро поехали. Вот как мои скоро!» Лева: «Мои скорее». (Передвигает быстро свои фигурки.) Эксп.: «Научите меня в эту игру играть». Лева (показывает): «Так, гоп-гоп. Поехали». Юра: «Ой, ой, опять упал». Оба смеются.
На второй ступени уже появляются элементы сюжета и ролей. Выделяется командир. Игра в основном сводится к построениям и маршировке. Отдельные эпизоды игры между собой не связаны. Ясных правил нет, дети даже не понимают, что могут быть правила. В лучшем случае они их показывают, но рассказать не могут. Некоторые скрытые правила все же уже имеются, и они тесно связаны с сюжетом и отдельными персонажами игры. Эти правила относятся к формам построения, положению командира и т. д.
В качестве примера этой ступени приведем протокол записи за игрой.
Протокол № 3.
Играют Юра и Боря (5; 0). Дети, выслушав предложение экспериментатора, строят ряд по два всадника — пара за парой, за ними выстраивает пеших. Затем один впереди. Юра: «Это командир». Боря: «Командир отряда». Боря: «Теперь в ряд». Строят солдатиков друг за другом. Юра: «Командир пусть сбоку». (Ставит командира сбоку.) Эксп.: «Дети, как же в эту игру других научить? Какие же у вас правила? » Боря: «А такие — вот как мы играем, так и они». Юра: «Так и играть». Боря: «Они на войну идут». (Перестраивает всех рядом, затем ставит одного за другим.) Юра: «Вот упал, он раненый». Боря: «Эти шарики будут катиться. Это бомбы пустили». (Ставит шарики за конными солдатиками.) Юра: «Теперь поскакали. Гоп-гоп». Боря: «Они в Москву разогнались. Кто вперед? Конные вперед, их не догнать». Юра: «И мои догонят сейчас». (Двигает солдатиков по полю.) Боря: «Теперь они стреляют — пу-пу-пу!» Дети сталкивают своих солдатиков. Боря: «Твой убитый, он упал, а мой держится прямо».
Только на следующей, третьей ступени начинает явно выступать сюжет и разыгрывается война.
Правила тесно связаны с сюжетом, и явно видно, как они вытекают из общей игровой ситуации. Имеющиеся фактические правила не выделяются и не обобщены, но по ходу игры отдельные правила формируются. В некоторых случаях по ходу игры вносятся и формулируются правила, известные из других игр. Иллюстрацией к этой стадии может служить игра Томаса и Олега (7; 0).
Протокол № 14.
Дети, выслушав предложение экспериментатора, быстро вынимают все фигурки из коробки. Томас: «Я с красными, а ты с синими». Олег: «Нет, я с красными». Томас: «Ну, это ведь и все красные». Делят солдатиков и расставляют фигурки по полю. Томас: «Уж тебе не одолеть моих. И твоих всех я перебью». Олег: «И твоим попадет». Томас: «Ставь разведку вперед. Хотя каждый как угодно может ходить». Олег: «Я по линии ставлю». Томас: «А, хитрец, чтоб сразу не сшибать. И я так построю. Этих (картонных) свалил и готово, а этих так не свалить». Олег: «Нужно в коня попасть или во всадника». Томас (расставляет своих по крайней линии): «Теперь тут, а когда мало — сходиться». Олег: «Тут шарики. Этим стрелять». Томас: «По три раза». (Стреляет, т. е. катит шарик, при этом долго целится, проводит как бы линию от того, в кого целится. Из трех раз ни разу не попадает.) Олег катит шарики и попадает в одну из фигурок. Томас: «Ты и не целился в него, это не считается». Олег: «Да, не считается, а когда на войне пуля случайно попадает, так спросят в кого?» Томас (смеется): «Спросят, не спросят, а говори, в кого целишься». Олег: «А если в другого попаду?» Томас: «Тогда нет второго хода, а если в того — еще раз ходить. (Целится и попадает в намеченного). Есть — еще раз. (Снова целится и попадает). Опять есть — это дело! (Торопится и не попадает.) Эх, промазал!» (Начинает снова целиться.) Олег: «Мой ход. Ты уже три». Томас: «Ну и что. Я два выиграл, значит, еще есть ход». Олег: «Так я, что, и буду сидеть? Три, хватит. Если попал — ход, не попал — мой». Олег попадает два раза. Томас (сердито): «Да, ты близко стреляешь, а я через всю». Олег: «Я на четыре (клетки), и ты на четыре, а с какого хочешь места и стреляй». Томас переставляет своих пеших за конных, несколько теснее сдвигая их: «Я за конными, они и будут их защищать». И Олег тоже перестраивает фигуры. Ход Олега, он не попал. Томас (радостно): «Осечка, осечка!» Томас стреляет и попадает в лошадь: «Есть, убита, и он взят в плен. (Снимает к себе фигуру и снова стреляет). В винтовку попал». Олег: «Ну и вышиб, а он остался». Томас: «Нет, если винтовка заряжена, ее разорвет и его убить может». Спорят. Олег: «Ну, бери, все равно у меня их еще хватит, а у тебя меньше». Олег хочет ходить еще четвертый раз. Томас: «Нет уж! Мне дал три раза, и тебе тоже», Олег: «Но я ведь опять попал». Томас: «Все равно три, так три!» Олег: «Это если проиграл». Томас: «Нет, всего три». Олег (сердито): «Ну ходи». Дети продолжают играть до тех пор, пока на доске не остается фигур.
