РЕЗЮМЕ
В этой главе рассматривались главным образом влияния когнитивных процессов на эмоциональные реакции, Был сделан обзор некоторых наиболее известных когнитивистски ориентированных теорий эмоций. Эти концепции основываются на том, что люди испытывают состояние гнева, когда подвергаются воздействию неприятных событий и при этом считают, что они обусловлены внешними причинами и что те или иные лица ответственны за эти события и были в состоянии их контролировать. Некоторые теоретики идут дальше, предполагая, что для возникновения гнева необходимы также еще и другие факторы — процессы восприятия (или убеждения, или оценки). К таковым относятся, например, трактовка ответственных за случившееся лиц как нарушивших социальные правила и оценка аверсивного события как лично значимого.
Наиболее широко известной концепцией эмоций является объединение двухфакторной теории эмоций Шехтера—Зингера и теории атрибуции. Суть этой концепции состоит в том, что инициальное телесное возбуждение, создаваемое эмоциогенным воздействием, является нейтральным до тех пор, пока субъект не припишет свое возбуждение специфическому источнику. Руководствуясь этой атрибуцией, человек соответствующим образом определяет свои чувства. Он будет чувствовать гнев, если припишет свое возбуждение намеренному дурному обращению с ним другого человека и сделает заключение о том, что испытывает чувство гнева. Проанализировав данные ряда исследований, соответствующие этой трактовке, я отметил, что эта теория, как представляется, применима главным образом к тем случаям, когда вызывающее возбуждение событие характеризуется высокой степенью неоднозначности, а его воздействие не слишком сильно.
С моей точки зрения, эта теория страдает неполнотой и не позволяет адекватно объяснить порождающие гнев влияния неприятных событий, которые неконтролируемы, не направлены против кого-либо конкретно и не являются социально недопустимыми. Я также утверждаю, что атрибуции испытывающих эмоциогенные воздействия людей, определяя степень неприятности негативных событий, влияют на вероятность того, что они почувствуют гнев и станут агрессивными. Далее, я интерпретирую данные Зилманна относительно влияний смягчающей информации (информации, оправдывающей чье-то нехорошее поведение). Я предполагаю, что получение постфактум смягчающей информации практически не способствует ослаблению гнева и агрессивных побуждений, вызванных инцидентом, потому что уже был возбужден сильный негативный аффект.
Чисто когнитивная интерпретация эмоций не позволяет объяснить влияние на эмоции телесных реакций, особенно экспрессии лица. Расширяя классическую теорию эмоций Джеймса—Ланге, согласно которой телесные реакции включаются в эмоциональные состояния, некоторые исследователи развили идеи Томкипса и Изарда и показали, что движения определенных лицевых мышц, как и некоторых мышц других частей тела, могут интенсифицировать и даже активировать эмоциональные состояния, которые обычно ассоциированы с этими мышечными движениями. Я полагаю, что эти данные лучше всего объясняются концепцией ассоциативной сети. Вследствие ассоциаций экспрессия гнева или другая мышечная активность, часто сопровождающая чувства гнева, могут усиливать гнев, порождаемый другим событием, если только мысли субъекта не интерферируют, противодействуя этому влиянию. Согласно концепции ассоциативной сети позитивные чувства часто продуцируют позитивные мысли, в то время как негативные настроения порождают негативные и даже враждебные мысли — если только не инициируется нацеленный на ослабление негативного аффекта процесс саморегуляции, мотивирующий индивида избегать «плохих» мыслей. Концепция «прайминга», предполагающая, что те или иные мысли повышают вероятность появления в сознании других, семантически связанных с ними мыслей, также релевантна описанной трактовке эмоций.
Концепция ассоциативной сети говорит нам, что когда у людей возникают враждебные мысли и/или когда они думают о страданиях, которые им пришлось пережить, или о несправедливостях, допущенных по отношению к ним, велика вероятность того, что они будут чувствовать гнев и агрессивные побуждения. Важный вывод из этой главы, который более подробно будет обсуждаться в главе 11 «Психологические методы контролирования агрессии», состоит в том, что желательно не допускать ассоциированных с гневом телесных движений, не следует лелеять враждебные мысли или проявлять агрессивные действия, если мы желаем редуцировать наш гнев или ослабить наши агрессивные тенденции. Потворствование любой из этих связанных с гневом или агрессией реакций увеличивает вероятность того,.что и другие компоненты ассоциативной сети будут активированы.
