Глава 5
ГОРСТКА БОБОВ
И все-таки воздействовать на высокие уровни собственного сознания - дело, увы, совсем не такое простое, как могло показаться по прочтении предыдущих глав. В этом тонком деле никто никогда не застрахован от неудач, и, возможно, самый серьезный просчет наглядно иллюстрирует следующая поучительная история.
Некая молодая жена, находясь на смертном одре, вырвала у своего мужа клятву, что после ее смерти у него никогда не будет других женщин. А если муж нарушит обещание, она будет являться к нему привидением и все равно отравит ему жизнь.
Вначале вдовец свято соблюдал данную клятву, но прошло несколько месяцев со дня смерти жены, ему повстречалась другая женщина, и вдовец сам не заметил, как снова влюбился. Вскоре каждую ночь ему стало являться привидение в женском обличье и обвинять его в нарушении данного зарока. Привидение было прекрасно, во всех подробностях осведомлено не только об отношениях между бедным вдовцом и его новой пассией, но и о самых сокровенных мыслях, чаяниях и надеждах незадачливого любовника. Когда ситуация стала совсем уж невыносимой, вдовец решил обратиться за помощью к одному мудрому жрецу буддийской секты «дзэн».
Мудрец четко знал свое дело и, по всей видимости, прекрасно отдавал себе отчет в полной бесполезности попыток убедить беднягу в том, что на самом деле никаких привидений попросту не существует, что все это не более чем плод воображения и так далее и тому подобное. Однако мудрец посоветовал неверному вдовцу дождаться, пока привидение в обличьи усопшей жены посетит его в следующий раз, не скупясь восхвалить его мудрость и проницательность, а потом взять наугад горстку соевых бобов и попросить привидение сказать, сколько их уместилось в его горсти. Если столь осведомленное привидение не сможет ответить на такой простой вопрос, значит, оно не более чем плод воображения вдовца и уже никогда более не потревожит его покоя.
На следующую ночь, когда, следуя своему расписанию, в доме вдовца вновь появилось загадочное привидение, тот стал расточать в его адрес самые лестные комплименты. «Ты прав,- произнесло в ответ польщенное привидение,- я действительно знаю о тебе все. Мне известно даже, что ты обращался за помощью к мудрецу из секты «дзэн», не так ли?» «Поистине проницательность твоя не знает предела,- ответил наш герой,- но раз так, то ответь мне на такой вопрос: сколько бобов уместилось в моей горсти?»
Посрамленное привидение исчезло и никогда уже больше не нарушало покоя незадачливого клятвопреступника. Вот видите, именно такого рода осложнения я имел в виду, когда в упражнении 6 предостерегал вас о том, что любые попытки обратиться к реальной действительности и проверить ваши умозрительные построения с помощью практических экспериментов ничего, кроме горьких разочарований, не принесут. Так что если уж отчаяние и бессонница довели вас до такого состояния, что вы, подобно нашему измученному вдовцу, решились искать помощи у мудрого жреца в его современном обличье, то уж по крайней мере постарайтесь выбрать такого, кто сам будет ярым противником подобных радикальных и обескураживающих решений. Лучше всего в таких случаях обратиться к кому-нибудь из потомков жены Лота, практикующих ныне в сфере психоанализа. Он охотно сыграет вместе с вами в описанную мною на стр. 15 игру с прошлым под номером два и втянет вас в скрупулезные поиски источников ваших несчастий, заставив копаться в печальных событиях раннего детства и позднего младенчества или вспоминать грустные подробности одинокого внутриутробного существования.
Глава 6
НАДЕЖНОЕ СРЕДСТВО ПРОТИВ СЛОНОВ
Предыдущие главы были посвящены развитию и постепенному совершенствованию способностей надежно скрывать от левой руки то, что творит в этот момент правая. Теперь мы намерены перейти к рассмотрению другой эффективной методики. Здесь в фокусе нашего внимания окажется уже не искусство создавать себе как можно больше новых проблем, а постоянное стремление предотвратить их, которое в конечном счете неизбежно ведет к надежному их увековечению.
