УПП

Цитата момента



У нас есть два пути спасения: реальный и фантастический. Реальный — к нам прилетают марсиане и спасают нас. Фантастический — мы спасаемся сами…
Спасайся, кто может!

Синтон - тренинг центрАссоциация профессионалов развития личности
Университет практической психологии

Книга момента



Советую провести небольшой эксперимент. Попробуйте прожить один день — прямо с самого утра — так, будто на вас нацелены десятки телекамер и сотни тысяч глаз. Будто каждый ваш шаг, каждое движение и слово, ваш поход за пивом наблюдаются и оцениваются, имеют смысл и интересны другим. Попробуйте влюбить в себя смотрящий на вас мир. Гарантирую необычные ощущения.

Александр Никонов. «Апгрейд обезьяны»

Читать далее >>


Фото момента



http://old.nkozlov.ru/library/fotogalereya/d542/
Сахалин и Камчатка

 

- Заня?

Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет.

- Мне так страшно… я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто… мне… страшно.

- Чего ты боишься, Заня? - спрашивает тренер.

- Я не знаю. Я не знаю (рыдания)… мне страшно.

- Чего ты боишься?— снова спрашивает тренер, направляясь к ней.

Заня неудержимо рыдает.

- Мне… страшно… я не знаю …

- ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? - кричит тренер прямо ей в ухо.

- МУЖА! МУЖА! - внезапно выкрикивает Заня через рыдания.

- Хорошо, мужа, - говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица.

- Закрой глаза, опусти руки и войди в свое пространство… Почему ты боишься своего мужа?

- Я просто (она делает паузу) его боюсь.

- Почему ты его боишься? - повторяет Дон.

- ОН БЬЕТ МЕНЯ! - снова выкрикивает она.

- Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?

- ВСЕ ВРЕМЯ!

- Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?

Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит:

- Я беременна…

- Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случилось?

- Восемь лет назад.

- Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?

- В гостиной.

- Что ты делаешь?

- Я… свернулась на полу… около дивана… ОН ПИНАЕТ МЕНЯ!

- Прекрасно, - говорит тренер. Он держит микрофон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. - Что ты ему говоришь?

- Ничего… я плачу… мне так страшно…

- Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?

- Страх…

- Я знаю, что это страх. Страх - это концепция! Какие у тебя чувства и физические ощущения?

- Я вся избита. Большой шар боли в груди… все мышцы напряжены…

- Все мышцы не напряжены. Какие мышцы?

- Руки, мышцы живота, челюсти… это так нехорошо!

- Он что-нибудь говорит тебе?

- Нет… он просто пинает меня… он называет меня дешевой сукой… он ругается, он пьян. Он пьян ВСЕ ВРЕМЯ!

- Что ты ему говоришь?

- НИЧЕГО! Я просто лежу… он пьян…

- Что бы ты хотела ему сказать?

- Это нехорошо… это нехорошо…

- СКАЖИ ЭТО ЕМУ!

- ЭТО НЕХОРОШО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МЕНЯ БИТЬ! Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА!

- Хорошо. Что еще ты хотела бы ему сказать?

- Я ХОРОШАЯ ЖЕНА!.. Ты не имеешь права меня бить… это НАШ РЕБЕНОК!

- Какая у тебя поза, выражение лица?

- Я свернулась, колени у подбородка… я хочу защитить ребенка. Я плачу.

- Хорошо. Какие отношения или точки зрения?

- Это нехорошо. Это нехорошо. Если бы он только изменился. Если бы только перестал пить.

- Почему он тебя пинает?

- Он пьян… он вне себя…

- Хорошо. Почему он тебя пинает?

- Я не знаю… Я ЛЮБЛЮ ЕГО!

- Это прекрасно. Заня, почему он тебя пинает?

Заня, всхлипывая, несколько секунд стоит с опущенной головой.

- …Я не знаю… он взбесился…

- ЗАНЯ, ПОЧЕМУ ОН ТЕБЯ ПИНАЕТ?

- ОН ПЬЕТ! Я ГОВОРЮ ЕМУ, ЧТО ОН ПЬЯНИЦА!

- Хорошо. Он бьет тебя, ты лежишь. Какие образы из прошлого приходят к тебе?

- Ничего…

- Он бьет тебя. Ты лежишь, свернувшись. Какие образы из прошлого?

- Только… темнота.

- Какой возраст? Не думай! Бери, что придет!

- Шесть. Мне тесть лет…

- Хорошо. Какие образы?

- Темнота. Я не помню.

- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Смотри на образы. Любые. Не думай!

- Только темнота!

- Смотри… ТУДА! Прямо туда! Что ты видишь?

