Расширение сознавания
Во время проведения гештальт-групп широко используются упражнения, направленные на расширение сознавания того, что принадлежит внутренней и внешней зонам. Они ориентируют участников на настоящее и формируют у них поведение по принципу «здесь и сейчас». Руководитель может дать задание членам групп закрыть глаза и сконцентрироваться на внутренней зоне. Сознавание внутренней зоны члены группы начинают словами: «Сейчас я сознаю…» – и заканчивают сообщением об ощущениях, возникающих в коже, суставах, мышцах, желудке, гениталиях и т.д. (Stevens, 1971). Затем они получают задание открыть глаза и направить свое внимание на внешнюю зону. Сознавание внешней зоны также начинается словами: «Сейчас я сознаю…» – и заканчивается сообщением об сознавании ощущений, таких, как звуки, запахи и т.д., возникающих в результате воздействия внешнего мира. Членов групп можно попросить чередовать направление своего внимания то на внутреннюю, то на внешнюю зоны, для попеременного сознавания ощущений, возникающих в каждой зоне. Вначале эти упражнения могут показаться некоторым членам группы искусственными или нелепыми, но они очень эффективны, поскольку дают возможность приобрести и усвоить новый опыт (Polster, 1975). Через некоторое время члены группы начинают открыто, без сопротивления работать со своими эмоциональными переживаниями, оставшимися незавершенными в прошлом.
Одной из вариаций подобного приема является задание – в течение нескольких минут заканчивать предложение «Я сознаю…» вслух (Enright, 1971). Руководитель группы не дает никаких дополнительных инструкций, но помогает колеблющемуся участнику, задавая вопрос: «Что ты испытываешь именно сейчас?» Существует важное различие между содержанием и течением процесса сознавания. Часто участники на ранних стадиях развития группы не желают актуализировать определенную информацию о самих себе, тем самым показывая, что именно эта информация и находится в фокусе сознания в процессе выполнения данного упражнения. Информация является содержанием процесса сознавания. В гештальттерапии важно работать именно с процессом сознавания. В этом случае участник может сознавать те неотступные мысли, что теснятся на периферии его сознания, или внутренние преграды, мешающие самораскрытию. В гештальт-группах от участника не требуется рассказывать все о самом себе. Вместо этого руководитель группы пытается научить каждого члена группы направлять внимание на свои организмические процессы.
Существует некоторое сходство между медитацией и гештальтупражнениями по сознаванию. Медитаторы являются пассивными наблюдателями мыслей, которые возникают в их сознании, они никогда не прерывают поток сознавания высказыванием отдельных мыслей. В гештальттерапии участники, обращая внимание на ноющую мышцу спины, щекочущие ухо волосы, на тяжесть ноги, лежащей поверх другой ноги, не задерживают его на этих ощущениях для определения, являются ли они приятными или не исчезнут ли они при изменении позы.
На начальном этапе развития гештальт-группы наиболее эффективны упражнения по сознаванию. Участники получают задание разделиться на пары и описать, как они сознают партнера. Выполняя это упражнение, необходимо удерживать себя от интерпретации, осмысления, оценивания. Предложение «Теперь я сознаю твою теплую улыбку» в действительности не отражает процесс сознавания ощущений, так как слово «теплая» является интерпретацией, которая возникла в средней зоне. Сознавание различий между ощущениями внутренней или внешней зон, имеющимися в настоящий момент, и ощущениями средней зоны можно передать двумя предложениями, начав их: «Сейчас я сознаю…», «Я представляю, что…» – и закончив следующим образом: «Я сейчас сознаю твою улыбку. Я представляю, что она говорит о твоем теплом отношении ко мне». Таким образом, практические упражнения по сознаванию помогают членам группы четко различать то, что реально имеет место, и то, что они представляют.