Методика предотвращения несуществующих проблем наиболее наглядно воплощена в следующей забавной истории. Некий пожилой господин, путешествуя по северу Франции на пригородном поезде, то и дело открывал вагонное окно и сыпал щепотку какого-то странного порошка, который всякий раз доставал из элегантной табакерки слоновой кости. «Что это вы все время сыплете?» - не утерпев спросил заинтригованный сосед по вагону. «Порошок против слонов. Надежнейшее средство моего собственного изобретения»,- охотно ответил владелец табакерки.
«Но помилуйте,- возразил попутчик,- какие же могут быть слоны на севере Франции?!» «Вот потому их и нет,- был ответ.- Я ведь сказал, что по эффективности этому средству просто нет равных».
Как убедительно показывает история, упорное стремление избежать опасности порой диктует нам, казалось бы, самое простое и разумное решение, которое на самом деле лишь способствует ее увековечению. Такой двойственный эффект попыток во что бы то ни стало предотвратить нежелательное событие имеет для нас значение поистине неоценимое. Чтобы пояснить свою мысль, приведу еще один пример. Если лошадь, касаясь копытом металлической пластинки, вделанной в пол конюшни, будет испытывать удар электрическим током, а за несколько секунд до удара слышать звук колокольчика, то очень скоро в ее мозгу установится причинно-следственная связь между двумя различными событиями. Как только эта связь установилась, можно обойтись без электрического тока, ибо достаточно зазвучать колокольчику, чтобы лошадь испуганно отдернула ногу от пола. И каждый такой эксперимент все больше и больше «убеждает» животное в том, что ему в очередной раз успешно удалось избежать болезненного ощущения.
Единственное, чего лошадь не знает и чего - поскольку ей этого удалось избежать - так никогда и не узнает, так это того, что опасности электрического удара, в сущности, уже нет. Было бы глубочайшим заблуждением думать, что здесь речь идет о каком-то примитивном суеверии. Вовсе нет. Ведь любые действия, основанные на суеверии, в высшей степени ненадежны, и это значительно снижает возможность их широкого практического использования для наших целей; что же касается стремления избежать реальной или мнимой опасности, то на это надежное средство может с уверенностью полагаться любой, кому действительно дорого собственное несчастье. К тому же и практическое применение этой методики на деле куда проще, чем может показаться на первый взгляд. Ибо, в сущности, это не что иное, как последовательное применение на практике того, что повелевает нам извечный зов здравого смысла - можно ли представить себе что-нибудь более похвальное и разумное?
Ведь в конце концов никто же всерьез не станет отрицать того очевидного факта, что многие наши повседневные и самые банальные занятия так или иначе сопряжены с определенной долей опасности. Какую же вероятность подобной опасности мы считаем допустимой, на какой риск согласны пойти?
Разум и здравый смысл в один голос подсказывают нам, что риск должен быть минимальным, а по возможности и вовсе сведен к нулю. Даже довольно отчаянные люди, наверное, все-таки не рискнули бы заниматься профессиональным боксом и поостереглись без специальной подготовки кувыркаться на трапеции - слишком велика опасность. Водить автомобиль? Да только представьте себе на минутку, сколько народу ежедневно погибает или остается калеками на всю жизнь в результате дорожных происшествий! Если как следует подумать, то не меньше опасностей таит в себе и безмятежная на первый взгляд жизнь пешехода. Воры-карманники, выхлопные газы, внезапно рушащиеся здания, перестрелки между полицией и бандами, специализирующимися на ограблении банков, раскаленные обломки американских и советских космических кораблей - да разве все перечислишь! Список опасностей, на каждом шагу подстерегающих человека на улице, можно продолжать до бесконечности, и только отъявленный глупец по доброй воле согласится подвергать себя подобному риску. Казалось бы, единственный логичный выход из положения - постоянно сидеть дома. Но вся беда в том, что даже в родных стенах безопасность весьма относительна. Вспомним про лестницы, про широкий спектр смертельных угроз, таящихся в обманчивом уюте кухни и ванной, про предательски скользкие полы, коварство уходящих из-под ног ковров, про ножи, вилки и прочие колющие и режущие инструменты - не говоря уже о таких гибельных изобретениях, как газ, горячая вода, электричество. Можно подумать, что единственный путь спастись - это залечь в постель и не покидать ее ни при каких обстоятельствах. Но что, интересно, может дать вам это хрупкое убежище в случае, скажем, внезапного землетрясения? И потом, как уберечь себя от появления пролежней, проводя все дни в кровати?
