 |
|
Рис. 7-3. В эксперименте автора была показана агрессивная сцена из фильма «Чемпион», в которой избивали боксера в исполнении Кирка Дугласа. Зрители получали определенную информацию о его герое и/или их напарнике по эксперименту еще до просмотра отрывка из фильма. |
Я совершенно уверен в таком прогнозе, потому что его подтверждают результаты девяти разных экспериментов, начиная с работы, опубликованной мной в соавторстве с Эдной Роулингз (Edna Rawlings) в 1963 году. Проведенные тогда эксперименты неоднократно повторялись, и не только в моей лаборатории. Во всех исследованиях рассерженные испытуемые-мужчины демонстрировали наибольшую агрессивность по отношению к провоцировавшим их ранее лицам после просмотра фильма, в котором обидчики понесли заслуженное, по общему мнению, наказание. Типичным является и опыт, который я описал в 1965 году.
Испытуемому говорили, что он получит несколько заданий и будет решать их вместе с другим студентом, поскольку цель эксперимента — изучение психологических реакций на разные виды деятельности. Обоих студентов подключали к некоему аппарату, объясняя, что тот будет фиксировать физиологические изменения организма. На первом этапе требовалось пройти тест на интеллект, и «другой студент», а на самом деле помощник экспериментатора, либо пренебрежительно отзывался о результатах теста испытуемого (тем самым вызывая его гнев), либо держался нейтрально. На втором этапе, следовавшем сразу за первым, оба студента смотрели 6-минутную сцену боксерского поединка из фильма «Чемпион», где персонажа в исполнении Кирка Дугласа сильно избивали. Но перед началом просмотра испытуемым кратко пересказывали содержание фильма, якобы для того, чтобы они лучше поняли эту сцену. Испытуемым из одной группы героя Дугласа характеризовали как хорошего человека, другой группе его описывали как неприятного, злобного типа. Предполагалось, что испытуемые из второй группы должны прийти к мысли, что избиение Кирка Дугласа в финальном бою за кубок — это справедливая агрессия: он получил «то, что заслужил». Студенты из первой группы, напротив, должны были расценить наказание «хорошего парня» как неоправданное.
На последнем этапе «другой студент» якобы получал задание поработать над задачами в соседней комнате. Настоящему испытуемому говорили, что он должен оценить каждый ответ своего напарника и «наказывать» его, нажимая на механизм, генерирующий электрические разряды, — за каждый ответ полагалось от одного до десяти разрядов в зависимости от качества ответа. Через несколько минут испытуемому показывали мнимую работу «другого студента» (со средними результатами, продемонстрированными в этом эксперименте). На рис. 7-4 показано, сколько разрядов послали напарнику испытуемые из каждой группы; большее число разрядов означает более сильную агрессию.
Как вы видите, люди, которых напарник провоцировал обидными замечаниями, наказывали его более жестоко, чем это делали те, кого не обижали. Но еще важнее, что наиболее агрессивными оказались студенты, считавшие агрессию на экране «справедливой». Образ «плохого парня», получившего по заслугам, заставил их поверить (на время), что они поступят правильно, наказав плохого парня в реальной жизни1.
__________________
1 Эксперимент, демонстрирующий, что свидетели предположительно «оправданной» агрессии склонны нападать на других людей чаще, чем в других ситуациях, описан в Berkowitz & Rawlings (1963). Об эксперименте, описанном в этом разделе, сообщается в Berkowitz (1965), Experiment III. Сравнимые результаты получены в исследованиях, перечисленных в Berkowitz (1984), р.421.
 |
|
Рис. 7-4. Средняя величина агрессии по отношению к напарнику после просмотра фильма, где герой оправданно или неоправданно избит. Агрессия измеряется суммой числа электрических разрядов и длительностью разрядов (Данные из Berkowitz (1965). Copyright 1965 by the American Psychological Association). |
Тот же вывод верен и для аудитории фильма Bad Day at Black Rock (или любого фильма, где главный герой наказывает злодеев). Сценаристы и режиссеры могут возразить, что их фильмы преподают хороший урок, например: «Преступление не приносит выгоды» или «Справедливость всегда торжествует». Однако некоторые зрители покинут кинозал с несколько иной мыслью, а именно: иногда агрессия оправданна. Только что оказавшись свидетелями праведной агрессии, эти люди могут полагать, пусть недолго, что с их стороны будет совершенно правильно заставить страдать того, кто их спровоцировал.
