Проблемы воздействия алкоголя
В целом понятно, что потребление алкоголя увеличивает вероятность агрессии. Но относительно характера этого влияния существуют серьезные нерешенные проблемы. В частности, исключения. Даже учитывая тот факт, что, по данным «Национального исследования насилия в семье» (National Family Violence Survey), сильно пьющие мужья особенно часто оскорбляли жен, исследователи вместе с тем подчеркивали, что «около 80 процентов мужчин как из сильно пьющей, как и из редко употребляющей алкоголь группы ни разу в течение года исследования не ударили своих жен». Употребление алкоголя необязательно ведет к насилию. Спиртное, отмечают исследователи, «вовсе не обязательная или достаточная причина для нанесения оскорбления жене» (Kantor & Straus, в: Straus & Gelles, 1990, p. 216).
Также сильное опьянение агрессора не всегда приводит к убийству жертвы. Воздействие алкоголя кажется непоследовательным и в других случаях. Иногда опьянение способствует агрессивному поведению, а порой вызывает проявление альтруизма. Оно может усилить тревогу и чувствительность, а может также снять напряжение и успокоить.
Каким образом можно найти объяснение очевидно противоречивому воздействию алкоголя?
Теории влияния алкоголя. Неудивительно, что при том значении, которое в жизни человеческого общества в течение столетий имели вино, виски и другие алкогольные напитки, ученые-социологи предложили множество теорий, объясняющих воздействие алкоголя на чувства и поступки людей. Я ограничусь в своем рассуждении влиянием алкоголя на агрессию и представлю лишь краткий обзор главных тем описываемых мной исследований.
Современные теории едва ли предполагают, что потребление алкоголя создает биохимическое стимулирование агрессии. Вино само по себе не «превращает в животных». По-видимому, имеют место и другие факторы.
Совершенно очевидно, что пьющий человек не будет проявлять агрессии, если не окажется каким-то образом спровоцирован. В «Отелло» Кассио становится агрессивным не только из-за того, что выпил несколько бокалов вина, а потому, что кто-то помешал ему делать то, что он хочет. Обычно такую последовательность событий объясняют тем, что алкоголь притупляет механизмы торможения, ослабляя деятельность определенных центров мозга. В результате человек делается предрасположен к поведению, неодобряемому обществом. Кассио просто не сдержал импульса к ярости, вызванного персонажем, фрустрировавшим его1.
_________________
1 Есть основательные подтверждения тому факту, что потребление алкоголя способствует агрессивной реакции уже после того, как импульс к агрессии активизируется. См., например: Taylor, Schmutte, Leonarde & Cranston (1979).
Несмотря на простоту и популярность данной теории, она не объясняет всех сложностей, о которых писали исследователи. Необходимо также учитывать социальную ситуацию. Пытаясь сделать это, различные теоретики указывали, что большинство людей ожидают определенного воздействия пива, вина и виски на свое поведение. Мы знаем, что, вероятно, можем стать более шумными и даже, пожалуй, более агрессивными. Столь же важно, что мы знаем также, что и другие ожидают подобного воздействия на наше поведение потребления спиртного. Если мы нападем на кого-то, будучи в состоянии опьянения, то знаем, что наблюдатели припишут нашу агрессию алкоголю, а не нашему характеру. Разве вам незнакома ситуация, когда человек пытается объяснить свое непорядочное поведение, ссылаясь на алкоголь? Он говорит, что это не он себя вел недостойно, а что виновата во всем выпитая им жидкость. Аргумент «социального ожидания» подразумевает, что многие алкоголики используют этот вид алиби и полагают, что в пьяном виде могут позволить себе агрессию, а потом порицать спиртное и, таким образом, избежать ответственности за возможно причиненный ими вред. Они менее сдержанны, потому что уверены, что у них есть оправдание, а вовсе не из-за того, что алкоголь непосредственно влияет на их мозг и мыслительный процесс.