Я, конечно, слегка преувеличиваю. На самом деле лишь немногие гениальные самородки, наделенные поистине редким даром благоразумия, в состоянии заранее предвидеть ход событий и своевременно остерегаться всех без исключения опасностей, которыми жизнь так щедро усыпает наш путь. А спектр опасностей очень широк, это и загрязнение воздуха, и реальная возможность отравления питьевой водой, и побочные действия входящих в мыло глицеридов, и повышенное содержание холестерина в пище, наличие в ней канцерогенных веществ и многие-многие тысячи прочих смертельно ядовитых веществ, окружающих нас.
Человеку со средними способностями обычно недоступен такой всеобъемлющий, поистине глобальный подход, который позволяет постоянно держать в поле зрения и своевременно отводить от себя все вообразимые и даже невообразимые опасности. Пусть такая проницательность дает ее счастливым обладателям верную возможность быстро добиваться пособия по стопроцентной инвалидности, нам же, середнякам, все равно это недоступно. Что ж, не будем стремиться к совершенству, попробуем довольствоваться хотя бы частичными успехами. В конце концов, необязательно строить чересчур честолюбивые планы, часто достаточно высоких результатов можно добиться и весьма скромными средствами. Главное - сконцентрировать все отпущенное вам благоразумие и здравый смысл на решение самых, казалось бы, мелких и пустячных проблем. Например, общеизвестно, что ножом можно порезаться, а дверные ручки просто кишат разными бактериями. И потом, в самом деле, кто может заранее гарантировать, что ему не понадобиться выйти в туалет в разгар симфонического концерта? Далее, разве кто-нибудь в состоянии всегда точно знать, не открыл ли он по ошибке дверь, когда, уходя, проверял, достаточно ли плотно она закрыта? Так вот, истинно благоразумный человек никогда не возьмет в руки острого ножа, не дотронется до дверной ручки, не надев предварительно перчаток, ни за что не пойдет ни на какие концерты и с полпути вернется домой, чтобы удостовериться в том, что дверь действительно заперта. Все эти приемы совсем несложны и доступны каждому; правда, здесь всегда есть риск слишком увлечься самим процессом, постепенно забывая, а потом и вовсе теряя из виду ту самую исходную проблему, которая явилась первоначальным источником ваших тревог. Как избежать этой опасности, покажет вам поучительная история, которую я излагаю ниже.
Одна проживавшая на берегу реки почтенная старая дева пожаловалась в полицию, что группа ребятишек повадилась купаться в чем мать родила прямо под окнами ее дома. Шеф местной полиции тут же направил на место происшествия одного из своих подчиненных, и тот настоятельно порекомендовал детям избрать для своих чересчур уж вольных купаний какое-нибудь другое, более отдаленное от жилища пуританки, место. Но на другой день в полицейский участок вновь поступила жалоба: дети все еще оставались в зоне видимости блюстительницы нравов. Вновь для переговоров был послан полицейский, и детский пляж передислоцировался дальше вверх по реке. Однако не прошло и трех дней, как возмущенная старая дева вновь появилась в полицейском участке: «Стоит забраться на крышу дома, вооружиться хорошим биноклем - и юные бесстыдники опять видны как на ладони!»
Теперь зададим себе вопрос, как поступила бы старая дама, если бы дети действительно переместились на место, совершенно недоступное для ее глаз? Может быть, она стала бы регулярно совершать утомительные прогулки вдоль берега реки? Или удовлетворилась бы одной лишь горькой мыслью о том, что, возможно, в этот самый момент кто-то где-то купается нагишом. Но одно можно утверждать с полной уверенностью: эта мысль по-прежнему омрачала бы ее существование. А ведь именно это для нас важней всего. Способность сконцентрироваться на неприятном предмете имеет, конечно, первостепенное значение. Но это еще не все. Не следует забывать, что любая мысль, если ее с достаточной настойчивостью внедрять в собственное сознание, постоянно снабжать калорийной пищей, холить и лелеять, будет обретать все большую и большую убедительность, создавать полный эффект реальности. Перейдем теперь к детальному рассмотрению этого в высшей степени полезного для нас феномена.
