Нормы не являются достаточными предпосылками насилия
Общественные нормы и различия в возможностях проявления власти, несомненно, способствуют применению насилия в семье. Однако в большинстве случаев более важным является агрессивное поведение индивида, чем просто социальные нормы, декларирующие главенствующее положение мужчины в доме. Сами по себе правила поведения не могут адекватно объяснить то множество новых сведений об агрессивном поведении в семье, которые были получены в результате исследований.
Некоторые часто получаемые результаты. Несколько лет тому назад Джеральд Хоталинг и Дэвид Шугармен (Gerald Hotaling & David Sugarman) проанализировали 52 работы, в которых избиваемые женщины и их мужья сравнивались с соответствующей группой не подвергающихся насилию женщин и их мужей, с целью определить, в чем же состояло различие между супружескими парами этих двух групп (Hotaling & Sugarman, 1986). Я назову только основные результаты этого сопоставления:
- Избиваемые женщины по сравнению с не подвергавшимися побоям: 1) чаще были свидетельницами случаев применения насилия в семьях, в которых они росли (в 73% работ, исследовавших этот фактор); 2) чаще сами были жертвами насилия в детстве (в 69% исследований, делавших подобное сравнение).
- Агрессивные мужья по сравнению с не прибегавшими к насилию: 3) чаще были жестоки к своим детям (в 100% работ, учитывавших эту характеристику); 4) чаще были свидетелями случаев применения насилия в семьях, в которых они росли (в 88% работ, рассматривавших этот фактор); 5) чаще были объектами насилия в детском возрасте (в 69% работ, делавших подобное сравнение).
- Пары, в которых отмечались случаи внутрисемейного насилия, по сравнению с другими семьями: 6) чаще ссорились (в 100% работ, исследовавших эту характеристику); 7) жены в таких семьях чаще имели более высокий образовательный уровень, чем их мужья (в 67% работ, анализировавших этот фактор); 8) получали сравнительно низкие доходы и/или имели невысокий социально-экономический статус (в 78% исследований, рассматривавших этот фактор).
Давайте поразмышляем над этими различиями. Во-первых, я считаю важным, что избиваемые женщины с большей вероятностью были как свидетельницами, так и жертвами насилия в детстве (характеристики 1 и 2). Такой ранний опыт знакомства с подобным явлением не обязательно означает правоту сторонников теории различий в возможностях проявления власти, утверждающих, что эти женщины не могли защитить себя вследствие своей пассивности и безволия. Напротив, многие из них давали отпор мужьям, что нередко приводило к возникновению семейных ссор (характеристика 6). Разве это не возможно, чтобы раннее знакомство женщины с таким явлением, как насилие, увеличило агрессивность ее поведения, хотя бы в ответ на провоцирующие действия?
Вполне вероятно, что мужья избиваемых женщин имели склонность к применению насилия. Они угрожали своим женам, но при этом нередко били и своих детей (характеристика 3). Далее, эти мужчины слишком часто были свидетелями или объектами насилия в детстве (характеристики 4 и 5).
Эти данные указывают на то, что по меньшей мере в некоторых случаях применения насилия в семье оба супруга были предрасположены к агрессивному поведению. Кроме того, поскольку значительная часть подвергавшихся побоям женщин была более образованна, чем их мужья (характеристика 7), то можно предположить, что этот факт был по крайней мере потенциальной причиной конфликта между мужем и женой по поводу того, кто из них должен занять господствующее положение в семье1.
________________
1 Во время своего первого исследования, опросив 80 семей из штата Нью-Гемпшир, Джеллес (Gelles, 1987) установил, что случаи насилия чаще наблюдались в тех семьях, где профессиональный и образовательный уровень мужа был ниже, чем у жены. Джеллес предположил, что такое несоответствие статусов супругов «способствует тому, что муж становится чрезмерно озабоченным доказательством того, что он действительно является главой семьи». См. с. 137-139.
Таким образом, везде, где Пагелоу стремится минимизировать значение фактора борьбы за верховенство в семье в качестве причины агрессивного поведения мужа по отношению к жене, неизбежно возникает основание для уверенности в том, что этот вид конкуренции во многих случаях как раз и приводит к возникновению внутрисемейного насилия. Некоторые женщины, ставшие жертвами рукоприкладства своих мужей, действительно страдали от своего подчиненного положения в доме, однако другие подвергались побоям в результате ссор, возникших на почве неудовлетворенности сложившимися внутрисемейными отношениями.
