Негибкость и необъективность сознательных систем отсчета
Как правило, ум обычного человека является относительно неструктурированным, объективным, гибким и открытым новому обучению. Однако со временем ум естественным образом утрачивает эту гибкость, становится все более ригидным, искаженным, подверженным идиосинкразии и неспособным к восприятию, обучению или реагированию, которое не может быть приспособленным к уже утвердившейся структуре. Возрастание степени «понимания», принятия и способности использования культурно выработанных систем отсчета с неизбежностью ведет к уменьшению гибкости и к более ограниченному восприятию и реагированию. Со временем таким ограничениям может подвергнуться все сознание индивида, что будет вызываться самой структурой сознания, первоначально возникшей, чтобы обеспечить большую степень свободы в ответных реакциях. Очевидно, что степень ригидности и предубежденности сознательных систем отсчета отличается у разных людей и в различных культурах, но общая тенденция состоит в возрастании организованности и негибкости структуры сознания.
Доктор Росси, перед вами человек, прошедший психологическую подготовку. Он склонен все интерпретировать в соответствии с тем, чему его учили. Он не так уж много знает о том, как воспринимать реальность. Он вынужден переживать реальность в рамках и терминах того, что он усвоил в процессе обучения и чтения книг.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 193)
Автор столкнулся с такой негибкостью систем отсчета [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, р. 38)
Все это предубеждения сознания. Вы можете расширить сферу своей деятельности, но для этого вам необходимо признать свои предубеждения. Тем, кто ставит эксперименты с гипнозом, необходимо было бы знать, что количество предубеждений, создаваемых каждым человеком, может быть неограниченно большим.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 179)
Предубеждения являются естественной частью нашего сознательного бытия.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Это не просто предубеждения, это часть нашего восприятия мира.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Когда вы используете слово «предубеждение», довольно легко могут возникать недоразумения. Это вполне обычное дело.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Я хотел бы, чтобы пациентка осознала наличие у нее очень многих негибких форм поведения. Впрочем, их довольно много у всех людей.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 213)
Люди говорят: «Но я всегда ем кашу на завтрак! А по воскресеньям мы едим жареного цыпленка». Все это тоже существующие в сознании предубеждения.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 178—179)
Молодой человек говорит: «Сегодня приятный день». Его система отсчета — пикник с подругой. Или, например, фермер говорит: «Сегодня приятный день». Его система отсчета заключается в том, что день хорош для сенокоса… Совершенно разные смыслы, но вы можете понять их, если вам известны их системы отсчета.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 255)
Сложность сознательных систем отсчета
По мере того как ребенок растет, он попадает в новые ситуации, ставящие его в совершенно новый контекст требований и ожиданий. В сущности, ребенок сталкивается с новыми формами реальности. Эти обстоятельства нередко приводят к созданию новых, совершенно иных сознательных систем отсчета. В результате этого сознательный ум может устанавливать большое количество отдельных систем отсчета и подходов, каждый из которых может быть использован в конкретных обстоятельствах в ответ на требования, предъявляемые контекстом этих ситуаций. Обычно общие схемы согласованы между собой и взаимосвязаны, а отдельные аспекты одной схемы могут проникать в другую или даже быть ее основанием. Каждая из них обычно представляет собой вариации основных, лежащих в их основе тем, а не действительно иной подход. При этом на субъективном уровне индивиды переживают почти автоматический переход от одной перспективы к другой, по мере того, как изменяются внешние обстоятельства и сознание переключается от одной перспективы или фильтра — на другую. Однако когда одна из этих сознательных схем восприятия, мышления или реагирования содержит в себе что-либо, совершенно неприемлемое для других, она может становиться полностью отделенной или изолированной от остальной части сознательного ума. Этот феномен мы можем наблюдать в случае расщепления личности.
По мере того как сложная структура сознательного ума становится более жесткой и организованной, она оказывается совокупностью определенных паттернов восприятия, мышления и реагирования. Мозг сохраняет способность использовать многие различные паттерны, проявлять их время от времени, но если события или мысли не «подходят» к соответствующим паттернам структуры сознания, одобренной сознательным умом, они просто не принимаются во внимание и оказываются недоступными для индивида, осознающего лишь пропускаемые через фильтр сознательного ума вещи. Таким образом, сознательный ум со временем становится уникальной по своей сложности комплексной сущностью, со своим специфическим взглядом на вещи и отношением к миру.
