Дефективное обусловленное научение
Компетентное функционирование требует избирательной чувствительности, нередко зависящей от самых малейших вариаций в обстоятельствах. Некоторые расстройства поведения исходно отражают неадекватное обусловленное научение по причине применения неправильного подкрепления или утрате той или иной функции в результате стресса. Люди менее способны отличать свойства критической важности от тех свойств, которые не имеют существенного значения, под воздействием сильной угрозы, чем под воздействием слабой угрозы; а те, кто склонен к эмоциональному возбуждению, подвергаются наиболее неблагоприятному воздействию (Rosenbaum, 1956).
Благодаря важности для человеческих отношений символической коммуникации недостаточная или несоответствующая чувствительность к вербальным сигналам может иметь самые серьезные последствия. В качестве составной части программы модифицирования психотического поведения Айллон и его коллеги предоставили множество примеров того, как можно подорвать и восстановить функцию языка посредством корреляций результатов (Ayllon & Haughton, 1962). В одном исследовании группа шизофреников, страдающих серьезными хроническими расстройствами питания, совершенно не реагировала на приглашения к еде и увещевания. По причине заботы об их здоровье в столовую их сопровождали медсестры, их кормили с ложки и подвергали другим методам воздействия, как младенцев. Оказалось, что все уговоры, кормление с ложки и прочие подобные усилия медицинского персонала еще более усугубляли проблемы питания. По причине систематического вознаграждения отсутствия реакции на вербальные обращения речь утратила свое функциональное значение. Тогда все социальные вознаграждения за игнорирование приглашения к еде и отказ от пищи были отменены; после приглашения к еде двери столовой оставались открытыми в течение тридцати минут; по истечении этого времени всякий, кто не успевал прийти, попросту пропускал этот прием пищи. После того, как все эти последствия были узаконены, пациенты стали реагировать на приглашения в столовую в более социально приемлемой форме и начали питаться самостоятельно.
Причудливое сочетание случайных условий может породить идиосинкретическое поведение, которое остается необъяснимым без точного знания условий, сформировавших социальное научение. Лидз, Корнелисон, Терри и Флек (1958) сообщают о случае, когда братья-шизофреники были уверены в том, что словесное несогласие приводит к запору. Это своеобразное концептуальное поведение становится вполне понятным, если принять во внимание те условия, которые сложились в доме. Как только сыновья выражали несогласие с матерью, она сообщала им, что у них запор и надо поставить клизму. После этого мальчиков раздевали и действительно ставили им клизму, в результате чего выражение словесного несогласия для них приобрело самый необычный смысл.
Не уделяя внимания моделирующему влиянию, нелегко сформировать навыки по причине ограниченных возможностей для осуществления научения через наблюдение. В своем исследовании языкового обучения детей, страдающих аутизмом, Ловаас (1967) показывает, каким образом польза примера сводится на нет неправильной практикой подкрепления. Дети, страдающие аутизмом, не обладающие достаточно развитыми способностями речевого общения, моделировали вербализацию психотерапевта с высокой степенью точности, когда вознаграждение было обусловлено определенным качеством воспроизведения речи. Когда те же самые дети начали щедро получать вознаграждение вне зависимости от качества вербализации, их речь начала прогрессивно ухудшаться — до тех пор, пока не перестала вообще походить на лингвистическое поведение модели, демонстрируемое психотерапевтом. Восстановление соответствующих условий восстанавливало функции моделирующего влияния. Таким образом, дети, страдающие аутизмом, не являются нечувствительными к событиям внешнего мира, если они предупреждены о возможности получения вознаграждения в результате определенного поведения.
Глава четвертая. Последующие детерминанты
Если бы люди действовали предусмотрительно, основываясь на информативных сигналах окружающего мира, но в то же время не учитывали бы ответного воздействия результатов своих поступков, то они вряд ли смогли бы выжить. Фактически, поведение является процессом, который регулируется своими последствиями. Те реакции, которые приводят к невыгодным или опасным последствиям, должны отбрасываться, тогда как реакции, приводящие к полезным результатам, сохраняются. Таким образом, человеческое поведение невозможно полностью понять, не принимая во внимание регулирующего влияния ответных последствий.
