НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ И СРЕДА
В развитии поведения привязанности, как и в любом другом развитии биологического типа, наследственность и среда играют роль постоянно взаимодействующих факторов. Пока условия внешней среды не выходят за пределы определенных границ, большая часть различий в поведении детей объясняется, по-видимому, генетическими факторами. Однако как только различия в условиях среды увеличиваются, влияние этих условий сразу становится очевидным.
Примером различий, которые почти наверняка обусловлены генетически, могут служить различия в проявлениях зрительного внимания у мальчиков и девочек (Lewis, Kagan, Kalafat, 1966; Lewis, Kagan, 1965). В результате исследования детей в возрасте двадцати четырех недель ученые обнаружили, что девочки явно предпочитали смотреть на лица, а не на какие-либо иные визуальные паттерны, тогда как у мальчиков такого предпочтения не наблюдалось.
Данные, позволяющие предполагать, что на появление ориентировочных реакций и улыбки также влияют генетические факторы, содержатся в сравнительном исследовании моно- и дизиготных близнецов, проведенном Фридманом (Freedman, Keller, 1963; Freedman, 1965). Оно показало, что разница в возрасте, когда в парах идентичных близнецов появляются ориентировочные реакции и улыбка, меньше, чем в парах дизиготных близнецов (того же пола). Поскольку в этом исследовании принимали участие пары близнецов, которые воспитывались вместе, в одной семье, различия в средовых условиях были минимальными.
По мере увеличения различий в тех условиях среды, в которых растут дети, их влияние на развитие становится более очевидным. Проводилось множество исследований по сравнению детей, воспитанных в семьях и в детских учреждениях. Например, в экспериментальной ситуации, которую использовал Амброуз (Ambrose, 1961), у детей, воспитывавшихся в семьях, улыбка появлялась на несколько недель раньше, чем у детей из детских учреждений: на шестой — десятой неделе у домашних детей и на девятой — четырнадцатой — у детей из учреждений. Провенс и Липтон (Provence, Lipton, 1962) отмечают, что в три месяца младенцы из детских учреждений лепечут меньше, чем их сверстники, воспитывающиеся в семьях. Впоследствии развитие младенцев в депривирующих условиях детских учреждений еще сильнее отклоняется от развития домашних детей. Провенс и Липтон утверждают, что дети из детских учреждений позднее начинают отличать человеческое лицо от маски, так же как дифференцировать между собой разные лица (это отмечает и Амброуз); они делают меньше попыток вступить в общение, репертуар их выразительных движений беднее, и даже в годовалом возрасте они еще не проявляют привязанности ни к одному конкретному человеку. Отсутствие привязанности особенно заметно, когда они чем-либо огорчены: даже тогда они редко обращаются к взрослому.
Вопрос о том, почему растущие в учреждении дети так отстают в развитии, обсуждался очень активно. Некоторые ученые, например Каслер, утверждали, что основной тормозящий развитие фактор связан со снижением поступающей стимуляции и что те, кто приписывал отставание фактору отсутствия матери, ошибаются. В ответ на этот аргумент Эйнсворт (Ainsworth, 1962) показала, что в первые месяцы жизни ребенка именно мать является основным источником любой получаемой им информации. Кроме стимуляции в ходе взаимодействия со своим ребенком мать предоставляет ему возможность для активного исследования окружающего мира, как зрительного, так и мануального. То, что такие возможности имеют огромное значение для сенсомоторного развития, было впервые отмечено Пиаже (Piaget, 1936) и подтверждено в последних экспериментах Уайта и Хелда (White, Held, 1966). Следовательно, депривация, в условиях которой растет ребенок в детском учреждении, имеет много аспектов. Для примера назовем следующие: он испытывает недостаток стимуляции, у него недостаточные возможности для научения «путем воздействия» и для «само-инициируемых движений в хорошо структурированной среде».
Поэтому при знакомстве с последующим материалом нужно постоянно помнить об огромных различиях в поведении детей, которые могут возникать в результате разных условий внешней среды. Далее эта тема обсуждается в гл. 16.
Глава 15. СОСРЕДОТОЧЕНИЕ НА ЧЕЛОВЕКЕ
«Да, — сказала Кошка, прислушиваясь, — а что любит Малыш?»