Женщины также могут быть нападающей стороной. Другая важная особенность отношений между мужем и женой в подверженных вспышкам насилия семьях заключается в том, что жены в них также могут быть нападающей стороной. Обычно они оказываются менее предрасположенными к физическому насилию по сравнению с мужчинами, но тем не менее временами способны демонстрировать явную агрессивность. Подобное случается чаще всего тогда, когда мужчины провоцируют их или разражаются угрозами, побуждая к принятию защитных мер; однако, даже находясь в возбужденном состоянии, не многие из жен в действительности наносят удары своему супругу.
Возможно, вы удивитесь, узнав, как много женщин способны действовать таким образом. Проанализировав данные ОИПНС 1975 года о семьях, в которых к насилию прибегал только один из супругов, Мюррей Страус и его сотрудники обнаружили, что муж в них выступал в качестве единственного источника агрессии в 28% случаев, а жена,— в 23%. Сведения о частоте совершения агрессивных действий рисуют во многом сходную картину. Согласно результатам того же исследования 1975 года, жены нападали на своих супругов, нанося им как легкие, так и серьезные повреждения, примерно так же часто, как это делали их мужья. При этом оказалось, что женщины получили серьезные травмы в 8,9%, а мужчины — в 8,0% подобных случаев.
Как бы ни различались статистические сведения о совершении насильственных действий мужчинами и женщинами вне дома, в собственной семье жены не меньше мужей наносили удары своим супругам или угрожали им ножами или пистолетами.
Страус и Джеллес уверяют нас, что в этих результатах нет ничего необычного. Исследование 1985 года показало, что агрессивность женщин не уступала агрессивности мужчин, а может быть, и несколько превышала ее, как это можно увидеть из данных, приведенных в верхней части табл. 8-1. Другие исследователи также указывали на то, что в целом женщины «в равной мере с мужчинами склонны к агрессивному поведению в семье»1.
_______________
Р. Л. Мак-Нили и Глория Робинсон-Симпсон (R. L. McNeely & Gloria Robinson-Simpson) указывали на отсутствие различий в агрессивных действиях мужей и жен в своей работе, опубликованной в одном известном журнале, освещающем проблемы социологии. Краткое резюме по результатам их независимого исследования позволяет понять основную идею сделанных ими выводов: «Жены сообщали о фактах нанесения ударов своим мужьям почти так же часто, как мужья о фактах избиения своих жен, при этом доля мужчин, признавшихся в получении ударов от жен, была выше, чем доля женщин, признавшихся в получении побоев от своих мужей». В итоге эти авторы утверждали, что не только жены избивались своими мужьями, но и «мужья также становились жертвами насилия со стороны своих жен» (McNeely & Robinson-Simpson, 1987, p. 486).
О чем же говорят эти статистические данные? Разумеется, как справедливо указывают Страус и Джеллес, если муж и жена обмениваются ударами в домашней стычке, то вероятность того, что мужчина, обладающий, как правило, большей физической силой, нанесет больше повреждений женщине, чем она ему, будет выше. Однако супруги не обязательно дерутся только руками или ногами. Они могут использовать также различные предметы, например ножи или пистолеты (так как огнестрельное оружие легкодоступно в нашей стране), которые способны наносить гораздо более тяжкие повреждения, чем голый кулак. Более того, во многих случаях именно женщина прибегает к использованию оружия. Результаты исследования Мак-Леода (McLeod), приведенные у Мак-Нили и Робинсон-Симпсон, основывались на анализе более чем 6000 случаев применения насилия в семье (о которых также сообщалось правоохранительным органам или специалистам, проводившим в 1973, 1974 и 1975 годах по заказу правительства Национальное исследование проблем преступности) и позволяют понять, кто же из супругов получал во время конфликта более серьезные повреждения. Согласно выводам исследователей, оружие применялось примерно в 25% случаев, в которых жертвой насилия становилась женщина, и в 80% случаев, в которых жертвой оказался мужчина. Таким образом, мужчина с большей вероятностью мог получить серьезные ранения в ссоре со своей супругой. Этот результат позволил Мак-Леоду сделать следующий вывод: «Ясно, что акты насилия против мужчин имеют более разрушительный характер, чем акты насилия против женщин. <…> При этом жертвы-мужчины травмируются чаще и серьезнее, чем жертвы-женщины»1.