Отождествление себя с киноагрессором. Иногда зрители отождествляют себя с теле- и киногероями, что также влияет на силу их впечатлений от увиденного на экране. Отождествляя себя с одним из персонажей, они, по сути, воображают себя этим человеком. Как следствие, люди эмоционально реагируют на все, что бы ни случилось с «их» персонажем. Если герой — мужчина, который вступает в борьбу, они думают, что вместе с ним дерутся и стреляют в экранных врагов. Поскольку они представляют себя агрессивными, в них легко активизируется широкий спектр агрессивных идей и склонностей.
Эксперимент Жака-Филиппа Лейенса и Стива Пикуса (Jacques-Philippe & Steve Picus) продемонстрировал, что агрессия усиливается, когда зрители отождествляют себя с киноагрессором. Испытуемых, студентов университета Мэдисона, штат Висконсин, попросили представить себя одним из двух боксеров в короткой схватке за приз (персонажем, который в итоге побеждает). После того как испытуемые видели, что их герой в фильме избивает соперника, они сами наказывали ранее провоцировавшего их человека более строго, чем наказали бы его в иной ситуации (Leyens & Picus, 1973).
Психологическое дистанцирование от кинонасилия. Если психологическая близость к киноагрессору способна впоследствии усилить агрессивность зрителей, то противоположный эффект может иметь место, если зрители психологически дистанцируются от борьбы на экране. Очевидно, что при таком психологическом отстранении снижается вероятность, что наблюдаемая агрессия будет активизировать агрессивные идеи и желание действовать.
Один из способов достижения эффекта отстранения — сфокусировать внимание на аспектах фильма, не связанных с насилием. Например, Лейенс, Киснерос и Хоссэй (Leyens, Cisneros & Hossay) попросили некоторых испытуемых обратить внимание на художественные аспекты кинокартин, в которых есть агрессия. Позже все участники эксперимента получили возможность наказать человека, обидевшего их до просмотра фильма. Те, кого интересовала эстетика картины, наносили обидчику меньше ударов, чем остальные. Поскольку их занимала не агрессия, а другие вопросы, агрессивное содержание фильма незначительно усиливало агрессивные мысли и склонности (Leyens, Cisneros, & Hossay, 1976).
Думаю, что смогу объяснить, почему профессиональные кинокритики редко выражают беспокойство по поводу насилия, которым часто изобилуют современные фильмы. Когда критики смотрят фильм, их внимание концентрируется на эстетических и художественных аспектах, что не приводит к стимуляции агрессии. Однако они не осознают, что среди зрителей есть люди с совершенно иными интересами, склонные увлечься наблюдаемой жестокостью и становиться более агрессивными от вида драк и убийств.
Осознание нереальности насилия. Зрители могут также дистанцироваться от происходящего на экране, говоря себе, что это всего лишь вымысел или игра. «Это неправда»,— думают они и мысленно отходят от наблюдаемых событий, благодаря чему те меньше на них влияют.
Некоторые люди интуитивно знают, как достичь этого благотворного психологического дистанцирования во время просмотра фильма, нарушающего их эмоциональное равновесие. Одна журналистка рассказывала о том, что в детстве любила смотреть фильмы ужаса, но в самые пугающие моменты ее всегда охватывал страх. Ее тетя, вместе с которой она смотрела эти фильмы, успокаивала ее, напоминая, что это всего лишь кино. «Помни,— говорила она бодрым голосом,— что вокруг там стоят осветительные приборы, камеры и режиссеры с гримерами, но только на экране их не видно. В общем, это просто выдумка» (James, С. New York Times, May 27,1990).
Эта женщина была права, когда пыталась обратить внимание ребенка на нереальность происходящего на экране. Знание о вымышленной природе кинособытий может ослабить их эмоционально- возбуждающую способность — и снизить их способность активизировать связанные с агрессией идеи и побуждения. Эксперименты с участием детей и студентов доказывают, что агрессивные сцены с меньшей вероятностью стимулируют усиленную агрессивность, когда зрителям заранее напоминали, что они увидят всего лишь игру актеров в декорациях. Другим молодым людям говорили, что они увидят хронику реальных событий. Когда те и другие после просмотра фильма получили возможность наказать своих коллег, испытуемые, считавшие происходящее на экране вымыслом, оказывались менее агрессивными (см.: Feshbach, 1972; Geen, 1975; Geen & Rakovsky, 1973. Также см.: Berkowitz, 1984, p. 422-423). Их осведомленность о нереальности наблюдаемой борьбы, по-видимому, снижала влияние увиденной агрессии.