Гленда Кантор и Мюррей Страус делали вывод, что такое положение может объяснить взаимосвязь между выпивкой и оскорблением жены. С точки зрения социологов, даже те мужчины, которые обычно не одобряют оскорбление женщин, считают, что выпитое ими спиртное дает социально приемлемый «антракт», во время которого позволено не следовать правилам и нормам. Такой муж со спокойной совестью ударит супругу, если она с ним спорит, потому что он может приписать свою жестокость алкоголю (Kantor & Straus, in: Straus & Gelles, 1990).
Ряд психологов, в числе которых особо отмечу Алана Марлатта и его помощников, предложили сходное объяснение того, почему спиртное зачастую способствует агрессии. Результаты лабораторного исследования, проведенного Аланом Лангом, Даниэлом Гокнером, Винсентом Адессо, и эксперимент Алана Марлатта подтвердили всю сложность изучения воздействия алкоголя. Ученые понимают, насколько важно контролировать ожидания людей. Если испытуемые знают, что употребили спиртное, на их реакцию может повлиять ожидание. Поэтому участников экспериментов не всегда информировали о том, какой напиток им дают.
В эксперименте Ланга и его помощников, когда юноши-студенты пришли в лабораторию, думая, что участвуют в исследовании воздействия алкоголя «на различные типы поведения», половине из испытуемых сказали, что их попросят выпить смесь водки и тоника. Однако некоторым мужчинам в состоянии такого «алкогольного ожидания» дали всего лишь тоник (хотя они этого не знали), они не пили спиртное, которого ждали, в то время как другие действительно получили ожидаемую ими водку. Точно так же другим студентам сказали, что они выпьют чистый тоник (это была группа «безалкогольного ожидания»), но половине из них в действительности подмешали в напиток водку. Сразу после того, как испытуемый выпивал свою порцию, он взаимодействовал с «еще одним студентом» (в действительности это был помощник экспериментатора). Этот «другой студент» оскорблял или не оскорблял испытуемого. В конце эксперимента все испытуемые имели возможность наказать «другого студента», подвергнув его электрошоку.
В данном исследовании только ожидания испытуемых в значительной степени повлияли на агрессивность по отношению к помощнику. Были ли они спровоцированы или нет, пили ли они водку или тоник, мужчины, знавшие или думавшие, что употребили алкоголь, проявляли больше карательных мер к «другому студенту», чем мужчины, верившие, что пили тоник. Вероятно, испытуемые, знавшие или убежденные, что выпили водки, полагали, что алкоголь давал им вполне законное основание вести себя отвратительно. Может быть, поэтому они считали, что можно позволить себе строго наказать другого человека (Lang, Goeckner, Adesso & Marlatt, 1975).
Я привел здесь описание этого эксперимента, чтобы продемонстрировать некоторые сложности в исследовании воздействия алкоголя и показать, что ожидания людей в некоторой степени влияют на их поведение в состоянии опьянения. Все же эти результаты — не последнее слово в исследованиях, посвященных алкоголю. За последние годы были проведены по меньшей мере два сложных статистических анализа всех опубликованных работ об эффекте алкогольного ожидания. Оба этих анализа позволили сделать вывод о том, что спиртное может влиять на социальное поведение, даже когда пьющие его не знают, какого характера напиток потребляют. Если вино и в самом деле способствовало нападению Кассио на обидчика, оно оказало такое воздействие только вследствие того, что он знал, что пил и каковы могут быть последствия1.
_____________
1 Ниll & Bond (1986) делают вывод о том, что ожидания оказывают слабое воздействие, если вообще как-то влияют, тогда как Bushman & Cooper (1990) считают, что повышенная агрессивность является результатом всего лишь сочетания психологического и фармакологического эффектов от употребления спиртного.
Все больше и больше психологов приходят к выводу о том, что алкоголь влияет на мысли людей и их поведение тем, что ослабляет ментальные процессы. Клод Стил (Steele), работающий теперь в Стэнфордском университете в Калифорнии, пожалуй, самый ярый защитник данной теории, говорит об алкогольной миопии — недостаточной или «близорукой» обработке информации. Стил и Джозефе (Josephs) обозначили это воздействие более четко: алкогольная интоксикация, настаивают они, имеет два важных эффекта:
- Употребление алкоголя ограничивает диапазон информативных сигналов, воспринимаемых нами в данной ситуации. Мы обращаем внимание и думаем только о наиболее очевидных и главных аспектах ситуации и пренебрегаем информацией, которая тоже могла быть важной, так как она находится «на периферии».