Никакое обсуждение влияния мыслей на агрессию не было бы полным без учета того, каким образом мышление может ослабить внутренние сдерживающие агрессию ограничения, и я вкратце рассмотрел, как это может осуществляться. Я считаю, что у многих людей сформированы социальные ценности и кодексы поведения, которые часто удерживают их от нападения на других в ситуациях, толкающих к этому. Сколь бы, однако, пи были эффективны эти силы сдерживания, они действуют не всегда. Иногда они не действуют по той простой причине, что оказываются вне сферы осознания. Временами они бывают также неэффективны потому, что большинству людей свойственно оправдывать поведение таким образом, чтобы не видеть в своих действиях расхождения с принимаемыми ценностями. В этой главе были рассмотрены некоторые из способов оправдания, такие, как отрицание личной ответственности за свои агрессивные действия и дегуманизация жертвы.
Часть 2. Агрессивная личность
Уже более двадцати лет назад психолог Ганс Тох и его помощники провели в тюрьмах Калифорнии опрос среди мужчин, осужденных за преступления, связанные с насилием. Исследователи стремились выяснить, почему эти вспыльчивые несдержанные люди нападали на своих жертв. Один из случаев в выборке Тоха особенно примечателен:
Джимми, 23 года, в его криминальном досье отмечена успешная карьера мелкого сутенера. Список нарушений Джимми включает многочисленные и разнообразные преступления, в том числе изнасилование, похищения людей, употребление наркотиков, грабежи и нарушения общественного порядка. Наиболее показательны случаи вооруженного нападения и две стычки со служащими полиции. Столкновение с полицией, которое Джимми согласился обсудить с нами, не было отражено в досье, так как произошло, когда он еще учился в школе (Toch, 1969, р. 68-72).
Джимми рассказал психологам, что полицейский его раздражал: не пускал на школьную дискотеку, потому что паренек слыл скандалистом. Джимми бросил под ноги полицейскому банку из-под пива и неоднократно оскорблял его, спровоцировав в конце концов на применение дубинки. Джимми пришел в ярость, оттого что с ним поступили несправедливо, и попытался выстрелить в полицейского из пистолета, который носил с собой, но ему это не удалось. Джимми задержали.
Конечно, детали биографии Джимми отличаются от биографий других правонарушителей, но в некоторых важных отношениях Джимми очень похож на них, в особенности тем, что зачастую вел себя антисоциально и стычки с властями начались, когда он был еще совсем молод. Не противоречит ли этот случай предлагаемому мной анализу агрессии? Главы 1-4 посвящены главным образом внешним влияниям, обусловливающим силу проявления агрессивности: фрустрации, неблагоприятным условиям, ситуативным стимулам и так далее. Вызваны ли поступки Джимми исключительно фрустрацией и/или неблагоприятными условиями, в которые он попадал? Пожалуй, нет. По-видимому, Джимми обладал какими-то внутренними качествами, которые так или иначе снова и снова обусловливали его грубое поведение.
Вторая часть нашей книги будет посвящена более или менее устойчивым агрессивным качествам. Очень раздражительным людям вроде Джимми свойственна предрасположенность к насилию, и мы рассмотрим, что же заставляет этот тип крайне агрессивных людей вести себя определенным образом. Мы также обсудим причины того, почему они стали именно такими. В главе 5 я в общих чертах опишу агрессивную личность, особенно такой тип, с которым мы можем столкнуться в повседневной жизни. Я начну с рассмотрения некоторых доказательств существования относительно стабильной предрасположенности к агрессии, затем перейду к вопросу о том, как склонность к насилию может породить частые нападения и стычки с окружающими. В главе 6 я исследую роль семьи и сверстников в формировании личности, склонной к насилию.
Глава 5. Идентификация склонности к насилию
Действительно ли некоторые люди имеют устойчивую склонность к агрессивному поведению? Примеры различных форм одновременной последовательности. Стабильность агрессивного поведения в течение нескольких лет: длительная последовательность. Как действуют агрессивные личности. Разные типы агрессивных людей.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ ИМЕЮТУСТОЙЧИВУЮ СКЛОННОСТЬ К АГРЕССИВНОМУ ПОВЕДЕНИЮ?