Бихевиоральные теории традиционно проводят разграничение между предшествующим (антецедентным) и последующим (консеквентным) регулированием действий. Это различие основывается на допущении, что поведение непосредственно усиливается или ослабляется своими немедленными последствиями. Но, хотя вероятность определенного поведения зависит от следующих за этим поведением событий, это не означает, что все происходит в этом же локусе контроля. Вспомним из ранее изложенного, что последствия определяют поведение в основном благодаря своему информативному и побудительному значению. В большинстве случаев ответные последствия оказывают влияние на поведение антецедентным образом, путем формирования ожиданий аналогичных результатов в будущем. Вероятность определенных действий увеличивается, если предвидится вознаграждаемый результат, и снижается, если предвидится наказание.
Как уже было упомянуто ранее, поведение соотносится с подкрепляющими результатами скорее на уровне совокупных, нежели единичных последствий (Baum, 1973). Это значит, что люди не реагируют на каждый кратковременный момент обратной связи, как на изолированный завершенный опыт. Вместо этого они обрабатывают и синтезируют информацию обратной связи, полученную от последствий событий за достаточно длительный период времени, с учетом условий, необходимых для формирования подкрепления, а также способа и частоты возникновения результатов тех или иных действий. Именно по этой причине множество видов поведения можно поддерживать даже при редких непосредственных подкреплениях. Поскольку результаты влияют на поведение посредством интегрирующего мышления, знание схем подкрепления может оказать гораздо более сильное влияние на поведение, чем само подкрепление (Baron, Kaufman & Stauber, 1969; Kaufman, Baron & Kopp, 1966).
Исследования, посвященные регулированию поведения посредством результатов, в основном были направлены на немедленно происходящие внешние последствия. В теориях, которые признают только роль внешних последствий и полагают, что они автоматически формируют поведение, считается, что люди чисто механически реагируют на воздействия окружения. Однако внешние последствия, хотя и обладают существенным влиянием, не являются только видом результатов, которые определяют поведение человека. Люди частично руководствуются в своем поведении наблюдаемыми последствиями, а также теми последствиями, которые они сами для себя создают. Подобная система с тремя факторами регулирования, основанная на внешних, косвенных и самопроизводимых последствиях, далее подвергается подробному рассмотрению.
Внешнее подкрепление
Наиболее впечатляющей демонстрацией того, каким образом на поведение влияют его последствия, является исследование с использованием реверсивной цели. В этой процедуре, проявление выбранного поведения фиксируется в естественных условиях. Затем измеряются изменения в поведении, при успешном введении или устранении подкрепляющего влияния.
Применение процедур подкрепления для модификации множества разнообразных проявлений упрямства доказывает символический характер этого подхода. Один из случаев, отобранный из множества других и описанный Харрисом, Вольфом и Баером (1964), иллюстрирует успешное реверсирование. Во-первых, индивидуум, у которого наблюдаются затруднения, в течение некоторого времени находится под наблюдением, чтобы определить частоту проявлений дисфункционального поведения; контексты, в которых это поведение проявляется; а также реакцию окружающих. В рассматриваемом случае крайне замкнутый мальчик проводил до 80% своего времени в детском саду в уединении. Наблюдения выявили, что воспитатели бессознательно поощряли замкнутость ребенка, уделяя ему особое внимание именно тогда, когда он замыкался в себе, откликались на его чувство одиночества, утешали его и уговаривали играть со сверстниками. А в тех редких случаях, когда ребенок все-таки начинал играть с другими детьми, на него не обращали особого внимания.
Во второй фазе программы устанавливается новый набор подкреплений. В упомянутом выше случае воспитатели перестали поощрять замкнутость своим вниманием и поддержкой. Вместо этого, заметив момент, когда мальчик начинал играть с группой детей, воспитательница присоединялась к этой группе и полностью отдавала ей свое внимание. В довольно короткое время замкнутое поведение мальчика заметно ослабилось и он стал проводить до 60% времени в общих играх с другими детьми.
После того как достигаются желаемые изменения, восстанавливается первоначальная практика подкрепления с целью определения того, была ли дисфункция поведения фактически поддержана его социальными последствиями. В этой третьей фазе воспитатели вели себя как обычно, не обращали внимания на проявления общительности ребенка и утешали его, когда он уединялся. В результате этого подхода ребенок снова погрузился в замкнутость. Открытия, подобные этому, подчеркивают необходимость оценивать социальные методики по их воздействию на реципиента, а не по гуманитарным намерениям исполнителей.