Человеческая личность характеризуется бесконечным разнообразием и сложностью организации. Личность обладает своей структурой и опытом развития, приобретенным индивидом в процессе жизни [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 24, р. 262)
Отдельные состояния сознания могут возникать спонтанно в процессе повседневной жизни [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 8, р. 61)
Из такого осознания сложности структуры личности возникает понимание возможности и действительной вероятности интеграции. Оберндорф говорил о «целой галактике личностей, из которых состоит отдельный индивид» [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 24, р. 263)
У нас нет достаточных оснований для определения, сколько «множественных личностей» существует в отдельном индивиде [1939].
(Erickson, 1980, Vol. III, 231, р. 256)
Можно задать вопрос: допустимо ли отвергать возможность того, что все проявления вытеснения включают в себя «личиночную», т.е. зародышевую форму иной, вторичной личности [1939]?
(Erickson, 1980, Vol. III, 23, р. 256—257)
Мы можем сказать лишь немногое о различных ролях пациента, проявляющего в своем поведении не одну, а как бы несколько расщепленных личностей.
(Erickson, 1980, Vol. III, 23, р. 256)
Выводы
Уникальная и неповторимая индивидуальность пытается установить свою свободу реагирования путем расширения осознания и понимания природы существующих правил. Так человек постепенно накапливает в себе основанные на личном опыте и влиянии культуры сознательные системы отсчета, от которых зависит понимание того, что может и должно быть сделано, и это понимание управляет ответными реакциями индивида. В той мере, в какой осознание внешнего мира опосредовано этой системой отсчета, перспективой или состоянием ума, все мысли, все виды восприятия и реакций оказываются ограниченными и управляемыми этими отношениями.
3. Бессознательный ум
К сожалению, большая часть из всего, что Эриксон наблюдал и знал о функционировании человека, было сжато им до стенографически кратких замечаний о сознании и бессознательном. Несмотря на его частые заявления о том, что подобное разделение человеческой природы на сознательный и бессознательный уровень функционирования является всего лишь «концептуальным убеждением», оно может иногда приводить к чрезмерному упрощению, вызывающему замешательство и недоразумения.
Термин «бессознательное» не только содержит в себе множество нежелательных и неточных сопутствующих значений, связанных с различными психологическими теориями, но и сама двойственность понятия «сознание-бессознательное» оказывается недостаточной для адекватного понимания эриксоновского восприятия человеческой личности.
Так, например, термин «бессознательное» автоматически или полуавтоматически вызывает у большинства из нас ассоциации с идеями Фрейда и Юнга, которые вообще не имеют никакого отношения к представлениям Эриксона. И даже когда такие традиционные теоретические ассоциации преодолеваются, остаются проблемы с присущим этим теориям мистическим представлениям о всезнающем, никогда не ошибающемся бессознательном. Представлением, раздуваемым то ли с помощью игры ума, то ли с помощью наркотических веществ. Как станет понятно из материала, изложенного в настоящей главе, ни один из таких вариантов использования термина «бессознательное» не имеет отношения к тому, что вкладывал в данное понятие сам Эриксон. Все это не означает, что Эриксон не осознавал возможность возникновения таких теоретических недоразумений. Ранее он иногда использовал термин «подсознательное», а термин «бессознательное» намеренно брал в кавычки, подчеркивая, что его не следует понимать буквально. Позднее он вместо выражения «различные уровни осознавания» стал говорить о «потенциальных возможностях индивида» либо «полезных нереализованных знаниях о самом себе». Но обычно он использовал термин «бессознательное» без какого-то специфического подтекста, хотя следует еще раз подчеркнуть: значение, вкладываемое им в данный термин, полностью отличалось от того, которое вкладывается в него другими авторами. Действительное понимание эриксоновского значения термина «бессознательное» требует принятия его понимания природы человека без каких-либо собственных толкований.
Неадекватное употребление термина «бессознательное» является препятствием для понимания тех фундаментальных идей, на которых основывается эриксоновский подход. Как уже отмечалось ранее, противопоставление сознания и бессознательного само по себе уже может служить источником замешательства. Такое противопоставление часто приводит к сомнительному в данном случае использованию подхода, предполагающего противопоставление правого и левого полушарий мозга (подобное противопоставление действительно можно применить почти ко всем двойственным проявлениям человеческого поведения), что будет лишь мешать пониманию той сложности поведения, которую наблюдал Эриксон. Для него было очевидным существование многих уровней осознавания и переработки информации на основе различных сознательных и бессознательных предпосылок. Поэтому следует старательно избегать смешивания «теоретических представлений» с действительно точным описанием реальности. Проводя свои наблюдения, Эриксон смог увидеть в людях гораздо большее количество различных сторон, чем предполагает двойственный подход.
