Цензура и сознавание
а). Избирательность и сознавание.
Различия, предложенные во 2-й главе - избирательное-данное, оценка, воображаемое/наблюдаемое - могут быть расширены до весьма интересных результатов. Опыт избирательности одного содержания сознавания из многих воспринимаемых возможностей при ближайшем рассмотрении часто ведет к пониманию, что содержание А часто выбирается вместо содержания В. Это, в свою очередь, ведет к пониманию, что часть намерения в выборе А состоит в избегании В, а это ведет к переживанию цензурирования. Почти каждый временами цензурирует при выполнении упражнения на континуум сознавания - реже или чаще, грубо и очевидно или скрыто, тонко, находя чем заместить цензурируемое содержание столь плавно, что человек сам не замечает своего цензурирования.
Разрешение цензурировать, как путь к сознаванию.
Работая с континуумом сознавания, я давно пришел к интересному открытию, что если человек признает цензурирование, когда он его совершает, легче оставаться в потоке сознавания или вернуться в него, при этом человек обнаруживает меньше суеты и беспокойства. Когда цензурирование (и сообщение о нем как просто об очевидном признавании), рассматривается как совершенно приемлемое, оно перестает быть проблемой до такой степени. Люди начинают говорить, что то самое содержание, которое они только что подвергли цензуре, не кажется таким уж плохим, сразу после того, как они подвергли его цензуре, и они сообщают о нем. По-видимому, акция утверждения, включающая отмеченное право цензурировать, дает человеку почувствовать себя управляющим ситуацией. Неудивительно, что владеющий ситуацией человек не нуждается в цензоре. Это наблюдение привело к интересному упражнению, которое впервые появилось на семинаре под названием "Разговоры о сексе". Двое сидят лицом друг к другу, первый обращается ко второму дважды, и первый раз он предлагает ему(ей): "Скажите мне что-нибудь, что вы хотите сказать о сексе."
Выслушав сказанное, он обращается со второй просьбой: "Отметьте в себе что-нибудь, что вы не хотите говорить, и когда вы установили это, дайте мне понять кивком". Получив этот знак, он вновь обращается с первой просьбой, и далее они чередуются одна за другой в течение нескольких раз. Оказалось, что многие сообщают в следующем круге как раз то, чего они не хотели сообщить в предыдущем! Т.е. возникает спираль углубления сознавания и общения, основанная на силе признания вместо укрывания и стыдливости по поводу цензурирования. Эта форма может быть использована, разумеется, относительно любого содержания, принцип полной свободы цензурирования оказался клинически неоценимым, если человек цензурирует и скрывает свое цензурирование, он в действительности вытесняет некоторое содержание. Потом вытесняет само вытеснение, что означает дальнейшее отдаление вытесняемого из сознавания. Признание вытеснения вместо вытеснения самого вытеснения приближает содержание к сознаванию.
Размышляя над этим феноменом, я понял, что в культуре, вроде нашей, где в течение долгого времени учили цензурированию и сокрытию (вплоть до XX века), предложение прекратить цензурирование - полезный шаг к сознаванию. Однако, в некоторых субкультурах (вроде энкаутер-групп) давление в противоположную сторону - прекратить цензурирование и открыть все - становится настолько сильным, что люди пугаются этого давления, в таком случае разрешение цензурирования может быть движением к большему сознаванию.
