Г5. Группы встреч
Змея К15
Эта группа жила своей естественной жизнью целый семестр. Участники встречались раз в неделю на два часа. Вначале их было 12 человек, но потом двое не выдержали и сбежали, но остальные мужественно дошли до полного осознания… Здесь будут отражены, естественно, не все протоколы каждого дня группы, а ее наиболее запомнившиеся моменты.
Первый день. Второй час
Н.: Группа сидит в кругу, тренер занимает один из стульев того же круга. В воздухе витает ощутимое напряжение, фразы чередуются с длительными паузами. Тренер тихо сидит на своем стуле и произносит свой монолог (мысленно!)
Т. (мысленно): Да, ничего себе группа подобралась… Две истерички, еще трое вообще молчат (второй час), кажется, начинает намечаться типичная структура болтовни на общие темы. Ну ничего, подожду еще минут десять.
У1 (мысленно): Скука смертная. И чего я сюда пришла? Говорят: тренинг общения… Общаться, конечно, надо научиться. Но с кем? И о чем?! Ладно, рядом барышня вроде ничего…
У1 (вслух): Я на прошлой неделе была на Птичьем рынке, купила себе крысу.
У1 (мысленно): Ну, вот: решат, что совсем ненормальная!
У2 (мысленно): Хм. Всю жизнь мечтала завести ручную крысу, но мама запрещала — зараза, вонь. А она взяла и купила.
У2 (вслух): Фу, какая гадость! От них зараза, вонь, ни за что бы себе не завела.
У3 (мысленно): Во дают! Общаются себе, вроде нас тут и нету. Хоть бы на меня посмотрели.
У3 (вслух): Мы что, собрались здесь, чтобы зоопарк обсуждать? Надо же учиться чему-то… (смотрит на тренера).
У4 (мысленно): Куда я попал… Психи какие-то… Хоть бы о чем-то интересном поговорили, но будет ли им интересно то же, что и мне?
У4 (вслух): Недавно вышло новое издание Карлоса Кастанеды.
У1 (мысленно): Во! А я пропустила, но не показывать же при всех, что мне интересно, еще не так поймут.
У1 (вслух): Чего?
У2 (мысленно): Чего?
У2 (вслух): Чего?
У5 (мысленно): Хочет произвести впечатление, что шибко умный. Знаем мы таких!
У1 (вслух): Чего?
У4 (мысленно): Да, ну и группа, явно впервые слышат. Или это я такой ненормальный, ни с кем ни о чем поговорить не могу… Ладно, помолчим, послушаем…
У1 (мысленно): Где же он достал, интересно, там есть девятый том или нет? Я не читала.
У1 (вслух): Где вышло? (не глядя на У4 — чтобы не подумал, что глазки строит…)
У2, У3, У5, У6 (хором): Что?!
Т. (вслух): Кажется, группа не очень хорошо понимает друг друга… Интересно, в чем причина?
Т. (мысленно): Хоть какая-то динамика началась!
Четвертый день. 45 минут от начала встречи
Н.: Тот же правильный круг, та же группа, тренер. Четко выражены две группировки по три человека — У1+У4+У7 и У2+У3+У5 — сидят рядом, обращаются в основном друг к другу, переглядываются, улыбаются.
У2 (обращаясь к У6): Ты сегодня выглядишь усталой, что-то случилось?
У6 (мысленно): Да, действительно… Соседка по общаге всю ночь рассказывала о своем друге, я слушала и думала: у меня-то никого нет! А тут еще препод-гад тему курсовой заменил. Но чего она лезет? Поможет, что ли?
У6 (вслух): Да все достало! И ваша группа! И тренер! Сидит, ни черта не делает! Сколько можно, чего вы сюда ходите, козлы!
У3: Точно, ходим сюда, ходим, а толку? Почему он о нас не заботится?
У4: Ну, может, это у него манера ведения группы такая?
У5 (Что это он на У3 нападает?): Некоторым, сильно “умным”, может, эта манера и нравится, а всем остальным нет! Ведь правда?
У2: Точно! (тренеру) Почему ты молчишь, ведь о тебе говорят?!
Н.: Страсти накаляются. На то, чтобы думать одно, говорить другое, показывать третье, у участников уже не хватает сил и времени. Мимика живая, интонации понятные… Правда, не очень-то приятный текст…
Т. (мысленно): Слава Богу, ожили, наконец!
Т. (вслух): Да, вы сейчас очень злитесь на меня. Я действительно проявляю мало активности на группе. Сейчас меня действительно радует ваша собственная активность.
Н.: Группа замолкает, озадаченная.
У4: Да, я читал, это специальный принцип проведения группы…
У1: Чтобы мы сами учились думать и общаться.
У7: И, кажется, благодаря тебе это начало происходить…
Т.: Сейчас почувствую себя святым и вознесусь на небеса!
Н.: Группа озадачивается еще больше…
У6: Ребята, да ну его! Точно как мой препод — то его курсовая устраивала, я уже половину написала, а он тему сменил!
У4: У меня тоже такой же был, но я все равно делал то, что мне самому интересно, поставил трояк — ну и что?
У7: Или можно во введении и заключении как-то связать твою и его тему. Ты пробовала?
У6: А что, это идея! Может, еще что-то придумать?
Н.: Группа интенсивно дает советы, объединяется, начинает защищать бедную У6 от “гнусного препода”, заодно разряжая свою злость на тренера и вообще мир “ужасных преподавателей”. Сплоченность возрастает еще больше — в группе две коалиции по 4 и 6 человек, двое никак не могут примкнуть ни к одной из них. Один из “неприсоединившихся” перестает ходить в группу, продолжая индивидуальную психотерапию.