Предваряя этим предисловием приводимые далее высказывания самого Эриксона, которые продемонстрируют читателю большое количество возможных классификаций, попытаемся подвести итог нашего обзора значения термина «бессознательное» у Милтона Эриксона.
Реальность бессознательного
Важно отметить, что когда Эриксон говорил о бессознательном уме, он подразумевал совершенно реальный и наблюдаемый феномен. Он использовал данный термин не как метафору и не как некую чисто теоретическую конструкцию, считая, что люди действительно обладают бессознательным умом, бессознательным уровнем восприятия и поведения, так же, как они имеют руки и ноги. Бессознательное, согласно Эриксону, является необходимым, наблюдаемым и весьма реальным компонентом человеческой личности.
Я бы хотел, чтобы вы поняли следующее: у вас есть сознательный ум, вы знаете это так же, как и я; кроме того, у вас бессознательный или подсознательный ум, — вы понимаете, что я подразумеваю, не так ли?
(Erickson & Rossi, 1981, p. 157)
Для гипноза характерны различные сопутствующие физиологические обстоятельства, а также функционирование личности на уровне сознания, отличающемся от обычного. Для удобства теоретических объяснений этот уровень восприятия мы называем «бессознательным» или «подсознательным» [1948].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, р. 37)
То, что происходит при автоматическом письме и созерцании хрустального шара во время гипноза, является, может быть, лучшим «доказательством» существования «подсознательного» ума [1943].
(Erickson, 1980, Vol. III, 1, р. 10)
Более того, бессознательное само по себе, не преобразованное в осознанное, составляет наиболее существенную часть психологического функционирования человека.
(Erickson, 1953, p. 2)
Отдельные возможности бессознательного
Бессознательное не только реально. Оно принципиально отличается от сознательного ума, сосуществуя с ним, как сосуществуют отдельные и взаимоисключающие процессы осознавания, обучения и реагирования. Деятельность бессознательного протекает параллельно деятельности сознательного ума, хотя каждая из этих систем может оказывать влияние друг на друга.
Бессознательное воспринимает вещи, которые игнорируются сознательным умом. Бессознательный ум может думать об одних вещах, в то время как сознательный ум — о чем-то совершенно ином. Бессознательное имеет свои собственные интересы, воспоминания и свой способ понимания. Оно контролирует физическое функционирование тела, в то время как сознательный ум не будет участвовать в этом, в результате чего бессознательный ум проявляет себя в контактах с другими людьми и выражает идеи, находящиеся за пределами диапазона сознательного восприятия.
Обычно, хотя и не всегда, процессы бессознательного и его деятельность совпадают с желаниями и действиями сознательного ума. Однако при определенных обстоятельствах бессознательный ум функционирует более-менее автономным образом, выражая свои собственные желания и формы восприятия, не зависящие от сознательного отношения.
Как уже отмечалось ранее, одним из основных результатов наблюдений Эриксона за самим собой и за другими служило признание того факта, что люди на самом деле знают, делают и воспринимают гораздо больше, чем осознают. Они имеют большое количество интеллектуальных, поведенческих и физиологических возможностей, о которых даже не подозревают. Наблюдения, проводившиеся на протяжении всей жизни, привели Эриксона к выводу, что все люди обладают обширным запасом накопленного эмпирическим путем научения, которое не осознают; обладают способностями, потенциальными возможностями и знаниями, которые не используют либо игнорируют; и, кроме того, они вовлечены в общение, которое также часто не осознается. Поскольку все это существует за пределами диапазона обычного осознавания, то вполне естественно давать всему этому название «бессознательное», а той отдельной системе, в которой все это существует — «бессознательный ум». Таким образом, по самому определению, бессознательное оказывается всеми теми элементами нашего функционирования, которым по той или иной причине мы либо не уделяем внимания, либо не осознаем.
Таким образом, отделенность сознательного от бессознательного и признание реальности бессознательного действительно можно наблюдать в различных его проявлениях. Подобно свету и тьме, бессознательное и сознательное являют противоположность друг другу, хотя, с точки зрения Эриксона, такая двойственность света и тьмы приобретает обратный смысл, поскольку символом бессознательного для Эриксона является скорее свет, чем тьма. Вне зависимости от того, какое сравнение мы используем, сознательное принятие лишь части воспринимаемой информации (а обычно это так и происходит) оставляет многое непонятным. Действительное объяснение состоит в признании существования бессознательного, что оказывается очевидным с точки зрения как логики, так и непосредственных наблюдений.
Ваше бессознательное знает все — может быть, даже больше, чем сознательный ум, и оно скрывает от вас, от вашего сознательного ума все, что вам не следовало бы, как оно считает, осознавать.