Глава 7
«ТАК Я И ЗНАЛ…»
Вы читаете в гороскопе, что сегодня вас ждут серьезные неприятности. Правда, вместе с вами о той же самой неминуемой беде узнает еще триста миллионов ваших собратьев, имевших неосторожность родиться под тем же, что и вы, знаком Зодиака, но это неважно. Главное, что в этот день вы, конечно же, поскользнулись и упали. Ага, значит, все-таки что-то есть в этих гороскопах!..
А вы уверены, что в них и в самом деле что-то есть? Можете ли вы, например, гарантировать неизбежность падения, даже если бы вам предварительно не попались на глаза роковые пророчества или если бы вы были полностью убеждены, что астрология - это чушь собачья?.. Увы, после того как вы уже упали, ответы на эти вопросы невозможны. Философ Карл Поппер высказал одну интересную идею, которая, если для простоты выразить в самом примитивном виде, сводится к следующему: Эдип, стремясь всеми силами избежать свершения мрачных предсказаний оракула, сделал все для того, чтобы эти предсказания в конце концов сбывались.
Вот видите, перед вами еще один возможный эффект упорного стремления во что бы то ни стало избежать какого-то неприятного события: при определенных условиях может случиться так, что ваши усилия по предотвращению этого события будут неуловимым образом способствовать его свершению. Интересно, при каких же таких условиях? Во-первых, должно обязательно иметь место какое-то предсказание, в самом широком смысле этого слова,- пусть это будет ожидание, предчувствие, уверенность, убежденность или хотя бы смутное подозрение, что дело должно, предпринять именно тот, а не иной оборот. Похоже, в данном случае не имеет никакого существенного значения, откуда пришли к вам таинственные предчувствия - были ли это надежды и предположения, внушенные вам другими, или их источником служили глубокие личные убеждения. Во-вторых, появившиеся у вас таким образом предчувствия следует рассматривать не просто как одну из многих возможностей, а как надежное предсказание некоего важного события, требующего для своего предотвращения ваших немедленных и решительных действий. В-третьих, ваши предчувствия будут обретать все большую и большую убедительность по мере того, как их будет разделять все более и более широкий круг людей - совершенно независимо от того факта, что предчувствия эти могут оказаться в полном противоречии со здравым смыслом, нормами общественного поведения или всем вашим предшествующим опытом.
Так, например, для начала вполне достаточно, если вы проникнетесь убеждением - плевать, имеет ли оно под собой хоть какое-то основание или просто взято с потолка,- что окружающие все время о чем-то шепчутся за вашей спиной и втайне над вами потешаются. В ответ на этот непреложный «факт» недремлющий здравый смысл тут же услужливо порекомендует вам держаться настороже и не быть простаком. А поскольку, само собой разумеется, все эти «маневры» окружающих скрыты от вас легкой дымкой тайны, то нелишне проявить бдительность и обращать внимание на малейшие и самые, казалось бы, незначительные детали. И уж теперь застать их на месте преступления, когда они будут шептаться, хихикать, заговорщически подмигивать друг другу или обмениваться многозначительными взглядами,- дело только времени. Рано или поздно ваши предчувствия непременно сбудутся, и вы сможете с горьким торжеством сказать: «Я так и знал…»
Успех гарантирован, главное - умудриться так поставить дело, чтобы до конца оставаться в полном неведении о своем личном вкладе в организацию всего мероприятия. К счастью, как раз этому мы уже вполне научились в предыдущих главах. Когда же игра как следует раскрутится и обретет характер более или менее стабильных межличностных отношений, станет, в сущности, уже совсем неважно - да и невозможно будет проверить,- с чего же все началось: была ли всему виной ваша собственная подозрительность, вызвавшая закономерную ответную реакцию у окружающих, или они и в самом деле дали повод для подозрений своими насмешками.