- Я не знаю… ничего.

- СМОТРИ, Заня! Тебе шесть лет… тебя побили… это нехорошо… ты свернулась… колени у подбородка… кричит на тебя…

-Ох!

- ЧТО ТАМ, ЗАНЯ?

- Я… я лежу в постели. Я плачу…

- Продолжай.

Заня начинает так неудержимо рыдать, что не может говорить.

- Что происходит, Заня? Скажи, что ты видишь?

- Я плачу… я свернулась… мой отец отшлепал меня.

- Где он тебя отшлепал? Когда? Что он сказал?

- По заду… в постели… он только что ушел…

- Почему он отшлепал тебя?

- Это НЕХОРОШО! Я ничего не сделала. Мой отец сошел с ума.

- Почему он отшлепал тебя?

- Я не знаю… он всегда меня шлепает… он меня не любит… он меня ненавидит.

- Почему он тебя ненавидит?

- Он просто… Я НЕ МАЛЬЧИК! - выкрикивает Заня и разражается громкими рыданиями.

- Хорошо. Ты в постели, свернулась и плачешь. Что ты хочешь сказать своему отцу, Заня?

- ЭТО НЕХОРОШО! Я не виновата, что я девочка! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ?

- Заня, как ты себя чувствуешь сейчас?

- Мне грустно… так грустно.

- Какие физические ощущения?

- Глаза горят… в горле першит… тяжесть в животе…

- Где тяжесть? Что это такое - "тяжесть"?

- Большой шар… ощущений, тяжелых ощущений, как мяч… от пупка… и до сердца.

- Хорошо. Спасибо, Заня, - тренер подает ей платок. - Смотри, мы только оцарапали поверхность. Хочешь ли ты в процессе правды быть со своим телом, своими эмоциями, чувствами, образами и завершить переживание?

-Да…

- Не пытайся их понять. Не пытайся их объяснить. Бери, что придет, и пере-переживи. Хорошо?

-Да.

- Хорошо. Сейчас я попрошу тебя открыть глаза, вернуться в зал и сесть. Ты готова вернуться в зал?

-Да.

- Хорошо. Открой глаза. Спасибо, Заня.

Громкие аплодисменты. Дон возвращается на платформу. Заня больше не плачет, садится и вытирает глаза платком. Еще несколько человек, которые тоже плакали, поднимают руки, чтобы им принесли платки. Атмосфера в зале очень тяжелая.

- СЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, - обрушивается тренер, - я хочу, чтобы НИ ОДНА ЖОПА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ПОНЯЛА ЗАНЮ. Тут нечего понимать. Я хочу, чтобы вы это поняли. Цель выбора и исследования темы не в том, чтобы ее понять. Ее надо пережить, прикоснуться к ней. Найти препятствие. Я не хочу, чтобы какие-нибудь жопные фрейды думали, что достаточно обнаружить, что ты любишь мать и ненавидишь отца, как все проблемы автоматически исчезнут. Понимание - это приз для дураков. Берите, что придет, и переживите это, полностью переживите.

- Да, Джон, встань, возьми микрофон.

Джон - пожилой человек лет пятидесяти, седой, в очках, один из немногих при галстуке.

- Когда я был мальчиком, - с достоинством говорит он, - это было много лет назад, я перенес необычную социальную травму. Мне кажется…

- СТОП! СТОП! - громко прерывает тренер. - Ты никогда не переживал социальной травмы за всю свою ебаную жизнь.

- Нет, я переживал, - настаивает Джон, - когда мне было шесть лет…

- СТОП! - снова кричит Дон. Он сходит с платформы и идет к Джону. - Социальная травма - это концепция, идея, обобщение. Что случилось, Джон?

- Я не могу сказать, - нервно говорит Джон, - я имею в виду, что это было довольно неприлично… настоящая социальная травма, и я не хотел бы говорить об этом в таких обстоятельствах.

- ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ГОВОРИШЬ?

- Извини.

- Слушай, Джон, зачем ты встал?

- Я хочу прояснить свою тему.

- Прекрасно. Я понял. Какая у тебя тема?

- Моя тема - это необычная социальная травма, которая годами удручала меня, и…

- СТОП! Джон… слушай, Джон, скажи, что с тобой случилось, когда тебе было шесть лет.

- Я… хорошо… ну… когда мне было шесть лет, я наложил в штаны в церкви.

- И ТЫ ВСЕ ЭТО НОСИШЬ С СОБОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ! (Громкий долгий смех)

Джон вспыхивает и улыбается. - Это верно. Я никогда не думал, что я смогу сказать… я чувствую, что избавился от этого. (Смех.)