___________
1 Цитата из: McLeod (1984), приведенная в: McNeely & Robinson-Simpson (1987), p. 487. Многие авторы оспаривали утверждение о том, что во время семейной ссоры мужчина чаще получает более серьезные повреждения, чем женщина. См.: Berk, Berk, Loseke & Rauma (1983). Там же показывается, что существуют группы, в которых получившая побои женщина является главной жертвой, хотя подобное наблюдается не всегда.
Я не собираюсь утверждать, что женщина является главным агрессором или что она всегда прибегает к насилию первой. Довольно часто женщина лишь отвечает физическими действиями на оскорбления и угрозы. Однако независимо от того, была ли она инициатором конфликта или нет, женщина может нанести своему супругу серьезные повреждения. В качестве примера, подтверждающего этот вывод, можно привести следующие слова одной женщины, проинтервьюированной Джеллесом:
Он всегда от меня что-нибудь хотел. Причем эти требования носили необычный характер, например «прибраться в доме» в три часа ночи. Если же я этого не делала, он начинал швыряться всем, что попадало ему под руку. Он бросал в меня настольную лампу и даже журнальный столик. Однажды я пошла за ним с ножом и сделала это… Его отправили в больницу, где он и умер (Gelles, 1987, р. 163).
Вне зависимости от того, кто страдает от насилия сильнее, в обсуждении этой проблемы важно отметить сравнительно высокий уровень агрессии, проявляемой в семье некоторыми женщинами. Они не всегда оказываются беспомощными жертвами общества, которое предписывает мужчинам прибегать к насилию в качестве средства «поставить женщину на место». Все сказанное выше говорит не о том, что общественные нормы не играют никакой роли в насильственных случаях в семье, а лишь о том, что эти нормы и порождаемые ими ожидания, возможно, не всегда реализуются так, как это представляют себе многие теоретики. Если муж избивает жену, руководствуясь нормами и ценностями той социальной группы, к которой он принадлежит, то, вероятно, это происходит по следующим причинам: 1) он думает, что от него ожидают действий, подтверждающих его главенство в семье; 2) он испытывает беспокойство по поводу угрозы его доминирующему положению. Разумеется, муж может быть убежден в том, что общественные нормы позволяют ему наказывать жену, однако мне представляется более важным то, что сами по себе эти нормы уже являются источником его внутренней неудовлетворенности. Поэтому муж входит в состояние эмоционального возбуждения, видя, что в действительности он не занимает той позиции в семье, которую должен занимать, и/или что возникает угроза его авторитету.
Предыстория семьи и личная предрасположенность
В соответствии с подходом, которого я стараюсь придерживаться на протяжении всей этой книги, представляется, что применение насилия в семье в значительной мере является эмоциональной реакцией на ситуацию, которую человек воспринимает как возникшую в результате нарушения сложившегося порядка. Оно во многом сходно с применением насилия вне дома. Любой полный и точный отчет об агрессивном поведении в семье должен учитывать эмоциональные реакции, которые являются источником агрессивного возбуждения, а также особенности людей, склонных к ответным агрессивным действиям. Я начну следующий раздел с описания особенностей характера людей, склонных к нападению на других членов семьи, так как этой теме уделяют большое внимание многие исследователи.
Насилие порождает насилие. Почти все исследователи проблем семьи отмечали одну особенность ее членов, склонных к проявлению насилия: многие из этих людей сами были жертвами насилия в детстве. Фактически внимание ученых обращалось на эту черту так часто, что в наше время стало вполне привычным говорить о цикличности проявления агрессивности или, другими словами, о передаче склонности к агрессии от поколения к поколению. Насилие порождает насилие, так утверждают эти исследователи проблем семьи. Люди, которые подверглись насилию в детстве, обычно также приобретают склонность к агрессии. Разумеется, у этого правила есть и исключения, и некоторые специалисты по проблемам семьи задаются вопросом о том, имеются ли реальные доказательства того, что формы жестокого поведения передаются от поколения к поколению (например, Pagelow, 1984; Widom, 1989). Однако накапливаемые результаты исследований дают нам все больше свидетельств в пользу обоснованности существования понятия цикла насилия. Ниже приводится краткий обзор работ, поддерживающих данную концепцию.