Эти пророчества, предчувствия, подозрения, не нуждающиеся во внешних подтверждениях, обладают поистине магической способностью создавать полный эффект «реальности», что и определяет их особую важность для темы нашего разговора. Они по праву занимают достойное место не только в жизни отдельных индивидуумов, в одиночку прокладывающих свой путь к личному несчастью, но и в развитии целых человеческих сообществ. Например, история показывает, что если членам какой-нибудь социальной или этнической группы постоянно закрывают путь к определенным видам «честного» труда - скажем, сельскому хозяйству или ремеслам - под тем предлогом, что в глазах большинства все они непременно лентяи, жулики, мошенники, скупердяи и, главное, вообще «не такие, как мы», то в конце концов им не останется ничего другого, кроме как добывать себе пропитание, овладев малореспектабельными профессиями старьевщика, ростовщика, контрабандиста и т. п.
Нет сомнений, что люди избирают подобного рода занятия именно потому, что они социально неполноценны, и общество, таким образом, имеет все основания не допускать их к тем видам трудовой деятельности, которые являются привилегией порядочных людей, вроде нас с вами. Чем больше полиция поставит на улицах всяких запрещающих знаков, тем больше появится невнимательных водителей, нарушающих правила дорожного движения и своей небрежностью вынуждающих власти к новым запретам. Чем больше страна опасается соседа, тем больше она будет вооружаться и тем больше ее сосед будет убеждаться в необходимости ответных оборонительных мер. И тогда возникновение войны - которой в конце концов станут непрерывно ожидать обе стороны - превратится в вопрос времени. Чем больше власти будут повышать налоги, мотивируя это ростом, действительным или мнимым, числа недобросовестных налогоплательщиков, тем больше, в общем-то, добропорядочных граждан будет представлять заниженные налоговые декларации. Любые предсказания - будь то обоснованные или взятые с потолка - о грядущем дефиците тех или иных товаров и услуг, если в этом удастся убедить достаточно много людей, неизбежно вызовут небывалое повышение спроса, а следовательно, и предсказанный дефицит.
Так само пророчество вызывает к жизни напророченное событие. Как уже отмечалось выше, верный способ добиться чуда несложен, достаточно только убедиться самому - или дать убедить себя другим - в неотвратимости некоего события, чье свершение абсолютно не подвластно нашей воле. И, совсем как наш Эдип, мы придем как раз к тому, чего так страстно хотели избежать. Правда, настоящие профессионалы знают, как предотвратить прибытие к месту назначения. Вот об этом-то и пойдет сейчас речь.
Глава 8
ЛУЧШЕ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ С НАДЕЖДОЙ, ЧЕМ ДОСТИЧЬ ПУНКТА НАЗНАЧЕНИЯ
Лучше путешествовать с надеждой, чем достичь пункта назначения,- гласит мудрая японская поговорка. Но не одни японцы заметили коварные свойства достигнутой цели. Ведь еще Лао-цзы настоятельно рекомендовал немедленно забывать о цели, как только нам удалось ее достичь. Шекспир в своем 129-м сонете писал:
Утолено,- влечет оно презренье,
В преследованье не жалеет сил.
И тот лишен покоя и забвенья,
Кто невзначай приманку проглотил.
Тут же приходит на ум и знаменитый, часто цитируемый без упоминания имени автора афоризм Оскара Уайльда, что в жизни возможны всего лишь две трагедии: первая - не осуществить своей страстной мечты, вторая - добиться ее осуществления.
Соблазнитель в одноименной поэме Германа Гессе умоляет предмет своих желаний в следующих выражениях: «Сопротивляйся же мне, прекрасная женщина, застегни получше свое платье! Очаровывай меня, мучай меня - но не дари мне своей благосклонности…» Этот герой слишком хорошо знал, что «действительность убивает мечту». Современник Германа Гессе Альфред Адлер трактует ту же самую проблему пусть не в такой поэтичной, но зато куда более конкретной форме. В своем труде, с которым давно пора бы поближе познакомить современного читателя, Адлер в деталях описывает образ жизни вечного путешественника, у которого хватает ума никогда не прибывать к месту назначения.