Сознавание очень важно при работе на «горячем месте». Пациент, начинающий взаимодействовать с руководителем, получает задание попробовать сознавать ощущения, возникающие во время дыхания, движения, при определенной позе и т.п. Это задание заставляет его действовать по принципу «здесь и сейчас», уменьшая воздействие средней зоны до такой степени, что работа принимает спонтанный характер и направляется только на переживания, происходящие в настоящий момент. Сосредоточившись на внутренней зоне, участник начинает сознавать ощущения напряжения в желудке, челюстях и т.п. Руководитель группы может обратить внимание части группы на различные важные невербальные поведенческие компоненты (такие, как улыбка, поза или интонация голоса), задавая вопросы: «Знаешь ли ты, что улыбаешься? Можешь ли ты осознать, в какой позе находишься? Как твой голос слышится тебе самому?» Диалог показывает, как член группы отвечает на вопросы такого рода.
Терапевт: Что ты делаешь со своей рукой?
Участник (слегка удивлен): А-а, сотворяю крест.
Терапевт: Крест?
Участник: Да. (Пауза.)
Терапевт: Что ты будешь делать с крестом?
Участник: Ну, я просто распну себя на нем в этот уик-энд, разве нет? (Enright, 1975, р. 16)
На занятиях теперь можно обсуждать отношение этого члена группы к страданию (мученичеству) и влияние этого отношения на создавшуюся у него ситуацию.
Когда невербальное поведение затрагивает какого-нибудь члена группы, то участник получает задание обращаться к этому члену группы напрямую. Например, участник говорит вслух о своих теплых чувствах к партнеру, одновременно отодвигаясь от него. Сознавание телесной позы партнера может привести к появлению сложного комплекса чувств страха и влечения. В этот момент руководитель группы привлекает внимание участника к блокирующим механизмам, расширяя сознавание им того, как он сам препятствует своему росту. Целью расширения сознавания является, по Перлзу, возрастание степени понимания себя (Perls, 1973). Теперь посмотрим, как работает руководитель группы с 35-летней женщиной, которая, по ее собственному признанию, сильно скована в выражении чувств и поэтому ощущает себя неуютно среди людей, пробуждающих ее чувственность (Zinker, 1977). Терапевт как бы раскрывает ход своих мыслей в процессе поиска максимально эффективного экспериментального приема. По мере развития группы, анализа ситуаций общения с Сейди начал определяться спектр экспериментов, которые могли бы оказаться полезными для исследования ее социополового поведения. Я подумал, что надо попросить Сейди пройтись по комнате и продемонстрировать свою чувственность. Я представил множество людей, гуляющих по аллее. Некоторые из них, говорил я самому себе, действительно наслаждаются телом во время прогулки. Сейди же выглядела скованной и «деревянной». Было бы хорошо не давать ей «погружаться в пучину слов», а заставить сделать что-либо конкретное.
Джозеф (терапевт): Сейди, что ты скажешь, если я попрошу тебя пройтись по комнате, изображая чувственную женщину?
Сейди: Я не хочу делать этого. Я ощущаю дрожь в голосе, даже говоря с тобой об этом.
Джозеф (про себя): Парень, ты действительно нащупал то, что нужно. По ее голосу можно судить, что мое предложение ей приятно.
Джозеф: Каким сейчас тебе слышится твой голос?
Сейди: Он высокий и нервный. (Пауза). Я могу петь, как ребенок. Обычно мне нравится мой голос.
Джозеф: (про себя): Сейчас я буду продолжать работать с ее голосом, а с сексуальными чувствами начну работать позже.
Джозеф: Может, ты хочешь поэкспериментировать с голосом?
Сейди: Да.
Джозеф: Ну, хорошо, – что ты чувствуешь в своем голосе в данный момент? (Про себя): Надо начать с того места, на котором она остановилась.
Сейди: Он менее нервный сейчас. Мне кажется, что, когда я разговариваю с тобой, мой голос становится глубже.
Джозеф: Он звучит сейчас совсем по-другому, даже как-то хрипло.
Член группы: Сейди, ты краснеешь до ушей, когда разговариваешь с Джозефом. Ты становишься хорошенькой, когда краснеешь.
Сейди: Действительно?
Джозеф: Сейди, ты ощущаешь свое лицо?
Сейди (обращаясь к группе): Я ощущаю стыд и возбуждение одновременно.
Джозеф: Я чувствую, что в твоем голосе сейчас есть некоторая чувственность.
Сейди: Да, я чувствую это же.