- Употребление алкоголя уменьшает нашу способность обрабатывать и извлекать смысловое содержание из получаемой информации. Другими словами, мы не принимаем во внимание полученную нами информацию и не соотносим ее с уже имеющимися знаниями и идеями.
Результаты всего этого, по мнению Стила и Джозефса, таковы:
Алкоголь делает нас [пленниками] блеклой версии реальности, в которой широта, глубина и временное измерение нашего понимания ограничиваются. Алкоголь приводит нас к тому, что мы назвали алкогольной миопией, состоянием близорукости, в котором на поведение и эмоции оказывают непропорционально сильное влияние поверхностные, непосредственные аспекты нашего опыта. В таком состоянии мы можем видеть дерево, хотя и смутно, но упускаем из виду лес1 (Steele & Josephs, 1990, p. 923).
________________
1 Стил и Джозефе указывают, что и другие теоретики, например Pernanen (1976), Taylor & Leonard (1983), интерпретируют влияние алкоголя на агрессию схожим образом.
Результаты эксперимента, выполненного Кеннетом Леонардом (Leonard), можно привести в качестве примера этой «алкогольной миопии» в действии. Мужчины-испытуемые, согласившиеся принять участие в исследовании «влияния алкоголя на перцептивно-моторные навыки», получили (каждый индивидуально) напиток, содержавший или не содержавший алкоголь. (Мужчин проинформировали о наличии или отсутствии алкоголя в их напитке.) После этого каждый испытуемый попал в ситуацию соревнования на скорость реакции. Для нашего рассуждения важно, что перед тем, как первое испытание было проведено, половине мужчин как в состоянии алкогольного опьянения, так и трезвым объяснили, что противники говорят, будто подвергнут их сильному электрошоку, если те проиграют соревнование, в то время как другой половине испытуемых было сказано, что оппоненты тоже собираются в случае неудачи подвергнуть их электрошоку, но слабому.
Независимо оттого, принимали ли испытуемые алкоголь или нет, их агрессивность в первом испытании зависела от предполагаемого первоначального намерения другого человека; те, кто считал, что противник хотел ударить их сильным электрошоком, в свою очередь определяли для него высокий уровень наказания. Однако какое бы ни было предполагаемое первоначальное влияние, всем испытуемым впоследствии было сказано, что противники в действительности собирались лишь слегка ударить их электрошоком после первого испытания. Так как эта информация была выдана позже, она была менее очевидна, чем более ранние утверждения насчет уровня электрошока, который оппоненты собирались применить. Эта последняя информация была названа «периферийными сигналами». Вопрос состоял в том, прореагируют ли испытуемые более умеренно, в соответствии с этой менее очевидной информацией.
Трезвые испытуемые действительно воспользовались этой более поздней информацией; мужчины, проявлявшие высокий уровень агрессивности при первом испытании, ответили взаимностью на мягкость партнеров и снизили интенсивность наказания, установленного для следующего испытания. Наоборот, в соответствии с анализом Стил, первоначально агрессивно настроенные испытуемые, употреблявшие алкоголь, проявляли одинаково высокую агрессивность и на втором испытании. Им, очевидно, не удалось усвоить новую информацию о реально миролюбивом настрое своих противников, или, по крайней мере, они не осознали полное значение «периферийных сигналов» и соответственно не отрегулировали свое поведение.
Может быть, это поможет объяснить, почему Кассио стал таким агрессивным после нескольких бокалов вина. Он отреагировал только на «основной сигнал» (кто-то помешал ему делать то, что он хочет), и ему не удалось увидеть менее очевидные признаки (в числе которых в его случае был мирный мотив того, кто его фрустрировал, и приказ командира, запрещающий драку).
Обзор исследований, посвященных алкоголю, показывает еще раз, что на человеческую агрессию влияют биологические и химические процессы, так же как и культурные и личностные факторы.