Эти результаты не означают, что вымышленная жестокость всегда менее агрессивна, чем реальные драки и убийства. Для того чтобы психологически дистанцироваться от происходящего, зрители должны быть уверены, что экранные персонажи в действительности не пытаются причинить друг другу вред. Это знание не всегда наличествует.
Опытные зрители могут самопроизвольно напомнить себе, что это художественный фильм, но дети, вероятно, не всегда помнят, что наблюдают за нереальными событиями. Более того, согласно исследованиям, по сравнению с детьми из более благополучных семей дети из неимущих семей менее склонны говорить себе, что кино — это только вымысел. Возможно, это объясняется тем, что в реальном мире им пришлось пережить немало разочарований и что реальность их собственной жизни была чрезвычайно жестока к ним, не давая сбываться их фантазиям. Как бы ни было, дети из неблагополучных семей могут больше других подвергаться «риску», когда по телевизору показывают передачи и фильмы со сценами насилия1.
______________
Сохранение влияния информации о насилии. Позвольте напомнить вам, что агрессивные мысли и склонности, активизированные картинами насилия в средствах массовой информации, обычно довольно быстро сходят на нет. По данным Филлипса, как вы помните, шквал преступлений-имитаций обычно прекращается примерно через четыре дня после первых широких сообщений о жестоком преступлении. Один из моих лабораторных опытов также показал, что повышенная агрессивность, вызванная просмотрам фильма с жестокими, кровавыми сценами, практически исчезает в течение часа2. (Экспериментальные исследования также обнаружили ослабление эффекта прайминга с течением времени.).
_____________
2 Бьювиник и Берковиц (Buvinic (Si Berkowitz, 1976) пишут о спаде эффекта от наблюдаемого насилия в течение часа, а Дуб и Клайми (Doob & Climie, 1972) подтверждают этот результат только для нерассерженных испытуемых. Еще одно доказательство быстрого исчезновения эффекта прайминга в ситуациях социального взаимодействия представляют Уилсон и Капитмен (Wilson & Capitman, 1982).
И все же влияние информации о насилии не всегда столь скоротечно. Это подтверждает пример Роберта Смита, убийцы, о котором я упоминал в начале этой главы. Хотя Смит заявил, что преступления Спека и Уитмена подали ему идею самому совершить массовое убийство, он ждал три месяца, прежде чем открыть пальбу на курсах косметологии в Аризоне. Почему сообщения о зверских преступлениях Спека и Уитмена имели такой устойчивый эффект? И почему убийство президента Кеннеди вызвало рост насильственных преступлений лишь месяц спустя?
Очевидно, в этих конкретных случаях имело место нечто такое, что продлило усиливающее агрессию влияние сообщений о преступлениях. Мы можем предположить, как все происходило. Вероятно, активизированные агрессивные склонности сохранились у Роберта Смита потому, что у него периодически возникали связанные с насилием фантазии. Упражняясь в стрельбе из спортивного пистолета, подаренного родителями, он мог представлять себе, что стреляет в людей. Это происходило целый месяц после преступлений Спека и Уитмена вплоть до того дня, когда он решил, что пришло время действовать. Воображаемая агрессия с большей вероятностью сохраняет и даже усиливает агрессивные мысли и намерения и с меньшей — вызывает ослабление желания совершить насилие1.
______________
1 В работе Buvinic & Berkowitz (1976) явная агрессия, демонстрируемая обиженными испытуемыми, которые смотрели фильм со сценами насилия, не шла на убыль через час, если испытуемые получали возможность выразить свое мнение об обидчике после просмотра фильма, но перед тем, как им разрешали наказать его. Символическая вербальная агрессия явно способствовала пролонгации агрессивных мыслей и склонностей, активизированных видом насилия из фильма.
Возможно, СМИ несут ответственность за то долговременное влияние на умы, которое имело убийство президента Кеннеди. Налицо парадокс. Журналисты печатных и вещательных средств информации, конечно, должны были рассказать миру об этом трагическом событии (точно так же, как они обязаны сообщать о других насильственных преступлениях). Однако, рассказывая о событии, вновь и вновь показывая кадры, запечатлевшие убийство, постоянно рассуждая о том, на самом ли деле президента убил Освальд (и если да, то почему он пошел на это), средства массовой информации могли непреднамеренно подбросить склонным к насилию людям агрессивные идеи, а также помочь сохранить эти агрессивные мысли и склонности и через несколько дней и недель.
