Анализ сценариев и работа по перерешению
Если краткосрочная цель групп ТА состоит в выполнении обязательств, оговоренных в контрактах, то их долгосрочная цель – «переписывание» сценариев жизни. Руководители должны предвидеть психологические последствия того, что они сообщают членам группы, и быть уверенными, что они не подкрепляют сценарии клиентов. По Берну, большинство людей приходит в группы с целью научиться лучше разыгрывать свои игры. Люди хотят, чтобы игры не сопровождались неизбежной болью и разочарованием и чтобы у них, играющих в эти игры, не было необходимости отказываться от того, что вызывает поглаживания со стороны окружающих. Берн считал, что особая задача психотерапевта – уменьшать значение непродуктивных сценариев и что у терапевта есть для этого большие возможности. При этом терапевт, работающий в рамках ТА, должен больше полагаться на силы членов группы и меньше – на свои.
Анализ сценариев требует всесторонней оценки состояний Я, простых, стереотипных транзакций, а также сложных транзакций, вовлекающих в исполнение долгосрочного жизненного плана несколько человек. Сценарий относится к феноменам переноса, являясь производным от семейной драмы члена группы. Разыгрывая свои сценарии в реальной жизни, люди пытаются восстановить или развить то, что они вынесли из своего раннего семейного опыта. Руководитель может получить информацию о семейной драме, обратившись к истории детских впечатлений своего клиента или к описаниям, данным членами его семьи. Другой прием состоит в том, чтобы попросить клиента представить свою семью в виде персонажей пьесы. Вопрос ставится так: «Если вывести членов вашей семьи в спектакле, какая это будет пьеса?» (Berne, 1977). Клиента также просят набросать сюжет и определить роли для каждого персонажа. Такой прием помогает вызывать из памяти ранние впечатления и создает безопасную обстановку, благоприятную для обсуждения родительских влияний, а также конфликтов, страхов и разочарований.
Представление о сценариях можно получить и с помощью составленного Берном и дополненного его последователями длинного списка вопросов (James, 1977). В него входят, например, такие вопросы: «Каким было кредо ваших родителей?», «Какую жизнь вели ваши родители?», «Что вам надо было сделать, чтобы ваши родители улыбнулись или рассмеялись?». Подоплека такого опроса в том, что родительские влияния продолжают проявляться в повседневных транзакциях пациента и в его долгосрочных планах и целях (James, 1977). Некоторые аспекты сценариев находят отражение в транзакциях между членами группы. Скорее всего, более комфортно будут чувствовать себя при общении друг с другом те люди, чьи сценарии похожи или дополняют друг друга (Steiner, 1974).
Рис. 10-5.
Драматический треугольник Карпмана
Наконец, для определения сценариев и игр можно пользоваться дидактическими средствами, например карпмановским драматическим треугольником (Karpman, 1968). Три вершины этого треугольника соответствуют позициям Жертвы, Спасателя и Преследователя (см. рис. 10-5). Жертвы страдают, проявляют беспомощность и никак не могут почувствовать, что с ними все хорошо. Спасатели чувствуют себя в порядке только тогда, когда они кому-то помогают. Для того чтобы играть свою роль, им надо, чтобы другие оставались жертвами. Преследователи критикуют окружающих, манипулируют ими и таким образом ставят их в положение Жертвы. Большинство членов группы, как правило, занимают свою излюбленную позицию. Но в виртуозно разыгрываемой игре возможно перемещение между вершинами треугольника. Например, какой-нибудь мужчина действует как Жертва – говорит, что он не может принимать участия в работе группы, ведет себя беспомощно. В дело вступает женщина, играющая роль дружелюбного Спасателя. Она ободряет Жертву и предлагает ей помощь. Однако Жертва становится все более беспомощной и зависимой, так что Спасателя это начинает расстраивать и даже злить, и он постепенно смещается к позиции Преследователя. Или, если Жертве не удается выполнить задание, она набрасывается на Спасателя с обвинениями в том, что это он во всем виноват. В таком случае тот, кто исходно был Жертвой, становится Преследователем, а Жертвой чувствует себя Спасатель. В итоге мы имеем дело с возникновением вымогательских чувств и постоянным повторением проигрышных ролей. Чтобы пресечь подобное развитие событий, необходимо его осмыслить и предпринять сознательные усилия для выхода из порочного круга.