В финальной фазе снова поэтапно вводятся полезные условия, дисфункциональные проявления устраняются, а адаптивные проявления вознаграждаются до тех пор, пока они не будут адекватно поддерживаться своими естественными последствиями. В рассматриваемом случае воспитатели постепенно сокращали свое вознаграждающее внимание, по мере того, как ребенок начинал получать все большее удовольствие от игр и общения с ровесниками. В ходе последующих наблюдений ребенок продолжал получать удовольствие от общественных взаимоотношений, что явилось резким контрастом с его прежней замкнутостью.
В многочисленных исследованиях, применяющих побудительные процедуры для детей и взрослых, самые разнообразные проявления вредного поведения — включая травмоопасные действия, агрессивность, психосоматические расстройства, намеренный обман, аутизм, хроническую анорексию, психогенные припадки, астматические приступы, психотические состояния, и прочие длительные расстройства — успешно уничтожались, восстанавливались и снова уничтожались посредством изменения подкрепляющих последствий.
Модификации поведения, которые доказали свою эффективность при значимых вознаграждениях, далеко не всегда легкообратимы (Baer & Wolf, 1967). А в случае поведения, которое может иметь вредные последствия, возникает вопрос об этичности восстановления такого поведения после того, как оно было уничтожено. Вследствие этого для исследования процессов подкрепления часто используются многочисленные основополагающие процедуры, которые являются альтернативными процедурам реверсирования. Эти методы включают измерения основных направлений различных видов поведения одновременно, а затем применение подкрепления последовательно сначала к одному виду поведения, потом к следующему и т. д. Различные виды поведения обычно претерпевают существенные изменения в точке введения подкрепления.
Регулирующее влияние подкрепления демонстрировалось практически при всех формах бихевиорального функционирования. До недавнего времени господствовало общее мнение, что физиологические состояния могут возбуждаться внешними воздействиями, но не зависят от влияния последствий. В настоящее время вполне доказанным является тот факт, что функции организма до некоторой степени регулируются посредством внешней обратной связи. Учение об управлении сосудистой системой получило толчок благодаря процедурам биологической обратной связи, когда субъект изменяет свое внутреннее состояние на основе сигналов обратной связи, поступающих от устройства, которое измеряет и показывает уровень биологической активности. С помощью этих средств человека можно научить изменять частоту пульса, поднимать и опускать артериальное давление, снимать головные боли, вызванные перенапряжением, снижать секрецию кислот в желудке, усиливать слабое кровообращение, модифицировать многие другие внутренние функции организма (Blanchard & Young, 1973; Miller, 1969; Shapiro & Schwarz, 1972). Однако до настоящего времени не получены сколько-нибудь основательные доказательства в поддержку утверждений о том, что люди могут достигнуть состояния внутреннего спокойствия, генерируя в большом количестве альфа-волны мозга с помощью обратной связи.
Тот факт, что управление функциями организма возможно осуществить с помощью искусственной обратной связи, не означает, что люди будут способны осуществлять такое управление в естественных условиях. Успех зависит от изучения полезных методик модифицирования биологических функций. Действительно, некоторые предварительные открытия наводят на мысль о том, что люди могут лучше контролировать функции своего организма, если будут развивать другие средства регулирования биологических процессов, чем если они будут полагаться на устройства биологической обратной связи, не зная, как ими пользоваться (Blanchard & Young, 1973). Обратная связь оказывается особенно полезной, когда люди уже обладают средствами для осуществления внутренних изменений.
Существуют различные механизмы, благодаря которым можно осуществлять управление функциями организма. Некоторые средства оказывают свое воздействие через мускульные механизмы. Сосудистые реакции можно модифицировать посредством самостоятельно индуцируемой релаксации. Будзинский, Стойва и Адлер (1970) успешно применили биологическую обратную связь и процедуры релаксации для лечения головных болей, приводящих к постоянному напряжению мышц скальпа и шеи. Пациенты слышали тон, имеющий частоту, пропорциональную электромиографической активности (ЭМГ) мышц лба, которые подвергались постоянному мониторингу. Пациенты должны были делать этот тон как можно более низким за счет расслабления лицевых мускулов. Поскольку они адаптировались к мускульной релаксации, критерий рос в последовательности шагов, требующих прогрессивно более глубокой релаксации для достижения наиболее низкого тона. В результате применения этого метода пациенты, которые годами страдали от головных болей, научились расслаблять лицевые мышцы и в конце концов избавились от боли. Результаты других исследований показали, что обучение методам саморелаксации является для лечения мигрени, бессонницы или для регуляции артериального давления столь же эффективным средством, как и биологическая обратная связь. Эти открытия наводят на мысль о том, что биологическая обратная связь является несколько неуклюжим и тяжеловесным способом научить людей расслаблять свою мускулатуру.