Противоречия в вопросе о существовании черт агрессивности
Около поколения назад некоторые выдающиеся психологи полагали, что только люди особого типа, вроде Джимми, могут одинаково вести себя в различных ситуациях. В огромном количестве опубликованных работ было показано, что многие люди ведут себя крайне непоследовательно. Например, человек, честный в одном случае, в другой обстановке может хитрить, лгать или даже украсть; не существует, по-видимому, устойчивой характеристики личности, формирующей такое качество, как честность. Под впечатлением очевидной непоследовательности различных форм социального поведения некоторые психологи, например Уолтер Мишел, задались вопросом, действительно ли большинство людей обладают устойчивыми чертами личности, то есть стабильными внутренними психическими структурами, которые бы порождали одинаковый тип поведения независимо от ситуативного контекста (Mischel, 1968).
Эти теоретики не утверждают, что люди совершенно непоследовательны. Однако они настаивают на том, что поведенческая стабильность, как правило, более ограничена, чем принято считать, и в любом случае эта стабильность чаще кажущаяся, а не реальная. По всей видимости, люди преувеличивают степень реальной последовательности в поведении окружающих. Мы имеем четкие представления о тех, кого хорошо знаем, и приписываем им определенные качества. Эти представления, похоже, побуждают нас «помнить» о том, что наши знакомые в том или ином случае ведут себя каким-то определенным образом, хотя в действительности эти люди могут быть совершенно непоследовательными. Действительно, существующая последовательность в поведении, по мнению Мишела, относится лишь к относительно похожим ситуациям. Люди, склонные к насилию, будут нападать на других, только если данная ситуация имеет для них определенный смысл, например когда они считают, что их оскорбили или критикуют (Wright & Mischel, 1987).
Хотя и считается, что агрессивный характер — это внутренняя устойчивая психическая структура, склонность реагировать определенным образом на характерную ситуацию или на что-либо еще, однако исследование, на которое ссылается Мишел, наводит на предположение, что в действительности почти не наблюдается последовательности в проявлении различной степени агрессивности, проявляемой в той или иной ситуации. Впрочем, работы, которые он рассматривал, не относятся непосредственно к агрессии, и мы вправе задаться вопросом, варьируется ли агрессивное поведение в зависимости от ситуации так же, как и другие типы поведения, включенные в его обзор.
Два вида последовательности
Говоря о последовательности проявления агрессивного поведения от случая к случаю, я не упоминал о том, как разделены эти ситуации во времени. Тем не менее очень важно иметь в виду конкретный промежуток времени. Если мы говорим, что те же самые действия будут совершаться в различных ситуациях, разделенных промежутком в несколько минут, это не означает, что мы можем утверждать, что такое же поведение будет проявляться в ситуациях, отделенных друг от друга промежутком в год или больше. В первом случае наблюдаемые нами действия относительно одновременны (contemporaneous), тогда как во втором существует длительная последовательность (longitudinal consistency), так как интересующие нас действия и люди разделены большим промежутком времени. (Психологи признают, что первый тип наблюдений имеет дело в основном с одновременной валидностью параметров агрессии. Второй тип можно отнести к исследованиям прогностической валидности). Проведя это разграничение, я сперва обращусь к относительно одновременной последовательности. В основном меня интересует вопрос, будут ли люди, нападающие на определенную мишень в свойственной им манере поведения, так же проявлять другие формы агрессии в другой ситуации, возникающей вскоре после первой. Затем я рассмотрю длительную последовательность (или стабильность) агрессивного поведения за достаточно долгий период (см.: Olweus, 1974, р. 535-565).
Как мы увидим в дальнейшем, некоторые люди действительно склонны поступать одинаково, независимо от того, когда возникает возможность проявления агрессии. Если им предоставляется свобода делать в данной ситуации то, что они хотят, очень вероятно, что эти люди в ряде случаев поведут себя одинаково. Они попытаются причинить кому-то боль, если имеют скрытую предрасположенность к агрессии, а если принадлежат к неагрессивному типу личности, то не будут нападать на объект. И тот и другой тип людей представляет собой крайность: они обладают либо очень высокой, либо очень низкой агрессивностью.