- Джон, какая у тебя тема? - спрашивает тренер, почему-то не улыбаясь.

- Я не знаю, - отвечает Джон, - все прошло. Теперь мне нужна новая. (Новый взрыв смеха.)

- Только не здесь, Джон, - говорит тренер, возвращаясь на платформу, - здесь не церковь.

 

- Таким образом, элементами переживания являются физические ощущения, позы, выражения лица, точки зрения, чувства, эмоции и образы прошлого. Если ты сохраняешь контакт по крайней мере с одним из этих элементов, можешь быть уверен, что ты жив. Да, Генриэтта?

Генриэтта, полная женщина лет сорока, встает и говорит дрожащим голосом:

- Мне очень жаль, но сегодня у меня такое ощущение, что меня бросили. Это обсуждение тем удручает меня.

Тренер быстро спускается с платформы и идет к ней.

- Ты чувствуешь, что тебя бросили? - резко спрашивает он.

-Да, -неуверенно отвечает она, -это обсуждение тем…

- КОГДА ТЕБЯ БРОСИЛИ, ГЕНРИЭТТА? - вдруг Кричит он.

- Я не понимаю, - оцепенев от ужаса, говорит она, - я имела в виду интеллектуально…

- Закрой глаза, Генриэтта, дай микрофон. Опусти руки.

- Но я имела в виду…

- Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИМЕЛА В ВИДУ! Войди в свое пространство… Хорошо, Генриэтта. Когда тебя бросили?

Генриэтта внезапно начинает рыдать, плечи трясутся, лицо закрыто руками. Ассистент несет ей платок.

- Когда тебя бросили, Генриэтта? - резко настаивает тренер.

- Моя… мать, - произносит Генриэтта сквозь рыдания, - моя мать бросила меня с моей бабушкой, когда мне было девять лет.

- Что случилось, когда тебе было девять лет? - настаивает тренер. Он держит микрофон у залитого слезами лица Генриэтты.

- Она… бросила меня! Я говорила, что хочу с ней… но она меня бросила.

- Что случилось, Генриэтта?

- Моего отца посадили за несколько лет перед этим, и вдруг моя мать… сказала, что я должна жить с бабушкой… Но я не хотела. Я не хотела!

- Скажи это сейчас своей матери, Генриэтта!

- НЕ УХОДИ, МАМА, НЕ УХОДИ. Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, МАМА, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ БРОСАЛИ! - Генриэтта плачет тише и берет платок у ассистента.

- Хорошо, Генриэтта, - спокойно говорит тренер, - я хочу, чтобы ты точно рассказала мне, где ты была и что чувствовала, когда уходила твоя мать.

Генриэтта вытирает глаза и нос, ее голова опущена на грудь.

- Я была у бабушки на кухне. Она пыталась заставить меня есть пирожные. Я НЕНАВИЖУ ПИРОЖНЫЕ! Они лежали передо мной на тарелке, и мать сказала: "Нана будет о тебе заботиться". Я начала плакать. Мать и Нана говорили мне, что все будет хорошо, а я чувствовала себя такой покинутой… такой беспомощной…

- Что именно ты чувствовала? - спрашивает тренер.

- Оцепенение, беспомощность, брошенность…

- Это концепции, а не чувства. Какие у тебя сейчас физические ощущения?

- Боль… такая боль… под сердцем, вот здесь, прямо здесь, - Генриэтта вызывающе смотрит на тренера и ударяет себя кулаком в грудь.

- Хорошо. Что-нибудь еще? Генриэтта закрывает глаза и думает.

- И… напряжение в шее и горле… я хочу говорить, но не могу.

- Хорошо. Где именно это напряжение?

- Здесь, - говорит Генриэтта и показывает на горло и на шею.

- Чувствовала ли ты эту боль или это напряжение до того, как ты встала и сказала мне, что ты чувствуешь себя брошенной на тренинге?

Генриэтта открывает глаза и смотрит прямо на тренера, как будто припоминая свои тогдашние переживания.

- Да, - говорит она, - да, это было, было.

- Хорошо, Генриэтта, спасибо. Если ты хочешь, ты можешь взять темой боль в сердце и напряжение в горле и шее, которые ассоциируются у тебя с брошенностью. Теперь тебе ясно, что это может быть темой?

-Да.

- Если хочешь, ты можешь выбрать темой что-нибудь другое, а можешь оставить это. Ты только начала пере-переживать это событие. В процессе правды ты можешь войти в него глубже. Спасибо, Генриэтта.

(Аплодисменты.)

- Кто следующий? - спрашивает тренер, возвращаясь на платформу. - Джек? Встань.