Соматический контроль возможен и без участия мышечной деятельности. Другой способ управления работает за счет механизмов внимания. Уровни активности биологических функций можно изменять путем переключения внимания на посторонние, нейтральные события, и путем исключения тех событий, которые вызывают возбуждение сердечно-сосудистой системы. Медитативные техники, которые доказали свою эффективность как средство осуществления измеримых модификаций соматических реакций, используют ограничение содержания мысли путем сосредоточения всего внимания на санскритских словах или мантрах. Не менее успешно работают процедуры немедитационного характера, при которых человек удобно устраивается в комфортабельных условиях, закрывает глаза и сосредоточивает свои мысли на успокаивающих предметах и событиях.
Третий способ регуляции процессов в организме действует через когнитивные механизмы. Когнитивная деятельность генерирует сосудистые реакции; возбуждающие мысли могут поднять артериальное давление, ускорить частоту пульса, усилить секрецию желудочного сока, повысить мускульное напряжение. И напротив, точно так же можно снизить эти соматические функции при помощи успокаивающих мыслей. В исследованиях, измеряющих моментальные флуктуации физиологической активности, вызываемые различными последовательностями мыслей, было выяснено, что возбуждение повышается при самоиндуцируемых эмоциональных мыслях и снижается при нейтральных мыслях (Schwartz, 1971). Когда люди при обучении методам биологической обратной связи оказываются предоставленными сами себе, что, как правило, и происходит, то многие из них довольно быстро осваивают когнитивные стратегии управления своим физиологическим состоянием.
Некоторого внимания заслуживает вопрос о том, участвуют ли в процессах физиологической саморегуляции процессы подкрепления. Если «подкрепление» понимается как чисто автоматический усилитель реакций, то ответ на этот вопрос будет отрицательным. Если же подкрепление рассматривается в терминах своих мотивирующих функций, то обратная связь является источником самомотивации для корректирующего реагирования. Информационный мониторинг уровня физиологической активности создает основу для установления целей, что приводит к интенсификации усилий, необходимых для их достижения.
Иерархическое развитие побуждений
То, что люди находят в качестве подкрепления, изменяется в результате развивающегося опыта. На самых ранних уровнях младенцы и маленькие дети в основном реагируют на непосредственные физическое последствия, в число которых входят пища, болезненная стимуляция и физический контакт. Для того, чтобы уберечь ребенка от огня или уличного движения, родители не могут полагаться только на тенденции самоактуализации или на радость от научения. Такие ранние первичные побуждения важны не только сами по себе; они также создают основу для формирования символических побуждений.
В ходе развития вознаграждающие физические переживания повторно ассоциируются с выражением заинтересованности и одобрения других людей, а неприятные переживания ассоциируются с неодобрением. Через корреляцию событий эти социальные реакции сами становятся предвестниками основных последствий и, следовательно, становятся побудителями. Эффективность социальных реакций как побуждений проистекает, скорее из их прогностического значения, чем из внутренней сущности самих реакций. По этой причине одобрение или неодобрение людей, которые обладают властью вознаграждать или наказывать, является более влиятельным, чем аналогичные выражения со стороны индивидуумов, которые не обладают особым влиянием на жизнь человека.
Сила межличностных подкреплений зависит от ряда факторов. Похожие социальные проявления могут служить предвестниками целого набора как вознаграждаемых, так и наказывающих переживаний. Например, неодобрение может выражаться в таких неприятных проявлениях, как физическое наказание, лишение привилегий, взыскания, лишение интереса или внимания, и, наконец, остракизм. То событие, которое влечет за собой множество возможных последствий, будет оказывать более сильное влияние, чем событие, которое связано только с одним результатом. Более того, социальные реакции не обязательно сопровождаются основными переживаниями: похвала не всегда влечет за собой вознаграждение, а осуждение не обязательно приводит к наказанию. Непредсказуемость приводит к тому, что восприимчивость возможного к происхождению угасает.