РЕЗЮМЕ
В этой главе я рассмотрел несколько путей влияния биологических процессов на агрессивное поведение. Я начал с анализа традиционного понятия агрессивного инстинкта, в частности использования этого понятия в психоаналитической теории Зигмунда Фрейда и в чем-то похожих формулировках, выдвинутых Конрадом Лоренцом. Несмотря на то что термин «инстинкт» чрезвычайно неточен и имеет ряд различных значений, как Фрейд, так и Лоренц считали «агрессивный инстинкт» врожденным и спонтанно генерируемым побуждением к уничтожению человека. Суммируя концепцию Фрейда и Лоренца, отмечу, что обе теории утверждают, что врожденный агрессивный драйв может перерастать в неконтролируемую вспышку насилия, если он не высвобождается в процессе социально приемлемой подменной деятельности.
Мое рассуждение выделяет мысль о том, что этой традиционной концепции не хватает эмпирического подтверждения и, кроме того, она ошибочна в некоторых важных аспектах. Так, исследователям не только не удалось найти центры «агрессивной энергии» ни в организме животного, ни в организме человека, но также, как показано в главе 1, нет достаточных доказательств того, что подменная агрессивная деятельность принесет пользу очищения (катарсис) и уменьшит последующий позыв к агрессии. Пожалуй, стоит также указать и то, что, хотя концепции Фрейда и Лоренца подразумевают наличие единственного агрессивного драйва (несмотря на тот факт, что этот унитарный импульс вызывает самые разные проявления), большое число исследователей теперь признают существование нескольких типов агрессии, имеющих различное происхождение и управляемых различными биологическими и психологическими механизмами. Во всяком случае, надо дифференцировать инструментальную и аффективную, или эмоциональную, агрессию.
Несмотря на то что я критически отношусь к традиционной концепции агрессивного инстинкта, я, конечно, не отбрасываю роль биологических процессов. Многие исследования, проводившиеся в Дании, показывают, что предрасположенность к совершению преступлений может передаваться по наследству, особенно предрасположенность к насильственным преступлениям. Люди, обладающие такой сильной наследственной склонностью, не обречены на жизнь вне закона, но в определенных условиях рискуют повести себя как преступники.
Биологические влияния можно проследить на примере различных проявлений агрессии и насилия у мужчин и женщин. Почти нет сомнения в том, что культурная среда вносит свою лепту в эти различия; я согласен с Элеонор Маккоби, что эти различия не обусловливаются одним воспитанием. Исследование показывает, что мужские особи проявляют более ярко выраженную склонность к агрессии, чем женские,— это наблюдается у всех видов приматов и во всех человеческих сообществах, сведениями о которых мы располагаем. Есть доказательства того, что мужские половые гормоны могут влиять на склонность к агрессии. Подводя итог работам, указывающим на такое влияние, я хочу отметить один путь влияния гормонов на вероятность агрессивной реакции. Кажется несомненным, что мужские половые гормоны, циркулирующие в теле до рождения (а у некоторых видов и вскоре после рождения), помогают развиваться мозгу в определенном направлении, увеличивающем вероятность агрессивной реакции на провокацию. Напротив, у нас нет никакого четкого доказательства того, что гормоны помогают активизировать импульс к агрессии, когда нервная система полностью сформировалась.
Последнее биологическое влияние, рассмотренное в этой главе, — это алкоголь. В главе 8 «Насилие в семье» и главе 9 «Убийства» указывалось, что многие опасные преступники находились в состоянии алкогольного опьянения, когда нападали на жертвы. Было распространено мнение о том, что алкоголь снимает ограничения антисоциального поведения. Конечно, эта интерпретация имеет смысл, тем не менее мне кажется особенно ценным введенное Клодом Стилом понятие «алкогольной миопии», характерной для состояния опьянения. Эта концепция утверждает, что алкоголь ограничивает диапазон информации, которую человек может воспринять и интегрировать в непосредственной ситуации, а это в свою очередь снижает способность человека перерабатывать и находить в ней точный смысл. В качестве примера описывается эксперимент, подтверждающий применимость формулировки Стила к агрессии.