Реактивация влияний ассоциируемых с агрессией сигналов. Анализ эффекта прайминга от СМИ, на мой взгляд, может легко объяснить описанные выше результаты. По сути, агрессивные мысли, пришедшие на ум в результате другой (не связанной с получением информации) деятельности вскоре после прайминга агрессии, наступившего после просмотра сцен насилия в кино или по телевидению (или после знакомства с газетными новостями, рассказывающими о случаях насилия), могут реактивировать агрессивные мысли и наклонности, рожденные под впечатлением информации из масс-медиа. Так, фантазии о насилии Роберта Смита во время его упражнений в стрельбе предположительно пробудили и пролонгировали прайминг от информации о преступлениях Спека и Уитмена.
Но еще более удивительно, что определенные виды явно нейтральных стимулов из окружающей среды также способны реактивировать ранее созданный просмотром кинофильма эффект прайминга, даже при том, что эти стимулы неагрессивны по своей природе.
Приведем один пример. После того как в 1963 году был убит президент Кеннеди, а в 1968-м застрелили его брата Роберта Кеннеди, многие считали, что их третий брат, сенатор Эдвард Кеннеди, также может стать жертвой покушения. Предполагалось, что ассоциация с убитыми братьями каким-то образом может побудить эмоционально неуравновешенного человека покушаться на Эдварда Кеннеди. Иначе говоря, сама его фамилия, либо его вид, либо разговор о нем могли бы реактивировать агрессивные идеи и желания, возникшие еще раньше от сообщений о смерти его братьев1.
_________________
1 По данным журналиста Тома Виккера (Tom Wicker, 1991), Роберт Кеннеди подозревал, что может стать жертвой покушения. Одному французскому литератору он говорил, что «может быть убит из-за заразности этих настроений, в подражание» другим убийствам (р. 326). Ассоциация сенатора Кеннеди с его убитым старшим братом, вероятно, могла внушить мысль убить его. Есть некоторые свидетельства того, что ассоциация по фамилии самого младшего Эдварда Кеннеди со старшими братьями увеличила вероятность того, что он может стать жертвой насильственного преступления. В
Несколько экспериментов, которые я провел с помощью своих студентов в Висконсине, вполне допускают такой тип реактивации. Я опишу только один опыт, отчет о котором мы с Расселом Гином опубликовали в 1966 году.
В начале эксперимента каждого студента, участвующего в опытах, знакомили якобы еще с одним испытуемым, а на самом деле ассистентом экспериментатора. Этот «другой студент» представлялся одним из трех имен — Бобом Келли, Бобом Данне или Бобом Райли — для того, чтобы варьировать связь имени ассистента с жертвой агрессии из фильма, который предстояло увидеть настоящему испытуемому. Во всех случаях ассистент провоцировал последнего, пренебрежительно отзываясь о результатах выполненного им задания. Затем, как и в других опытах, испытуемому показывали 6-минутный отрывок из фильма — либо сцену боксерского матча из «Чемпиона», либо кадры захватывающих, но неагрессивных автогонок. По окончании просмотра испытуемый получал возможность наказать ассистента электрическими ударами (якобы оценивая качество выполненного тем здания).
Имя ассистента ассоциировалось у испытуемого с одним из персонажей фильма. Когда «другой студент» назывался Бобом Келли, То его имя ассоциировалось с жертвой наблюдаемой агрессии, так как по фильму избитый герой Кирка Дугласа носил прозвище «Келли Карлик». Если же ассистента представляли как Боба Данне, то его имя ассоциировалось с именем агрессора-победителя Данне, который в фильме избивает Келли Карлика. Наконец, поскольку в фильме не было персонажа с фамилией Райли, имя Боб Райли не вызывало у испытуемого никаких ассоциаций с боксом.