Джозеф: Можешь ли ты продолжать разговаривать с нами столь же чувственно?
Сейди: Да, могу. (После паузы поворачивается к другому члену группы.) Ты знаешь, Джон, я всегда находила, что ты выглядишь замечательно. (Все смеются. В комнате чувствуется волнение.) (Zinker, 1977, р. 133-135).
Интеграция противоположностей
Формирование и завершение гештальтов зависит от способности индивидуума четко определять свои потребности и вступать в контакт с окружением, для того чтобы их удовлетворить. Контакт определяется действием двух различных феноменов. Первый заключается в способности четко разграничивать окружение и свое «Я». Второй феномен состоит в способности четко разграничивать и описывать различные аспекты своего «Я». Наше окружение и мы сами являемся противоположностями. Иногда крайние точки этих противоположностей сосуществуют вполне мирно, иногда же между ними идет борьба за доминирование. Согласно гештальттеории, эта борьба между нами самими и другими обычно отражает подобный же конфликт внутри нас самих.
Работа по методике «двух стульев» – это упражнение с использованием «горячего места», которое большей частью довольно эффективно исследует функции контакта. Между работой по методике «двух стульев» в гештальттерапии и использованием «вспомогательных Я» в психодраме есть определенное сходство. Однако, в то время как в психодраме это упражнение позволяет повторно пережить болезненное событие, гештальтметодики направляют участника на воссоздание обеих сторон конфликта и на установление диалога между ними. Таким образом, участник полностью переживает оба компонента своего «Я», включая и тот, что обычно отрицается или не сознается из-за его неприятного характера. Как только обе стороны противоположности сознаются, становится проще интегрировать их в своей личности. Многие люди, например, интернализуют внутренний конфликт между пассивностью, слабохарактерностью и стремлением казаться агрессивными, всепреодолевающими. Адаптивная интеграция этой противоположности может заключаться в уверенной, но сохраняющей эмоциональность позиции или в совмещении этих крайностей в конкретных ситуациях. Другими распространенными противоположностями являются зависимость/отчужденность, рациональность/эмоциональность, эгоистичность/бескорыстие.
Невротические механизмы – это дефектные взаимодействия со средой, при которых особенности человеческой личности могут либо «опутываться», как при патологическом слиянии и интроекции, либо «рассыпаться на фрагменты и отрицаться», как при проекции и ретрофлексии. Как уже указывалось выше, наиболее часто разбираемым в гештальт-группах примером противоположности является конфликт между «нападающим» и «защищающимся». «Нападающий» интроецирует родительские поучения и ожидания, которые диктуют ему, что он должен делать. «Защищающийся» постоянно саботирует эти манипуляции со стороны «нападающего», говоря: «Я стараюсь изо всех сил. Я ничем не могу помочь». Когда доминирует «нападающий», то член группы может быть недоволен чувством, заставляющим его достигать совершенства почти во всех делах. Когда же доминирует «защищающийся», то создается впечатление, что человек никогда не сможет закончить ни одного дела.
Работа по методике «двух стульев» позволяет выделить наиболее слабый компонент этого конфликта и усилить его до такой степени, когда оба компонента могут вступить в диалог на равных. Например, участник группы, который всегда опаздывает, начинает вести диалог между «нападающим» и «защищающимся». Он садится на первый стул и разговаривает с позиций «защищающегося» со своим же воображаемым «нападающим», который сидит на другом стуле. «Защищающийся» может плакать, оправдываться и объяснять свои постоянные опоздания. Через минуту участник садится на второй стул и уже с позиций «нападающего» начинает поучать «защищающегося». «Нападающий» спорит, настаивает, требует. Затем участник опять меняет место на стульях, и так продолжается до тех пор, пока противоположные точки конфликта не будут прочувствованы до конца и диалог не придет к своему завершению. Члену группы не предлагается выбрать что-то одно между этими двумя группами потребностей. Цель диалога заключается в том, чтобы «закончить» в настоящем ситуации, не законченные в прошлом, то есть «оживить» процесс формирования и завершения гештальта. Разрешение конфликта может потребовать компромисса между двумя группами потребностей или одобрительного принятия отрицательного компонента своего «Я». Парадоксальная гештальттеория изменения утверждает, что «изменение происходит тогда, когда кто-то становится самим собой, а не тогда, когда он пытается быть тем, кем он не является» (Fagan & Shepherd, 1977, p. 77).