Глава 13. ИЗУЧЕНИЕ АГРЕССИИ В ЛАБОРАТОРИИ
Стандартная процедура эксперимента. Некоторые доводы в поддержку лабораторных экспериментов.
Большинство исследований, которые я описал в этой книге, были проведены в лаборатории. Таким образом, научная адекватность представленных здесь аргументов основана на валидности опытов в лаборатории. Следовательно, нам важно учесть как преимущества, так и недостатки лабораторного метода работы.
СТАНДАРТНАЯ ПРОЦЕДУРА ЭКСПЕРИМЕНТА
Машина агрессии Басса
Сначала нам следует четко определить само понятие лабораторного исследования. Приведу конкретный пример процедуры, использовавшейся во многих экспериментах: это хорошо известный метод лабораторного исследования физической агрессии — изобретенная Арнольдом Бассом (Arnold Buss) «машина агрессии»1.
__________________
1 Техника машины агрессии была впервые описана в книге Басса «Психология агрессии» (The psychology of agression), 1961, являющейся первой обзорной работой, посвященной экспериментальным исследованиям агрессии. Стэнли Милгрем разработал очень похожую процедуру для проведения экспериментов по послушанию. Милгрем и Басс по-дружески оспаривали первенство в применении машины агрессии. Процедура указанных здесь экспериментов применялась в исследованиях Басса (см.: Buss, 1966).
Эта техника использовалась Бассом для того, чтобы оценить степень агрессивности испытуемых в исследованиях, посвященных эффектам фрустрации. Та же самая методология, подчас с минимальными модификациями, применялась Бассом и в других его многочисленных работах.
У входа в лабораторию испытуемый встречал экспериментатора и своего коллегу-студента, играющего роль такого же испытуемого, а на самом деле — помощника ученого, проводившего эксперимент.
(В подавляющем большинстве случаев оба, и испытуемый и помощник экспериментатора, были мужчины.) Сперва экспериментатор излагал «легенду» — сообщал информацию о мнимой цели исследования. Он объяснял, что испытуемые будут участвовать в исследовании того, как наказания воздействуют на обучение, и что один из них будет играть роль учителя, а другой — ученика.
Наивный испытуемый как бы случайно выбирался учителем. Затем его отводили в контрольное помещение, где показывали «учебный материал», объясняли процедуру передачи материала ученику и порядок записи ответов. Испытуемому также объясняли, что после каждой проверки он должен дать «ученику» понять, был ли ответ правильным или нет. Учителю разрешалось давать световой сигнал, если ученик даст верный ответ, и наказывать ученика за ошибки электрошоком. Испытуемому показывали аппарат, маленькую коробку с рядом из десяти кнопок — это и была «машина агрессии». (Одна из моделей такого аппарата изображена на рис. 13-1.) Первая кнопка, объяснял экспериментатор, — для нанесения самого легкого электрошока, последующие кнопки служат для причинения все более сурового наказания, предел боли определяется кнопкой 10. Испытуемому говорили, что он должен наказывать ученика за каждую ошибку, но, будучи учителем, он может выбирать интенсивность шока, который хочет назначить. Затем экспериментатор демонстрировал применение электрошока нескольких уровней, от 5-го и ниже, так чтобы у испытуемого сложилось некоторое впечатление о наказании, которое он применяет. (Кроме того, эти примеры убеждали испытуемого в реальности совершаемых им действий.) После этого ученика (помощника экспериментатора) приводили в то же помещение и давали инструкции, касающиеся материала, который нужно было изучить. Наивного испытуемого просили прикрепить электроды к пальцу ученика.
Затем начинали проведение тестирования. Помощник экспериментатора делал ошибки в заранее отмеченных местах, одних и тех же для каждого испытуемого. В стандартном эксперименте Басса после первоначальной серии «разогревающих» упражнений испытуемый получал, например, возможность наказать ученика в двадцати шести случаях из шестидесяти. Степень агрессивности испытуемого оценивалась в зависимости от интенсивности электрошоков, назначаемых им «ученику».