- Это трудно уловить, - сосредоточенно говорит Джек, - я полагаю, что моя тема - это скука.

- Ох, Иисусе! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ВСЕМИРНАЯ ЧУШЬ! СКУКА - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! Прикоснись к актуальной ситуации, времени, месту, актуальным физическим ощущениям, чувствам, всему тому, что порождает ситуация.

- А! Правильно!' Ну, например здесь. Почти весь тренинг я скучал.

- Хорошо. Теперь ты живешь. Подумай о каком-нибудь определенном моменте тренинга, когда тебе было скучно.

- Хорошо… вот когда ты говорил об уровнях… ммм… я не уверен, что помню… уровнях уверенности.

- Хорошо. Как ты сидел? Какие были физические ощущения?

- Правильно. Хорошо. Теперь я тебя понял.

- Потрясающе! Ты собираешься отвечать на мой вопрос?

- Правильно. Я сидел, наклонившись вперед, голову держал в руках. Я чувствовал оцепенение в мозгу.

- Оцепенение в мозгу?

-Да.

- Слушай, Джек, никто никогда не переживал оцепенения в мозгу. Оцепенение означает отсутствие ощущений. Как ты мог пережить отсутствие ощущений в месте, в котором нормально не бывает ощущений?

Джек смотрит на тренера.

- Неудачное слово, - говорит он, — тяжесть в мозгу.

- Мозг - это тоже концепция. Говори "голова". Где в голове?

- Задние две трети.

- Хорошо, Джек, вот твоя тема. Тяжесть в двух третях головы, когда я говорю. Правильно?

- Правильно! - улыбаясь говорит Джек, и ему, явно, больше не скучно. (Аплодисменты.)

- Мой барьер - мое эго, - говорит Том, бородатый парень с четками. - Я пытался достичь непричастности к эго целых…

- Эго?! - спрашивает тренер, расширяя глаза в карикатурном ужасе. - У тебя проблема с твоим эго? - Да, - говорит Том, - мне кажется, что для всех, стоящих на Пути, эго - проблема номер один.

- Том, - начинает тренер с деланным уважением, - Том, покажи свое эго.

- Показать мое эго?

- Да, покажи свое эго.

- Я не могу.

- Хорошо. Это решает проблему. У тебя есть другая?

- Но как это решает мою проблему?

- Если ты не можешь найти свое ебаное эго, то как оно может тебе мешать?

- Но оно мешает.

- Том, - говорит тренер мягким вежливым тоном, - тебе являются призраки?

-Нет.

- Хорошо. Тебе является эго? Том молчит.

- Эго - это концепция, - неуверенно говорит он.

- ЭГО - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! - кричит Дон. - Да, эго - это концепция. Теперь, если ты хочешь пережить постоянный, устойчивый барьер, я предлагаю тебе рассмотреть специфическое место, время и ситуацию, которая вызывает у тебя напряженность, причастность, избыток эго - называй как хочешь - и обнаружить, что ты действительно переживаешь. И я не хочу больше этого говна про эго. Если ты скажешь, что, когда проигрываешь в бридж, ты чувствуешь боль в левом боку, - это прекрасно, но не говори мне, что проигрыш в бридж создает проблему эго.

- Это напряжение в животе.

- Хорошо, теперь ближе. Точно локализуй ощущения, и в процессе правды мы увидим, какие другие чувства, точки зрения, позы, выражения лица у тебя с этим ассоциируются. Понял?

- Понял. Спасибо, Дон. (Аплодисменты.)

- Вы, ребята, которые занимались Дзэном и другими восточными вещами, очень озабочены тем, чтобы избавиться от так называемого "эго". На следующей неделе мы увидим, что это действительно есть, но сейчас я хочу сказать, что большая часть вашей борьбы со своим эго - это все те же безнадежные попытки измениться. У тебя есть так называемое "эго"? Грандиозно! У тебя есть эго. У тебя также есть большой нос и лысина. Что есть, то есть. В попытках отделить свое эго не больше смысла, чем в попытках отрастить волосы на лысине. Ты можешь искусственно замаскировать свое эго и свою лысину, но, когда подует ветер, все на месте - эго и лысина.