Избиение жены. Ранее я уже упоминал некоторые результаты исследования Хоталинга и Шугармена, посвященного проблемам избиения жен. Как следовало из 88% работ, проанализированных этими учеными, склонные к проявлению агрессии мужья чаще других в детстве становились свидетелями случаев применения насилия в своей семье. Подобным образом, в 69% исследований было установлено, что мужья, избивающие жен, также получали в детстве побои от своих близких.
 |
|
Рис. 8-2. Зависимость между показателем случаев применения насилия у взрослых и частотой, с которой они подвергались своими родителями мерам физического воздействия в 13-летнем возрасте. (Взято из Straus (1983), р. 227, 228. Адаптировано с разрешения издателя, Sage Publications.) |
ОИПНС 1975 года предоставило более подробную информацию по данной проблеме. Страус, Джеллес и Стейнметц задавали мужчинам и женщинам вопрос о том, как часто в 13-летнем возрасте они получали шлепки и толчки от родителей. Затем исследователи подсчитывали, сколько респондентов каждого пола прибегали, с учетом степени жестокости обращения родителей, к актам насилия против своей супруги (супруга) в год проведения опроса. Полученные результаты приведены на рис. 8-2. Зависимости между опытом, полученным в детстве, и поведением в самостоятельной семейной жизни мужчин и женщин показаны соответственно на графиках А и Б.
Верхняя кривая обоих графиков соответствует обычным мерам физического воздействия, таким, как шлепки, толчки и бросание вещей. И мужчины, и женщины, которые подвергались в детстве подобным воздействиям, более часто и сами впоследствии прибегали к этой форме относительно умеренной агрессии. Важно отметить, что подобная зависимость с небольшими вариациями в основном сохранялась и для более серьезных случаев применения насилия. Например, чем чаще мужчина или женщина подвергались мерам физического воздействия в детстве, тем выше была вероятность их жестокого обращения с будущей женой или мужем (Straus, 1983).
Жестокое обращение с детьми. Теперь давайте вернемся к вопросу о том, как часто люди, бьющие своих детей, подвергались в детстве насилию со стороны своих родителей. В этом случае прослеживается та же закономерность — агрессия порождает агрессию.
Для ее иллюстрации воспользуемся результатами обследования пациентов психиатрической больницы города Айова-Сити, выполненного специалистами местного университета под руководством Джона Кнутсона (John Knutson). Анализ историй болезни 169 детей, имевших отклонения в поведении, показал, что примерно четверть из них со всей очевидностью подвергались насилию со стороны одного или обоих родителей. Беседуя с отцами и матерями этих детей, исследователи выяснили, что большинство прибегавших к насилию родителей также жестоко наказывались в детстве. Если отец и мать сообщали, что их избивали в детстве, то с вероятностью 50% они сами жестоко обращались со своими детьми. В то же время если в детстве телесным наказаниям подвергался только один из родителей, то вероятность применения насилия против детей снижалась до 32%. Если же родители не подвергались в детстве мерам физического воздействия вовсе, то вероятность применения насилия к детям составляла 17% (Zaidi, Knutson & Mehm, 1989).
Проведенное в 1975 году ОИПНС показало, что эффект порождения насилия насилием можно наблюдать не только у людей, обследованных в психиатрической больнице в Айове. Полученные в его ходе результаты указывали на то, что родители, наиболее часто подвергавшиеся телесным наказаниям в своей семье (согласно их собственным воспоминаниям), оказались среди тех, кто с наибольшей вероятностью были способны на жестокое обращение со своими детьми.
Подвергшиеся насилию дети становятся склонными к проявлению агрессии. Я привел результаты лишь нескольких работ, хотя общее число посвященных этой теме исследований является довольно огромным. Несмотря на наличие отклонений от средних результатов и определенных методологических проблем, преобладающее число полученных данных говорит в поддержку правильности концепции цикла насилия. Этот вывод не покажется удивительным, если вы вспомните результаты исследований поведения и развития агрессивных личностей, рассмотренные в главах 5 и 6: родители, грубо обращающиеся со своими детьми, порождают в них склонность к насилию. Более того, значительная часть этих агрессивных детей не только будет склонна к агрессивным действиям по отношению к своим сверстникам в раннем детстве, но и сохранит подобные привычки в отрочестве и в первые годы взрослой жизни.