Только на самой высокой, на четвертой ступени правилам вычленяются и формулируются до начала игры. Появляются и чисто условные правила, независимые от сюжета и игровой ситуации. Основанием для выработки правил являются, с одной стороны, общественные реальные правила, с другой — правила других игр. Приведем пример игры этой ступени.
Протокол № 8.
Илюша и Вова (7; 6) внимательно выслушивают экспериментатора и рассматривают фигурки. Илюша: «Какие же это правила придумать?» Вова: «Ну, очень просто. Как они будут стрелять: вместе или отдельно, или как кому ходить». Илюша: «Раньше их выстроить, а потом ходить. Я в два ряда их строю. У меня — красные». Вова: «Синих-то больше, нужно всех поровну». Илья: «Нет, пусть синих больше, а красных меньше». Вова: «Так не бывает. Всегда поровну». Илья: «Ну, по восемь и по три». (Выстраивают пехоту, а впереди конницу.) Илья: «Первые ходят красные». Вова: «Нет, синие. Красные не нападают, а враги нападают». Илья: «Нет, когда война, и они могут начинать». Вова: «А чем стрелять? Нужно бы чего-нибудь кинуть и во что попадешь?» Илья: «В кого попал — убит». Экспериментатор предлагает шарики от мозаики. Илья: «Еще лучше, его катить можно. Мне красный». Вова: «Мне синий». Илья катит и сбивает двух. Вова: «Теперь я». (Катит, сбил одного.) Илья: «Я сейчас двух синих нацелю». (Сбивает двух.) Вова: «Нужно говорить, за кого, и с того места стрелять. Не кидай, а кати». Илья: «Вот есть парочка, есть!» Вова (показывает на конных): «А этих так и не убить. Я если попаду в бок или впереди его, пусть он убитый». Илья: «Ладно, ходи». Вова ходит и с торжеством снимает командира. После нескольких ходов Илья замечает: «Это хорошая игра, только нужно бы так, чтобы не падали шарики». Вова: «Как в бильярде детском, канавка кругом».
Экспериментатор обещает, когда все проиграют, самую интересную игру сделать для всех и всех научить правилам. Просит детей повторить правила, чтобы их записать. Вова: «Нужно их поровну. Потом строить». Илья: «В два ряда. Впереди разведка. Потом стрелять». Вова: «Катить нужно. Если верховой, то чтоб только попал, а этих — чтоб упали». Илья: «Еще тот выигрывает, чьи победили». Эксп.: «Какие же правила стрельбы?» Вова: «Нужно стрелять от своего во врага. Или вместе, или в очередь — это все равно».
Типичным для детей, стоящих на этой ступени, является возможность формулировки правил до игры, что ясно видно из приведенного протокола.
Выделенные нами ступени вычленения правила распределяются по группам детского сада таким образом, что последние две ступени свойственны только старшим дошкольникам.
Среди средних дошкольников есть дети, стоящие и на первой и на второй ступени. Младшие, все без исключения, находятся на первой ступени. Проведенный эксперимент ясно показал нам, что правила вырастают из сюжета, вычленяются из него затем обобщаются и принимают характер собственно правил.
Подведем некоторые итоги. Все приведенные нами эксперименты были направлены на выяснение, в сущности, одного вопроса — как происходит овладение правилами в игре.
В первой серии мы показали, что роль помогает подчинению готовому правилу тем, что, во-первых, придает ему смысл, делает его наглядно необходимым для ребенка и, во-вторых, дает возможность контроля за его выполнением.
Во второй серии подчинение чисто условному правилу ставилось в зависимость от наличия партнера. Эксперимент пока-s зал нам, что наличие партнера повышает возможность подчинения правилу и что, следовательно, правило только тогда выступает как правило, когда оно дано в ситуации общения с другим партнером.
В наблюдениях за развитой подвижной игрой с разнообразными и многочисленными правилами (третья серия) удалось установить, что овладению условными правилами предшествует овладение внешней ситуацией игры, ее общим рисунком, и что эта общая игровая ситуация функционально играет ту же роль, что и сюжет в ролевой игре.
Наконец, в четвертой, последней серии мы показали органическое единство сюжета игры и правил и ведущее значение сюжета для вычленения и формулирования правил.
Полученные нами данные позволяют утверждать следующее. Несмотря на внешнее различие игр с ролями и игр с правилами, в пределах дошкольного возраста между ними существует настолько большое внутреннее единство, что можно говорить о единой линии развития игры, в ходе которого, лишь к концу дошкольного возраста происходит выделение' условных правил, никак не связанных с сюжетом.
Нам представляется даже, что появление такого отношения к правилу как к условному есть один из симптомов готовности ребенка к школе.