Следующий диалог по методике «двух стульев» проводит женщина, которая хотела интимных отношений с мужчиной, но как только их отношения стали многообещающими, она сразу же их прекратила.
Защищающийся: Я очень одинока, мне так хочется, чтобы меня кто-нибудь ждал дома.
Нападающий: У тебя есть дети, этого достаточно для тебя.
Защищающийся: Мне хорошо днем, пока я занята делом, и хорошо ночью, когда я очень устаю, но…
Нападающий: Не будь ребенком. Ты должна стать более независимой.
Защищающийся: Но я не хочу быть независимой! Я хочу иметь рядом мужчину, который бы заботился обо мне и принимал решения за меня, и…
Нападающий: Решение, ха! Где ты видела таких мужчин? Разве они могут принимать решения? Они все слабаки – ты кончишь свои дни, ухаживая за ними!
Защищающийся: Но я хочу! Пауль был прекрасен, он брал ответственность на себя, и проблемы становились такими простыми… я любила его, пока…
Нападающий: Да, пока! Пока ты не добилась того, что он не мог и шагу ступить без тебя. В тебе нет ничего хорошего для мужчин.
Защищающийся: Но я хочу, чтобы было! Я ненавижу себя, когда веду себя с мужчинами подобным образом. Я ненавижу себя, когда не могу уделить им время.
Нападающий: Забудь их, детка; оставь их в покое. С ними со всеми что-то не так (Fantz, 1975, р. 91-92).
Диалог позволяет женщине осознать, что «нападающий» напоминает ей о любимом отце, который умер несколько лет тому назад. Продолжая диалог со своим «отцом», она сможет увидеть, что именно «отец» саботирует все ее отношения с мужчинами. Затем руководитель группы, используя приемы психодрамы, просит другого члена группы сыграть роль ее отца, и женщина, принимая участие в драматическом диалоге, сможет выразить свою любовь к отцу и одновременно «освободиться» от его влияния. Этот эксперимент подтверждает, что две части личности могут быть актуализированы и что интроект может быть обнаружен и обсужден.
Некоторые противоположности вначале переживаются как конфликт между своим «Я» и окружающими. Например, участница, которая переживает чувство вины, представляя себе, как она говорит матери о намерении уйти из дома и жить отдельно, возможно, проецирует свою амбивалентность на мать. Поскольку дочь никогда в действительности не сталкивалась с матерью по таким вопросам, то ее чувство вины основывается на фантазии, будто мать заболеет или очень огорчится, если она обнаружит свои намерения. В гештальттеории вина чаще всего связывается с негодованием по проективному типу, за которым лежат различные не выраженные реально требования и оценки (Perls, 1969a). Согласно гештальттеории, в приведенном выше примере участница группы переживает свою вину потому, что ни ее планы, ни оценки неизвестны матери. Руководитель группы направляет ее работу по методике «двух стульев» таким образом, чтобы помочь участнице определить и четко описать все те противоположности, которые вовлечены в ее конфликт. Находясь на первом стуле, участница ведет себя так, как будто она – это она сама, и рассказывает матери о своих планах, оценках и требованиях. На втором стуле участница ведет себя так, как по ее представлениям будет вести мать. По мере того как эти крайности включаются в диалог, две точки зрения постепенно осознаются, четко разграничиваются, чувства отделяются друг от друга и проясняются. Участница обучается отличать реальные события от своих фантазий, проекций.
Хотя упражнение по методике «двух стульев» является, по сути, индивидуальной работой на «горячем месте», противоположности могут исследоваться и вместе с группой – например, когда между членами группы возникают межличностные конфликты и когда члены группы не могут сами понять свои чувства.