Исследования случаев применения насилия в семье позволяют сделать аналогичные выводы. Например, результаты исследования, выполненного в 1975 году под руководством Страуса, подтвердили проявление агрессивности у постоянно подвергающихся телесным наказаниям детей. Три четверти мальчиков, часто подвергавшихся родительским побоям, грубо обращались со своими братьями и сестрами, в то время как подобное поведение было отмечено лишь у 15% мальчиков, не подвергавшихся телесным наказаниям. Многие из имевших склонность к проявлению насилия мужчины, указавшие в процессе обследования 1975 года, что с ними грубо обращались их родители, нередко избивали и жен, и детей. Как я уже упоминал выше, Хоталинг и Шугармен в ходе анализа печатных работ установили, что в каждом проанализированном ими исследовании, затрагивавшем проблему сравнения склонных и несклонных к насилию мужей, утверждалось, что большинство избивающих своих жен мужчин проявляли агрессию и против своих детей.
Эти тенденции применения насилия не всегда ограничивались стенами дома (как в тех случаях, когда агрессия отражала попытки сохранить главенствующее положение в семье). Хотя лишь сравнительно небольшое число ученых пыталось затронуть эту тему, в качестве примера можно привести одну работу, указывавшую на существование значительного процента мужчин, которые подвергались побоям в детстве и затем проявляли склонность к агрессии против посторонних людей1.
______________
1 Fagan (1983). Тем не менее следует признать, что встречаются склонные к насилию люди, чья агрессия проявляется либо исключительно в семье, либо исключительно вне дома. См., например: Shields, McCall & Hanneke (1988).
Страус, Джеллес и Стейнметц были поражены полученными ими свидетельствами взаимосвязи случаев применения насилия на протяжении нескольких поколений. Оно позволило им сделать следующий вывод:
Каждое поколение знакомится с насилием, сталкиваясь с ним в своей семье. Мы проследили процесс приобретения подобного опыта на примере трех поколений. Дети склонных к применению телесного наказания дедушек и бабушек из опрошенных нами семей впоследствии сами, с большей вероятностью, становились агрессивными женами и мужьями, жестоко обращающимися со своими детьми. Эти дети, в свою очередь, стремились придерживаться образцов поведения своих родителей. Чем более грубыми были отношения супругов в опрашиваемых нами семьях, тем агрессивнее вели себя дети по отношению к родителям, а также своим братьям и сестрам. «Насилие порождает насилие» (Straus etal., 1980, p. 121-122).
В общем случае, я могу сказать о последствиях жестокого обращения с детьми то же, что я говорил ранее о влиянии жестокого обращения с их родителями: насилие, пережитое человеком в детстве, порождает риск проявления агрессивности в более зрелом возрасте. Эта будущая агрессивность не является предопределенной, а имеет лишь вероятностный характер. Не все люди, подвергавшиеся жестоким наказаниям в семье, обязательно будут грубо обращаться со своими детьми. Об этом свидетельствуют результаты как уже упоминавшихся нами, так и многих других исследований. Когда два ученых проанализировали все работы, затрагивавшие проблему передачи от поколения к поколению склонности к применению насилия, они установили, что с вероятностью примерно 30% все взрослые, имевшие жестоких родителей, сами грубо обращались со своими детьми. Несомненно, что эта вероятность может меняться в зависимости от многих факторов, например от степени конфликтности отношений в семье или подверженности родителей тем или иным стрессам. Однако в общем случае применение насилия к ребенку увеличивает вероятность того, что, став взрослым, он будет вести себя агрессивно по отношению к другим людям, в том числе и членам своей семьи1.
___________
1 Оценка вероятности на уровне 30% заимствована из: Kaufman & Zigler (1987) и приведена в: Zaidi. Knutson & Mehm (1989), p. 121.
Насколько справедливо утверждение о том, что грубое обращение родителей с ребенком не обязательно означает, что он станет жестоким отцом или матерью, настолько же справедливо и утверждение о том, что не каждый использующий телесные наказания взрослый обязательно подвергался мерам физического воздействия со стороны своих родителей. Как мы уже отмечали в главе 6, люди могут приобрести привычки агрессивного поведения самыми разными способами. В частности, они могут многократно наблюдать агрессивное поведение авторитетных для себя людей и воспринимать его в качестве примера для подражания.
Наблюдение насилия, совершаемого родителями. Истории жизни многих жестоких людей указывают на то, что в детстве они наблюдали примеры агрессивного поведения. Один заключенный, находившийся в тюрьме за совершение тяжкого преступления, рассказал психиатру о многочисленных случаях насилия, которые он наблюдал на протяжении своей жизни. Вот краткое изложение его слов:
Уроки жестокости усваиваются человеком как бранные слова: чему-то я научился в семье, а что-то постоянно наблюдал в сценах уличной жизни. …Насколько себя помню, вокруг меня всегда господствовала жестокость: мать била своих детей, старшие братья и сестры били не только младших, но и нашу мать, сосед снизу постоянно колотил свою жену итак далее (Steele, 1977; приведено в: Straus etal., 1980, p. 121).