Но ты мне симпатичен, Том. Когда я начал тренироваться на тренера, я был весь в Дзэне и, как бешеный, трудился над своим эго. Я около двух месяцев был лидером семинара, когда Вернер спросил меня: "Дон, пока ты был лидером семинара, ты переживал какое-нибудь эго?" Свят, свят, сказал я себе, вот попался. Он видит меня насквозь. Ну и парень! Да, Вернер, все-таки немного было, сказал я вслух. "Брось, Дон, - сказал Вернер, - все - эго. Ты стоишь и излучаешь эго, как пятисотваттная лампочка". Я засмеялся и сказал, что мне действительно нравится быть лидером. "Ну и прекрасно, - сказал Вернер, - если ты принял то, что ты называешь своим эго, и движешься с ним, все в порядке. Только не надо претендовать, что это не приносит удовлетворения". Такие вот дела, - заключает Дон, - если ты любишь победы - наслаждайся победами. Если тебя не волнуют ни победы, ни поражения - не волнуйся ни из-за побед, ни из-за поражений. Только помни, что необходимость избавиться от эго не больше, чем необходимость избавиться от лысины - пусть сияют. Эй! Куда это ты идешь?

Хэнк, невысокий плотный человек средних лет, идет по центральному проходу к выходу. Ассистент Ричард встает в конце центрального прохода. Когда тренер кричит, Хэнк останавливается и оборачивается.

- Я ухожу, - объявляет он.

- Нет, ты не уходишь. Вернись и сядь.

- Я терпел эту чушь, сколько мог, - говорит Хэнк, настаивая на своем, - я и так уже потерял полтора дня. Ты нас оскорбляешь, разглагольствуешь на тривиальном жаргоне и не обращаешь внимания на наши рациональные возражения. С меня хватит. Я ухожу. Я хочу предложить всем, кто уже понял, что это все - колоссальное надувательство, пойти со мной в мое бюро на Пятой Авеню. Кто хочет пойти со мной?

- Сядь, Хэнк, - твердо говорит тренер,- мы организуем доставку позднее. (Смех.)

- Но…

- Мы организуем доставку в бюро в конце дня, Хэнк, не сейчас. Вспомни, что ты согласился остаться в зале и выполнять инструкции.

- Хватит с меня ваших глупых соглашений.

- Они не наши, Хэнк, они твои. У тебя была возможность уйти вчера утром, и ты решил остаться. Ты решил выполнять соглашения, когда ты решил остаться…

- Хорошо, а теперь я решил нарушить соглашения.

- Сядь, Хэнк. Подумай, сколько еще ты сможешь рассказать в своем бюро, если ты продержишься до полуночи. А кроме того, если ты нарушаешь соглашения и уходишь сейчас, ты не можешь иметь к нам никаких претензий, так как ты сам нарушаешь контракт.

Эта мысль заставляет Хэнка замолчать. В зале начинают смеяться. Хэнк вспыхивает.

- Ну ладно, - говорит он и идет на место.

- Поблагодарим Хэнка за то, что он поделился с нами, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса.

Аудитория аплодирует.

- Я бы хотела, чтобы ты не кричал, - говорит Линда тренеру, который только что закончил на кого-то кричать.

Линда красивая женщина с длинными темными волосами, красивыми глазами и полной фигурой.

- Тебе не нравится мой крик? - спрашивает тренер, подходя ближе к ней.

- Нет, не нравится. Я из-за этого нервничаю. Я бы хотела, чтобы ты разговаривал с людьми более спокойным голосом.

- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК, ЛИНДА? - внезапно кричит тренер.

- НЕ КРИЧИ! - кричит Линда.

- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК? - снова кричит тренер, подходя еще ближе к ней.

- Прекрати! Прекрати! - гневно кричит Линда

- Кто кричал, Линда? - спрашивает он громким голосом чуть ниже крика. Линда злобно смотрит на тренера.

- Кто кричал, Линда? - повторяет он более тихим голосом, берет у нее микрофон и держит его у ее лица. Глаза Линды увлажняются, плечи опускаются.

- Мой отец, - тихо говорит она.

- Спасибо. На кого он кричал, Линда?

- На всех. Он кричал на всех…

- Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вошла в свое пространство… С какими образами из прошлого ассоциируется у тебя крик отца? Туда! Прямо туда! Что ты видишь?

- Ничего… ничего. Я не помню…

- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Я хочу, чтобы ты сказала, что из прошлого ассоциируется у тебя с криком твоего отца.

- Ничего… только темнота…

- Хорошо. Какой возраст ассоциируется у тебя с криком отца? Не думай! ГОВОРИ!

- НЕ КРИЧИ!

- КАКОЙ ВОЗРАСТ?!

- ЧЕТЫРЕ! МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА! НЕ КРИЧИ!

- Хорошо. Тебе четыре года, Линда, тебе четыре года… твой отец кричит… На кого он кричит?

- На мать, мою мать, - тихо говорит Линда. Ее лицо неподвижно.

- Что он говорит, Линда? Скажи, что он кричит твоей матери?