«Он любит вещи мягкие и податливые, — сказала Летучая Мышь. — Когда он идет спать, он любит держать в руках что-то теплое. Он обожает, чтобы с ним играли. Вот все это он и любит».
ВВЕДЕНИЕ
В предыдущей главе наше описание развития привязанности лишь немного вышло за пределы первой из четырех стадий — стадии «Недифференцированной ориентировки и адресации сигналов любому лицу». В этой главе мы опишем стадии 2 и 3 в том виде, как они протекают у младенцев, растущих в обычной семейной обстановке. Рассмотрим эти стадии.
Стадия 2 — «Ориентация на определенное лицо (или лица) и адресация ему (им) сигналов».
Стадия 3 — «Сохранение близкого положения к определенному лицу с помощью локомоций и сигналов».
В последней главе обсуждаются вопросы, возникающие в связи с развитием на стадии 4, называемой «Формирование целекорректируемого партнерства».
Основным источником сведений относительно развития поведения на стадии 2 являются тщательные наблюдения Вулфа (Wolfl 1963), проведенные им в Бостоне за младенцами из семей американцев — выходцев из Ирландии, а также материалы наблюдений Эйнсворт (Ainsworth, 1967) за поведением младенцев из племени ганда. Источником сведений о развитии на стадии 3 послужили наблюдения Эйнсворт за гандийскими младенцами, а также наблюдения Шаффера и Эмерсона (Schaffer, Emerson, 1964а) за шотландскими младенцами из Глазго.
Можно считать весьма удачным то обстоятельство, что в отношении стадии 3 имеются сравнительные данные о младенцах, которые растут в таких разных условиях, как африканская сельская местность и шотландская городская среда, поскольку весьма вероятно, что изменения, общие для младенцев, растущих в столь разных условиях, происходят также у детей в другой обстановке. Однако, сравнивая эти две группы данных, необходимо постоянно иметь в виду одну трудность. В исследовании Шаффера и Эмерсона единственным критерием проявлений привязанности служили реакции протеста ребенка против ухода взрослого. В исследовании младенцев из племени ганда, напротив, Эйнсворт использовала более широкую систему критериев наличия привязанности: в дополнение к протесту ребенка против разлуки учитывалось также, как ребенок реагировал на появление взрослого и как он использовал взрослого в качестве «опорной базы» для своих попыток исследовать окружающий мир.
ПАТТЕРНЫ ИЗБИРАТЕЛЬНО НАПРАВЛЕННОГО ПОВЕДЕНИЯ
Как мы уже это описывали, главное изменение, которое обычно происходит в ходе онтогенеза поведения, связано с ограничением (сужением) диапазона стимулов, способных вызывать и прекращать реакцию ребенка. Это в первую очередь относится к проявлениям радости и к плачу в младенческом возрасте. Если вначале младенец, растущий в семье, отзывается на действия по уходу, исходящие от любого человека (в отдельности и всех вместе), то вскоре он начинает обнаруживать свои предпочтения. Судя по имеющимся сообщениям, одной из наиболее ранних форм дифференцировок, осуществляемых младенцем, является выделение голоса матери из всех прочих голосов. Вулф (Wolff, 1963) описывает, как уже на пятой неделе жизни материнский голос намного чаще вызывает у ребенка улыбку, чем голос отца или человека, ведущего наблюдения.
Эйнсворт (Ainsworth, 1967) перечисляет более десятка различных форм поведения, которые демонстрирует младенец в течение первого года жизни и которые у большинства младенцев, растущих в семье, возникают в этот период по отношению к определенному лицу и адресуются именно ему. Последующие материалы взяты главным образом из описаний Эйнсворт. Она подчеркивает, что практически любые избирательные реакции могут появляться даже раньше, чем в тех случаях, которые наблюдала она. Поскольку между младенцами существуют огромные различия и, по-видимому, у любого из них при появлении избирательного отношения к окружающим людям соответствующие реакции еще неустойчивы, можно лишь примерно указать возраст, в котором появляются эти индивидуально адресованные реакции.