Усиление внимания к чувствам
Одной из целей упражнений по сознаванию является помощь членам группы в анализе своих чувств. Большинство людей прерывают континуум сознавания сразу же, как только возникает неприятное переживание. Это избегание сознавания приводит к тому, что мы как бы накладываем на себя путы из незаконченного действия. Так, женщину, которая постоянно боится, что ее оставит муж, хотя она и имеет все доказательства супружеской верности, может постоянно тревожить чувство незаконченного действия. Она отвечает своему любимому так, как будто отвечает обвиняющему ее родителю. Ее страх и недоверие в настоящем могут быть связаны с отрицанием тех неудач в прошлом, которые когда-то не были полностью пережиты. Таким образом, необходимо помочь пациенту завершить незавершенный и травмирующий его гештальт, для того чтобы уменьшилась власть прошлого и он смог бы более адекватно вести себя в настоящем. Это важно по крайней мере по двум причинам. Во-первых, та энергия, которая тратится на сокрытие травмирующего чувства, может быть направлена на продуктивные цели после отреагирования скрытых эмоций и завершения незаконченного действия. Во-вторых, это может прояснить противоположности, вовлеченные в конфликт, и интегрировать их в единое целое. Когда мы полностью переживаем свои чувства, то действительно сознаем, чего хотим и к чему стремимся. Многие из тех методик, которые предлагаются руководителем группы, помогают нам усилить наше внимание к чувствам (Polster & Polster, 1973). Например, функция методики «разыгрывания ролей» состоит в том, что участники играют роли, позволяющие им полностью выражать свои реальные чувства. Поскольку сознавание неизбежно приводит к действию, то и тщательное выполнение действия приводит к расширению сознавания себя. Следующий пример показывает, как член группы начинает сознавать свой голос.
У. (участник): Мне бы хотелось понять…
Т. (тренер): Я слышу плачущие нотки в твоем голосе. Слышишь ли ты их?
У.: Да… Какое-то дрожание.
Т.: Теперь ты – это твой голос.
У.: Я слабый, жалобный голос, голос ребенка, который не выполнил какое-то требование. Он боится…
Т.: Я…
У.: Я маленький ребенок, я боюсь попросить чего-нибудь; я могу попросить то, что я хочу, только выразив все свое отчаяние, тогда мама пожалеет меня и позаботится обо мне…
Т.: Можешь ли ты теперь стать своей мамой? (Naranjo, 1975, р. 39).
Разыгрывание ролей своего голоса и голоса матери приводит к налаживанию диалога между ними, что позволяет участнику, изображая беспомощного ребенка, осознать свое манипулирование другими. Работа по этой методике стимулирует участника к проигрыванию незнакомых типов поведения для выявления в них новых источников энергии. Например, участник жалуется, что никто не слушает его. Руководитель группы, играя роль глухого, создает ситуацию, при которой участник вынужден будет опробовать новые способы поведения. Он может стать агрессивным и злым, умиротворенным и печальным, оценивающим или самоуверенным. Согласно гештальттеории, каждый тип поведения, который участник выбирает для разрешения своей дилеммы, отражает реальный аспект его «Я», ранее отвергаемый.
Методика «разыгрывания ролей» помогает членам группы обнаружить проекции в своем «Я». Например, участник, который считает членов группы добрыми, а себя очень злым, может попробовать актуализировать значение слова «доброта» и, возможно, таким образом найти новые источники доброты внутри себя. Разыгрывания часто заключаются в намеренных несоответствиях, преувеличениях: робкий, застенчивый участник может получить задание встать на стул и начать отдавать команды авторитарным, громким голосом.
Усилению внимания к чувствам способствует задание по утрированному выражению невербальных поведенческих реакций. Участница, находясь на «горячем месте», может не сознавать, что во время рассказа о своем несчастливом замужестве она ударяет кулаком по бедру. Руководитель группы должен это заметить и перевести внимание участницы с невыразительного рассказа на активные физические действия. Перлз считал, что полностью наши стремления подавить невозможно. Усиливая удары кулаком по бедру, участница начинает переживать ранее неизвестные ей чувства, которые и находят выражение в невербальном поведении. Она может, например, почувствовать злость, вину или негодование, связанные с замужеством, или обнаружить, что конфликт, возникший во время замужества, напоминает конфликт с отцом, причиной которого явилось решение дочери выйти замуж вопреки воле отца. Руководитель может попросить участницу сыграть роль кулака, «стать» кулаком, довериться своим чувствам. Подобные упражнения помогают выявить заблокированные чувства и раскрыть сущность внутреннего конфликта, который символически отражается в ударах кулака по бедру. Язык тела не является единственным видом невербального поведения, позволяющим вплотную изучать эмоции, тембр голоса также содержит некоторую информацию о скрытых чувствах.