- Он… он… называет ее… шлюхой… дешевой… деревенщиной… шлюхой…

- Хорошо, - говорит тренер после короткого молчания, - почему он кричит?

- Он всегда… кричит на нее. Он всегда называет ее шлюхой… деревенщиной. Он был богат, она была бедна… когда они поженились…

- Что ты хочешь сказать своему отцу?

- Я хочу сказать, чтобы он не кричал.

- СКАЖИ ЕМУ!

- НЕ КРИЧИ!

- СКАЖИ ЕМУ!

- Я ГОВОРЮ ЕМУ! НЕ КРИЧИ! НЕ КРИЧИ НА МАМУ! ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МАМЕ! НЕ КРИЧИ!

Лицо Линды напряжено, глаза плотно закрыты, голова поднята.

- Что Случилось, когда тебе было четыре года, Линда? - спрашивает тренер. Его голос тверд и безымоционален.

Линда долго молчит. Ее лицо сведено напряжением. Она говорит шепотом:

- Он выгнал ее, когда мне было четыре года. Она исчезла. Он кричал… и она исчезла.

- Хорошо, Линда, это хорошо. Ты прикоснулась к чему-то важному. Но мы только нашли это. Хочешь ли ты пере-пережить это, быть с этим и не сопротивляться этому?

- Да, - шепчет она.

- Хочешь ли ты взять темой процесса правды те чувства, которые ты испытывала, когда твой отец называл твою мать шлюхой, и действительно прикоснуться к этим чувствам?

- …Да.

- Хорошо. Сейчас, перед тем как открыть глаза и сесть, я хочу, чтобы ты представила себе зал. Хорошо. Открой глаза. (Аплодисменты.)

- Вы знаете, что я не хочу, чтобы вы, жопы, думали, что вы чему-то учитесь. Вероятно, две сотни из вас говорят сейчас сами себе: "Бедная Линда, ее папа испачкал ее и искорежил всю ее жизнь". Это говно, жопы, самое настоящее говно. В следующую субботу вы увидите, кто действительно испачкал Линду, и это не был ее папа. Вы увидите, кто искорежил Заню, и это не был ее папа. Вы увидите, кто действительно искорежил вашу жизнь, и это не был ваш папа. Поэтому не стройте никаких блестящих концепций. Когда у вас появляются мысли, вспоминайте, что вы жопы, поэтому ваши мысли - это только, вероятно; новое говно. Да, Джери?

- Я не знаю, как мне описать свою тему. Я хочу сказать, что это - проблема.

- Давай.

- Проблема в том, что моя жена начала жаловаться на мои разъезды. Я езжу около двадцати недель в году. Но она знала об этом, когда мы женились. Она знала об этом. Теперь, через четыре года, она просто накинулась на мои разъезды. На прошлой неделе она сказала: "Я и дети уже привыкли к тому, что ты есть, и к тому, что тебя нет. Может быть, будет лучше, если ты не вернешься". (Смех.) Я люблю жену и ездить люблю тоже. Но… она тоже любит меня, и теперь мне не очень хорошо ездить.

- Хорошо. Здесь две вещи, Джери. Давай сперва изучим твою проблему, а потом решим, какая у тебя может быть тема.

Дон подходит к той доске, которая ближе к Джери. - В действительности здесь две проблемы. Одна - у твоей жены, другая - у тебя. Но поскольку проблема твоей жены идет первой, мы посмотрим сначала на нее. Как бы твоя жена сформулировала свою проблему?

- Она бы сказала: "Я не люблю твои разъезды".

- Это не проблема. Если бы она не любила твои разъезды, она бы их прекратила, вот и все.

- Да, но она меня любит и знает, что мне нужно ездить по работе.

- Грандиозно! Теперь у нас есть проблема "мне не нравится, что Джери ездит, но я люблю его, и он должен ездить, чтобы содержать семью". Хорошо?

- Прекрасно.

Дон проводит вертикальную линию посередине доски и пишет первую часть предложения ("Мне не нравится, что Джери ездит") на левой половине, слово "но" - в центре и вторую часть предложения - на правой половине.

- Ну, - произносит тренер, поворачиваясь к аудитории, - где проблема?

- На доске? - неуверенно спрашивает Джери.

- Где на доске?

- Она не любит мои разъезды?

- Нет. Мы установили, что это само но себе не является проблемой.

- Тогда все вместе.

- Нет, это слишком обще. То, что она тебя любит, проблема?

- Не всегда. (Смех.)

- А то, что тебе надо ездить ради денег?

- Само по себе нет.

- Тогда где проблема? Эй, вы! - спрашивает тренер, - где проблема?

Несколько человек кричат, что в слове "но".

- Да! - громко соглашается тренер. - В слове "но".