Избирательное прекращение плача, когда младенца берут на руки
Данная реакция проявляется в следующем: ребенок продолжает плакать, если его берет на руки не мать, а кто-то другой, и прекращает плакать, если его берет мать. Наиболее раннее появление реакции данного типа было отмечено Эйнсворт у ребенка в возрасте девяти недель.
Избирательная реакция плача в ответ на уход матери
Реакцией является плач ребенка, если комнату покидает мать, и отсутствие плача, если уходит кто-либо иной. Наиболее раннее появление данной реакции отмечено Эйнсворт в возрасте пятнадцати недель.
Избирательная улыбка в ответ на зрительные стимулы
Эта реакция проявляется в том, что ребенок улыбается чаще, с большей готовностью и активнее при виде своей матери, чем кого-то другого. Наиболее ранний случай появления данной реакции зафиксирован у десятинедельного гандийского младенца. У целого ряда младенцев из Лондона, которых исследовал Амброуз (Ambrose, 1961), реакция улыбки в адрес незнакомого человека достигала своего пика примерно к тринадцати неделям, после чего младенцы улыбались главным образом своей матери.
Следует заметить, что Вулф (Wolff, 1963) наблюдал появление избирательной улыбки в ответ на слуховые стимулы (например, голос матери) уже на пятой неделе от рождения, хотя остается неясным, может ли в этом возрасте ребенок отличать голос матери от голоса другой женщины.
Избирательно адресованные вокализации
Суть этой реакции в том, что вокализации ребенка чаще и легче возникают в процессе взаимодействия с матерью, чем с другими людьми. Вулф (там же) отметил это уже на пятой или шестой неделе жизни. Эйнсворт (Ainsworth, 1967) не замечала данной реакции ранее двадцати недель, но оговаривается при этом, что не вела соответствующих наблюдений.
Избирательная зрителъно-постуральная ориентация
В данном случае реакция проявляется следующим образом: когда ребенка кто-то берет на руки, он продолжает удерживать свой взор на матери, предпочитая ее всем остальным, и упорно ориентирован на нее. Эта реакция была отмечена Эйнсворт у одного младенца в возрасте восемнадцати недель.
Избирательная реакция приближения
Реакция состоит в том, что, находясь в помещении вместе с матерью и другими людьми, ребенок предпочитает ползти в сторону матери. Иногда он это также проделывает, когда после недолгого отсутствия мать вновь появляется в поле его зрения и таким образом он приветствует ее. Данное поведение было зафиксировано Эйнсворт у одного ребенка в возрасте двадцати восьми недель.
Избирательное следование
Данная реакция заключается в попытках ребенка следовать за матерью, когда она покидает комнату, чего не наблюдается в отношении других людей. Согласно Эйснворт, такие попытки появляются у младенцев как только они начинают ползать, что у большинства гандийских детей происходит в возрасте примерно двадцати четырех недель. В более раннем возрасте малыши обычно плакали и пытались следовать за матерью. Примерно после девяти месяцев они часто следовали за матерью без плача, если она двигалась не слишком быстро.
Избирательные реакции приветствия
В основе этой реакции своеобразное приветствие младенцем появления матери после кратковременной разлуки с ней. Вначале такое приветствие обычно включает улыбку, вокализации и общее двигательное возбуждение всего тела; позднее к ним также добавляется вскидывание ручек. В полном виде реакцию такого рода Эйнсворт отмечала у ребенка в возрасте двадцати одной недели; однако она практически не сомневалась в том, что ее отдельные компоненты можно было наблюдать на несколько недель раньше. Как только ребенок начинает ползать, движение в сторону матери также становится компонентом реакции приветствия.
Две другие формы реакции приветствия носят общепринятый характер, но обе, по-видимому, являются культурно заданными. Это хлопанье в ладошки, о котором Эйнсворт писала, что оно было широко распространено среди гандийских младенцев в возрасте старше тридцати недель, но не наблюдалось в выборке младенцев из семей белых американцев, а также целование и обнимание, которые отсутствовали у гандийских младенцев, но наблюдались в конце первого года жизни у младенцев из стран, принадлежащих к западной культуре.