Социальное подкрепление сохраняет свою побудительную функцию даже на минимальной первичной основе по причине перемежаемости и разнообразия коррелятов. Развитие социальных побуждений является важной составляющей социального научения и успешных межличностных взаимодействий. Такие побуждения обеспечивают удобный способ людям влиять друг на друга без постоянного обращения к физическим последствиям.
Некоторые авторитеты в области воспитания детей популяризируют мнение о том, что здоровое развитие ребенка основывается на «безусловной любви». Если бы этот принцип на самом деле безотказно применялся, то родители не обращали бы внимания на то, как ведут себя их дети — может быть, плохо относятся к окружающим, воруют то, что плохо лежит, не уважают права и желания других, требуют немедленного вознаграждения. Безусловная любовь, если бы даже она была возможна, сделала бы детей неуправляемыми; их просто невозможно бы было любить. Многие читатели, несомненно, знакомы с семьями, где родители так или иначе пытались приблизиться к этим условиям и преуспели только в том, что создали «самореализующихся» тиранов.
Лишенный руководства интерес определенно оказывается недостаточным. К счастью, огромное большинство родителей не расточают любовь столь неразборчиво. Не путают они также аутентичные реакции на поведение своих детей с неуважением к ним как к личностям. В свою очередь дети чувствуют большую уверенность, зная, что родители действительно ценят их, и отличают это от проявлений притворного уважения. Несмотря на то, что в основном родительская любовь выражается безусловно, существуют определенные человеческие нормы и стандарты, и родители выражают удовольствие, когда дети ведут себя достойным образом, и, напротив, выражают неодобрение в случаях предосудительного поведения. Неудивительно, что даже самые стойкие защитники идеи «безусловного уважения» сами являются достаточно избирательными в своей социальной восприимчивости, одобряя то, что им нравится, и не одобряя то, что не нравится (Mutrray, 1956; Truax, 1966).
Те теории, которые придерживаются мнения об автоматическом характере подкрепления, допускают, что последствия должны мгновенно соотноситься с поведением — для того, чтобы они могли оказывать влияние на поведение. Непосредственность результатов, несомненно, важна для детей раннего возраста, для которых связь между действиями и их результатами не очевидна, когда между ними имеется пауза или вмешивается какая-либо другая деятельность. После того как формируются навыки символического мышления, люди получают возможность когнитивно преодолевать разрывы между поведением и его последствиями, не ошибаясь в том, что именно получает подкрепление. Таким образом, поведение может быть легко управляемо, если доступность предпочитаемых занятий поставить в зависимость от предваряющего участия в разрешении или разрешения поставленных задач. Как показал Примак (1956), практически любой вид деятельности может служить побуждением для выполнения менее предпочитаемых видов деятельности. Деньги, которые можно обменять на бесчисленное множество необходимых и желанных вещей, также широко используются как мощное обобщенное побуждение на отсроченной основе.
Практические методы подкрепления, описанные выше, в значительной степени используют процесс социального договора. Позитивные соглашения подтверждают, что если индивидуумы выполняют определенные вещи, то они получают право на особые вознаграждения и привилегии. В случае негативных санкций предосудительное поведение влечет за собой наказание. Процесс изображается в терминах подкрепления, но практически это также социальный обмен. Разумеется, большинство социальных взаимодействий осуществляется под управлением подобных условных соглашений, хотя далеко не всегда они выражены языком подкреплений. Однако формулирование другими словами не меняет сути дела.
Иерархия побуждений в ходе развития до сих пор включала материальные последствия, символические последствия и соглашения социального договора. На высшем уровне развития индивидуумы регулируют свое собственное поведение самооценочными и другими самопродуцируемыми последствиями. После того как признаки прогресса и заслуженных достижений становятся источником личного удовлетворения, знание того, что человек поступил хорошо, является для него наградой. Как мы увидим далее, для этого, чтобы испытать удовлетворение от деятельности через самоподкрепление, требуется развить в себе некоторые сложные функции.