- Смотри, Джери, если я напишу "мне вечером нужно поработать", будет ли это проблемой?

-Нет.

- Хорошо. Если я прибавлю слово "и", будет это проблемой?

-Нет.

- Хорошо. Если я прибавлю фразу "я люблю ходить в кино" будет это проблемой?

-Нет.

- НЕТ! "Я люблю ходить в кино, и мне нужно вечером поработать". Ничего такого. Никаких проблем. Теперь смотри, что получается, если я заменю слово "и" на слово "но". Я люблю ходить в кино, но мне нужно вечером поработать. Теперь у нас проблема. Ты знаешь, из чего она состоит? Из слова "но". Наша жизнь каждую секунду наполнена противоречивыми желаниями, и мы только иногда переживаем некоторые противоречия, как проблемы. В действительности мы решаем пережить противоречие, как проблему. Четыре года жена Джери спокойно переносила его разъезды. Это, вероятно, ей не очень нравилось, но она не считала это проблемой. Сейчас она - считает.

Большинство из вас хотели бы пообедать, но вы не можете уйти, пока я вас не отпущу. Одни переживают это, как важную проблему. Другие - нет. Практически все хотят есть, и никто не может уйти, но только некоторые делают из этого проблему. Остальные просто живут с этим "Я хочу есть, и я сейчас не могу поесть". Хорошо. Значит, твоя жена переживает проблему. Что она должна делать?

Джери некоторое время размышляет.

- Развестись, - говорит он, нахмурившись.

- ИМЕННО! - говорит тренер. - Именно так нормальные жопы решают проблемы. ОНИ ИХ "РЕШАЮТ"! И знаешь что? Когда она "решит" эту проблему, у нее сразу появятся шестнадцать новых, по сравнению с которыми твои разъезды - цветочки. Нет. Что должна она сделать с проблемой разъездов Джери? - спрашивает тренер, поворачиваясь к аудитории.

- Заставить его найти новую работу, - говорит кто-то.

- Грандиозно. Джери находит новую работу рядом с домом, и что? У Джери теперь проблема "Я люблю ездить, но жена заставляет меня работать рядом с домом", а у жены - "Джери мучается, но я не согласна, чтобы он так много ездил". Прогресс налицо. Но дайте нам побольше времени, и мы разрешим по меньшей мере одну из них при помощи развода. Билл?

- Она должна научиться жить с этим, - решительно говорит Билл.

- Ах да, научиться жить с проблемой! Это ли не зрелый ответ! Я люблю зрелые ответы. По твоему дому бродит лев? Учись жить с этим. Твой муж-алкоголик бьет тебя? Учись жить с этим. Нет, Билл, при такой постановке дела мы получим гарантированного страдальца. Страдальцы - это геморрой. Они - основные творцы проблем во всей Вселенной.

- Что может жена Джери сделать со своей проблемой?

- Пережить ее! - кричит кто-то.

- ДА! Пережить ее. Пережить ее. Если она полностью переживет свое раздражение на его поездки - а раздражение, кстати, есть на самом деле неприязнь, которой вы сопротивляетесь, отчего и возникает так называемое "раздражение", - тогда ее раздражение может исчезнуть, и она останется с неприязнью и без проблемы. Или все исчезнет, и она узнает, что на самом деле ее беспокоит.

- Чем это отличается от моего предложения, что она должна научиться жить с этой проблемой? - спрашивает Билл. - Мне кажется, что полное переживание льва - это не слишком мудрое решение.

- Есть большая разница между тем, чтобы научиться жить с проблемой - что включает попытки игнорировать ее, которые являются формой сопротивления, - и полным переживанием переживания, будь это хоть раздражение на поездки мужа, хоть страх перед львом. Тот, кто говорит: "Я ненавижу поездки моего мужа, но я смиряюсь с ними ради детей", - живет со своей проблемой и идет королевской дорогой к боли в заднице. Это касается и того, кто заявляет, что научился жить со львом, а сам весь окаменел от страха. Мы хотим, чтобы вы прикоснулись к ситуации и эмоциям, вызванным проблемой.

Когда вы это делаете - сюрприз! Проблема проясняется в процессе самой жизни, или же - сюрприз! - вы обнаруживаете под ней более важную.

- Смотрите, - говорит Дон, отходя от Джери и обращаясь ко всем, - люди обычно либо игнорируют проблему, либо пытаются ее решить. И то, и другое является сопротивлением, и в обоих случаях создается новая проблема.

На ЭСТ мы смотрим проблемам в лицо, и когда они исчезают - ап! - появляются новые, более существенные, которые прятались под ними.