Можно (1) сознавать что-то и хотеть сообщить об этом, (2) сознавать и не хотеть сообщить (т.е. цензурировать) и (3) можно не сознавать. 1-ая и 3-я зоны по существу не ограничены в своем содержании, однако, по-видимому, может быть ограниченное количество содержания, которое человек может удержать в сознании, не сообщая о них, - т.е. цензурировать. Основание для откровенностей, для того, чтобы делиться чем-то, быть открытым и т.п. состоит в том, что перемещение содержания из 2-ой зоны в 1-ую, из цензурируемой в сообщаемую, создает во 2-ой области больше свободного пространства, и в нее может проникнуть нечто из 3-ей, из несознаваемого в сознаваемое. Это - основа энкаутер-групп, игр Синан и т.д. Однако, если человек оказывается в ситуации, где он обязан сообщать все, что он сознает, возникает тенденция, принуждающая к исчезновению 2-ой зоны. Кое-что из того, что в ней было, переходит в 1-ую зону, т.е. сообщается, но если человек сильно не хочет сообщать о каком-то содержании, но при этом испытывает давление, он в итоге перемещает содержание в 3-ю зону, в несознаваемое. Т.е., при некоторых обстоятельствах давление, оказываемое на человека, чтобы он обнаруживал содержание, отодвигает определенный материал в несознаваемое - такой парадокс.
Разрешение на цензурирование, на то, чтобы удерживать в сознавании, не сообщая, может в таких обстоятельствах облегчить и увеличить сознавание, восстанавливая промежуточную зону "сознаваемого, но не сообщаемого".
Не судите, да не судимы будете.
В определенный момент "суд", т. е. негативная оценка, стала для меня центральной темой. Казалось, что негативные суждения, а также вытекающие из них чувства и состояния, составляют основную часть жизни, для некоторых - иногда, а для иных - большую часть времени. "Я его не люблю". "Она не слишком-то хороша". "Весьма посредственный учитель", "Не люблю помидоры". "Ты делаешь не то…" Отвержения: "Она мне не нравится". "Ее может увлечь каждый". "Она слишком жирная". Негодования: "Я ненавижу его, потому что он… "
Предубеждения - молчаливые, молчаливая горечь, горечь в семьях. Источник всей жестокости - великой и малой. Вина. Доженствование. И даже если, конечно: я не должен чувствовать вины - негативные оценки негативных оценок. Большая часть яда в человеческой жизни основана на негативных оценках или, по крайней мере, включает их. Я начал искать пути их систематического уменьшения.
а). Автоматичность суждения.
Один из ключей к работе с негативной оценкой - ее невероятная автоматичность. Хотя восприятие и оценка - различные вещи, в действительности большинство людей "овидива_ет" или "вису_дит" в одном, по-видимости, едином действии. Качество суждения переживается как часть "овиденного объекта", а не как добавление воспринимающего. "Он безобразен" - для наивного наблюдателя это просто описание, просто сообщение наблюдаемого факта, вроде того, что "он носит очки". В действительности происходит процесс, подобный следующему: "Я замечаю в этом человеке ряд вещей: складки жира в разных местах, гладкую кожу, улыбку, мягкий голос, и т.п., я выбираю из этого множества подмножество характеристик, которые обобщаю как "жирный", просматривая свои внутренние ассоциации, я нахожу формулировку "жирный - это безобразный" и дальше "быть безобразным - плохо, плохо быть жирным/безобразным".
б). "В глазах наблюдающего".
Принцип не нов и в нем нет ничего удивительного. Красота и ее противоположность существуют в глазах наблюдающего (точнее, в уме), а не содержатся, как объективное качество в наблюдаемом объекте. В теории это признается, но реально редко понимается, т.е. редко применяется. Мне показалось полезным очень тщательно проследить за этим феноменом, работая с людьми.
Когда предъявляется автоматическое "овидива_ние", я останавливаю человека и настаиваю на обнаружении зазора между видением и суждением, прошу человека помедлить и заметить, что тут есть два шага и что он полностью ответственен за второй. Может быть, рассматриваемый человек ответственен за то, сколько он весит, но наблюдатель ответственен за то, что он оценивает этот объективный факт как жирный и безобразный. Клиентов и учеников, которые постоянно "овидивают", я прямо-таки муштрую, заставляя отмечать вещи, которые они негативно оценивают, и точно осуществлять различение между наблюдением и оценкой, пока они к этому не привыкают.
Прорабатывая негативную оценку, я понял библейское изречение "Не судите, да не судимы будете"; раньше я думал, что это что-то вроде сделки: вы не будете судить меня, а я не буду судить вас. Теперь я вижу, что более глубокое значение таково: если я сужу негативно, моя субъективная вселенная, а не ваша, будет наполнена ядом негативной оценки.