Если мы до предела упростим главную идею Адлера, то сможем определить основные правила нашей игры с будущим. Они сводятся примерно к следующему. Достижение цели - под которым мы, в буквальном или метафорическом смысле, понимаем достижение цели нашего путешествия или осуществление наших желаний - считается важным критерием успеха, власти, признания и самоуважения. Соответственно неудача в достижении цели или, что еще того хуже, бессмысленное топтание на месте из-за недостатка рвения являются, по общему признанию, явными признаками тупости, лени, безответственности, трусости. Однако путь к успеху весьма тернист, преодолеть его - дело куда как хлопотное, и даже самые напряженные усилия могут закончиться полной неудачей. И кому, спрашивается, охота заниматься этой суетой? Так вот, вместо того чтобы погрязать в этой «тактике мелких шажков», которая медленно и постепенно будет приближать вас к разумной и вполне достижимой цели, бывает весьма удобно и полезно избрать для себя цель восхитительно возвышенную, но абсолютно недостижимую. Преимущества такой цели должны быть очевидны моему читателю и без дополнительных разъяснений.
Вспомним хотя бы о фаустовском стремлении к познанию и господству над миром, о поисках Синей птицы, об аскетическом отречении от всех бренных земных радостей - ведь все, кто имел дерзость взвалить на себя эти тяжкие ноши, снискали себе не только обожание своих матушек, но и высокое общественное признание. Кроме того, раз цель так высока и недоступна, то и дураку ясно, что путь к ней обещает быть долгим и изнурительным, а такое путешествие, само собой разумеется, требует серьезной подготовки и длительных сборов. Ну кто, интересно, осмелится после этого осуждать нас за то, что мы все еще не отправились в путь, или заблудились по дороге, или толчемся на одном и том же месте, или, наконец, присели, чтобы слегка перевести дух и собраться с силами для нового броска? Литература и история кишмя кишат героическими примерами дерзких искателей, которые запутались в сложных лабиринтах или потерпели поражения, стремясь достичь своих сверхчеловеческих целей. Нам же, смиренным продолжателям этих славных традиций, да будет позволено хотя бы погреться в лучах их славы.
Но и это еще только часть правды. Даже достижение самой что ни на есть возвышенной цели - как о том справедливо предостерегали авторы высказываний, приведенных в начале этой главы,- неизбежно чревато особенно серьезной опасностью, которая носит название – «разочарование, постигающее нас после того, как мы благополучно прибыли в пункт назначения». Об этой опасности знают все талантливые специалисты по несчастью. Создается полное впечатление, что творец этого мира специально устроил так, что недостижимая цель кажется нам во сто крат желаннее, романтичнее и привлекательнее реальной. Так что хватит водить самих себя за нос, давайте посмотрим правде в глаза. Медовый месяц быстро теряет свои прелести. Стоит прибыть в манивший вас издалека экзотический город, как первый же таксист портит настроение, норовя содрать втридорога. С блеском выдержанные выпускные экзамены не дают вам, по сути дела, ничего, кроме кучи дополнительных хлопот и неожиданных обязанностей. А ваша долгожданная жизнь на пенсии даже отдаленно не напоминает того безмятежного рая, о котором вы так мечтали все эти годы.
Чушь, могут возразить мне некоторые наиболее воинственно настроенные читатели, не надо обобщать. Если люди, которые готовы довольствоваться такими жалкими, анемичными идеалами, и остаются в конце концов с пустыми руками, то так им и надо, лучшей участи они не достойны. Но ведь есть же и другие. Что скажете вы, например, о величайших радостях удовлетворенной любовной страсти? Или о священном гневе, который находит выход в пьянящем акте возмездия за перенесенные страдания и восстановлении попранной всеобщей справедливости? Кто перед лицом таких бесспорных примеров наивысшего удовлетворения может говорить о неизбежном «разочаровании», которое якобы ждет каждого, кто достиг желаемого?