Полное переживание проблем подобно снятию слоев с луковицы. Нормальное решение и избегание проблем - добавление слоев. Мы гарантируем вам большие и лучшие проблемы, от которых вы прятались с шести лет. И вес ваших проблем по мере снятия слоев с луковицы будет все уменьшаться, и уменьшаться, вместо того чтобы увеличиваться, как при нормальном решении проблем.

Тренер делает паузу и пьет из своего металлического термоса. Он читает записку, которую ему принес Ричард. Затем он резюмирует:

- Вспомните, что у Линды была проблема с моим криком. Она ее полностью пережила. Ее проблема с моим криком исчезла. Теперь у нее, вероятно, большая проблема - как она относится к отцу. У Генриэтты была проблема с чувством брошенности на тренинге. Мог ли я решить ее, говоря медленнее и повторяя то, что сказал ранее? Нет. Ее проблема с темпом тренинга просто исчезла, когда она действительно рассмотрела свое переживание. Она отделила слой луковицы и стала ближе к сердцевине.

Мы не знаем, что именно найдет жена Джери, если полностью переживет свое раздражение на его отсутствие. Но это будет то или иное, более существенное, впечатление прошлого. Я знаю, что половина из вас, жоп, думает, что она вправе сердиться. Но это только потому, что вы такие же механические творцы проблем, как и она. Половина людей на свете совершенно уверены, что, если бы они чаще встречались со своими любовниками, их отношения были бы лучше. А вы знаете, в чем уверена другая половина? Они совершенно уверены, что, если бы побольше времени проводили без своих любовников, их отношения были бы лучше. И те, и другие - жопы. ПОКА ВЫ НЕ ПЕРЕЖИВЕТЕ, ПОКА НЕ СТОЛКНЕТЕСЬ СО СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ, ВАША ПРОБЛЕМА БУДЕТ СОХРАНЯТЬСЯ ВЕЧНО! Вы можете прибавить новые слои к луковице, можете изменить форму своей проблемы, но единственный способ, которым можно докопаться до основания, - это делать то, что мы делаем здесь сегодня, - не врать, прикоснуться к своему переживанию и взять, что получишь…

- Ну, Джери, ты все стоишь? Какая у тебя проблема? (Смех.)

- Моя проблема - это проблема моей жены.

- Ах да, правильно. Твоя проблема "я люблю свою жену, но я не могу выносить ее ворчания по поводу моих поездок". Верно?

- Да, так оно и есть.

- Хорошо. Ты только что слушал, как я десять минут давал ключи. Скажи мне, что ты собираешься делать?

Джери неуверенно стоит, переминаясь с ноги на ногу.

- Я думаю, надо найти, почему ее ворчание надоедает мне…

- Вот хорошо, Джери. Почти так. Прикоснись к тому, что ты переживаешь, когда на тебя ворчат. Физические ощущения и т. д. Вот твоя тема.

- Спасибо, Дон. (Аплодисменты.)

- Нэнси?

- Я думаю, что ты совершенно неправ по поводу проблемы этой жены, - страстно говорит Нэнси, высокая красивая женщина. - Ты утверждаешь, что все проблемы, которые нас волнуют, приходят из прошлого. А я думаю, что женщина, связанная идиотским браком с мужем, которого по полгода нет и с которым, вероятно, скучно, когда он есть, имеет реальную проблему здесь и сейчас.

- Совершенно верно, - отвечает Дон, - но это не та ситуация, которую нам описал Джери.

- Хорошо, скажем, это я застряла в этом идиотском браке. Ты хочешь, чтобы я изучала своего идиота-мужа до конца своей жизни?

- НЕТ! - кричит тренер. - Мы этого не говорим. Твоя проблема не в твоем муже, а в том, что ты застряла, в твоей неспособности уйти. Если ты действительно прикоснешься к своей связанности, ты найдешь… Мы не знаем что… что ты его любишь, и он не идиот, или, может быть, ты найдешь источник барьера, не дающего тебе уйти, и уйдешь. В обоих случаях проблема переживания себя, застрявшей в идиотском браке, исчезнет. Нэнси внимательно слушает.

- Я вижу, - говорит она, явно все еще размышляя над сказанным, - пока я тут стою, - продолжает она через секунду, - я хочу заявить, что в этом зале полно мужских шовинистических свиней. (Смех, аплодисменты)

- Мужская шовинистическая свинья, Нэнси, - это жопа, застрявшая в системе верований о том, что женщина есть или чем должна быть. Оставь их нам, Нэнси, и к воскресенью все они разрешат тебе смазывать свои автомобили…



Страница сформирована за 1.5 сек
SQL запросов: 190