Избирательное карабканье и исследовательское поведение
Суть этой реакции в том, что в процессе лазанья по телу своей матери младенец исследует ее (играет с ее лицом, волосами и одеждой), а если и проделывает что-то подобное с кем-то другим, то в гораздо меньшей степени. Такое поведение впервые отмечалось Эйнсворт у ребенка в возрасте двадцати двух недель.
Избирательная реакция «прятания лица»
Эта реакция заключается в том, что в процессе лазанья по материнскому телу и исследования его, либо возвращаясь после своей «вылазки», ребенок «прячется» лицом в колени своей матери или еще куда-то. Эйнсворт наблюдала эту форму поведения младенцев только по отношению к их матерям (и никому другому). У одного из малышей данная реакция наблюдалась в возрасте двадцати восьми недель, у других на несколько недель позже.
Использование матери в качестве «базы» для исследовательского поведения
Данная реакция состоит в исследовательских вылазках ребенка, которые он совершает время от времени, отрываясь от матери и возвращаясь к ней, но не использует в той же мере для этих целей других людей. Данную реакцию Эйнсворт наблюдала у одного из малышей в возрасте двадцати восьми недель. Реакция становилась обычной в восемь месяцев.
Бегство1* к матери как источнику безопасности
Эта реакция проявляется в следующем: в случае тревоги ребенок как можно быстрее устремляется от испугавшего его предмета к матери, а не к кому-либо другому. Такое поведение детей Эйнсворт отмечала в возрасте примерно девяти месяцев.
_________________
1*Под «бегством» в данном случае подразумевается любой доступный младенцам способ передвижения, например ползание, поскольку в этом возрасте чаще всего они еще не умеют ходить и, тем более, бегать. — Примеч. ред.
Избирательное цепляние
Избирательное цепляние ребенка за мать с целью быть взятым на руки особенно ярко проявляется, когда ребенок встревожен, устал, голоден или плохо себя чувствует. Хотя Эйнсворт не проводила специального исследования появления этой реакции, она сообщает, что данная реакция особенно отчетливо проявлялась в последней четверти первого года жизни.
Подведем итоги этим и другим полученным данным. Можно заключить, что до шестнадцатинедельного возраста избирательные реакции у младенцев весьма немногочисленны и обнаруживаются только благодаря достаточно тонким методам наблюдения; что между шестнадцатью и двадцатью шестью неделями избирательные реакции становятся и более многочисленными, и более явными; и, наконец, что у подавляющего большинства младенцев, воспитывающихся в условиях семьи, эти реакции легко может наблюдать каждый.
__________________
1С момента написания этого текста были опубликованы данные других исследований, в которых изучались выборки из сорока (и более) младенцев каждой возрастной группы (Yarrow, 1967). В качестве критерия использовалась реакция предпочтения и избирательного сосредоточения внимания младенцев на матери (по сравнению с незнакомым человеком), а также реакции возбуждения и позитивных эмоциональных проявлений в адрес матери, в отличие от незнакомца. Ярроу сообщает о признаках явного предпочтения матери у 20% младенцев в возрасте всего одного месяца. К трем месяцам уже 80% младенцев обнаруживали все признаки узнавания матери, а к пяти месяцам эта реакция присутствовала у всех младенцев.
ЛИЦА, КОТОРЫМ АДРЕСОВАНЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ПРИВЯЗАННОСТИ
До сих пор в нашем обсуждении предполагалось, что привязанность ребенка адресуется какому-то конкретному человеку, которого мы называли либо «лицом, к которому привязан ребенок», либо просто матерью. В целях краткости изложения использование таких обозначений неизбежно, однако оно дает повод для неправильного понимания существа дела2. При этом возникает и требует ответа ряд следующих вопросов.
____________
2Например, мне иногда приписывают точку зрения (якобы высказывавшуюся мною), согласно которой материнский уход за ребенком должен всегда осуществляться его родной (биологической) матерью, что материнский уход и заботу «не могут полноценно осуществлять несколько лиц» (Mead, 1962). Такого рода взглядов я никогда не высказывал.
1. Адресуют ли обычно дети проявления своей привязанности не одному, а нескольким лицам?