(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 1, p. 9)
Вы имеете дело с человеком, который обладает как сознательным, так и бессознательным умом.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 6)
Росси: Итак, сознательное и бессознательное действительно являются двумя совершенно раздельными системами.
Эриксон: Да, это раздельные системы.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 258)
Да, я считаю, что индивид раздвоен на сознательное и бессознательное. И когда я говорю что-либо, то могу обращаться как к сознанию, так и к бессознательному.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 103)
Первая идея, которую я бы хотел передать вам, состоит в необходимости воспринимать пациентов в клиническом аспекте. Желательно использовать такой подход по причине его понятности для пациента. Мне бы хотелось с уважением относиться к своим пациентам, как к индивидам, обладающим и сознательным и бессознательным умом. Я предполагаю, что и то, и другое заключено в человеке, заходящем в мой кабинет. Когда я обращаюсь к человеку на сознательном уровне, я предполагаю, что он будет слушать меня не только на сознательном, но и на бессознательном уровне.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 3)
Для меня стало совершенно очевидно, что существуют многие уровни восприятия и реагирования, и не все из них необходимы на обычном, сознательном уровне. Существуют уровни осознавания, неизвестные для «Я» — они часто называются «инстинктивными», или «интуитивными».
(Bandler & Grinder, 1975, Предисловие, р. VIII)
Вам нет необходимости меня слушать — меня слышит ваш бессознательный ум. Так что вы можете позволить сознательному уму делать то, что ему захочется.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 189)
Я знаю, что его бессознательное слушает меня. Он ведь находится всего в нескольких футах от меня, а мой голос достаточно громкий.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 200)
Ваш бессознательный ум может слушать меня таким образом, что вы не будете знать об этом, занимаясь в это время чем-то другим.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1981, p. 38)
Бессознательный ум пациента слушает и понимает гораздо лучше, чем это мог бы сделать его сознательный ум [1966].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, р. 277)
Я не знаю, имеет ли по этому поводу какие-либо идеи ваш сознательный ум, но бессознательный ум явно испытывает свои собственные мысли и желания.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 285)
Для меня стало очевидным, что интересы индивида бывают двоякими, и интересы бессознательного отличаются от интересов сознательного ума.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 207)
Итак, вы продемонстрировали мне, что сознательный ум может думать одним образом, а бессознательный — другим. У вас есть возможность со всей очевидностью убедиться, что внутри вас действительно есть бессознательный ум, который думает совершенно по-иному.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 171)
Вчера ваше бессознательное многому научилось и поняло, что можно узнать немало нового без вторжения в личность человека.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 207)
Вы даете им понять, что они на самом деле знают гораздо больше, чем осознают. Они обладают этим знанием в своем бессознательном.
(Erickson, 1980, Vol. IV, p. 98)
У вас нет необходимости помнить обо всем этом сознательно, так как ваш бессознательный ум будет помнить все, что я говорю и подразумеваю, и это как раз то, что необходимо [1953].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 42, р. 376)
Мышление может происходить независимо как на уровне сознательного, так и бессознательного ума, и они необязательно согласуются друг с другом [1961].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 5, р. 138)
Я говорил им, что не имеет значения, будут они говорить или молчать — их бессознательный ум начал думать, начал понимать происходящее, и что им нет необходимости на сознательном уровне знать о том, что происходит в их бессознательном.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 18)
Ваше бессознательное само может узнать ответ, но вам не нужно его знать.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 203)
Для вас важно осознать, что бессознательный ум может дать начало целому потоку мыслей, развивая их без всякого участия сознательного ума, делая при этом умозаключения и выводы, а также давая возможность сознательному уму осознать эти выводы.
(Erickson & Lustig, 1975, Vol. 2, p. 4)
Мне бы хотелось, чтобы ваш бессознательный ум имел возможность делать что-то одно, в то время как сознательный ум будет делать нечто совершенно иное.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 206)
Ваше бессознательное может попытаться сделать все, что оно пожелает. Но ваш сознательный ум сейчас не занят ничем существенным.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 9)
Не имеет значения, что делает ваш сознательный ум, так как бессознательное в это время будет автоматически делать то, что ему нужно.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 67)
Сознательно выбранные слова, мысли и действия могут в одно и то же время обозначать разные вещи: с одной стороны это может быть их сознательное, проявленное содержание, а с другой — неосознанное, непроявленное [1939].