Источники негативной оценки
Коль скоро выясняется, что оценка не пред-дана, что ее нет в объекте, что она - во мне, становится возможным и законным вопрос: что это за процесс во мне, который порождает энергию, превращающуюся в негативную оценку? Постепенно сложилось упражнение для исследования этого вопроса, оно может проделываться в одиночку, вдвоем или в группе. Упражнение начинается выбором объекта в комнате, или его особенности, или какой-либо характеристики или аспекта другого человека, которые вызывают сильную негативную оценку. Я заметил, что использование сравнительно простых объектов или особенностей удобнее всего для проработки. Второй шаг состоит в оценке по шкале от минус единицы до минус десяти, насколько сильно негативное чувство. (-1) соответствует легкой неприязни, при (-10) человек едва может сдержаться от того, чтобы растереть раздражающий объект в порошок. Затем человек должен описать настолько точно и объективно, насколько возможно, какие именно особенности являются фокусом негативных чувств.
В этом пункте есть три линии продолжения, обычно одна из них является основным источником энергетической подпитки оценки, хотя в той или иной мере часто участвуют все три.
а) Проекции.
Первая - проекция. Не нравящееся качество объекта оказывается качеством, которое воспринимающий чувствует в себе, но не хочет признавать за свое собственное (см. главу 3 об атрибуции-проекции). Следующая запись иллюстрирует это:
Ст. (Стив): Мне не нравится растение, которое вон там висит.
Дж. Э.: Что именно тебе в нем не нравится и чем оно плохо?
Ст.: Мне не нравятся его верхние листья. Они как пластиковые, они выглядят больными. Как будто о нем нужно заботиться, что-то для него делать. Около (-5), я думаю.
Дж.Э.; Хорошо, теперь повтори все это еще раз, только вместо "оно" говори "я".
Несколько возбужденный, Стив обнаруживает чувство, не то чтобы "болезненности", но что-то вроде того, что он нуждается в некоторой заботе и внимании в своей жизни. Ему все еще не нравится растение, но уровень негативной оценки падает до (-1),(-2).
Женщина находит картину неприятной, потому что картина "бросается в глаза и доминирует". Когда она в себе признает тенденции навязываться и доминировать, негативная оценка падает почти до нуля.
В записи эти результаты кажутся неудовлетворительными. В практике такое понимание сопровождается множеством эмоций, обычно неприятных. Одна женщина, прежде чем она перенесла характеристику "мещанской" с безответной лампы на себя саму, прошла через состояние сильной тошноты и отвращения, когда она сосредоточилась точно на не нравящемся качестве.
б). Внутренние незаконченные дела.
Второй подход является в некотором смысле обращением проекции. Не нравящееся качество - не мое, а нечто, по отношению к чему у меня есть незаконченное дело. Не моя собственная навязчивость, а моя незаконченная, незавершенная реакция в какой-то момент моей жизни на чью-то "навязчивость" является источником.
Так, одна женщина избрала в качестве объекта неудовольствия шрам на лице партнера. Переживая собственную внутреннюю реакцию, когда она сосредоточилась на шраме, она внезапно вспомнила инцидент в детстве, связанный с детским велосипедом, полный страха, крови и боли. Пережив полностью эту ситуацию, пережив до сих пор запретные чувственные реакции на этот инцидент, она обратилась к партнеру и обнаружила, что шрам перестал вызывать в ней какие-либо негативные чувства.
Вот более полная запись похожей ситуации.
А.: Мне не нравятся его усы. Около (-5), я полагаю.
Дж.Э.: Что именно вам не нравится в них? Что конкретно является стимулом?
А.: Я не знаю. Все в целом. Они как будто какие-то неопрятные.
Дж. Э.: То есть они действительно неопрятные?
А.: Нет, не на самом деле.
Дж.Э.: Какая часть усов находится в центре негативного чувства?