Весьма сожалею, но в жизни все получается, увы, не так прекрасно, как в теории. А тем, кто этого еще не понял, я бы настоятельно советовал прочитать очерк Джорджа Оруэлла «Горькая месть». Правда, там есть несколько рассуждений, исполненных такого глубокого достоинства, и такой умиротворяющей мудрости, что они вряд ли уместны в учебнике для тех, кто хочет научиться быть несчастным. И все-таки надеюсь, читатель простит мне, если я процитирую отрывок из этой книги, поскольку он имеет непосредственное отношение к теме нашего разговора.
В 1945 году, будучи военным корреспондентом, Оруэлл посетил расположенный на севере Германии лагерь для военнопленных. Его сопровождал молодой австрийский еврей, в чьи функции входил допрос заключенных. Когда они вошли в специальное отделение, где содержались высокопоставленные эсэсовские офицеры, сопровождающий со всей силы пнул своим тяжелым армейским ботинком и без того чудовищно опухшую ступню одного из военнопленных. Как выяснилось, этот германский офицер занимал генеральский пост в политическом управлении войск СС.
«Можно было почти наверняка утверждать, что в его непосредственном ведении находились концентрационные лагеря и по его личному приказу пытали и вешали людей. Короче говоря, он олицетворял все то, против чего мы воевали последние пять лет…
Было бы нелепо осуждать жителя Германии или Австрии за желание свести свои личные счеты с нацистами. Одному Богу известно, какие веские основания могли быть для этого у молодого австрийца, вполне возможно, что нацисты уничтожили всю его семью, да и что такое в конце концов жалкий пинок, доставшийся одному из заключенных, по сравнению с чудовищными преступлениями, совершенными гитлеровским режимом? Все дело в том, что эта сцена - так же как и многие другие, которые мне приходилось наблюдать тогда в Германии,- со всей очевидностью показала, что сама идея мести и наказания - не более чем ребяческие мечты. Собственно говоря, месть как таковая вообще не существует. Месть - это некая акция, о которой вы мечтаете именно потому, что слабы и беспомощны: но едва исчезает ощущение бессилия, как вместе с ним испаряется сама жажда мести.
Кто бы из нас не подпрыгнул от радости в 1940 году при одной мысли увидеть, как будут пинать и унижать эсэсовских офицеров? Однако, когда это действительно стало возможным, вся сцена мести превратилась в жалкое и отталкивающее зрелище».
Затем, все в том же самом очерке, Оруэлл рассказывает, как он вместе с одним бельгийским военным корреспондентом через несколько часов после падения Штутгарта вошел в город. Бельгиец - и кто осмелился бы его за это осуждать? - был настроен еще более антигермански, чем любой средний англичанин или американец.
«Нам пришлось входить в город через маленький пешеходный мостик, который немцы, судя по всему, отчаянно обороняли. У подножия лестницы навзничь лежал мертвый немецкий солдат. Лицо его отливало восковой желтизной.
Проходя мимо трупа, бельгиец отвернулся. Когда мост остался далеко позади, он признался мне, что впервые воочию увидел мертвеца. На мой взгляд, ему было лет тридцать пять, и он уже четыре года вел по радио военную пропаганду».
Для бельгийца это «прибытие» в Штутгарт оказалось решающим. Оно в корне изменило его отношение к обошам.
«Когда мы уходили из города, бельгиец отдал немцам, у которых мы квартировались, остатки захваченного с собой кофе. Неделю назад его привела бы в негодование сама мысль поделиться кофе с обошами. Но отношение моего случайного знакомого, как он сам мне в этом признался, кардинально изменилось после того, как он увидел у моста «се pauvre mort», внезапно ему открылась вся жестокая бессмыслица войны. А случись нам войти в город другой дорогой, и ему так и не довелось бы увидеть ни одного трупа, в которых превратила миллионы живых людей война. Но вернемся к нашей действительности. Если даже месть не так сладка, то насколько же менее приятным должно оказаться достижение целей, которые ранее, казалось, сулили нам счастье и блаженство? Так что повторяю: не старайтесь достичь цели. Кстати, наверное, не случайно Томас Мор назвал тот далекий остров счастья Утопией, что означает Нигде?