Указания на влияние подобных примеров имеются и в научной литературе по проблемам насилия в семье. Согласно результатам ОИПНС 1975 года, мужчины, видевшие в детстве дерущихся родителей, становились агрессивными мужьями в два раза чаще, чем мужчины, не наблюдавшие в детстве подобных семейных сцен. Эти результаты не представляются чем-то необычным. Например, в исследовании Хоталинга и Шугармена в 90% проанализированных ими работ было установлено, что избивающие своих жен мужья чаще, по сравнению с нормальными мужчинами, были свидетелями случаев проявления агрессии в своей семье. Те же авторы установили, что избиваемые женщины также часто наблюдали в детстве сцены насилия в своих семьях.
Почему знакомство с насилием в детстве способствует проявлению агрессии во взрослом возрасте. Поскольку эта книга затрагивает все аспекты агрессии, имеет смысл задать вопрос, почему взрослые люди, видевшие сцены насилия в своих семьях в детском возрасте, чаще демонстрируют агрессивное поведение в отношении супруги (супруга) и детей. Несомненно, на то существует несколько причин. Одна из них была фактически названа в рассказе уголовника, приведенном выше (она упоминается также в исследованиях о влиянии показа сцен насилия в кино или по телевизору). Люди, часто видящие сцены насилия, становятся относительно индифферентными к агрессивному поведению. Их способность к подавлению внутренней агрессивности может оказаться довольно слабой ввиду отсутствия представления о том, что недопустимо нападать на других людей ради достижения собственных интересов.
Известная теория Альберта Бандуры о научении через наблюдение идет еще дальше. Как я уже упоминал ранее, Бандура продемонстрировал, что дети учатся правильным действиям в конкретной ситуации через наблюдение действий других людей. Так, мальчики, видя драку взрослых, усваивают, что и они могут решать свои проблемы путем нападения на другого человека.
Этот процесс, возможно, повлиял на результаты эксперимента, участниками которого стали студенты университета штата Айова. Исследователи показывали испытуемым изображения детей, занятых различными предосудительными с общепринятой точки зрения делами (от брызганья виноградным соком на ковер до разрезания автомобильных шин ножом). Затем они попросили студентов рассказать о том, как бы они поступили с детьми в каждой конкретной ситуации. Позже психологи, распределив ответы на группы в зависимости от того, подвергались ли студенты в детстве строгим наказаниям или нет, обнаружили, что строго наказывавшиеся студенты чаще изъявляли намерение прибегнуть к физическому наказанию детей (Zaidi, Knutson & Mehm,
Люди могут также копировать поступки своих родителей. Когда матери и отцы били их в детстве, то этими действиями они как бы говорили им: «В будущем поступай как я». Таким образом, они приучали своего сына или дочь к мысли о необходимости строгого наказания ребенка в случае нарушения им существующих правил. Возможно, что при этом они убедили своих детей в том, что агрессия является эффективным способом решения многих проблем. Исследование, выполненное Национальной комиссией по изучению проблем возникновения и предотвращения насилия, позволило установить, что люди, многократно наблюдавшие случаи применения насилия в юности, став взрослыми, не видели ничего предосудительного в использовании силовых методов воздействия на того, с кем у них возникали конфликты. Кроме того, эти люди не только одобряли использование шлепков и затрещин для вразумления непослушных детей, но были уверены в том, что муж вправе ударить жену, посмевшую оскорбить его или даже лишь высказавшую ему малейшее возражение (Owens & Straus, 1975).
Ошибки воспитания и конфликты между родителями. Мальчики, которые становятся свидетелями многочисленных случаев агрессивного поведения в своих семьях, возможно, испытывают влияние и других факторов помимо научения через наблюдение. Например, вполне возможно, что их родители не смогли выработать у них навыков самодисциплины. Результаты исследования, выполненного Джеральдом Паттерсоном, Джоном Рейдом (Gerald Patterson & John Reid) и их помощниками из Орегонского центра социальных исследований (они суммируются в главе 6), указывают на то, что многие придирчивые и склонные к рукоприкладству отцы и матери оказывались настолько неспособными к воспитанию детей, что фактически приучали их к агрессивной манере поведения1.
____________
1 Кроме доказательств, упомянутых в 6 гл., см. другие исследования, на которые ссылается Вольфе (Wolfe, D. А., 1985).