А.: Там, где они закругляются над губой.
Дж. Э.: Хорошо, точно сосредоточьтесь в этой области, сосредоточьте свой ум на качестве "закругления-над-губой", которое вас беспокоит. Обращайте при этом самое пристальное внимание на то, где и что в вас происходит - тело, воспоминания, что бы ни возникло. Отдайтесь этому на некоторое время, а потом скажите, что пришло вам в голову.
А.: Это непонятно, но я чувствую, будто я отшатываюсь от него. Я боюсь!
Через пару минут А вспомнила фильм, который она видела в 8 лет, где Фу Манчу страшно испугал ее, но она боялась признаться в этом. Когда она успокоилась после вновь пережитого страха, то сказала:
А.: Гм, мне все еще не нравятся его усы. Что-то около (-2) или (-2). Мне не нравится, что они разрушают чистые линии его лица. Но сейчас это кажется не так плохо, как вначале.
Дж. Э.: Может быть, можно очистить это в вас до конца, но пока вы сделали достаточно.
Один из наиболее драматических примеров незаконченного дела как источника негативной оценки человека дала женщина, которой очень не нравился во время занятий по консультированию дым, валящий из трубы, которая была видна из окна. Она распространялась про загрязнение, экологическое равновесие и т.п., все это было верно, но энергия ее речи казалась совершенно диспропорциональной содержанию. Качество, на котором она фокусировалась в упражнении, было "загрязнением" ("поллюция"), я попросил ее внешне фокусироваться на этом, внутренне же смотреть воображаемые реакции тела. К некоторому моему удивлению, она вскоре сказала, что чувствует боль и напряжение в области влагалища. Продолжая фокусироваться на этом, а также на "загрязнении", она неожиданно вспомнила свой первый половой акт с первым мужем - какой беспомощно "запачканной" она чувствовала себя в этот момент, не в состоянии протестовать, поскольку они были женаты, и в то же время чувствуя, что происходит что-то глубоко неправильное. Это было очень интенсивное чувство, когда оно улеглось и было сказано все, что может и должно быть сказано по поводу этого инцидента и его проработки, она вновь посмотрела на дым, сам по себе. Внешняя несуществующая энергия, добавлявшаяся из другого источника, который не сознавался, теперь исчезла.
Люди часто протестуют в этом пункте, утверждая, что дополнительный источник энергии может быть полезным, если люди действуют против такого зла, как загрязнение среды, Гитлер и т.п. Я думаю, что энергия личных незаконченных дел не полезна в выполнении социально желаемых действий, она лишь может исказить действия и извратить цели.
в). Внешние незаконченные дела.
Этот путь проработки негативности также касается незаконченных дел, но иного рода. Они могут быть названы "внешними" в противоположность "внутренним", о которых только что шла речь. Неприятный стимул напоминает вам о каком-то действии, которое вы должны были или хотели предпринять, но не выполнили или не выполняете. В этом случае раздражение относится скорее к вам самим по поводу неделания этого, но кажется, что легче его направить на посторонний объект.
г). Различение между "не нравится" и "кажется неправильным".
Внимательная проработка негативных оценок дала нам возможность увидеть более тонкое и полезное различие между тем, что можно было бы назвать "не нравится" и "возражением", "несогласием" (нужно и здесь упомянуть Успенского и Гурджиева, намекающих на этот феномен). "Не нравится" - непосредственая, спонтанная, данная реакция, с этим мало что можно сделать, если она у вас есть, то она у вас есть. Это похоже (хотя и не вполне совпадает) на организмическое "приятно-неприятно", о котором идет речь в 3 главе.
"Возражение" - дополнительная энергия, добавляющаяся к спонтанной неприязни, как и "суждения", она основана на эго. При внимании к практике она более поддается контролю, чем начальное и моментальное неудовольствие. Обычно, если не всегда, оказывается, что есть некая цель или предполагаемая выгода от добавления этой энергии, хотя эта потенциальная выгода редко сознается.