Седьмой день. 15 минут от начала встречи
Н.: У5 опаздывает, приходит на встречу через 14 минут после ее начала. До его прихода группа сидит в некотором сомнении: начинать? Подождать еще? Участники переглядываются, ведут тихие беседы шепотом в парах, изредка поглядывая на тренера.
Т. (мысленно): Интересно, придет У5 или нет? На прошлой встрече у него был сильный конфликт с У4, но они его не завершили. Это огорчило У3 — она была на стороне У4. Если не придет в ближайшие две минуты — начинаю активно стимулировать группу на работу без него.
Н.: Входит У5, направляется к пустующему стулу.
У3: Что случилось, мы все за тебя волновались…
У5: Все?
У3: Да, я волновалась.
У5: Да ничего особенного не случилось, пришлось задержаться на работе, транспорт ходил плохо…
У4: А ты вообще-то хотел приезжать сюда сегодня?
У5: Хм! Нет, не очень. Меня действительно достал наш прошлый разговор на группе, и я не очень-то хотел, чтобы повторилось что-то похожее…
У4: Да, мне тоже было не очень здорово, я думал, ехать сегодня или нет. Но я привык все решать, и приехал сюда даже раньше обычного.
У5: И что ты решил?!
У3: Ну, мальчики, сколько можно ссориться?
Т.: Для чего ты задала этот вопрос?
У3: Я не могу смотреть, как они ссорятся, кажется, сейчас подерутся.
Т.: Вы действительно ссоритесь?
У4 и У5 (хором): Нет!
У5: Мы пытаемся понять, что произошло на прошлой встрече.
У4: Для меня это действительно важно. Похоже, я делаю что-то такое, что вызывает его раздражение. Я видел такую же реакцию и у других людей.
Т.: Ты не хочешь спросить у других участников группы, может, у кого-нибудь из них ты тоже вызываешь раздражение?
У4: Да, я давно хотел это спросить, но немного боялся. Я хотел бы услышать, что каждый из вас думает обо мне?
У3: Я тебя боюсь — ты вроде бы такой тихий, спокойный, но я никогда не знаю, что ты скажешь или сделаешь в следующий момент.
У2: Я раздражаюсь, когда ты пытаешься говорить о книгах, фильмах здесь, на группе. Похоже, что ты уходишь от настоящего разговора или пытаешься показать, что много знаешь.
У1: Мне нравится с тобой общаться, это интересно. Я бы хотела чуть больше знать не о том, что ты думаешь или читал, а о том, что ты чувствуешь.
У7: Странно… Когда я смотрю на тебя, то чувствую одно, а думаю другое… Думаю: это интересный парень, самостоятельный, умный… А чувствую странную тревогу и раздражение.
У4: Спасибо! Действительно, это я часто вызываю! Ты не мог бы вспомнить, из-за чего появляются раздражение и тревога?
У7: Сейчас попробую… Когда ты говоришь, то не смотришь на собеседника, из-за этого непонятно, с кем из нас ты разговариваешь… А еще когда разговор в группе становится эмоциональным, у тебя такое выражение лица… Вот, оно сейчас есть! Кажется, что тебе все тут скучно.
У4: Ой… Я понял, о чем вы говорите. Когда у меня такое выражение — это совсем не скука! Мне страшно…
Т.: Что именно пугает тебя?
У4: Я не хочу показывать свои чувства… Вдруг это кому-то не понравится?
Т.: И что случится, если ты покажешь свои чувства, а это не понравится?
У4: Это глупо… Смеяться будут!
У5: Знаешь, ты мне не очень-то нравился, но сейчас, когда я понял, почему ты так себя ведешь, я хочу подойти и обнять тебя. Можно?
У4: Да…
Н.: Они обнимают друг друга. И в группе наступает тишина, кажется, что все участвуют в этом прикосновении, и страхи перед враждебностью мира начинают исчезать. Все чаще участники позволяют себе и помогают другим быть действительно открытыми. Уменьшается рассогласование между мыслями, чувствами, словами. Все чаще группа начинает заботиться о каком-то участнике, позволяя ему осознать свои страхи и ограничения, научиться новому поведению. Практически исчезают светские беседы, и общение становится действительно Ценностью.
У3: Народ, спасибо! Извините, что как дура пыталась вас помирить!
У1: А для чего пыталась?
У3: Знаете, я никогда этого не рассказывала… (обращаясь у У7) Можно я буду рассказывать это тебе? Так легче.
У7: Конечно. (Подходит к У3, ласково и спокойно касается ее руки.)
У3: Да, спасибо… Мои родители — алкоголики. Сколько себя помню, я пыталась их помирить. Они все время либо пили, либо ругались, либо дрались. А когда я стала чуть старше, они стали бить меня. Чем попало. Я приходила в школу в синяках и боялась переодеваться на физкультуре. А физкультурник ставил двойку. И они снова ругались и меня били. Наконец отец подрался на улице и попал в тюрьму. Но мама пила по-прежнему и теперь стала драться с собутыльниками. Как только я закончила школу, я уехала сюда, поступила в институт, стала жить в общежитии. Но каждые каникулы… У других это праздник… А у меня — кошмар…
Н.: У7 тихо обнимает У3. Постепенно к ней присоединяются все участники группы. Они молча стоят рядом, как бы защищая У3 от мира, от кошмаров. У3 плачет, закрыв глаза, а когда открывает — видит не презрение, а сочувствие в глазах группы…
У4: Слушай, а ведь ты классная, что все это выдержала.
У5: Точно, сколько же сил надо, чтобы в такой семейке оставаться нормальной!
У7: Хочешь, поедем ко мне в село зимой? На лыжах покатаемся.
У3: Я не умею. (Улыбается.)