В ТА работа ведется в рамках модели, основанной на решениях. Эта модель предполагает, что в раннем периоде жизни человеком были приняты решения, которые в дальнейшем создавали проблемы, и что эти решения в настоящее время можно пересмотреть. Берн (Berne, 1966) приводит случай, когда женщина в ответ на вопрос руководителя «Почему вы не хотите, чтобы вам стало лучше?» ответила: «Потому что лучше – это значит делать то, что ждали от меня родители, а я назло им не буду». Руководитель группы отреагировал на это следующим анекдотом: «Как-то зимней ночью полицейский нашел на крыльце дома пьяного, который весь трясся от холода. На вопрос, что он тут делает, пьяный ответил, что он здесь живет. Тогда полицейский спросил, почему тот не зайдет в дом. «Потому что дверь заперта», – ответил пьяный. Тогда полицейский спросил, почему тот не позвонит. Пьяный ответил, что он звонил, да только никто не отвечает. «Тогда почему бы вам еще раз не позвонить? Вы же здесь до смерти замерзнете», – сказал полицейский и в ответ услышал: «А вот пусть теперь звонка дожидаются!»« (Berne, 1966, р. 255). Другими словами, руководитель пытался прекратить игру «Какой ужас» и вынудить Ребенка женщины позволить ее Взрослому больше не оглядываться на родителей и принять решение дальше жить собственной жизнью. Похоже, один из самых трудных жизненных уроков для людей состоит в том, чтобы они научились делать то, что им нужно, несмотря на то, что кто-то еще хочет от них того же!
Группа должна создать атмосферу, которая будет способствовать приобретению каждым членом группы нового опыта, а не повторению старых сценариев. Руководитель помогает выявить негативные сценарии, после чего члены группы уже могут сами принять противодействующие сценарию решения. Однако «перерешение» более серьезных сценариев должно происходить на уровне Ребенка, который неподвластен резонам Взрослого. Чтобы добраться до Ребенка, в группах ТА применяют методы, взятые из других терапевтических направлений, включая метод инкаунтер-групп, гештальт-методику с использованием пустого стула, психодраму и биоэнергетическую разрядку. При проведении терапии перерешением (Goulding and Goulding, 1979), которая объединяет ТА с гештальттерапией, члены группы работают над тем, чтобы выйти из тупика, то есть из состояния, в котором личность как бы застревает между двумя позициями. Тупики, как и сценарии, часто имеют в своей основе сообщения, воспринятые в детстве, и решения, которые были в этой связи сделаны. В отличие от гештальт-групп, в которых делается акцент на чистом переживании, в группах, где проводится терапия перерешением, подчеркивается значение осмысления. Члены групп ТА часто получают задания представить своего Ребенка, а также разыграть в воображении сцены, в которых они отказывались бы от принятых в детстве неразумных решений и тем самым меняли свою позицию в настоящем.
Рассмотрим конкретный пример. Женщина, разведясь с мужем, никак не может выбросить бывшего супруга из своей жизни и начать жить так, как она хочет (Goulding and Goulding, 1979). Руководителем группы является Боб.
Сью. Я ничего не могу поделать. Он мне все время названивает, и…
Боб. У вас, должно быть, очень странный телефон. Такой, что трубка прилипает к руке, и вы не можете ее положить (смех в группе).
Сью. Да, я понимаю, но…
Боб. Но вы намерены и дальше с ним разговаривать и злиться при этом, пока ему не надоест набирать ваш номер.
Сью. Да, но нельзя же человека просто… вот так бросить.
Боб. А теперь закройте глаза и повторите еще раз: «Нельзя человека просто бросить». И посмотрите, как это вписывается в ваше прошлое. [p.18]
И Сью поняла, что она безуспешно старалась помочь своему мужу так же, как когда-то пыталась повлиять на собственного отца. В своем воображении Сью перерешила свое детское решение следующим образом: теперь она просто выйдет из дома и будет играть, а отец пусть себе пьет, если хочет. В реальной ситуации это соответствовало решению больше не брать ответственность за состояние бывшего мужа и не злиться на себя за неумение ему помочь.
В значительной степени метод ТА ориентирован на осмысление и усвоение знаний. Одно время считалось, что перрешение может осуществляться непосредственно Взрослым на основе рациональной обработки новой информации, предлагаемой руководителем группы и другими ее членами. Но не так давно стало ясно, что многое зависит от источника и характера первоначального решения. По Роберту Гулдингу (Goulding, 1974), существуют три вида запретов или тупиков, имеющих корни в детстве. Запрет первого уровня, имеющий источником Родительское Я воспитателей, наиболее прост. Примером может быть родительская директива, призывающая больше работать и меньше развлекаться. Запрет или тупик второго уровня появляется при взаимодействии Детского Я родителей и Детского Я ребенка, и он более деструктивен (например: «Ты во всем виноват, так что иди отсюда».) Наконец, при конфликте между Приспосабливающимся Ребенком и Свободным Ребенком возникает тупик третьего уровня, который может выражаться в тяжелой депрессии, если Свободный Ребенок полностью подавлен.
Важность выявления запретов, решений и вымогательских чувств, а также перерешения ранее принятых решений видна на примере эффективного применения ТА при лечении фобий. В следующем эпизоде нескольким членам группы, страдающим страхом высоты, было предложено в воображении не спеша лезть вверх по приставной лестнице и представлять себе, как родители реагируют на их заявления, что они не упадут и не будут спрыгивать.
Боб. Кому-нибудь его мать что-нибудь уже ответила?
Бет (в качестве своей мамы). Слезай с лестницы, я тебе говорю!
Боб. Отвечайте ей.
Бет. Ни за что. (Смех.)
Боб. Другие ответы есть?
Эл. Моя ничего не говорит, у нее просто припадок.
Синди. Моя говорит, что я заставляю ее волноваться.