Для наивного человека этот дополнительный шаг не кажется дополнительным, он кажется "данным" в первоначальном неудовольствии. Для человека, тренированного в сознавании, "клин" между этими шагами очевиден. В качестве иллюстрации представьте себе, что вы убираетесь в очень грязной кухне, заваленной помоями, грязной посудой и пр. Очевидно, вы органически будете испытывать некоторое неудовольствие от запахов и неудобств. Будете ли вы добавлять энергию "возражения" - зависит от контекста. Если весь этот разгром остался после празднования совершеннолетия вашего сына, когда он впервые играл роль хозяина дома и если он впервые оставил такую грязь, вы скорее будете переживать не неудовольствие, а мысли о сыне и его будущем, тщательно прибирая кухню. Если же это - последствия очередного визита родственников вашей жены, которые к тому же наговорили вам кучу гадостей, вы, возможно, будете кипеть негодованием и, конечно же, фокусироваться на худших сторонах беспорядка.
Хорошую аналогию этому различию можно взять из примера радиоприемника. Подстройка на станцию аналогична "собственно неудовольствию", но есть еще отдельное увеличение громкости посредством добавления энергии - это "возражение". С клиентами, сильно отягощенными негативными суждениями (я чуть не сказал, "посвящающими себя" суждению), я провожу много времени в обнаружении этого "промежутка" между неудовольствием и "возражением", настаивая на важности этого различия.
Представление в отличие от опыта и процесса сознания
Память говорит мне, что я сделал это.
Гордость утверждает, что я не мог этого сделать. Гордость скоро победит.
а). Роль представления в потоке опыта.
Практикование различия "наблюдаю/воображаю" в течение некоторого времени привело меня к несколько пугающим представлениям об опыте. От момента к моменту наше "восприятие" в значительной степени определяется не новыми, приходящими ощущениями, а уже существующими структурами интерпретаций, в которые попадают новые сенсорные данные. Иногда - и такие случаи запоминаются - новые данные сдвигают или даже "отбрасывают" существующую структуру, но гораздо чаще новое теряется или трансформируется в пред-существующих старых формах.
Глядя через стол напротив во время завтрака, я редко вижу вновь рожденную, только что созданную женщину - я вижу мою давно знакомую жену. Я не слышу, что она в действительности говорит, я "знаю", что она "имеет в виду" - если через 5 минут меня спросить, что она говорила, я дам пересказ моих представлений, а совсем не то, что она в действительности сказала. Вопрос здесь в том, сколь много в опыте каждого момента определяется тем, что актуально находится здесь и сейчас, что ново, - а сколь многое принадлежит к понятиям. Цель концептуальных структур, я полагаю, в том, чтобы создать больше устойчивости в восприятии, но любой хорошей вещи может быть слишком много.
б). Рассмотрение роли концептуализации.
Одно из упражнений в наблюдении, которое я часто проделываю, - прямо перед обедом обратить внимание на опыт "голодности" и просмотреть, сколь много в этом того, что основано на здесь и теперь наличествующих ощущениях, таких как урчание в желудке или слюна во рту, а сколь много на концептуализации: как много времени прошло после завтрака, который час и т.п. Концептуализация обычно доминирует в "создании" голода и часто после этого упражнения люди некоторое время не испытывали голода.
Долгое время, когда я работал целыми днями, я страдал от "послеполуденных спадов" - периодов слабости, приходивших около 4 часов дня и длившихся до 5. Я принимал это как факт жизни, ожидал их, и был внимателен в назначениях чего-то на этот час, зная, что "это" случится. Затем, практикуя регулярно сознавание, я начал замечать с подозрением, что в некоторые дни не было "спада", и по рассмотрении оказалось, что это были дни, когда происходило что-то интересное. Внимательно рассматривая, что происходит во мне, я обнаружил, что случайный зевок вызывает за собой мысль "А, вот оно", может быть воспоминание, что я поздно лег вчера вечером, - и скоро я оказываюсь в разгаре спада. Я понял, что концептуализация, ожидания формировали реальность и делали это с самоподтверждающей силой. Если же я лишь замечал зевок и не предавал ему значения, иногда я чувствовал себя усталым, а иногда нет! Причем, это больше зависело от того, что мне предстояло, чем от того, что было в прошлом, от того, куда я шел, а не от того, где я был.