Разумеется, никакой «ученик» не подвергался болевому воздействию, а испытуемый не производил никаких реальных ударов электрошока. Важно отметить, что с точки зрения субъекта в эксперименте это были умышленные попытки причинить боль другому человеку.
 |
|
Рис. 13-1. Испытуемый, работающий на «машине агрессии». |
Модификации и варианты
Ряд исследователей видоизменили процедуру с машиной агрессии, так как все возрастающее число студентов, которых экспериментаторы брали в качестве испытуемых, уже зачастую слышали об использовании электрошока в работе психологов. Некоторые видоизменения состояли лишь в том, что использовались другие стимулы неприятных ощущений. Например, испытуемым иногда говорили, что они будут применять к другому человеку воздействие резких звуков. В другой вариации той же самой процедуры, независимо от типа наказания, исследователи отмечали, сколько времени испытуемый держит руку на кнопке «машины агрессии», и агрессивность измерялась исходя из предположения, что длительность — еще один показатель тенденции испытуемого причинять боль другому человеку.
Узнав об исследованиях с использованием «машины агрессии», люди обычно задаются целым рядом вопросов. Некоторые из аспектов применения данной процедуры будут обсуждаться мной в этой главе. Один такой вопрос состоит в следующем: каким мотивом руководствуются испытуемые, наказывая «ученика»? Несмотря на то что исследователи рассматривают интенсивность наказания в качестве показателя силы желания причинить боль другому человеку, испытуемый может руководствоваться еще одним мотивом в применении наказания — возможным желанием помочь ученику. Может быть, испытуемый хочет заставить ученика показать более высокие результаты или им движет желание содействовать экспериментатору? Как мы можем выяснить, действительно ли испытуемый собирался причинить вред другому человеку? Чтобы свести к минимуму вероятную двусмысленность, некоторые исследователи указывают в «легенде», что наказание не окажет ученику помощи1.
______________
1 Роберт Барон писал об этой проблеме в своей книге «Человеческая агрессия» (Human agression, 1977, p. 60-62). Он приводит доказательства того, что многие студенты считали, будто применяемое ими наказание может принести ученику пользу. Чтобы снизить или исключить эту убежденность, Барон не применяет легенду об «учителе и ученике». Вместо нее он рассказывает своим испытуемым, что они участвуют в исследовании физиологических реакций на «неприятные стимулы». Задача испытуемых — передать партнеру неприятный стимул (электрошок или сильный звук). Испытуемым предоставляется свобода выбора интенсивности стимула, который они применяют. В другой вариации данной процедуры Доннерстейн (см.: Donnerstein & Berkowitz, 1981) применил видоизмененную парадигму учителя—ученика, сообщая испытуемым, что уровень наказания никак не повлияет на выполнение задания их партнером.
Другие процедуры с причинением физического ущерба. Другие процедуры также использовались в экспериментальном изучении агрессии, хотя они не были столь популярны, как изобретение Басса. В частности, испытуемым предлагали нажимать на кнопку (или телеграфный ключ) определенное количество раз, а не выбирать интенсивность наказания.
Во многих из моих собственных ранних экспериментов я, например, часто давал испытуемым понять, что они оценивают выполнение студентом определенной задачи. Им говорили, что другой человек должен разрешить определенную проблему и знает, что его работа будет оцениваться. Каждому испытуемому по очереди показывали решение партнера и просили оценить «работника», назначив ему от одного до десяти ударов электрошока (в более поздних экспериментах применялся неприятный звук). Один удар электрошока означал, что работа считалась очень хорошей, а десять ударов подразумевали неудовлетворительную оценку. Предполагалось, что так как все субъекты эксперимента оценивали одно и то же в чем-то двусмысленное решение, то те, кто в сумме назначал самое большое количество ударов, имели наиболее сильное желание причинить работнику боль (см., например: Berkowitz & LePage, 1967).