2. Если да, то привязанность развивается одновременно к нескольким лицам или же привязанность к кому-то одному всегда предшествует привязанности к другим?
3. Когда ребенок испытывает привязанность не к одному, а к нескольким лицам, ведет ли он себя со всеми одинаково или оказывает предпочтение кому-то из них?
4. Может ли женщина, не являющаяся биологической матерью, полноценно исполнять роль главного лица, к которому привязан ребенок?
Поскольку ответы на эти вопросы взаимосвязаны, целесообразно еще до обсуждения каждого из них в отдельности кратко на них ответить: с самого начала у довольно многих детей развивается привязанность к нескольким лицам, а не к одному; младенцы ведут себя с ними по-разному; роль главного лица, к которому привязан ребенок, может исполнять не только его биологическая мать.
Главные и второстепенные лица, к которым привязан ребенок
На протяжении второго года жизни большинство младенцев адресуют проявления своей избирательной привязанности двум, а часто сразу нескольким людям. Некоторые младенцы, как только начинают обнаруживать избирательность реагирования, демонстрируют свою привязанность не кому-то одному, а нескольким лицам, но у большинства младенцев это обычно происходит позднее.
По сообщению Шаффера и Эмерсона (Schaffer, Emerson, 1964а), семнадцать из пятидесяти восьми младенцев (29%) в их исследовании, проведенном на шотландской выборке, адресовали свое поведение привязанности более чем одному человеку почти с того самого момента времени, как вообще стали демонстрировать ее кому-то. Еще через четыре месяца уже не только половина детей была привязана сразу к нескольким лицам, но многие из них обнаруживали привязанность к пяти и более разным лицам. К тому моменту, когда этим детям исполнилось восемнадцать месяцев, число тех, чья привязанность все еще ограничивалась только одним человеком, упало до 13% всей выборки. Это значит, что для полуторагодовалого ребенка испытывать привязанность только к одному лицу — это скорее исключение, чем правило. Данные, полученные Эйнсворт, наблюдавшей гандийских детей, показывают сходную картину: за исключением очень небольшого числа детей все они к девяти-, десятимесячному возрасту демонстрировали множественные отношения привязанности.
Однако, несмотря на то что к году ребенок, как правило, чувствует привязанность к целому ряду лиц, нельзя сказать, что он относится к ним одинаково. В каждой из двух рассматриваемых здесь культур младенцы демонстрируют явную избирательность. В исследовании младенцев из Шотландии была разработана шкала измерения интенсивности протеста, который демонстрировал ребенок против ухода от него каждого из тех людей, к кому он привязан.
Результаты показали, что у большинства детей протест против ухода какого-то одного лица был постоянно сильнее, чем против ухода другого, и что лица, к которым ребенок испытывал привязанность, можно было выстроить в иерархическом порядке. На основе более широкого набора критериев Эйнсворт установила, что гандийские дети, как правило, сосредоточивали свою привязанность на одном конкретном человеке. Она наблюдала, что примерно до девятимесячного возраста ребенок, привязанный не к одному, а к нескольким лицам, тем не менее, пытался следовать только за одним человеком. Более того, когда ребенок был голоден, нездоров или чувствовал усталость, он обычно обращался именно к этому человеку. В то же время, когда он был в хорошем настроении, он искал контакта с остальными лицами: таким объектом мог быть и ребенок постарше; часто играющий с ним.
Эти данные позволяют предположить, что с самого раннего возраста разные лица вызывают у ребенка разные паттерны социально направленного поведения и что было бы неверным всех этих людей называть лицами, к которым привязан ребенок, а отношение ребенка к ним — поведением привязанности. В будущих исследованиях необходимо уделить этим различиям больше внимания: тяга ребенка к партнеру по игре и тяга к лицу, к которому он привязан (в том значении, которое мы придаем этому понятию в данной работе), вполне могут очень различаться по своим характеристикам. Этот вопрос будет рассмотрен несколько позднее. Пока же мы можем привести заключение Эйнсворт:
«Ничто из моих наблюдений не противоречит гипотезе, согласно которой при наличии соответствующей возможности ребенок будет искать привязанность одного человека… даже если о нем заботятся несколько человек» (Ainsworth, 1964).