Однажды в эти времена клиентка сказала мне: "Я знаю, терапия - долгий и сложный процесс… " - и я понял, что для нее это так и будет. Даже если скоро она почувствует себя лучше, она найдет какие-нибудь представления, с помощью которых она снизит ценность видимого улучшения и оправдает свою концептуализацию, утверждая ее правоту и делая ее еще более правой для следующего раза.
Концептуализация как препятствие для протекания опыта.
Понятия и представления, какова бы ни была их цель или предполагаемая ценность, действуют на опыт замораживающе, замедляя поток, подавляют то, что свежо и ново в ситуации, вносят некоторую, так сказать, "затхлость". Сюда относится и то, что раньше говорилось об "общивдании", указывая на нечто в текстуре и кульминациях концептуального мира. Когда у человека возникает чувство какого-либо рода - будь то любовь, страх или гнев, почти первая реакция - проверить это чувство на "резонность", посмотреть, соответствует ли оно объяснительным правилам личного мира человека. Если возникшее чувство не подходит, оно почти наверняка будет искоренено или искажено до степени компромисса, который больше соответствует, может быть объяснен, защищен, оправдан.
г). Уменьшение концептуальной жесткости - "Рондо".
Упражнение, которое я называю "рондо", полезно для ослабления привязанности опыта и концептуализации, для того, чтобы дать опыту, который хочет иметь место - иметь место, а понятиям, которые стремятся сдерживать его, - ясно возникнуть.
Инструкции для "рондо": человек, выполняющий упражнение, сидит лицом к партнеру, помогающему ему. Оба сидят в открытых позах, довольно близко друг к другу, поддерживая контакт взглядом, выполняющий упражнение выбирает ключевое слово или фразу, которая содержит для него какой-то эмоциональный заряд. Это могут быть названия эмоций - страх, гнев и др., или более сложные состояния - унижение, отверженность, измена, фразы, которые человек много раз слышал в детстве. Цель упражнения как в том, чтобы снять некоторую часть заряженности (катарсис), так и в том, чтобы раскрыть нечто из содержания и значения, окружающего слово или фразу, но неясного.
Процедура состоит в том, чтобы повторять слово или фразу снова и снова без остановки, но не быстро и не автоматически. Как только возникает мысль, чувство, воспоминание, телесное ощущение или образ, имеющие отношение к теме, выполняющий упражнение рассказывает или описывает их, занимая этим столько времени, сколько это занимает, затем немедленно возвращается к повторению слова или фразы (отсюда название "рондо" - музыкальная форма, которая постоянно возвращается к одной и той же теме). Инструкция требует все время занимать рот говорением, не останавливаясь и не давая концептуальной организации и стиранию возникнуть. Слезы и интенсивные переживания обычны и "о'кей", если только они не останавливают и не замедляют процесс. Дайте им пройти и продолжайте. Главная задача помощника - быть здесь и принимать то, что возникает, напоминая выполняющему, чтобы он не останавливался, щелчком пальцев или повторением ключевого слова, или возвращая его к сознаванию, если он начинает произносить фразу механически.
Работа с различением концептуализации и опыта может быть названа "хлебом" продолжительной консультативной работы терапевта. Представления о себе, о прошлом (о самом времени), о других, о событиях, со сравнениями, суждениями и чувствами, естественно вытекающими из представлений, - основные препятствия к простой принимающей опыт жизни, жизни, как она есть. Гештальт-терпию часто связывают с фокусировкой на "чувствах", но я все больше вижу, что "чувства" - только естественный результат концептуализации, которой человек придерживается, именно с ней надо работать. Если человек говорит о "страхе" как проблеме, то нужно смотреть на представления, которые он использует для возбуждения страха.