Правильность этого вывода подкрепляется наблюдениями многих социальных работников за склонными к конфликтам семьями. Сделанные ими описания позволяют установить определенные симптомы, которые могут развиться у детей из подобных семей: ночное недержание мочи, ночные кошмары, депрессия, психосоматические проблемы, внезапные вспышки гнева, частые конфликты с братьями, сестрами и одноклассниками, а в некоторых случаях даже склонность к правонарушениям. Эти отчеты настолько хорошо согласовывались друг с другом, что оба автора пришли к заключению о том, что «открытая ссора родителей… является определяющим фактором развития детских проблем в конфликтных семьях» (Fantuzzo & Lindquist, 1989, p. 78; см. также: Kempton, Thomas & Forehand, 1989).
Я должен сразу же добавить, что стычки родителей не обязательно наносят серьезную душевную травму каждому ребенку. Некоторые дети могут не испытывать серьезных последствий семейных ссор или, по крайней мере, испытывать их в такой форме, которая не сразу становится понятной постороннему наблюдателю. Но если даже это и так, то открытые столкновения отца и матери могут рассматриваться в качества фактора риска, повышающего вероятность того, что их ребенок, став взрослым, также будет проявлять склонность к агрессии.
Прочие персональные особенности: социальный класс и проблемы пьянства. До сих пор, рассматривая личные качества человека, регулярно агрессивно нападающего на других членов семьи, я уделял основное внимание его долгосрочным тенденциям поведения. Однако и другие характеристики подобных личностей также являются объектами исследования ученых. Двумя такими личными особенностями этих людей, связанными с возникновением внутрисемейного насилия, являются принадлежность к определенному социальному классу и степень, в которой они могут рассматриваться в качестве алкоголиков.
Роль социального класса. Средства массовой информации постоянно заявляют, что внутрисемейное насилие наблюдается во всех слоях общества. «Синие воротнички» и неквалифицированные рабочие не являются единственными социальными группами, в которых происходит избиение жен и жестокое наказание детей. Высококвалифицированным специалистам и топ-менеджерам также свойственны подобные виды агрессивного поведения, по крайней мере, об этом сообщают многие популярные газеты. Подобные заявления, безусловно, справедливы, если воспринимать их буквально, но это не обязательно означает, что насилие в семье с равной вероятностью наблюдается на всех социально-экономических уровнях общества. Люди, чья профессиональная подготовка, уровень образования и/или доходов позволяют им занять лишь невысокое место на социальной лестнице, с большей вероятностью демонстрируют агрессивное поведение, чем те, кто находится на ее высших ступенях.
Эта вероятность, по-видимому, зависит от особенностей семей, в которых, как сообщается в прессе, наиболее часто допускается жестокое обращение с детьми. Кадушин и Мартин утверждают, что значительная часть семей, члены которых склонны к агрессивному поведению, имеют «недостаточные доходы», поскольку родители в них имеют низкий уровень образования и профессиональной подготовки. «Хотя насилие присутствует во всех социально-экономических группах, — заявляют эти авторы,— наиболее часто оно наблюдается среди бедных». Мы должны с осторожностью рассматривать связь социальных различий и склонности к насилию. Кадушин и Мартин видят серьезные основания для уверенности в том, что «даже после принятия… объяснений, оправдывающих расхождения в сообщениях прессы, члены групп с более низким социально-экономическим статусом имеют непропорционально большое представительство среди людей, допускающих насилие, так что фактически оно не является "внеклассовым" феноменом».
Обзор работ, выполненный Хоталингом и Шугарменом, указывает на то, что феномен избиения жен тоже не обязательно носит «внеклассовый» характер. Во многих работах, проанализированных этими исследователями, отмечалось, что избивающие своих жен мужья имели в среднем более низкий образовательный и профессиональный уровень по сравнению с не прибегавшими к насилию мужчинами. Факт существования подобного различия подтверждается и данными ОИПНС 1975 года. Согласно полученным в ходе этого обследования результатам, удалось установить, что «синие воротнички» чаще били своих жен, чем «белые воротнички»1.
__________________
1 Kadushin & Martin (1981), p. 10-11. Повторный анализ результатов, полученных группой Страуса в
Употребление алкоголя. Вне зависимости от мнений, которых мы придерживаемся в вопросе о роли социальных различий в проявлениях насилия в семье, всем нам приходилось слышать истории о рабочих, приходящих домой пьяными из кабака и избивающих своих жен и детей. Сообщения о случаях применения насилия к членам семьи, происходящих после приема спиртного, часто встречались в американских газетах в период, предшествовавший началу Второй мировой войны. Однако существуют ли весомые доказательства того, что в наше время пьянство по-прежнему влияет на частоту применения насилия в семье?