(Erickson, 1980, Vol. III, 16, р. 156)
Люди обладают обретенным на протяжении жизни опытом разговоров на сознательном уровне, не понимая, что разговор возможен и на полностью бессознательном уровне [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, р. 145)
Его бессознательный ум может общаться непосредственно и вполне адекватно, свободно вступая в желаемое общение, — на языке знаков, вербально, либо и тем, и другим образом одновременно.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 13, р. 309)
Большое впечатление производит понимание того, в какой степени бессознательное готово к общению с исследователем с помощью языка жестов или рисования, в то время как сознательная часть личности может быть занята совершенно другим [1938].
(Erickson, 1980, Vol. III, 17, р. 174)
Она была способна сознательно выполнить действие, которое само по себе было полностью экспрессивным и законченным, но в то же время, на другом уровне процесса мышления, обладало дополнительным неосознаваемым значением [1937].
(Erickson, 1980, Vol. III, 16, р. 150)
С другим гипнотизируемым субъектом можно было вести письменный диалог, имеющий для него значение и смысл на уровне сознания. Но неосознаваемое значение данного диалога было известного только лишь бессознательному уму гипнотизируемого субъекта и исследователю. При этом сам субъект может совершенно не осознавать истинный смысл диалога.
(Erickson, 1980, Vol. IV, I, р. 12)
Так можно видеть, что лишенное, казалось бы, чувства юмора и намерения бессознательное использует иронию, загадки и головоломки. Говоря иными словами, юмор является очень важным и серьезным моментом в бессознательных психических процессах. Когда важные и значимые проблемы решаются методами, избранными на уровне бессознательного и кажущимися для нашего сознательного ума нелепыми или тривиальными, это нередко проводит в замешательство [1937].
(Erickson, 1980, Vol. III, 16, р. 157)
Сновидения, игра слов и другие подобные вещи, которые мы обычно воспринимаем как пустяки и нечто незначительное, играют неожиданную и важную роль, приводящую нас иногда в замешательство, если мы пытаемся говорить о важных и серьезных чувствах… Бессознательные процессы отражают важные и мучительные проблемы в сжатой форме, в которой действительно есть нечто легкомысленное, и это всегда оказывается источником удивления [1940].
(Erickson, 1980, Vol. III, 18, р. 186)
Я все больше убеждаюсь, что люди общаются друг с другом с помощью своего рода «дыхательных « паттернов, неизвестных их сознательному уму [примерно 60-е годы].
(Erickson, 1980, Vol. I, 16, р. 364)
Общение нередко носит словесный характер, но очевидно, что оно может быть и невербальным — разгневанный взгляд или взгляд, исполненный любви, так же как и все прочие возможные типы взглядов и жестов [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, р. 328)
Когда вы целуете девушку? Когда она к этому готова, а не вы. Вы ожидаете, пока она проявит свою готовность в виде неких трудноописуемых, но вполне очевидных форм поведения. Вы не спрашиваете у девушки разрешения поцеловать ее, а просто внимательно наблюдаете за ее поведением. Вам нужно быть внимательным, чтобы не пропустить момент, когда у нее самой возникнет мысль о поцелуе.
(Erickson & Rossi, 1981, р. 230)
Одна студентка так встряхивала волосами, что как бы говорила всем: «Когда же этот сукин сын, зануда-профессор закончит наконец свою лекцию?» Тем не менее это неосознаваемое встряхивание волосами означало, что она обращает на вас внимание.
(Erickson & Rossi, 1981, р. 70)
Некоторые пациенты, рассказывая о своих проблемах, могут непроизвольно кивать головой, противореча этим тому, что они выражают в форме слов [1961].
(Erickson, 1980, Vol. I, 5, р. 138)
Вот стоит ребенок с грязным и неумытым лицом, со взъерошенными волосами, сопливый плакса, но его лицо сияет счастьем, и он доверчиво идет к вам, зная, что он хороший мальчик и что вы будете рады видеть его и взять на руки. Вы знаете, что так оно и будет! И ребенок тоже знает! Вы ничего не можете с этим поделать… А вот другой ребенок — славный, чистенький, причесанный, умытый, аккуратно одетый… но на его лице написано: «Есть ли во всем мире хоть кто-нибудь, кто захотел бы взять меня на руки?» Конечно же, вы не будете этого делать, хотя понимаете ребенка и вам хотелось бы найти его родителей и избить их за подобное отношение, потому что вы не хотите, чтобы этот ребенок еще когда-нибудь так смотрел на вас.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 437)
Вы говорите, что их бессознательный ум может действовать. Причем действовать скрыто, втайне, так что сознательный ум даже не будет знать об этом.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 18)
Бессознательное обычно предпочитает действовать так, чтобы вы не знали об этом.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 18)