Работа с мечтами
Один из наиболее удивительных видов работы на «горячем месте» является разгадывание участником значения своих мечтаний (фантазий). Перлз считал (Perls, 1973), что мечты представляют собой наиболее спонтанную продукцию в нашем опыте, те фрагменты нашего «Я», которые подавляются или от которых мы отказываемся, и, таким образом, они несут уникальную информацию для того, кто их создает. В гештальттерапии фигуры и объекты в мечтах не анализируются и не интерпретируются руководителем группы, поскольку мечты здесь не имеют того универсального значения, которое они имеют в психоанализе, где, например, оружие, пуля или башня, а также любой длинный объект интерпретируется как образ мужской сексуальности. Вместо этого работа с мечтами в гештальттерапии включает в себя два процесса: перенос мечты на реальную почву и повторное присвоение отчужденных фрагментов личности.
Перенос мечты на реальную почву становится возможным, когда член группы получает задание описывать свою мечту в настоящем времени. Описание мечты в прошедшем времени («Я представлял, как кто-то преследует меня в долине, зажатой между двумя высокими заснеженными горами») как бы объективирует мечту и приводит участника к необходимости интерпретации и интеллектуализации. Описание же мечты в настоящем времени («Я бегу по долине. Кто-то бежит за мной. Мне страшно. По бокам от меня – две высокие, заснеженные горы. У меня нет иного пути. Я могу бежать только вперед») позволяет члену группы как бы вновь пережить ситуацию возникновения мечты и заново, уже в группе, испытать все события и связанные с ними чувства.
Каждый объект или фигура мечты представляет собой отчужденный фрагмент личности. В приведенном примере отчужденные фрагменты личности участника скрываются за фактом преследования, неизвестным преследователем, за дорогой, горами и даже за снегом на вершинах гор. Для того чтобы вновь присвоить их, он должен выявить их, отождествляясь с каждым объектом своей мечты. Участника могут попросить разыграть мечту, дать ее описание от первого лица, как будто он – это гора («Я – гора. Я очень массивен и значителен. Ты столь ничтожен, что не можешь меня сдвинуть»), дорога («Я – единственная дорога между этими горами. Доверься мне, и я проведу тебя»), преследователь («Ты не знаешь, кто я есть, но я собираюсь напасть на тебя»).
По мере того как участник по очереди становится каждым объектом своей мечты, он выявляет те аспекты своей личности, которые никогда раньше полностью не сознавал. Он может почувствовать превосходство или уверенность, незначительность или страх, враждебность или уязвимость. Руководитель группы направляет внимание участника на тот объект мечты, который является самым важным, или переводит его внимание с объекта на объект, заставляя пережить все чувства, связанные с ними.
Другим вариантом этого упражнения является описание мечты с точки зрения каждого объекта мечты. Перлз считал, что в гештальттерапии нет необходимости работать с целой мечтой, даже фрагмент мечты может дать нужное количество информации. Те участники, которые с трудом вспоминают ночные мечты, могут исследовать мечты, возникающие наяву, днем.
Если центральным моментом мечты является обсуждение или спор, то для интеграции противоположностей используется методика «двух стульев». Участник разыгрывает диалог между двумя основными «действующими лицами» мечты, исследуя все крайние точки противоположности, для того чтобы потом интегрировать их в единое целое. Он может также выбирать других членов группы для демонстрации объектов мечты. В отличие от психодрамы, где члены группы получают разрешение отвечать работающему участнику, в гештальт-группе члены группы изображают пространственные отношения, позы и, возможно, воспроизводят некоторые фразы, содержащиеся в мечте. Работа с мечтами дает возможность участнику изучить гештальт своей мечты и увеличивает потенциальные возможности, позволяющие раскрыть значение своей мечты.