На этот вопрос нет простого ответа, так как результаты исследований не всегда согласуются между собой. Тем не менее большинство результатов действительно указывают на то, что употребление спиртного нередко приводит к разжиганию семейных ссор. Например, обзор работ, выполненный Хоталингом и Шугарменом, позволил установить, что более чем в двух третях исследований, затрагивавших проблему возможного влияния пьянства на склонность к жестокому обращению с женой, делался положительный вывод о наличии подобной зависимости. Несмотря на то что, несомненно, есть и исключения из этого правила, факты избиения жены чаще наблюдались в тех семьях, где муж регулярно предавался пьянству.
Однако исследователи проблем насилия в семье также хотели бы выяснить, имеются ли доказательства в пользу существования особого типа агрессивного, находящегося в состоянии алкогольной зависимости представителя рабочего класса. Другими словами, действительно ли злоупотребление спиртным приводит к фактам применения насилия в семьях, имеющих низкий социально-экономический статус. Гленда Кантор и Мюррей Страус убеждены в том, что проведенный ими анализ результатов ОИПНС 1985 года позволяет утверждать о наличии подобной связи.
Участвовавшие в этом обследовании респонденты-мужчины были разделены на две группы по следующим признакам: 1) род их занятий (относились ли они к синим или белым воротничкам); 2) частота употребления спиртного; 3) одобрительное или неодобрительное отношение к проявлению агрессии против жены (то есть возможны ли, с их точки зрения, ситуации, в которых они бы одобрили использование мужем мер физического воздействия на супругу). Как видно из рис. 8-3, влияние каждого из этих факторов было пропорционально числу мужчин той или иной группы, признавшихся в нанесении побоев своим женам в течение текущего года. В общем случае оказалось несущественным, каким были род занятий мужчины и его отношение к жестокому обращению с женой, так как постоянно пьющие мужья избивали своих жен чаще, чем те, кто употреблял алкоголь лишь эпизодически. Что очень важно в обсуждении данной проблемы, так это то, что наивысший показатель применения насилия был отмечен среди рабочих, с одобрением относившихся к использованию мер физического воздействия на своих жен и одновременно регулярно участвовавших в попойках. Эти мужчины почти в восемь раз чаще наносили побои своим женам, чем представители «белых воротничков», редко употреблявшие спиртное и не одобрявшие применения насилия против супруг1.
_____________
1 Kantor & Straus в: Straus & Gelles (1990). Между тем Кантор и Страус также подчеркивали, что не каждый случай насилия происходил на почве употребления алкоголя и что пьянство не всегда порождало агрессивное поведение. Тщательный анализ данных о связи между потреблением спиртного и употреблением насилия в быту, опубликованных Murdoch, Pihl & Ross (1990), предоставляет еще больше доказательств того, что пьянство увеличивает вероятность возникновения «семейного конфликта с физическими последствиями».
Таким образом, не должно возникать серьезных сомнений в том, что многие жестокие преступления совершаются под влиянием алкоголя.
 |
|
Рис. 8-3. Показатель частоты актов насилия как функция склонности к употреблению алкоголя, профессионального статуса и взглядов на возможность силового решения семейных проблем (Straus & Gelles (1990), Physical Violence in American Families. Графики построены на основе данных табл. 12.2 в главе 12. Адаптировано с разрешения авторов). |
В главе 12 будет показано, почему подобное утверждение может считаться справедливым. Пока же я сообщу только то, что, по-видимому, многие мужчины, агрессивно ведущие себя в семье, употребляют алкоголь для того, чтобы забыть о своих текущих проблемах. При этом они надеются, что спиртное ослабит их чувство тревоги, облегчит душевную боль и поможет избавиться от стрессов повседневной жизни (Fagan, Barnett & Patton, 1988). Однако мужчинам не всегда удается добиться желаемого эффекта, и их внутреннее напряжение не ослабевает. Они пытаются обрести спокойствие с помощью спиртного, которое на самом деле может еще более повысить их эмоциональное возбуждение. В результате тем или иным образом алкоголь увеличивает вероятность их агрессивных действий по отношению к причиняющим им беспокойство людям.