 |
|
Рис. 7-5. Среднее число ударов, посланных обидчику в зависимости от его имени и типа показанного фильма (Данные из Geen & Berkowitz (1966). Name mediated aggressive cue properties, Journal of Personality, 34, copyright Duke University Press 1966). |
Из рис. 7-5 видно, что имя обидчика-ассистента действительно влияло на то, сколько ударов он получал, но эта зависимость обнаруживалась только в тех случаях, когда испытуемому показывали фильм о боксе. В итоге он наказывал ассистента более жестоко, если тот ассоциировался с жертвой увиденной агрессии (в среднем 5,4 раза в сравнении с 4 ударами от испытуемых, чей напарник не ассоциировался с жертвой). Рассерженные испытуемые из этого эксперимента, желавшие расквитаться с обидчиком, имели возможность сделать это и намеревались отомстить — и связь их «мишени» с тем, кого на их глазах только что избили, усиливала агрессию. Возможно, когда испытуемый думал об этом человеке, ассоциативная связь последнего с кем-то, кому был причинен ущерб в результате агрессии, усиливала желание наказать его (Geen & Berkowitz, 1966. Также см.: Berkowitz, 1984, р. 422; Carlson, Marcus-Newhall & Miller, 1990).
Этот эксперимент и некоторые другие исследования говорят о следующем: агрессивные склонности, вызванные сценами насилия из фильма, не обязательно направлены в равной степени на всех присутствующих. Целью агрессии скорее всего станут люди определенного типа1.
______________
1 В качестве еще одного доказательства этого эффекта еще тридцать лет назад (Berkowitz, 1965, Experiment III) я обнаружил, что человек, которому приписывают агрессивность из-за того, что он является членом университетской команды по боксу, вызывает самые сильные нападки со стороны людей, только что посмотревших фильм о боксе. Причем это происходило даже в том случае, если этот человек не провоцировал испытуемых. Одна лишь его связь с агрессией усиливала агрессивные идеи и склонности, активизированные агрессивной сценой из фильма.
Возвращаясь к вопросу об Эдварде Кеннеди, признаюсь, что не знаю, почему он, к счастью, избежал судьбы своих братьев и не стал мишенью убийцы. Что бы ни явилось его защитой в первые несколько лет после смерти братьев, я предполагаю, что со времени люди перестали автоматически связывать его с братьями. Ослабление этой самовозникающей ассоциации снижает вероятность того, что он станет жертвой покушения.
Еще одно замечание: вызванные кинофильмом агрессивные мысли и склонности могут быть реактивированы также видом неодушевленного объекта, каким-то образом напомнившего о фильме. Объект напоминает зрителям об увиденном — и оживляет идеи, чувства и моторные реакции, возникшие у них во время просмотра. Действие внешних сигналов, связанных с агрессией, демонстрирует эксперимент, проведенный под руководством Венди Джозефсон (Wendy Josephson) в университете канадского города Виннипег, провинция Манитоба.
Нескольким небольшим группам учеников второго и третьего класса средней школы показывали короткие телепередачи со сценами насилия (кадры полицейской операции, в которой бойцы отряда специального назначения SWAT обезвреживают стрелков-убийц) и без таковых (офицеры полиции готовятся к соревнованиям по мотогонкам). После просмотра испытуемым предложили поиграть в хоккей с мячом в спортзале. (Но перед этим всех мальчиков обидели, якобы случайно.) Перед началом игры взрослый инструктор взял у каждого мальчика интервью в стиле прямого репортажа. Для интервью он использовал в одних случаях магнитофон, а в других — переносной радиопередатчик. Таким же передатчиком пользовались в фильме со сценами насилия. Предположительно мальчики, видевшие на экране насилие, должны были вспомнить об агрессии, увидев рацию в руках интервьюера. По окончании интервью началась девятиминутная игра, во время которой два независимых наблюдателя фиксировали все агрессивные действия на площадке.
Главный результат эксперимента заключался в том, что самыми агрессивными оказались именно те мальчики, которые смотрели фильм с кадрами насилия и позже видели рацию (связанный с агрессией сигнал). Эти мальчики не просто подражали показанной на экране агрессии — они толкали, пинали и били друг друга. Конечно, отдельные испытуемые были особенно восприимчивы к влиянию агрессивных стимулов. Тщательно анализируя результаты эксперимента, Джозефсон предположила, что просмотр передачи со сценами насилия наряду с сигналом в виде рации очень быстро вызвали агрессивность в склонных к агрессии мальчиках из каждой группы, а их атакующие действия, в свою очередь, спровоцировали ответную реакцию со стороны остальных. Один вид радиопередатчика явно реактивировал агрессивные мысли и моторные реакции, ранее вызванные наблюдением сцен насилия. Эти реакции оказались легковосстановимы, возможно потому, что несколькими минутами раньше мальчиков расстроили, а также в силу их собственной агрессивности (Josephson, 1987).