Боб. Ваш ответ?
Синди (говорит еле слышно.)
Боб. Кричите, чтобы она услышала.
Синди. А меня это ни капельки не беспокоит!
Брэд. Моя говорит: будь осторожней.
Мэри. Что значит осторожней?
Брэд. Это значит… ну… осторожней, то есть держись крепче, а то упадешь.
Мэри Отвечай теперь.
Брэд. Не беспокойся, я крепко держусь.
Мэри. Ответь так, чтобы не получилось, что ты ей поддаешься.
Брэд. А я и так осторожен.
Боб. У других мам есть что сказать?
Ди. Моя сидит, улыбается и говорит: «Думаешь, ты такой храбрый. Вот погоди, залезешь повыше, так лестница-то и поедет».
Боб. Отвечайте. Сначала спросите друзей, крепко ли они держат лестницу и не будут ли они ее сдвигать, когда вы залезете выше.
Ди. Будете лестницу сдвигать?
Группа. Нет, не будем!
Боб. Вы им верите?
Ди. Безусловно.
Бет. А я лезу нормально. Мать предупреждает насчет головокружения.
Боб. Отвечайте.
Бет. У меня хватит сил, я не ощущаю слабости, и у меня за всю жизнь не было ни одного головокружения. Я здесь в полной безопасности. Эй, я правду говорю. У меня всю жизнь был страх высоты из-за того, что ты пугала меня головокружениями. А у тебя и у самой-то никогда голова не кружилась. Ты это придумала, чтобы на своем настоять. Вот так, я больше не боюсь и очень этим довольна.
Боб. Есть что у пап сказать?
Эл. Мой отец хочет, чтобы я лез дальше и побыстрее.
Боб. Отвечайте.
Эл. Мне и так хорошо и быстрее не надо. Я лучше здесь останусь.
Боб. Готовы к следующей ступеньке? Хорошо. Рука поднимается выше (замечает, что ушел от приказного тона). Поднимаем вторую руку, держимся крепче, поднимаем ногу на следующую перекладину, держим равновесие, теперь поднимаем вторую ногу. Кому-нибудь страшно?
Синди. Мне.
Боб. Спускайтесь на вторую ступеньку.
Синди. У меня под ложечкой сосет и дыхание перехватывает.
Боб. Значит, у вас под ложечкой сосет и дыхание перехватило. Скажите маме вот что: «Когда я на такой высоте, у меня под ложечкой сосет и дыхание перехватывает».
(Синди так и говорит.)
Боб. Что она отвечает?
Синди. Конечно, ты ведь боишься.
Боб. Отвечайте ей.
Синди. Я не хочу бояться. Я хочу быть наверху.
Боб. А не надо хотеть.
Боб напоминает о разнице между желанием и самостоятельностью: можно «хотеть» всю жизнь и ничего при этом самому не «делать».
Синди. Мне уже легче дышать, и под ложечкой не сосет. Я не боюсь.
Боб. Скажите маме, что не собираетесь падать или спрыгивать.
Синди. Я не собираюсь падать или спрыгивать, и лестница эта подо мной не сломается.
Боб. Она что-нибудь ответила?
Синди. Нет, но она не верит, что я в безопасности.
Боб. Тогда не сказать ли ей, что вам плевать, верит она или нет?
Синди. А мне плевать, веришь ты или нет. Это твои проблемы.
Боб. Как насчет третьей ступеньки?
Синди. Я готова.
Боб. Как ощущения?
Синди. На этот раз в порядке.
Боб (обращается к группе). Какие еще проблемы на третьей ступеньке?
Энн. Я так собой горжусь. Только вот сердце колотится.
Боб. Что вы такого сами себе говорите мысленно, что у вас сердце колотится?
Энн. Я могу упасть и убиться.
Боб. А нельзя ли наоборот: я НЕ могу упасть…
Энн. Не знаю…
Боб. А от кого это зависит?
Энн. От меня. Я НЕ буду падать. И я не убьюсь. Теперь я вижу, как мама выбегает из комнаты, закрывая лицо подушкой, а папа меня поздравляет.
Боб. Что он говорит?
Энн. Он говорит, что я молодец: девочка – а так высоко залезла, даром что боялась.
Боб. Скажите ему, что вы уже не девочка и ничего не боитесь.
Энн. Я уже не девочка и ничего не боюсь.
Боб. Правда? (Боб не очень в ней уверен. Она кивает.) Отлично. У всех все в порядке? Кому-нибудь нехорошо? (Оглядывается.) Отлично, теперь посмотрите вниз на тех, кто держит лестницу, и скажите им: «Мне видно дальше, чем вам – там, внизу». [Goulding and Goulding, 1979, р. 266-269]*
______________
* Воспроизведено с разрешения издательства Brunner/Mazel, Copyright 1979.
По завершении этого мысленного эксперимента членам группы было предложено залезть на настоящую лестницу, чтобы подкрепить свое новообретенное бесстрашие. Терапевты утверждают, что прямое воображаемое противостояние Родительским запретам и ролевые игры ведут к быстрому избавлению от новых и старых страхов.