Большинство из нас не имеют той или иной ярко выраженной склонности, и наше поведение более разнообразно.
ПРИМЕРЫ РАЗЛИЧНЫХ ФОРМ ОДНОВРЕМЕННОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ
Начнем наше исследование одновременной последовательности агрессии, снова обратившись к случаю Джимми. Ситуации, которые могли спровоцировать вспышку насилия с его стороны, достаточно разнообразны: ссора в баре, фрустрация, помешавшая получить то, чего он хотел, чье-то хвастовство и масса других вещей. Во многих на первый взгляд различных ситуациях Джимми демонстрировал один и тот же тип поведения: он физически нападал на кого-либо. Психологи иногда объясняют этот вид последовательности тем, что относят его к генерализации стимула (stimulus generalization). В сущности, они говорят, что самый широкий спектр стимулирующих ситуаций порождает ту же самую реакцию (в данном случае физическое нападение). Впоследствии Джимми по-разному проявил свои агрессивные наклонности. Прослеживая данные уголовного досье, мы видим разнузданность его поведения и то, как часто он терял над собой контроль. Джимми проявил различные формы поведения одного и того же типа, но все эти формы по своей природе антисоциальны.
Данный тип последовательности можно считать генерализацией реакции (response generalization), если подразумевать под ним то, что, когда ситуативный стимул активизирует поведенческую склонность, эта скрытая тенденция обнаруживается в самых разных и на первый взгляд непохожих реакциях. Определенный характер реакции будет зависеть от того, насколько в данный момент человек возбужден, какая форма агрессии доступна для него или для нее и каких вероятных затрат требует поступок в этой ситуации, однако все реакции сходны между собой. В данном разделе мы коротко рассмотрим оба типа одновременной последовательности. Учтем, что эти агрессивные ситуации обычно довольно близко стоят во времени.
Последовательность в лабораторных опытах и в «реальной жизни»
Существует наглядный пример одновременной последовательности, который сочетает в себе генерализацию и стимула и реакции. Как вы увидите в главе 13, в лабораторных экспериментах, посвященных агрессии, агрессивность поведения измеряется по степени интенсивности электрошока или резких неприятных звуков, воздействию которых испытуемые подвергают другого человека. Критики такого рода исследований отвергают эти процедуры как чрезмерно искусственные. Ни один человек в «реальной жизни» не нападает па другого и не бьет его электрошоком, а действия субъектов лабораторных опытов (например, с нажатием кнопок на аппарате шока), очевидно, сильно отличаются с физической точки зрения от агрессивного поведения, проявляемого в более естественных ситуациях.
Все же, как указывается в главе 13, данные, полученные в лабораторных опытах, можно использовать вполне аргументировано. Гораздо важнее намерения испытуемых при проведении эксперимента, а не специфическая природа физических движений, которые они делают. Нажимая па кнопку шока или делая пометку в анкете — то, что их попросят в данном конкретном эксперименте, — субъекты осознают, что они умышленно причиняют боль другому человеку физически и/или психологически. Следовательно, эти лабораторные реакции психологически схожи с ударом, наносимым другому человеку, или оскорблением кого-либо в разговоре (по крайней мере, в том, что причиняют объекту боль), хотя физически они и очень различны по форме. Все эти типы поведения имеют общее значение. Ученые обнаружили, что благодаря этому общему значению: 1) люди, которые в повседневной жизни зачастую довольно агрессивны во взаимодействии с окружающими, также проявляют высокую степень пунитивности в условиях лаборатории, и 2) исследования, использующие совершенно различные лабораторные процедуры для оценки агрессии, часто выявляют те же самые результаты (см.: Berkowitz & Donnerstein, 1982; Carlson, Marcus-Newhall & Miller, 1989).
Эти данные, следовательно, указывают как на генерализацию стимула, так и на генерализацию реакции. Ситуация в университетской психологической лаборатории, естественно, отличается от большинства обычных ситуаций, а поведение субъектов в лаборатории имеет мало общего с тем, как люди обычно нападают друг на друга. Но даже в этом случае субъекты, сравнительно часто проявляющие агрессию в повседневной жизни, и в условиях эксперимента заставляют испытуемого переносить довольно сильный удар электрошока.