Существует ряд вариаций этого базового метода и некоторые другие техники, принципиально отличающиеся от парадигм Басса и Берковица. Интересная процедура использовалась Стюартом Тейлором (Stuart Taylor) и его помощниками (см.: Taylor, 1967; Baron, 1977, p. 66-68) (она кратко описана в главе 12 при изложении экспериментов Кеннета Леонарда). Это процедура соревнования на скорость реакции. В эксперименте такого типа субъекту внушали, что он и другой человек должны пройти ряд испытаний. По сигналу «вперед» каждый из них должен был как можно быстрее ударить электрошоком соперника. Субъекту разрешалось варьировать силу шока, который он назначает сопернику во время каждого испытания. Степень агрессии измерялась уровнем устанавливаемого субъектом электрошока1.
________________
1 Так как студенты, во многом благодаря классическим работам Милгрема (1963) о повиновении, уже познакомились с использованием в психологических исследованиях электрошока и других негативных стимуляций, то сейчас становится все важнее придумывать процедуры, при которых испытуемые знали бы, что они причиняют боль другому человеку, однако не осознавали, что это каким-либо образом связано с поведением, неодобряемым обществом. Одна из возможных техник, развиваемая итальянским исследователем Капрара (см.: Caprara, Passerini, Pastorelli, Renzi, & Zelli, 1986), требует от субъекта причинить боль жертве, наградив ее меньшим количеством денег, чем полагалось по правилам. Так, когда правила позволяли испытуемым дать жертве, скажем, 1 доллар за правильный ответ, они могли причинить ей боль — и достаточно изощренным способом,— дав меньшее количество денег. Чем меньше они давали за правильный ответ, тем сильнее ранили жертву. Экспериментальные данные, полученные Маммендеем (Mummenday, 1978), дают основание предполагать, что лишение другого человека денег психологически в значительной степени эквивалентно причинению ему боли.
Какое значение имеют различия процедур? Поскольку лабораторные методы широко варьируются, вы можете задаться вопросом, действительно ли все данные способы измерения агрессии отражают реальные агрессивные склонности субъекта. Схожи ли измерения, базирующиеся на интенсивности наказания, скажем, с теми, которые основаны на числе установленных наказаний? Свидетельствуют ли оба эти параметра об одном и том же виде агрессии?
Полагаю, что на этот счет я могу вас успокоить. Данные процедуры в самом деле имеют много общего. В каждом отдельном случае субъекты уверены в том, что умышленно причиняют боль другому человеку. Всякая агрессия подразумевает намеренное причинение вреда другому человеку, и в этом смысле данные параметры являются показателями агрессии (в большей или меньшей степени). Более того, исследования, использующие разные методы, часто демонстрируют сходные результаты (см.: Carlson, Marcus-Newhall & Miller, 1990).
Техники выбора интенсивности и числа наказаний все же различаются в одном важном отношении, и данное отличие иногда может быть достаточно существенным. По крайней мере в некоторых экспериментах субъекты проявляют больше импульсивности и меньше осознают, что именно они делают: это происходит тогда, когда им приходится нажимать на одну и ту же кнопку электрошока несколько раз, а не выбирать кнопку степени по интенсивности. Можно предположить, что сознательный выбор человека, насколько интенсивный электрошок он применит в данном случае, может определяться его мнением о социальной допустимости той или иной силы шока; это ограничение не срабатывает, когда определяется количество, а не сила ударов1.
_________________
1 Рассел Гин (Russel Geen) сделал такое заключение на основании результатов, показывающих, что параметры интенсивности и количества не всегда точно коррелируют. См.: Geen, Rakosky & О' Neal (1968); Geen & O'Neal (1969).
Может ли «агрессия, полученная лабораторным путем», считаться настоящей? Некоторые критики настаивают на том, что шок или резкий неприятный звук, назначаемый субъектами в лаборатории, в действительности не отражает агрессии, существующей в реальной жизни. В обычном мире, утверждают критично настроенные психологи, ни один человек не будет применять к другому электрошок. Поведение людей в условиях лабораторного эксперимента очевидно сильно отличается от того, как тот или иной индивидуум оскорбляет или нападает на другого дома или на улице. Какие выводы об истинной агрессивности субъекта следует в этом случае сделать исследователям, исходя только из полученных в ходе эксперимента результатов?
